Глава вторая. Цветы.

«Давайте не будем делиться!

Гораздо приятнее отобрать.

Давайте не будем мириться!

Гораздо приятнее воевать.

Давайте же будем убивать друг друга!

Мы долго друг друга терпели,

Но больше не в силах терпеть.

Мы много чего хотели,

Но друг другу мешали иметь.

Давайте же будем убивать друг друга!..»

            La Odica, «Убивать друг друга».

            Дело предстояло сложное и трудновыполнимое. Однако если всё получится, денег хватит не только на операцию, но и на тихую жизнь в каком-нибудь курортном городке.

            Всё случилось в один день. Сперва на «мыло» пришла новая база разыскиваемых лиц от «Марулы». А затем последовал звонок от Рыжика, начавшийся с извинений. И было почему извиняться – Костя направил нового клиента прямо на квартиру Бату. Квартира, правда, не единственная, но вольные наёмники уровня Батиста всё равно предпочитают не афишировать места своего жительства. Другое дело, что клиент внезапно оказался в списке разыскиваемых лиц, и это сулило удачу. Удачу и прибыль!

            В дверь позвонили. Неохотно оторвавшись от дивана, Бат направился в прихожую. Потоптался перед дверью, предварительно считав информацию с внешней видеокамеры, и, наконец, предстал перед гостем. Вернее, перед гостьей.

            На вид ей было лет тридцать, не больше. То есть примерно одного возраста с Батом. Довольно красивая. Блондинка, волосы собраны в свободный хвост. На лбу смешная чёлка. Косметики на лице не много, разве что глаза обведены истошно-синим, под цвет. Скулы особо не выделяются. Нос с едва заметной горбинкой. Губы не пухлые и не тонкие – золотая серединка. Короткая светлая куртка, узкие брюки, сапоги на низких каблуках. Прямая осанка.

            В общем, вполне себе ничего. Разве что голос, как выяснилось, чуток грубоват.

            – Слушаю вас, – начал разговор Бат, не стесняясь разглядывать гостью.

            – Я ищу Бэтмена, – сказала она. Ей почти удалось скрыть волнение.

            – Почему бы не поискать в видеосалоне?

            – Я там была. Но я искала героя, а нашла резинового мужика.

            Ха. Надо же, выдержала взгляд. Интересно, чего ей это стоило?

            – Герои нынче деликатес, – удивляясь собственной вежливости, брякнул Бат и отступил в сторону. – Проходите. Обувь можете не снимать.

            Она вошла и огляделась. Её плечи вздрогнули, когда за спиной захлопнулась дверь.

            – Вы не возражаете, мне нужно в ванную комнату, – первым делом попросила женщина. Бату это не понравилось, но всё же он кивнул и указал на нужную дверь. И перед тем, как скрыться, она обронила: – Кстати, меня зовут Влада.

            – Рад познакомиться, – успел буркнуть Батист.

            В ванной стоял смешанный запах шампуня и нестиранной одежды. На стеклянной полочке перед зеркалом лежало волосатое мыло и пустые скрученные рулетом тюбики зубной пасты. Белая плитка под ногами местами имела трещины. Чугунная ванна отпугивала ржавым налётом.

            Порывшись в сумочке, женщина извлекла маленький шокер и спрятала в рукаве. В карман отправился пистолет-брелок. Травматический, одноразовый. Вроде бы теперь всё готово для душевной беседы. Перед выходом она на всякий случай оглядела себя в зеркале, но изъянов не нашла.

            – Итак, Влада, что у вас за дело? – Бат ждал её в комнате, стоя возле окна. Жестом он пригласил женщину присесть на диване, но она осталась стоять.

            – Мне сказали, что вы можете помочь…

            – Не могу, пока не узнаю детали. Давайте ближе к делу.

            – Ну, – замялась она, – вышло так, что… понимаете…

            Бат подошёл поближе, остановился, закурил. Всем видом он показывал недовольство.

            – Вот что, Влада. Если уж вы наслышаны обо мне, то давайте откровенно. Я не работаю без информации. И я не распространяю информацию, это может мне же повредить. Ясно? Ну, а раз ясно, то давайте с самого начала: во что вы вляпались и чего хотите от меня?

