Самое неприятное в самостоятельной метаморфозе – обратная рецепция. В коконе, под наблюдением всё происходит в разы дольше, но менее болезненно. Организм, привыкший к шкуре мимикрирующего костюма, с полученными возможностями расстаётся неохотно, нейростабилизаторы сглаживают процесс, вовремя ослабляют возросшие навыки, и своевременно возвращают силу притупленным. Но здесь, в лёгком научном вэйке, приходится самому… Тайрэк Джан с отвращением и торопливо сдирал шкуру мима. На пол пахнущие затхлой водой и гниющими растениями падали крупные набухшие лохмотья. Под ногами образовалась светло-зелёная водянистая масса, похожая на сгнившую жабью кожу. На спине и бёдрах ещё остались части мима, но отвалятся сами, самое сложное сейчас освободить дыхательные пути и глаза. Тайрэк запустил пальцы глубоко в рот, нужно как можно ближе к горлу, надавил на язык. Желудок скрутило в диком спазме. Закашлялся, тело согнуло пополам. Изо рта полетели полупрозрачные комья слизи. На языке остался гадкий вяжущий привкус, горло и нёбо обожгло едким, словно хлебнул кислоты. Плёнку полагается снимать бережно и аккуратно, а если мим второго поколения, как у него, то обязательно в коконе. Тайрэк плевался и кашлял, но рот очистил полностью, с наслаждением скрёб ногтями внутреннюю сторону щёк и язык. Лицевая часть отслоилась сама. Сдёрнул, как маску, а дальше старательно выдирал липкую плёнку из волос, с шеи, подмышек, там, как и в паху, постоянное жжение. Закачало от нахлынувшей слабости, за спиной осталась куча слизи, будто существо из здешнего мира забралось в отсек для линьки. Он чувствовал себя новорождённым этого непривычного мира, голый, полуглухой и почти слепой добрался к передатчику. - Орисса! – выдавил Тайрэк. – Вэйк "Туррион – 4", отвечай!!! Тишина. - Рисса, - повторил он в отчаянии, - чёрт… включи пеленг… Почти вернулись зрение и слух. Три минуты. Успеет – шанс есть, перевалит за них, придётся ждать два часа, а если раньше - метаморфоза убьёт. Ноги толкнули в другой отсек, прошлёпал, держась за стену, на полу остались комья слизи и мокрые следы. Мощной, как цунами, волной нахлынула слабость. Едва нацепил пояс и влез в шорты, ядовито-красные, мир, как гнилое мясо мухами, покрылся тёмными пятнами. Дрожащими руками, почти задыхаясь, хватал баллончики метаморфика, те лёгкими щелчками липли к поясу. Задержался с последним, в голове бьётся настойчивая мысль отложить в сторону, выждать пару часов, Рисса молодец, она сильная, справится, всегда справлялась, а если сейчас убьёшь себя, то помочь точно не сможешь… Тугая струя с шипением ударила в грудь, мутноватая белесая жидкость, будто живая, стремительно расползлась по телу. Горячей волной прошла знакомая дрожь, мышцы вспыхнули, в суставы будто залили жидкий свинец: мим спешно внедряется в организм, перестраивает восприятие под себя. Цветное стало серым, предметы словно из расплавленного воска превратились в бесформенные массы, в затухающее сознание ударом сердца ворвался последний звук … Тайрэк Джана выбросило из вэйка глухим, слепым и немым. Накатило воспоминание, как первый раз в темноте и невесомости дико вращал глазами, тогда же впервые осознал, что такое первобытный ужас, орал до хрипоты, без каких либо ощущений не каждый удержит психику под контролем, а вот Рисса единственная в группе справилась на отлично, её показатели устойчивости поразили, её первую и признали опасной… Началась рецепция. Мир быстро светлел по краям. За белой полосой пошла бежевая, дальше мутно-зелёная, и Тайрэк Джан распознал в ней истинный цвет здешнего мира. Тёмноё пятно в центре стремительно тает, уступая светло-зелёному вверху и коричнево-зелёному оттенку