Скука... Даже, нет, не скука, скорее тягота повседневности. Совершенно ничего не происходит... А стоит ли жаловаться на это? Может оно и к лучшему? Но до чего мне это всё надоело... Неужели за двадцать пять лет осознанной жизни у меня не произойдёт ничего из ряда вон? Наверно, кто-то бы мне позавидовал, но это скорее я должен завидовать... Слишком скучно... Будто я увяз в какой-то... Паутине.

Глава первая "Знакомство"
Солнечные лучи еле-еле пробивались сквозь густые серые облака, осень, мало чему можно удивиться в этом времени года, оно словно пронизано атмосферой печальной скуки и безделья... Для немногих. Одинокий луч преломлялся в пыльном окне и сквозь щель в шторах падал прямиком на закрытые глаза мужчины, дремлющего на диване. Он пару раз поморщился и вскоре лениво перевалился на другой бок, уперев нос в спинку дивана. В таком положении ему явно было не удобно дремать, медленно открыв глаза, его серые зрачки окружённые зеленой, будто булыжник валялся посреди цветущего изумрудного луга, уставились в чёрную кожаную обивку дивана. Его рубашка вся измялась, казалось что он вообще её не снимал, это касалось и его выцветших серых брюк. Вскоре мужчина перевернулся, не закрывая глаз. Он, упершись одной рукой на подлокотник, вяло уселся на диване, укладывая другой рукой густые, прямые волосы. "Ну что же... Вот ещё один день. Как он сгорит у меня на глазах?"- Усмехнулся он, тяжело выдавив из себя лёгкую улыбку " Эх, давай Джонатан... Сегодня будет достаточно проторчать в офисе пару часиков, всё равно проект уже перевыполнен, никто и не заметит моё отсутствие... А потом, вроде, у меня приём, нужно что-нибудь купить этому пройдохе, ведь он и обидеться может... Старый хрен". Ещё немного посидев, он подорвался с места, увидев электронные часы, спрятанные за огромной полупустой кружкой с кофе на мелком столике напротив дивана. Уже через пару минут сборов Джон, одетый в длинный чёрный кожаный плащ с подшитыми локтями, но без пояса, потерянного год назад, стоял напротив входной двери его однокомнатной квартиры, которая находилась чуть дальше от центра Мастена. Но он не спешил, уставившись на дверь, Джонатан резко развернулся и поспешил вернуться в комнату, успев споткнуться об высокий порог коридора и его спальни-кабинета, поправив слетевшие на его острый нос вытянутые прямоугольные очки, мужчина порылся в паре шкафов, явно нервничая, вскоре он нашёл в тумбе письменного стола маленькую коробочку оранжевого цвета, проверив содержимое и успокоившись, он вновь направился к выходу из своего жилища. И уже будто по обычаю споткнувшись, Джонатан наконец вышел. 
 
Улица была утоплена в прозрачный туман, моросил дождь и ветер завывал где-то вдалеке, в чаще переплетённых между собой закоулков и мелких улочек, по которым резво катались достаточно мелкие автобусы, как раз для таких дорожек, пускай и вмещали они намного меньше пассажиров. Стоя на крыльце многоэтажного дома, спускаясь по каменной, растресканной временем лестнице, ожидая автобус на остановке, которая в своей сущности представляла проржавевший столб и не менее гнилой, мелкой скамеечкой, Джон выглядел намного хуже чем обычные представители сферы офисных рабочих, безжизненные полузакрытые глаза, сверкающий холодом и скукой изумруд, который изредка смотрелся сквозь струйку дыма, тянувшуюся из дешёвых, мятых сигарет, всегда припрятанных во внутреннем кармане плаща. Вот и вся романтика жизни мужчины без интересов в городе "возможностей" - Мастен, в городе современного типа, где ценятся деньги и только они, хотя так можно сказать лишь про его центр. А ведь ещё десять лет назад он был провинциальным городишком, ничем не примечательным и в целом до ужаса простым. "Что же за паршивая погода в этом месяце, будто и не выезжал из Британии"- Бормотал себе под нос Джонатан, пока крупная капля не угодила прямо в сигарету, и после протяжного выдоха, она, упав в мелкий ручей под туфлями мужчины, унеслась вниз по улице. В том же направлении сквозь пелену тумана показались два оранжевых огонька, медленно приближавшихся точно к остановке. Вскоре показался трухлявенький, кряхтящий автобус, доживающий верной службой свои последние километры, он был пустой, даже несмотря на час пик, когда все спешат занять свои рабочие места, чтобы избежать нападок со стороны ведущего инженера, менеджера или иного руководства, но первым гостем автобуса для шести пассажиров стал именно Джонатан. Оплатив проезд парой монет и усевшись на самое дальнее кресло, Джон снова окопался внутри себя, в своих мыслях и размышлениях ни о чём и одновременно обо всём в целом. Он думал о прошлом, о том что, как и почему он сделал, переосмысливая свои поступки и наделяя новой сутью их каждый новый день. Его самокопание оборвалось в тот момент, когда мощёная, узкая улочка выросла в большую забетонированную улицу с полосой высоких клёнов на тротуаре и такой же шеренгой белоснежных высокоэтажек. Даже у такого, с первого вида, равнодушного в таких вещах Джонатана закралась маленькая нотка зависти, как спичка посреди многолетнего озерца горючего масла, которое подливали с каждым годом. Но затоптав этот огонёк новой порцией монотонных тяжёлых мыслей, мужчина снова погрузился внутрь себя, и явно, до того момента пока не услышит заветное слово "конечная". Но сегодня ему не удастся, как обычно, проснутся от металлического голоса динамика... Ведь гостья уже склонилась над его плечом.