Не успели мы пересечь черту города, как за нами увязалась парочка бронированных полицейских машин. Толи наш импозантный вид привлёк внимание, толи ждали именно нас, только этот эскорт без громкоговорителя по-тихому сопровождал до самого Дворца правосудия. После того, как мы немного неуклюже плюхнулись на балконе среднего пояса, кортеж взмыл в воздух и убрался восвояси.
- Ты их вызвала? – осведомился я, оценивая со стороны эпичность нашего металлолома среди дорогущих совершенных моделей авиеток, выстроившихся ровненькими рядами, сияя разноцветными поверхностями.
- Почему ты так решил? – прищурилась она. Сразу стало видно, что здесь она, как рыба в воде. Куда-то исчезла детская наивность и взбалмошность, уступив место самоуверенности и деловой заносчивости.
– Что-то уж очень скромно они себя вели, - заметил я.
- Папа, наверное, волновался, - небрежно махнула она рукой, направляясь ко входу.
Спрашивать, кто у неё папа, как-то не хотелось. И так было понятно с самого начала, что не сантехник. Правда, как-то не предполагал, что заберусь настолько высоко – в святая святых. Тем временем, мы быстрым шагом двигались по красным ковровым дорожкам под удивлёнными взглядами судей в мантиях, офицеров и чиновников разных правовых мастей. Так же скоро мы влетели в огромную приёмную, где дожидались своей очереди с десяток важных особ. От нашего вида у многих из них глаза полезли на лоб. Не знаю, может быть наша безаппеляционная наглость, так шокировала, только никто ничего так и не решился спросить. Совершенно не обращая на них внимания, Эмма подлетела к самому старшему из трёх секретарей, с надменностью лорда, восседавшему в мягком вращающемся кресле. Он изволил подняться и, склонив голову, произнёс:
- Вас ждут.
Дверь распахнулась. Кабинет был не намного меньше приёмной. Зеркальное окно во всю стену за спиной хозяина, открывало прекрасный вид на внутренний сад, видимо, персональный, для отдыха и приёма особых гостей. За столом сидел седовласый властитель судеб человеческих в строгом тёмно-синем мундире министра юстиции. Он поднял голову, внимательно и строго глянул на нас, особо задержав взгляд на мне. Поднялся и вышел из-за стола, распахнув объятия навстречу дочери. После объятий и поцелуев лба дочери, генерал – ох, и везёт мне на них последнее время! - обратил своё пристально-подозрительное внимание на мою скромную персону, застывшую посредине.
- Так-с, - выдавил он из себя, подходя на несколько шагов, - будьте любезны, подойти к сканеру. Я, конечно, ценю вашу помощь дочери, но люблю определённость во всём.
Да, правоохранители! Мать вашу…, ладно мне скрывать нечего. Капсула тотального сканирования поглотила меня на минуту, обдавая радужными лучами. Уже покидая своё временное уединение, я услышал обрывок разговора.
- … так, значит, шутки продолжаются! – сердитый голос отца.
- Папочка, не надо ничего предпринимать. Я сама во всём разберусь. Лучше помоги!
- Так-с, молодой человек, - обратился он ко мне. Слышать подобное обращение от человека едва ли намного старше меня, было несколько странно. – Посмотрим, посмотрим…, - он завис над итогами сканирования. Его лицо то вспыхивало, багровея, то бледнело, играя желваками. Ну, да, ему-то была доступна абсолютно вся личная информация. Эмма с тревогой наблюдала за ним, бросая на меня короткие взгляды. Я вынужден был топтаться на месте, потому как присесть мне не предлагали. Наконец, полностью насладившись полученными данными, он отключил панель интерфейса и снял очки, с неподдельным интересом, уставившись на меня.
- И чем же это вы так насолили своему генералу, Феликс-Долор? – задумчиво произнёс он, - Хотя, судя по вашему молчанию и по данным – chrchez la femme – и, кажется, даже знаю кто она. Знаешь, Эмма, ко всему своему разочарованию, должен признаться, что почти ничего не могу сделать…
- Как? Неужели ты отказываешься? – в глазах девушки закипели слёзы обиды.
