Жутко болела голова. Невыносимо хотелось выпить. Причём, чего-нибудь покрепче. Но взгляд капитана Санина красноречиво говорил, что пора завязывать с бухлом.

            Пётр Неверов кое-как убрал руку от дверного косяка и честно попытался встать прямо, не раскачиваясь. Яркий свет огромного низкого солнца слепил глаза. С правого виска медленно и щекотно сползла капелька пота. За спиной капитана простиралось полотно космодрома с невысокими служебными строениями, высящимися на фоне жёлтых песков пустыни.

            – Как себя чувствуешь, Петь? – без особого сочувствия в голосе спросил Санин.

            – Жив-здоров, товарищ капитан.

            – Ну мне-то не заливай. Тут для тебя дело нашлось. Срочное. Прими-ка что-нибудь из аптечки, ты мне нужен в ясном сознании и трезвой памяти.

            Пётр вяло покивал, но с места не сдвинулся, косясь взглядом на трёх застывших в небольшом отдалении туземцев. Нгоя.

            – Угу, правильно мыслишь, – проследил за его взглядом Санин. – Наши маленькие друзья обратились к нам с просьбой о помощи. Хотят, чтобы мы отвезли их в какое-то место и завтра вернули обратно.

            – А на хер они бы не пошли с такими просьбами? – насупился Неверов, напрочь позабыв о субординации. Впрочем, капитан обычно смотрел на такое сквозь пальцы.

            – Я понимаю, мне самому от них тошно. Но начальство очень настойчиво просило сотрудничать с местными. Да и биолог наш всё время начеку. Следит, как мы обходимся с аборигенами.

            – Крыса.

            – Конечно, крыса. Но дело своё знает. – Санин хлопнул Неверова по плечу. – В общем, так. Сейчас два первых челнока на модернизации, свободен только твой. Других пилотов к твоей машине подпускать не хочу, да и тебе, я так думаю, лишняя копейка за вылет будет не лишней. Приводи себя в чувство, поговори с этими, – он махнул рукой на нгоя, – и давай-ка в путь. Координаты уже в бортовом компьютере.

            Пётр сокрушённо покачал головой, мысленно проклиная судьбу, и шумно выдохнул.

            – Будет исполнено, товарищ капитан.

***

            Триумф прогресса, четверть тысячелетия космических полётов, миллионы маленьких шагов для человека и огромных скачков для всего человечества. И ради чего? Чтобы оказаться посторонними в обществе разумных космических народов, косо смотрящих на пытающихся покинуть Землю приматов? Да уж, у человечества не лучшая репутация. И долго ещё нам сидеть в своей Солнечной системе, не имея возможности основать колонию хоть на какой-нибудь приличной планетке, пригодной для жизни. Хорошо хоть базы разрешают строить.

            В созвездии Малой Медведицы есть такая звезда – Кохаб. Вокруг неё вращается здоровенный газовый гигант Атанг диаметром двести тысяч километров. Куда там нашему скромному Юпитеру! Ну, а вокруг Атанга в числе прочих спутников есть один пригодный для жизни. Местные называют его Маянг, то есть «обиталище», «дом». Пустынная планетка с пятью серыми морями, пригодной для дыхания атмосферой и почти земной гравитацией. Отсюда до матушки-Земли больше сотни световых лет, и если есть где-нибудь всепоглощающая Жопа Мира, то она находится как раз где-то неподалёку.

            Пётр ненавидел Маянг всей душой, желая этой планете поскорее развалиться на куски и красиво осыпаться грудой обломков в пыльную атмосферу гигантского Атанга. Населяли Маянг небольшие разумные существа под названием нгоя. Ничего особенного, всего лишь простодушные бледнокожие карлики с большими головами и по-детски наивными глазами. По нашим меркам у них тут что-то вроде бронзового века, и к числу звёздных народов нгоя точно не относятся.