            Её решимость дала-таки трещину. На миг даже показалось, что она сейчас расплачется, но ей удалось сдержаться. Медленно опустившись на диван, Влада произнесла:

            – Это случилось два месяца назад. Я работала в центральном офисе «Марулы» в отделе новых разработок, когда вдруг мне позвонили. И попросили кое-что им передать. Компания «Ист-Уэст» заинтересовалась кое-какими новыми технологиями. Мне назвали сумму. И я…

            – И вы согласились?

            – Не сразу. Но ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает, правда?

            Бат не ответил.

            – В общем, я совершила ошибку. Местный директорат «Марулы» узнал о сделке. И я сперва лишилась работы, а потом чуть не лишилась жизни. И теперь я здесь… – Влада подняла глаза, полные слёз. – Помогите. У них моя дочь. Я знаю, вы можете её спасти. Прошу вас! Я хорошо заплачу!

            Батист вернулся к балкону и встал спиной к женщине, продолжая курить. Размышления его были не слишком радужными. То, что сперва показалось удачей, оборачивалось серьёзной авантюрой. Но ведь деньги так нужны, так нужны!

            – Сколько? – наконец, спросил он.

            – Двадцать пять тысяч. – Влада была готова к этому вопросу.

            – Нет, – покачал головой Бат. – Слишком опасно идти против «Марулы». Меньше чем за пятьдесят я за это не возьмусь. – Он выждал паузу и закончил: – И часть этой суммы я бы хотел получить сегодня же.

            Женщина молчала. Бат бросил сигарету в пепельницу и обернулся. Всмотрелся внимательнее.

            Она всё молчала, будто продолжая чего-то ждать. Батист шагнул к ней, опустился коленом на пол, осторожно коснулся её лица. Он чувствовал её напряжение. И он знал, конечно же, знал, что у неё есть при себе оружие.

            – Решайте, – тихо, почти шёпотом проговорил Бат. – Во сколько вы цените спасение вашей дочери? – Он попал в цель. Нашёл верный аргумент. Но Владу по-прежнему одолевали сомнения. – В компании «Ист-Уэст» вас наверняка щедро одарили, так не бойтесь и вы потратить деньги на хорошее дело. На правильное дело. – Он верно угадал ход её мыслей. Или, как сказали бы персонажи старого советского фильма, «почти» угадал. Бат говорил уверенно и этим уверял. – И не бойтесь ошибиться, вы обратились по правильному адресу.

            Её холодная ладошка накрыла его руку, всё ещё касавшуюся её щеки. Влада не нашла в себе сил ответить вслух.

            Но её глаза сказали «да».

***

            Вливаться в реку – это радость.

            Наконец-то одинокое путешествие закончилось, и дружные руки подхватывают и несут с собой. Родившийся слабым, почти бессильным, ручей набрался энергии и сил, и готов проявить свои новые возможности среди других подобных ему. Он не затеряется, так ему хочется думать.

            Вливаться в поток – это шок.

            Энергия нового ритма подхватывает неосязаемое, почти воздушное тело ручья и сразу же бросает в каскад переплетений, разбавляет мыслями и поступками других, давно угаснувших ручьёв. Этот путь проходят все. Но не каждый способен сохранить себя.

            Вливаться в русло – это риск.

            Проторенная миллионами предшественников дорога ведёт в неизвестность. Её проложили те, кто стремился дальше. Только вперёд, без оглядки. Даже не подозревая, что ждёт впереди. Вокруг зеленеют луга, нависают деревья, летают птицы. Солнце рисует переливчатую рябь на дне.

            И давят, давят со всех сторон водные тела. И горький песок заполняет душевную пустоту, поднимаясь со дна. И рыбы безмолвными наглыми паразитами испражняются в чистом сознании.

            Река равняет всех.

***

            Смутный образ реки видением проплыл в голове и исчез, уступив место стремительным мыслям. Некогда отвлекаться на ерунду! Нет времени приглядываться к вялым попыткам внутреннего голоса напомнить о себе. Сейчас – только дело.

            Вычислить где держали Олесю – так звали дочь Влады – не составило большого труда. Как и всякий человек, она владела кибермозгом. И даже если виртуальный маячок блокирован, выхода в сеть её лишить почти невозможно. С этим быстро справился Рыжик – он взялся за это за весьма высокий процент. Практически пришлось отдать ему весь аванс. Однако две головы, как верно кем-то замечено, лучше, чем одна.