- Увы, вынужден расписаться в своей беспомощности, - досадуя на самого себя, признался отец, - Ладно, попробую ещё один вариант, - он вернулся за стол, - а вы, капитан, присаживайтесь, не стойте столбом.
Министр отгородился от нас силовой трубой и стал о чем-то разговаривать с невидимыми для нас собеседниками – то, что их было несколько, легко читалось по меняющейся мимике. Мы молчали увлечённые этой пантомимой. Прошло никак не меньше получаса. Наконец, чиновник выключил экран и, с весьма озадаченным видом, воззрился на меня. Потом, с раздражением взглянул на панель вызовов интенсивно мигающую красными вызовами не принятых звонков, и решил по-быстрому завершить приём.
- Так, Эмма, максимум, что я пока могу сделать – это закрепить капитана в качестве твоего временного помощника по соответствующему делу до окончания расследования…
- Спасибо, папа! – бросилась к нему дочь, но он строго отклонил её восторженную благодарность.
- Мне очень жаль, что такие способности и таланты, как у вас, - с гримасой униженного самолюбия обратился он ко мне, - пропадают и не служат на благо человечеству. – Неизвестно на кого он досадовал в большей степени на меня или на тех неуступчивых болванов с которыми так долго препирался, - От себя лично, могу посоветовать вам - увидеться с Клариссой. Возможно, что именно в её руках ключ к вашей реабилитации и свободе.
За сим, мы расстались, и под негодующими и возмущёнными взглядами, основательно задержанных в приёмной ответственных лиц, покинули министерство. Патронесса уселась на кресло водителя, и я не стал возражать. В конце концов, она главная и ей решать, куда мы двинемся дальше. Всё же я не сыщик, а … хорошо, бывший военный. Возможно, что нечто в наших профессиях и есть общее – это найти и обезвредить. Но, боже, как давно я не использовал свои навыки!
Итак, снова Кларисса. Вот уж с кем я меньше всего желал встречаться. Что вообще я о ней знаю, кроме того, что она вдова генерала? Очень мало… Умная стерва? Ни первого, ни второго у неё не отнять. С завидным упорством нимфоманки не пропускавшая ни одной даже самой малой возможности интрижки. При этом умудрявшаяся держать своего супруга на коротком поводке. Свен или делал вид, что ничего не знает о похождениях жены, или так ей доверявший, что даже мысли об измене благоверной не допускал. Возможно, что в этих странных отношениях было ещё что-то о чём никто не догадывался… Во всяком случае, именно её похоти я обязан теперешним положением…
- О чём задумался, напарник? – прервала мои размышления Эмма.
- Если в двух словах, то о странностях судьбы…
- Не предполагала, что ты тайный философ! – Ох, уж эти женские шпильки – как хорошо, что у меня на них стойкий иммунитет!
- С моей нынешней профессией либо Диогеном станешь, либо наркоманом. Я предпочитаю первое, в самоубийцы не гожусь, - а глазки-то как распахнулись! Другого ответа ждала? – Может быть, поделишься тем, какие у нас планы? – перевёл разговор на дело.
- Ну, вначале, хотелось бы тебя переодеть, - она презрительно окинула мой изрядно пострадавший наряд. А сама-то не лучше!
- Угу, значит, к министру в таком виде – годится, а в управление никак? – она от возмущения открыла рот, но так и не нашлась, что сказать, - Ладно, не парься! Домой-то подвезёшь?
Мои нынешние апартаменты, в пятнадцать квадратных метров, были по большей своей части - хранилищем для всяческих прибамбасов из той легендарной жизни, о которой я уже основательно стал забывать. Шкаф-панель сожрал львиную долю площади, зато был надёжно спрятан от посторонних глаз, на тот случай, если бы они мной заинтересовались.
Приняв душ, с давно забытым чувством удовольствия, натянул на себя свою любимую вторую шкуру: терморегулирующую футболку с длинными рукавами и чёрный, с виду, костюм-хамелион со всевозможными встроенными мелочами, браслеты СКС, высокие ботинки с приспосабливающейся системой, на лоб обруч-невидимку с немыслимым количеством необходимых штучек. Одеваясь подобным образом, хотелось, прежде всего, почувствовать себя человеком, а уже потом пустить пыль в глаза сослуживцам Эммы.