            Землянам ничего не стоило бы захватить весь Маянг за пару часов, но у подобного шага наверняка будут серьёзнейшие последствия в космическом масштабе, так что лучше не искушать судьбу и вежливо улыбаться туземцам в надежде, что те откроют гостям свой главный и единственный секрет – технологию левитации. Есть у нгоя какие-то кристаллы, с помощью которых они могут искусственно изменять вес почти любых объектов, благодаря чему возводят величественные каменные сооружения. На просьбы землян поделиться кристаллами, нгоя всегда отвечали вежливым отказом. Ну да ничего, вода камень точит. Услуга за услугой, год за годом, постепенно нгоя откроют свои тайны новым друзьям. Никуда не денутся.

            Пётр принял обезболивающее, запил водой. Немного подождал, ожидая, пока боль схлынет, и покинул свой маленький дом – пластиковую коробку на сто пятьдесят кубических метров. Три нгоя терпеливо ждали у выхода, встретив пилота дежурными улыбочками. Мимика у них была очень даже похожей на людскую, да и русской речью они овладели всего через несколько месяцев с момента первого контакта. Не все, конечно. Только самые одарённые.

            – Здравствуй, небесный нгоя! – поздоровался самый старший из туземцев, глядя на Петра снизу вверх. Макушка карлика была вровень с пупком человека. Морщинистая кожа его лица и побелевшие от времени, почти прозрачные вибрисы, шедшие от подбородка вниз подобно жидкой бороде, говорили о его немалом возрасте. Одет он был, как и его спутники, в длинный красный халат до земли. На груди у каждого нгоя в кожаной люльке покоилось по странному существу – ихиши. Что-то вроде смеси лысой кошки и маленькой ручной собачки со сморщенным личиком. Ихиши подслеповато оглядывались по сторонам, подёргивая дрожащими конечностями и будто бы всем своим видом умоляя поскорее избавить их от бремени жизни. Зачем нгоя носили их с собой, оставалось тайной. – Я Шаор, староста из ближайшего города, – представился старый нгоя, и Пётр едва подавил смешок. Городом у туземцев гордо называлось поселение в тысячу жителей. – Мы попросили твоего старосту, чтобы кто-нибудь помог нам добраться до священной горы Анном-Нут. Нам сказали, что ты доставишь нас туда по небу на летающей лодке!

            – Мы всегда рады помочь нашим маленьким друзьям, – выдал Неверов заученную фразу и удостоился от старосты снисходительного кивка.

            – Это мои сыновья, Снат и Орн. Они будут меня сопровождать. Скорее, проводи нас к летающей лодке, нам надо успеть до темноты!

            – Успеем, – пообещал Пётр, увлекая нгоя за собой в сторону ближайшего ангара. Хоть он и не представлял, далеко ли предстоит лететь, но в возможностях своего челнока не сомневался.

            Ихиши боязливо пискнули, и нгоя моментально начали гладить их по лысым головам, успокаивая.

            Железные двери ангара уже были приветливо распахнуты, и Пётр уверенным шагом приблизился к челноку. Это была сравнительно небольшая, но надёжная машина, способная выходить на стабильную орбиту в открытый космос и развивающая скорость свыше двух тысяч километров в час. Правда, топливо жрёт в безбожных количествах, так что время полёта без дозаправки ограничено тридцатью часами, но и этого вполне хватало для нечастых вылетов с базы и обратно.

            Загнав туземцев в тесный грузовой отсек и усадив их вдоль бортов в глубокие кресла, самолично застегнув на каждом ремни безопасности, Пётр вошёл в отсек управления и активировал приборную панель. Устроившись на пилотском месте, он запустил прогрев двигателей, ознакомился с показателями приборов, изучил маршрут. Затем неспешно вывел челнок из ангара и направил к плоской и круглой как стол площадке вертикального взлёта.

            Оглянулся назад и рассмотрел через люк пассажиров: те выглядели на удивление спокойными, будто летали каждый день. Нгоя с лёгкими полуулыбками смотрели в пространство перед собой, медленно поглаживая по головам пучеглазых ихиши.

            – Сейчас будет трясти, не бойтесь, – крикнул он пассажирам.

            – Мы знаем. Мы летали раньше, – повысил голос Шаор, и его сыновья активно закивали.