снизу, сюда лучи местного светила едва достают. Вторая по важности в этом мире функция организма - кинестетика, напомнила о себе приятным теплом в груди. Тепло разошлось к конечностям, приводя мышцы в тонус, кинестетика даёт возможность не только ощущать мир прикосновениями, как у людей, но и чувствовать движение организмов в толще воды задолго до их приближения. Тайрэк поднёс к лицу ладони – пальцы неестественно длинные, по-прежнему могут сгибаться, но между фалангами теперь перепонки. Скосил взгляд вниз, там над пугающе чёрной бездной болтаются длинные широкие и расплющенные ступни. Ощущения пришли в норму, пока ещё на уровне человеческих, но этого вполне хватило почувствовать древний холод, словно стоит на леднике. Мощным гребком отправил тело в светло-зелёные и тёплые слои. Вообще-то уже не тело, а метаморфик, да и сам он очень скоро обретёт чувствительность и подвижность во много раз превышающую человеческую. Зрение прояснилось, видны мельчайшие белесые организмы, они вытягивают жгутики в сторону добычи, грозно пищат. В лодыжку вцепилась тварь по-крупнее. Острые иглы проткнули покровы мима, слизистое тельце вот-вот прицепится брюхом. Тайрэк Джан подтянул колени к груди, сдавил в ладони противную тварь, оторвал. На плечи обрушилось нечто холодное и скользкое, грудь сдавили ядовито-синие кольца. Резкая боль стегнула в шею. Он инстинктивно полез руками за голову, пальцы увязли в рыхлом и мерзком, словно засунул в кучу слизи. Грудь сдавило сильнее. Рывком крутнулся, тёмная и пугающая ледяная бездна трижды поменялась местами с ярко-зелёным тёплым миром. Там плавают крохотные белесые создания, с виду мирные, есть твари и крупнее, одна как раз забралась сейчас на шею, в воду с поверхности падают листья, кусочки коры, трупы насекомых, потому здесь и плавает больше разных существ… И почти все, как уже понял, хищники. Забросил руки за голову, сдавил, злорадно услышал рёв. Челюсти сжались до боли в зубах. Стремительно бросилась навстречу тёмная бездна. Обозлённый, что так легко попался, проткнул холодные слои, выше остался светлый и тёплый мир, ноги работают мощно, в мышцах скопилось приятное жжение, но нужно ещё глубже, ещё, пока мир не потемнеет совсем. Давление в груди ослабло, одно за другим расцепились щупальцы. Не глядя, ухватил за одно, потащил глубже. Тварь не сопротивляется, закоченела, лишь когда упёрся в плотные слои, их без добавочного веса не преодолеть, остановился, с наслаждением и яростью разорвал рыхлое прозрачное тело местного осьминога. Тварь ядовитая, через жгутики, что покрывают синие щупальца густым ковром, в тело жертвы поступает яд, и осьминог медленно заталкивает обед в зубастую пасть под брюхом. Тайрэк Джан отбросил разорванные части, те медленно поплыли к поверхности. Всё, что мельче его, доставляет беспокойство, размером с морскую черепаху – маленькие неприятности, но в этом мире, где всё и вся хочет друг друга пожрать, или просто убить, есть твари намного крупнее и опаснее. Мим защитить от всего не сможет, такого предусмотреть не могли. - Почему, - прошептал Тайрэк Джан, - ты выбрала этот мир?..
Из темноты непомерно огромный и слепяще-белый, как молния, выступил корень исполинского дерева. От главного отростка, что уходит далеко вниз, в стороны ползут корни тоньше и мельче, тоже ярко-белые, все вместе образуют подобие шатра. Взвешенные мельчайшие частицы и микроорганизмы в панике разлетаются, ему показалось, что плывёт в трубе, настолько всё быстро и стремительно, но когда промчался между корнями, сзади с истошными писками набросилась стайка прыгальщиков. Маленькие, не крупнее рыбёшок, что любят нежиться на мелководье. Расслабиться не дала