Заперев все свои сокровища, расположился у окна, поглядывая на рой машин внизу и вверху, пролетавших мимо окон. И тут начался новый акт, странной пьесы под названием «Ночные приключения». Не надо обладать уникальным слухом, чтобы услышать, как вскрывают электронный замок твоей квартиры. И кто это делал с таким профессионализмом и грубостью одновременно, не приходилось сомневаться. Надо было им помочь, ведь открыть дверь в мою берлогу можно было - только вынеся дверь напрочь. А будет ли потом возможность, а главное время её восстановить?
Внезапно отъехавшая дверь внесла некоторую сумятицу в троицу взломщиков. И они едва не повалились на пол. Да – это были ребята из группировки «Цербер» - кто же ещё? Одинаковые, как клоны. Серые штаны и серые футболки. Что-то меня перестали уважать – их было всего трое!
- Вас не учили, что гостям полагается сначала позвонить? – осведомился я у них, удобнее устраиваясь на подоконнике, - Что надо, мальчики?
- Шеф приглашает тебя к себе, - Может быть, мой внешний вид их несколько озадачил? Только старший был как-то подозрительно вежлив…
- И на сколько же назначена аудиенция? – продолжил светскую беседу, мысленно опустив забрало из обруча. На его поле отметились все движения транспорта.
- Приказано немедленно тебя притащить, как только появишься! – не выдержав, рыкнул тот, что справа.
- Ну-у, сейчас я никак не могу! – возразил и вывалился спиной из окна. Слыша вдогонку отборный мат.
Свободный полёт – это конечно, прекрасно, но только, ни когда уворачиваешься, от визжащих сигналами аэромобилей. Вообще-то падать с трёхсотого этажа довольно-таки долго, но и слишком затягивать, набирая скорость – не стоило. Совершив переворот в воздухе, примагнитился, сначала на крышу красненького пикапчика. Крыша его изрядно прогнулась, принимая мой вес, приумноженный в соответствии с законами физики. Несчастный основательно клюнул, но выровнялся – молодец водила! Дальше уже пошло проще и веселее. Плотный поток практически вымостил мне дорогу, словно эскалатор в метро. Крыши белые, синие, жёлтые – с одной на другую. И всё вперёд и вниз.
Шавки «Цербера» оказались много глупее, чем я о них думал. Двое бросились за мной следом, но путь их был короток, потому, что всему надо учиться. Другие, надо полагать, предпочли добраться до транспорта. На запрос щиток ответил, что квартира пуста. И я вновь заблокировал входную дверь и окно в придачу. Незваные гости мне не нужны.
Сигналящая река привела меня к очень удобному парковочному балкону на уровне сотого этажа. С удовольствием спрыгнул на его надёжную поверхность. И огляделся по сторонам. Машин здесь было немного, да оно и понятно – разгар рабочего дня. Теперь в лифт и далее по подземке до нужной станции. Придётся возвращаться, но что поделаешь!
И тут стеклянные двери разъехались, и передо мной предстала Эмма собственной персоной в своей полицейской форме. Удивительно! Дизайнер оной вдохновлялся женской фигурой, когда проектировал наряд стражей порядка? Потому, что я никогда не видел, чтобы на мужчинах эти костюмы сидели так ладно. Обязательно что-то где-то выпирает или собирается складками. А женщины просто «секси» в них. От одного вида преступники должны сдаваться!
- Ты, как здесь? – опешила она. Да, явно, моя основная задача - её изумлять.
- Так соскучился, что не смог дождаться! – в актёрской работе главное – держать лицо и не расколоться. – Ну и как тебе мой костюмчик?
- Сногсшибательно! – прошептала она, оглядывая супермена с ног до головы.
За моей спиной раздалось недовольное старческое брюзжание. Мы всё ещё стояли у дверей: она внутри, а я снаружи. И древний старикан с двумя перегруженными покупками роботами был явно недоволен задержке. Пришлось выдернуть подружку за локоток на себя, отступая в сторону, чтобы не снесли. Почтения к стражам порядка даже в форме у граждан столь почтенного возраста нет и в помине.