            – Ну ладно. Наше дело предупредить, – негромко буркнул Неверов, потянувшись к штурвалу. Активировал связь с центром управления. – База «Бруно», я «Челнок-3», к взлёту согласно приказу «0307» готов.

            – «Челнок-3», взлёт разрешаю, – донеслось из динамика, и Пётр, кивнув самому себе, потянул на себя штурвал. Заревели мощные двигатели. Челнок качнуло и начало возносить над космодромом на трёх плотных столбах белого пламени, оставляя за собой облака чёрного, клубящегося дыма.

            Внизу мелькнули многочисленные строения базы «Бруно» – убогое обиталище двадцати неудачников с Земли. Невдалеке раскинулся город туземцев: неровные улочки, массивные колонны, вытянутые купола. Все дома из жёлтого песчаника. Город отлично сливался с пустыней, и даже с высоты его было не так-то просто заметить.

            Челнок поднялся до восьми километров и устремился куда-то на северо-восток, следуя заложенному курсу до горы Анном-Нут. Рёв двигателей утих, его сменил ровный могучий гул.

            Пётр сверился с приборами – все системы работали отлично. Скорость восемьсот километров в час, расчётное время прибытия – девять часов. Расход топлива в пределах допустимой нормы. Через широкие обзорные иллюминаторы был отлично виден замерший у экватора жёлто-серый купол Атанга и поднимающийся всё выше к зениту оранжевый гигант Кохаб. Газовый гигант лежал почти на боку относительно эклиптики здешнего светила, и потому никогда не заслонял солнечный свет.

            Немного повозившись и убедившись, что автопилот работает исправно, Неверов решил навестить своих пассажиров. Зрелище, открывшееся ему в грузовом отсеке, вызвало целую гамму чувств – от бессильной ярости до растерянности.

            Нгоя отстегнули ремни безопасности и с увлечением изучали всё, до чего могли дотянуться. На железном полу валялась выпотрошенная аптечка. Один из сыновей старосты хрустел солоноватым белковым брикетом из неприкосновенного запаса. Другой зачем-то тряс парашют. Сам староста ходил кругами, и за ним, едва поспевая, семенили малыши ихиши.

            – Как вы тут? – только и смог выдавить из себя Пётр, не зная, как бы поцензурнее объяснить своим спутникам, что так вести себя на борту военного воздушного судна не очень прилично.

            – Нам хорошо! – заявил с улыбкой Шаор и с интересом посмотрел в сторону рубки. Неверов моментально оказался в проёме люка, боясь даже представить, что могут натворить эти маленькие дикари, если доберутся до панели управления.

            – Вы бы лучше расселись по местам. Лететь ещё долго. Хотите, я вам музыку включу расслабляющую?

            – Мы не хотим, но благодарим тебя за доброту, небесный нгоя!

            – Меня зовут Пётр, – хмуро сказал пилот.

            – Небесный Пётр! – удовлетворённо кивнул староста, и Неверов едва сдержал усмешку. Хорошо хоть не «святой».

            Собрав и упаковав содержимое аптечки, пилот осторожно, но настойчиво всё-таки усадил туземцев в кресла и включил им музыку. Закинул аптечку, парашют и НЗ в верхнее грузовое отделение и, окинув пассажиров внимательным и строгим взглядом, вернулся в рубку.

            Несколько часов прошли на нервах. Нгоя постоянно о чём-то щебетали на своём примитивном языке, хотя Петру было достоверно известно, что туземцы владеют телепатией. Да, на примитивном уровне, но всё-таки. Правда, мысли людей они читать не умели – иная структура мозговых волн, – но между собой вполне могли обмениваться образами и понятиями, пусть даже для примитивного обмена мыслями им требовался физический контакт. Ну, они там рядышком все сидят, могли бы за ручки взяться и мысленно пообщаться, а не балаболить без умолку пять часов подряд!