олфакторная функция мима. На поверхности она бы позволила уловить запах крупного зверя за много километров, гниль болот в пшеничном поле, или выхлопных газов в девственном хвойном лесу. А здесь, перенастроенная, по крупицам собирает настрой тех или иных организмов. Тайрэк Джан оторвался легко, в скорости превосходит, но вот ещё один шатёр, вдалеке флюоресцируют корни другого. Да и как заметил, чем ближе к Дереву, тем света больше даже на глубине. Прыгальщики отстали, вернулись под корни для новой засады. Длинную вытянутую пулю вэйка заметил не сразу: застряла в переплетении белых нитей Дерева, как мошка в паутине. Сердце забилось чаще, ноги толкнули в сторону, где по надеждам должна быть Орисса… - Нет! Не сюда!.. Тайрэк Джан развернулся так резко, что почувствовал недовольство даже крупных тварей на глубине. Прыгальщики в соседнем шатре беспокойно задвигались. А мельчайшие, за то, что потревожил их спокойный мир, если не убраться, раздерут на части, едва выберутся из завихрения. - Рисса!!! - Не кричи так, - ответила девушка строго, но в голосе почувствовал радость. – Смотри вверх… Он поднял голову. Между корнями Дерева и странными, светло-зелёными отростками, что опускаются сверху, как в зарослях, спряталось вытянутое бесцветное существо. Чуть меньше его, но очень похоже, руки с длинными перепончатыми пальцами тоньше, глаза большие, открытые, восторженные. - Как ты… - Медленно, - подсказала Рисса. Прыгальщики в соседней засаде нервно задвигались, вся масса ожила, ощетинилась жгутиками. Самые голодные замерли, приготовились к стремительному броску. - Ещё медленнее… и спокойнее, - донеслось в наушнике. – Представь себя мальком…. - Они смотрят на меня не из любопытства! – заметил Тайрэк. - Чувствуют, - подсказала Рисса, - они голодны. Как и всё здесь… Мягкими гребками добрался к зарослям. Рисса осторожно сдвинулась в сторону, Тайрэк Джан опустился на корень рядом. В зарослях сверху что-то недовольно задвигалось, крупное, хищное, в стороне раздражённые недавней шумихой – а всего-то резко сменил направление! - плавают вытянутые синие тельца, шевелят жгутиками, хватают частички мёртвой плоти. У основания Дерева задвигалось очень огромное, исполинское. Тайрэк едва успел заметить, как длинная белесая верёвка стрельнула из глубины, перехватила синее тельце пополам, рывком утащила обратно. Вдалеке исчезло ещё два таких тельца. Прыгальщики в соседнем шатре дружно набросились на осьминогоподобного, этот втрое крупнее напавшего в тёплых слоях, разорвали на мелкие части. Тайрэк сглотнул слюну. - Ты точно уверена?.. Рисса восторженными глазами смотрела вниз, откуда недавно выстрелила верёвка. - Это уже пятый... за час! Оно всегда голодно. - Рисса, - повторил Тайрэк Джан, - ты уверена? - А падальщики, - сказала она восхищённо, - осьминожке не повезло. Не фиг плавать, будто на прогулке. Тай, здесь всё и вся хочет пожрать, сдавить, погрызть, утащить, раздавить, сжевать, умертвить, покусать, оторвать, уничтожить, убить!.. Здесь страшно, очень страшно. Тай, это то, что нужно! Тайрэк Джан в сомнении смотрел в её красивые глаза. И не увидел страха. - Пеленг могла бы включить, - буркнул он. – Что с вэйком? Рисса пожала плечами. - Я едва отплыла, как со всех сторон набросились. Убежала легко, а вот обратно… Там сейчас засело крупнее осьминожки-неудачника, разве ну чуешь?.. - Неа, - признался Тайрэк. Он покосился на пустой пояс девушки. – Зато чую, что осталось тебе недолго. - Ерунда, - отмахнулась Рисса. – Скейпа Фисс и Джулия четверо суток метаморфиками, и люди как люди. А Мара и все шесть смогла без осложнений. У меня же двенадцать часов, да и была уверена, что найдёшь. Ты из таких, упёртых… и правильных. Заботиться о женщинах у тебя в крови.