- Итак, - продолжил я разговор, выпуская из невольных объятий, раскрасневшегося шефа, - куда двигаемся? И каков у нас план?
- Надо наведаться в управление, - она одёрнула безупречно сидящий пиджачок, - Кое-кому очень хочется дать в морду!
- Это я так плох?
- А если бы это был не ты? – нахмурилась она, - Они подвергли мою жизнь опасности! – Мы погрузились в чёрненький броневичок. – И вообще, знаешь, я считаю, не стоит им сообщать, что именно тебя они наняли. Пусть прозябают в неведении, откуда ты взялся.
- А если они в курсе? –
- Это вряд ли! – она врубила скорость на полную мощность, ворвавшись в поток, мерцанием маячков и кряканьем сирены. Рулить она, явно, предпочитала сама. – Зачем им так заморачиваться? Выбирали по интерфейсу, лишь бы был внешне похож. Подлянку мне решили устроить. И даже не подозревают, насколько я им благодарна, - Эмма скосила на меня насмешливые глаза, обдавая жаркой волной, - Но получат по полной программе! У нас сегодня занятия на татаме…, - хищно скривила губы.
Коллектив встретил наше появление напряжённым молчанием. На лицах зависло выражение: «Оп-па! Не ждали…». Похоже, что нас вообще не ждали ни поодиночке, ни тем более, вместе. Немая сцена была очень забавна. Трое совсем не хилых мужиков застыли в тех позах, в каких их застал приветливый и ласковый голос Эммы:
- Привет, коллеги!
Толстяк, привставший из-за стола с аппаратурой, так и стоял на полусогнутых ногах, широко раскинув руки, словно хотел сгрести в охапку всё своё богатство и дать дёру, но так и не успел. А с кончика носа пыталась сорваться капелька пота. Рот приоткрыт. Глазки выпучены. Лысина поблескивает. И даже пуговка, не выдержав напряжения, выстрелила, открывая круглое брюшко.
Кучерявый блондин, нёсшийся с кипой бумаг - бюрократия так и не научилась верить другим носителям информации, кроме бумажных – теперь щедро рассеивал их по полу. Интересно, как он сам-то не упал? – стоя на одной ноге, с оторванной от пола, другой. На левой руке, вытянутой вперёд, груз, а правая – приподнята, как у балерины над головой. Явно, что-то собирался сказать третьему парню, но… Баланс был слишком ненадёжен.
Смуглый и черноволосый, как мексиканец, чел был в самом лучшем положении. Он стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки, что-то насвистывая. Звук пропал, но губы трубочкой остались. От этого тонкие усики «А-ля – барон Мюнхгаузен» топорщились в стороны, как щепки из-под горбатого носа. А тёмные, как ночь глаза затуманились.
Неизвестно, насколько долго нам представлялось любоваться этой скульптурной композицией, если бы блондин всё-таки не упал. Бумаги получили полную свободу при полёте, не собираясь становиться подстилкой для носильщика. И тот ощутимо приложился щекой о пластиковый пол. Сгруппироваться не смог. Но свершившееся безобразие, двинуло ленивое время вперёд. Толстяк плюхнулся-таки в кресло. Мексиканец оторвался от стены. А неудачник собрал себя с пола. Эмма с вызывающе довольной улыбкой созерцала происходящее.
- Д-д-доброе ут-тро! – скрипнул толстяк.
- Салютос! – грустно пропел второй.
- Здравствуй, - безэмоционально буркнул блондин, потирая ушибленные места.
- Что-то вы мне не рады! – подчёркнуто укорила она, - А я хочу представить вам своего нового напарника. Легендарный звёздный капитан Леон Джон Долор, собственной персоной.
Скажу честно, что мне очень польстило такое представление, а ещё больше реакция коллег на него. Для несчастных это было новое потрясение. Не буду описывать, как отвисали челюсти и вытягивались лица. Хорошо, что на этот раз они хотя бы не примёрзли к полу, а очень даже споро потрусили к нам, чтобы пожать мою руку. Я не был на них в обиде на то, что вытащили меня, пусть и на время, из дерьма. Поэтому дальнейшая работа не стала тягостной. Более того, мы достаточно быстро нашли общий язык.
0