            Несколько раз Шаор обращался к Неверову с различными просьбами. То попить, то поесть, то нужду справить. Один раз даже потребовал совершить посадку, чтобы полюбоваться на одинокую рощу из бледно-зелёных стеблей гигантской травы охоли, поднимавшуюся над каменистой землёй пустыни. Пришлось тратить топливо на спуск, взлёт и новый разгон. Эх, дорого потом спросит начальство за это топливо, впрочем, само же начальство велело быть услужливыми с нгоя. А Пётр, хоть и не нанимался лакеем при «важных» персонах, но против приказов идти не привык.

            Снова заболела голова. Посомневавшись, Неверов достал из-под кресла припрятанную флягу с сорокоградусной и сделал пару коротких глотков.

            Вообще, раньше у него не было такого пристрастия к алкоголю, но с недавних пор появился достаточно весомый повод выпить. От Петра ушла жена. Это, что называется, был удар ниже пояса. Ради семьи Неверов и отправился служить на Маянг – самую отдалённую космическую базу человечества. Условия не самые комфортные, однако за два года службы обещали просто астрономическую сумму, и пилот решился. Поцеловал жену и пятилетнюю дочку и отправился за сто световых лет от Земли зарабатывать на безбедное будущее.

            Поначалу письма от жены приходили регулярно – вместе с прилетавшим раз месяц грузовым кораблём. Затем всё реже и реже, а сам текст посланий становился стандартнее, короче и суше. И вот, когда до окончания контракта осталось всего-то полгода, пришло последнее известие. Жена, оказывается, беременна. Не от Петра, разумеется. Её новый ухажёр – успешный адвокат. Дело о бракоразводном процессе состряпали в одностороннем порядке, имущество уже поделено, на возврат денег, которые Неверов прилежно отправлял на Землю, можно и не надеяться. Дочка зовёт папой чужого мужика. Назад можно не возвращаться.

            Получив такие новости, первым желанием было пойти и повеситься. Полтора грёбаных года торчать в однообразной пустыне, улыбаться дикарям и выполнять рутинную работу – и всё это ради того, чтобы какая-то шлюха забрала у тебя будущее, махнув на прощание ручкой! С этим Неверов смириться не мог. Он не мог спать, не мог есть – еда просто не лезла в горло. Хотелось то ли уйти в пустыню, откуда, как известно, не возвращаются – в песках обитает немалое количество опасных и мало изученных тварей; то ли немедленно разорвать контракт, умчаться за Землю и задушить лживую потаскуху; то ли нанять юристов на оставшиеся гроши, чтобы отсудить у предательницы хотя бы дочку.

            Мысли метались в голове, не находя спасительного решения. В итоге Неверов запил, и запил сильно. Мужики на базе были понятливыми: поддержали, обсудили, составили компанию. База «Бруно» едва ли не всем составом на неделю ушла в запой. До первого втыка от земного начальства. А дальше уже не хотелось ни думать, ни что-либо делать. Служить оставалось полгода, по окончании которых Пётр мог бы скопить вполне приличную сумму. Но он продолжал заказывать с Земли алкоголь, тратиться на консультации у юристов по дорогущей межзвёздной связи, покупать себе развлекательные журналы и видео. Одновременно хотелось и забыться, и помечтать о новой жизни, о будущем, которое вдруг стало неопределённым.

            В таком настроении подвозить каких-то глупых нгоя до их непонятных святынь было особенно тошно. Но куда деваться, контракт всё ещё действует, и его надо выполнять.

            – Небесный Пётр! – вдруг у самого уха раздался голос старосты, и пилот едва не подпрыгнул в кресле. – Что ты пьёшь? Дай нам попробовать!

            Неверов обернулся к старому улыбчивому нгоя и отрицательно покачал головой.

            – Вам такое нельзя, – убеждённо сказал он, не без оснований полагая, что от водки его пассажиры вполне могут и умереть.

            – Небесные нгоя явились помогать нам. Не отказывай нам в просьбе, – посерьёзнел Шаор, жадно поглядывая на флягу. В этот момент Петру очень захотелось послать своего собеседника на три буквы кириллицы, но огромным волевым усилием он смог сдержаться. Вместо этого он спросил:

            – Почему вы называете людей небесными нгоя?