Мелкие и злые кидаются со всех сторон, впиваются в шкуру мима с особенной яростью. Их спокойный мир потревожен, если обидчику не ответить сразу, привычка защищать себя утухнет, и эволюция с радостью отправит на корм более сильным и яростным. Лучи местной звезды прогревают недостаточно глубоко. Все мелкие хищники питаются у поверхности, скопились в плотный слой, через который вовсе не просто вылезти наружу. Тайрэк Джан ругался отборными и сочными фразами, Орисса посмеивалась, ей укусы не страшны: мим третьего поколения выдерживает с лёгкостью. Тайрэк Джан выполз из воды, чувствуя себя полудохлой рыбой, первый. По плечам и затылку будто ударили раскалёнными прутьями, он упал, жадно хватая воздух. Орисса, нисколько не уставшая борьбой, вышла блестящая, как русалка, опустилась рядом на подстилку из водорослей. Чуть дальше от берега заросли колючих кустов, шипы и шипики видно даже отсюда. Тайрэк кривился, удалось сесть, быстрыми движениями отрывал присосавшихся тварей. У кромки воды их наплыло столько, что берег превратился в бурлящую массу. - А хрен вам, - сказал Тайрэк зло, - пожрать кого и среди вас хватает. Рисса помогла очистить спину и голову, швырнула трупики кусачих слизней в воду. Берег вскипел, мёртвых растащили мигом. Резкая слабость не дала любоваться миром, куда так стремилась. Рисса повалилась на спину, сверху, закрывая ярко-синее небо и свет, нависло узкое лицо с большими, почти рыбьими глазами. - А говорила четыре дня без проблем, всё нормально… Голос Тайрэк Джана, единственный, кому доверила свои мысли, истончился. Весь период обратной рецепции, когда организму возвращаются старые привычки восприятия, запомнила как одну большую пытку. Её корчило, выворачивало, стягивало в узлы, по жилам бурным потоком неслась раскалённая кровь, суставы словно хотели выгнуться в другую сторону, неестественную, непривычную и очень болезненную. Но в агонии каким-то образом чувствовала присутствие того, кто защитит, убережёт и спасёт, не даст в обиду…
Очнулась от резких движений рядом. В теле небывалая бодрость, лёгкость, сила и упругость разом. Распахнула глаза, в изумлении уставилась на дивный бесконечный водный мир. Он начинается от берега и прерывает наступление очень далеко, там нестерпимо блестит, и за яркой полосой начинается другой фон, сперва бледно-голубой, а над головой уже ярко-синий. Странная колонна на горизонте привлекла внимание. Отсюда не крупнее иголки, но рассмотреть, хотя и видит сейчас превосходно, не удалось. За спиной громко хрустнуло. Рисса только хотела повернуть голову, но получилось, что вскочила вся, в теле небывалый прилив сил. У шипастых кустов скачет ядовито-красное, очень похожее на человека, существо. В руках длинная палка, он тыкает ею, как простым копьём в крупное – очень крупное! – насекомое. Четыре слюдяных крыла сыплют искрами, крупные, почти с голову Тайрэк Джана, глаза неотрывно следят за чужаком, брюхо зелёное, поджарое, шесть прыгательных лап в шипах и наростах, передние угрожающе выставлены в сторону жертвы. С жвал, что по силе вряд ли уступят машинному прессу, капает зелёная пахучая слизь. - Это твой друг? – крикнула Рисса. – Или, пока спала, отыскал местную самку? Тайрэк легко, будто играючи, увернулся от атаки, бросил через плечо: - Оно вообще-то за тобой пришло… Но в следующий раз отдам задаром, уговорила. Он оскалил зубы. Тварь стремительно бросилась навстречу. Тайрэк качнулся в сторону, острые лапы едва не зацепили бок, прошли под рукой. Жвалы клацнули опасно близко у головы. От едкого удушливого запаха заслезились глаза. С огромной силой обрушил палку на бронированную толстыми склеритами голову, треснуло, щепки разлетелись густым веером. - Ого! Терпеливо дождался следующей атаки. Когда лапа едва не проткнула, перехватил двумя руками, сочно хрустнуло. Насекомое отскочило назад, опирается уже на пять лап, из обрубка передней вытекает густая зелёная слизь. Большие глаза по-прежнему смотрят холодно, немигающее. Также будут смотреть и после его смерти. Тайрэк хищно улыбнулся. Кровь раскалённым, как лава, потоком ударила в голову, в груди закипело, он почувствовал, как наливается нечеловеческой яростью, злобой, ненавистью ко всему, что способно причинить вред. За спиной женщина. Её нужно защищать, беречь, заботиться, закрывать от всех опасностей в этом страшном мире. И потому он сильнее, быстрее и мощнее любой твари! Зарычал, ноги швырнули в сторону врага. Над ухом громко клацнуло, в плечо болезненно ударило острое, хрустнуло. Мир наполнился писком, шуршанием, угрожающим стрёкотом, шелестом, рычанием, а затем, будто лопнули все капилляры в глазах, мир заволокло красной пеленой. Дальше помнил лишь, что кричал и орал, двигался с невероятной скоростью, ломал и крушил всё на пути, дважды угрожающе близко перед лицом мелькали жвалы, исчезли.. и всё стихло. Очнулся, тяжело дыша, на спине врага. Насекомое раздавлено, вжато в землю, из треснувших склеритов на спине вытекает густая зелёная кровь. В правой руке зажато надкрылье, другое сломано в двух местах, наверно, поднимал, а затем бил ногой, пока не треснет. Пасть и часть головы насекомого изувечены, жвалы, в которые лучше не попадать, выдраны с мясом. Тайрэк Джан с сомнением поймал смеющийся взгляд Ориссы, спросил: - Ты помогала? Орисса стоит ярко-оранжевая, мим не случайно выбрал такую окраску, когда вокруг зелено. Одарила сияющей улыбкой: - Я даже поесть не успела найти! Ты сам, сам… Повернись! Рефлексы развернули стремительно, приготовился к неожиданной атаке. Взгляд цепко осматривает заросший колючими растениями берег… За спиной раздался смех: - Тай, ну что ты как животное! Хотя, признаю, сейчас ты и должен быть таким. Расслабься и смотри выше. И дальше! Он поднял голову. Дыхание перехватило, будто не он раздавил спину твари, а расплющили ему. В центре мира поднимается гигантское, исполинское Дерево. В Его корнях, что опускаются на многие километры в толщу воды, застряли их вэйки, в его корнях и нашёл Риссу, а затем был невероятно трудный путь на поверхность. Исполин настолько огромен, что остальные деревья рядом с ним кажутся не больше травинок. Густая крона раскинулась на полнеба. Порыв ветра донёс мощный запах древесной коры, листьев, Тайрэк усилил олфакторное восприятие, воображение нарисовало миллионы существ, от размером с ноготь до втрое крупнее человека, что постоянно живут и питаются на Дереве. Рисса подскочила лёгкая, быстрая, указала в сторону Исполина: - Знаешь, мой прадед с отвращением вспоминал время, когда человеческую жизнь объявили ценностью. Нам туда! Рисса первая скользнула в колючие заросли, Тайрэк догнал одним прыжком, вторым оказался впереди, как и должно быть по жизни у любого мужчины. - К Дереву? За их спинами к убитому насекомому из кустов и травы выскочили мелкие хищники. Не добежав, друг на друга огрызаются, но лениво: каждый чувствует насколько добыча огромная! - Мой дед, - невозмутимо продолжила Рисса, - с недоверием смотрел на интернет. Его великие возможности признавал и принимал, принимал и тот факт, что мир меняется, но всегда – всегда! – настораживался, когда молодые ростки надевали любую личину, при необходимости легко их меняли, блуждали в сети гордые, крутые, отважные, бесстрашные. Когда появилась возможность взять кредит на что угодно, и в