            – Это одно и то же, – великодушно пояснил староста. – По смыслу.

            – И вы думаете, что мы спустились с небес, чтобы помогать вам? – усмехнулся человек.

            – Это же разумно!

            Такой наивный ответ несколько озадачил Неверова. М-да, похоже, у этих ребят несколько идеализированные представления о разумности, а уж о том, что война является двигателем прогресса, они, похоже, даже не догадывались!

            Нгоя отвлёкся, глянув в иллюминатор. Далеко внизу раскинулся какой-то городок, в центре которого шла большая стройка: над обширным прямоугольным фундаментом начатого храма прямо в воздухе висели огромные каменные блоки. Висели сами по себе, без посредства верёвок или устройств – нгоя-строители вовсю использовали свои кристаллические импульсные левитаторы, лишавшие блоки веса. Единственная ценная технология, ради которой человечество цацкалось с этой отсталой и наивной расой.

            Пока нгоя любовался видами, Пётр спрятал флягу и принял сосредоточенный вид. Шаор посмотрел на пилота, намереваясь о чём-то ещё спросить, но передумал и покинул рубку. Вот и славно. Пусть не мешает человеку наслаждаться своим горем в одиночестве.

            Яркий диск Кохаба, описав невысокую дугу, приблизился к кромке горизонта, когда вдали наконец-то показались очертания невысокого горного хребта. Лишь на самой высокой вершине можно было заметить скопления снега. Это и есть пресловутый Анном-Нут, священная гора маленьких нгоя. Внутрь горы вели искусственные тоннели, и вход туда людям был строго запрещён.

            – Приземли небесную лодку возле самого большого выхода, – попросил староста, снова сунув нос в рубку.

            – Без проблем, – откликнулся пилот, переводя челнок на ручное управление и начиная постепенное снижение. Через двадцать минут машина плавно опустилась на скалистую твердь, спалив покрывавший камни зеленоватый мох.

            Пётр заглушил двигатели, и немедленно воцарилась оглушительная пугающая тишина. Закатные лучи Кохаба освещали оранжевым светом каждую грань горы, мрачной громадой возвышавшейся перед челноком. Не было видно ни шевеленья, ни каких-либо искусственных ориентиров. Только несколько чёрных проёмов у основания Анном-Нут. Над самым пиком неподвижно застыло единственное на всё обозримое небо облачко – белое, рыхлое, неровное.

            – Нам пора, – нарушил тишину староста, и пилот вышел из невольного оцепенения: видимая из иллюминаторов местность отчего-то внушала неясную тревогу. Пётр прошёл через грузовой отсек и, набрав код на стенке, активировал открытие внешнего люка. Тут же внутрь ворвался свежий прохладный воздух. В глаза ударил солнечный свет.

            – Когда вы вернётесь? – спросил Неверов, повернувшись к туземцам.

            – Завтра после рассвета, – уточнил Шаор, прошествовав вместе с сыновьями наружу. Маленькие ихиши вяло вырывались из своих кожаных люлек на груди хозяев и озирались на оставшегося стоять человека. Староста обернулся. – Ни в коем случае не покидай ночью небесную лодку, небесный Пётр! Ночной мир таит в себе много опасностей.

            – А если что-то случится?

            Старый нгоя глянул на небо и высмотрел яркую звёздочку.

            – Нама-Ат смотрит на мир! Эта ночь будет удачной!

            Нама-Ат – это ещё один спутник Атанга. Название переводится как «Сын небес». Нгоя верят, что это сын всесильного божества пролетает по небу, даруя всем нгоя благословение и удачу. Смешно. Учитывая, что Нама-Ат обращается вокруг Атанга за восемнадцать часов, эти парни должны быть чертовски везучими!

            – Ладно, тогда до завтра, – проговорил Пётр и закрыл люк, отрезая себя от окружающего мира. Он снова вернулся в пилотское кресло и из иллюминаторов наблюдал за тем, как три маленьких фигурки поднимаются по пологим скалам к большому зёву пещеры.