особенности на квартиру, и люди бараньим стадом ломанулись в банки, дед плевался, кашлял, вскоре, очень переживая за человечество, тяжело заболел. Тайрэк Джан потянул носом, уловил тревожные нотки. Рисса не сопротивлялась, когда резко потащил в сторону, огибая возможно опасное место. Кругом зелёный насыщенный светом мир. Плотной стеной встречают толстые трубки, над головами листья нависают широкие, мясистые, ещё выше что-то скребётся, перелетает с треском. Почва вскоре сделалась твёрже, и растения, ощутив прилив, сил, выстрелили к небу, раздались вширь, налились соком, уплотнили покровы. - Ещё не деревья, - пробормотал он. – Обычная трава. И уже… - А ещё он с грустью вспоминал время телевизоров, прямых эфиров спортивных матчей. Люди, говорил он, опустили задницы на диваны, в кресла, до конца жизни влипли в них так, будто мошка в каплю смолы. Мужики орут, говорил он, кричат, бабы визжат, все вместе ящиками закупают пиво, на полном серьёзе обсуждают где, когда и кому любимая команда напинает зад. Лучший девиз того времени: проиграем на поле – победим в раздевалке! И никто, сокрушался дед, никто больше не играет с а м. Тайрэк Джан бросил через плечо: - К чему это? Из зарослей впереди потянуло холодом, земля по наклонной ушла вниз. Тайрэк Джан взял ладошку Ориссы – заболталась, не заметит, если свернёт куда, повёл вдоль вершины склона. Снизу доносятся чавкающие, шлёпающие звуки, однажды в зарослях мелькнуло толстое, как труба нефтепровода, жирное белое тело, за ним кольцами извивается второе, вполовину тоньше. - Как думаешь, - спросил Тайрэк, он кивнул на гигантских червей, - два разных или просто у него хвост самостоятельный? Смотри как опережает! Гигантская личинка – а какая вырастет муха! – учуяла чужаков, сегменты задвигались быстрее. Заросли наполнились треском, чуть позади затрещало сильнее, исчезла пара верхушек деревьев. Тайрэк дёрнул Ориссу в сторону, прыгнул через толстую валежину. Чувство тревоги – чёрт, в этом мире расслабляться нельзя! – достигло максимума. Рисса не сопротивлялась, не подсказывала, не спорила, когда бегом тащил сквозь завалы, огибал опасные места, но всюду, куда бы Тайрэк ни повёл, упирались в месиво из копошащихся жирных белых колец. - Нас сожрут! – сказал Тайрэк Джан убеждённо. – Что-то идея стать частью мухи или ещё какой местной твари привлекает не очень. - Боишься? – спросила Орисса. Слегка сощурила глаза, губы тронула едва заметная улыбка. - С чего вдруг? - А что завитушки по Лесу наворачиваешь, будто узор рисуешь? Прямо слабо? Тайрэк отпустил её ладошку, спросил настороженно: - Ты к чему это, бесстрашная?.. Девушка глубоко вздохнула. Лицевая маска мима скрывает часть невербалики, но по грустному, печальному взгляду понял ещё до того, как сказала: - Я устала… устала от мысли, что в стремительно меняющемся мире мужчины перестали брать ответственность за свою жизнь на себя. С радостью приняли идею о великой важности человеческой жизни, с головой ушли в интернет, в гамы, на диваны, в банки за кредитами, а значит добровольно подписались на долги перед кем-то, отдались на служение работе, которая приносит удовольствие только единицам. Многие хотят жить по-другому, но боятся! Боятся рискнуть. Отец, когда началось повальное увлечение Здоровым Образом Жизни, хватался за голову и ругался матом, он был из немногих, кто ещё помнил этот язык. И к великому ужасу друзей в пятьдесят шесть уволился с работы, без труда нашёл другую, а добил слабую психику товарищей, так привыкших к спокойствию, тем, что увлёкся экстремальными видами спорта. В то время эпидемия ЗОЖ накрыла и любителей острых ощущений. Скоро, сказал он однажды, без допстраховки человек и носа из дома не покажет, пока не уверится, что во-о-он той собачке размером с котёнка не сделаны все семьсот нужных прививок, а та вкусная булочка не добавит лишних двадцать килокалорий, а ведь лишнее - нагрузка на сердце, печень, почки, и все-все системы организма, а я хочу прожить до ста семидесяти! Каждый граммик мучного на счету! Рисса повертела головой – не прыгнет ли какая тварь из засады, воскликнула: - И что после этого говорить о том, чтобы в жизни заниматься тем, чем хочешь! Только это единственно верный критерий счастья, все остальные – ложные! А для счастливой жизни мужчине очень важно уметь рисковать, очень важно! Тай, вот и ты петляешь… Он не дослушал, схватил за руку. Месиво из белых колец бросилось навстречу. Ноги увязли в жидком, мерзком и холодном. Самое ужасное, что и там шевелится, копошится, заползает на ноги. Он пожал плечами: - Прямо так прямо… Рисса вскрикнула, когда забросил на толстое жирное тело личинки. Ладошки упёрлись в мягкую, скользкую шкуру. Страшно представить насколько длинная тварь, если толщиной вдвое выше человека. Тайрэк Джан решительно прыгнул следом, опомниться не дал, Рисса полетела вниз. Грязь встретила чавкающим хлопком, ноги по колени ушли в гадкое месиво из почвы и экскрементов червей. Он словно забылся, тащил, не выбирая дороги. Они переползали, прыгали, играли в кротов, ныряя под кольцами, когда те вдруг выгибались в крутые дуги. Рисса измучилась, даже мим не даёт гарантию от усталости. Её мотало в разные стороны, только железная рука Тайрэк Джана держала в нужном направлении. Воздух вновь сделался тёплым, влажным. Заметно стало светлее, почва сделалась сухой, твёрдой, идти легче. Навстречу с треском брыкнулось маленькое тельце с огромными блестящими крыльями, злобно застрекотало. Тайрэк перехватил, крылья обломал, швырнул трупик в сторону. Не успел опустить руки, как метнулось ещё одно стрекочущее. Снова обломал крылья. Справа в зелёной листве грозно загукало нечто розовое, с большими сухими глазами на длинных стебельках. Орисса придержала за руку, сказала с чувством: - Не хочу, чтобы мой сын вырос трусом, понимаешь? Не хочу!
Он стоял на крайней ветке Исполина. Мир раскинулся огромный, вечный, бескрайний. У горизонта насчитал с десяток вытянутых иголок, сверху чуть утолщённых. Нетрудно догадаться, что иголки такие же Деревья, на вершину которого сейчас забрался, а утолщение сверху – огромная крона. Между Исполинами чудовищно бесконечный водный мир. Резкий порыв ветра едва не сбросил. Брякнуться отсюда аки бескрылая птаха, и внизу даже крохотным жучкам жрать будет нечего. Далеко внизу под веткой ярко-зелёный мир, по форме смутно напоминающий круглый остров. Не остров вобще-то, просто корни Дерева переплетением образовали некую шапку над водой. Этого хватило, чтобы прижились другие растения. Корни Исполина опускаются глубже, до самого Дна. В этом сложном и удивительном мире любое, даже самое крохотное – хищник. Ярый, напористый, нападающий без причины. От самых водных глубин, где застряли их вэйки при падении, на суше, образованной корнями Дерева, и по всему пути до вершины Исполина, их пытались убить и пожрать. - Этот мир – последняя надежда, - вслух сказал Тайрэк. Когда вслух, лучше застревает в памяти, - единственный шанс научиться рисковать. И научившись, уже не испугаешься, когда придёт время бороться за своё Счастье. Чем бы и кем оно ни было. Он снова посмотрел вниз. Лететь далеко. Возможно, по дороге склюют крылатые. Возможно, не упадёт на широкие мясистые листья у самой земли, как рассчитывает, а в аккурат между ними. Возможно… Ветка закачалась под ногами. Тайрэк Джан оттолкнулся и прыгнул в Бездну.
-1