            Занятно, но ещё ни один человек не видел спящего нгоя. Вообще, ни одному человеку не разрешено было посещать жилища туземцев ночью. И Пётр не стал исключением. Маленький народец далёкой планеты ревностно охранял свои странные тайны от любопытных чужаков.

            К слову, те, кто пытался эти тайны раскрыть против желания местных обитателей, пропадали бесследно. Вообще, с момента первого контакта восемь лет назад до сегодняшнего дня на Маянге сгинуло шестьсот человек. Куда они делись, неизвестно. Ни тел, ни останков, ничего не нашли. На вопрос, куда они могли пропасть, нгоя всякий раз отвечали одно и то же: «Им не повезло». У этих маленьких засранцев вообще все взгляды на жизнь почему-то завязаны на везении. Их можно понять: в отличие от местных жителей, этот мир никак нельзя было назвать приветливым.

            Сейчас на Маянге несли службу около двухсот человек, разбросанных по нескольким военным базам. Финансирование баз с Земли шло бесперебойно, однако желающих побывать здесь находилось не так уж и много: в окружающем Солнечную систему космосе нашлись места поинтереснее.

            Стоило Кохабу скрыться за линией горизонта, как вокруг резко стемнело. Лишь самые верхушки горного хребта отливали бронзовым светом. Непроглядная тьма быстро объяла предгорную равнину, и Пётр зябко поёжился, отвернувшись от иллюминаторов.

            Музыку, что ли, включить? Или лучше поберечься? Мало ли, какие твари сейчас рыщут поблизости в поисках корма. Нечего привлекать ненужное внимание.

            Повозившись, пилот достал из железного шкафчика тёплый плед и, закутавшись, кое-как устроился в своём кресле. Ему долго не удавалось уснуть. Он ворочался в полудрёме, цепляясь сонным взглядом за тусклые огоньки приборной панели и ощущая чугунную тяжесть в затылке. Наконец, измучавшись, он заснул, однако через несколько часов жуткий скрежет заставил его подскочить в кресле. Неверов заозирался, пытаясь понять, где он находится и откуда исходит звук. Он прислушался: было похоже, будто некий крупный зверь скребёт когтями по стальной обшивке. За иллюминаторами почти космическая чернота.

            Можно было бы включить внешнее освещение, но Пётр побоялся делать это. Он осторожно выбрался из кресла, ощущая предательскую слабость в ногах, и бесшумно прокрался в грузовой отсек. Сомнений не осталось: немалых размеров существо пыталось с той стороны вскрыть обшивку люка, прикладывая для этого немалые усилия. Слышался жутковатый рёв и нетерпеливое сопение. Затем раздался звук удара, и челнок вздрогнул. Пётр вжал голову в плечи. Какой же силой надо обладать, чтобы заставить трястись многотонную машину?

            Не раздумывая, Неверов бросился в рубку и торопливо активировал прогрев двигателей. По ту сторону обшивки тут же послышалось недовольное ворчание и скрип сухой шкуры о металл. Закончив прогрев, пилот заставил три главные турбины изрыгнуть под брюхо челноку мощные струи огня. Гул двигателей тут же был перекрыт отчаянным и полным боли рёвом, от которого у человека всё внутри похолодело. Источник рёва покружил вокруг челнока и стремительно отдалился. Пётр подождал немного и выключил двигатели, сберегая драгоценное топливо.

            Была мысль взлететь повыше и поискать на горе безопасную площадку для челнока, но Неверов решил, что даже с прожекторами ни черта не найдёт в такой темноте, а знакомых нгоя лучше встречать в том же месте, где видел их в последний раз. Да и неведомое существо, отогнанное огнём, вряд ли рискнёт снова сунуться к челноку. Тем более что вскрыть обшивку ему так и не удалось.

            Он оказался прав – таинственный хищник больше не появлялся. Однако в эту ночь Пётр больше заснуть не смог. Он словно пугливая мышь сжался в кресле, закутавшись пледом и тоскливо уставившись через иллюминаторы в звёздное небо, по которому белым огоньком медленно плыл Нама-Ат.