            Операцию проделали быстро. Загородный трёхэтажный коттедж, кирпичный забор, камеры, охрана. Машину оставили в лесу у дороги. Рыжик вырубил камеры и отвлёк охрану на себя, а тем временем Бад – в боевой экипировке и чёрной маске, разумеется – ворвался в дом и быстро устранил всех, кто пытался оказать сопротивление. Девочка – голодная, исхудалая и напуганная – обнаружилась на втором этаже в запертой комнате.

            Электронный замок был взломан самым примитивным образом. А далее удар ногой, быстрый рывок в полусумрак, встреча с паническим и полным отчаяния взглядом.

            – Всё хорошо. Всё в порядке, Олеся. Я друг. Я отвезу тебя к маме. Не бойся.

            Поверить в такое трудно, да кто её спрашивает? Подхватил, перекинул через плечо слабое тельце и в обратный путь! Девчушке лет восемь или девять, не особо тяжёлая.

            Ушли так же, как и пришли. Оставив после себя разгромленный особняк и десяток неподвижных тел. Но это уже не нашего ума проблемы, верно рассудил Бат.

            Девочка устроилась на заднем сидении машины, где вскоре успокоилась и уснула. За рулём сидел Батист. Костя перезаряжал оружие. Некоторое время ехали молча. По пути начали разоблачаться: скинули маски, бронежилеты, электронику. Всё в сумку. Потом разберёмся где чьё.

            – Куда теперь? – по-деловому осведомился Рыжик.

            – К мамаше, как и договаривались. Пункт «девять», квартира на Коломяжском…

            – Да знаю, знаю. Что с деньгами?

            Батист мельком глянул на друга. Тот заметно нервничал.

            – Будут деньги, никуда не денутся.

            – Ну, а потом? Ты их отпустишь? – лёгкий кивок назад.

            Чёрт, он начинает настораживать. Ладони Бата крепче сжались на руле.

            – Я ещё не решил. Деньги, конечно, не малые, но если вдруг нас засекли…

            – Да никто нас не засёк! – перебил его Рыжик.

            – …если нас засекли, то с этим делом покончено. Делим бабло, все счастливы. Ну, а если всё в порядке, то будем думать. Если надумаю их сдать, я тебе сообщу, будь спокоен.

            – Ты уж сообщи, – кивнул Рыжик. Определённо он вёл себя странно. Дальше ехали молча. Уже в городе он сказал: – Выброси меня в Озерках.

            – Не вопрос.

            Действительно, дальнейшего участия в этом деле от Рыжика не требовалось. Машина остановилась у перехода, и Костя, не попрощавшись, проворно выскочил на улицу, прихватив с собой сумку с оружием. Что ж, теперь каждый сам по себе.

            Прямоугольный треугольник из трёх люков испускал в атмосферу умеренную дозу канализационного пара.

            Машина осталась в кармане проспекта, с которого Бат долго наблюдал за нужным двором. Девчонка так и не проснулась, и пришлось оставить её в машине. Так даже лучше. Осторожно оглядываясь, Батист преодолел двор, вышел рядом с детской площадкой, нырнул под кроны невысоких дворовых деревьев и оказался перед нужным подъездом. Некое предчувствие заставило его остановиться, внутри всё неприятно похолодело. Ощущение опасности становилось навязчивым.

            Решившись, Бат подошёл к двери и вошёл внутрь. И тут же отпрянул назад. На него навалились два громилы в чёрных куртках, тут же попытавшись заломить ему руки. Бат даже не успел удивиться, однако рефлексы всё сделали сами. Потянул правую руку влево, уволакивая одного нападающего в сторону. Тут же выпад кулаком. Разворот. Удар ногой в колено второму громиле. Шаг назад.

            Первый нападающий неловко качнулся, за что был вознаграждён ударом головой в нос. Второй чуть пригнулся, схватившись за ногу, и почувствовал, как ладони Бата крепко сцепились у него на затылке и потянули голову вниз, навстречу выпаду коленом.

            Раз, два, три! Получите, сосунки! Два придурка с разбитыми носами не выдержали последней атаки Батиста и рухнули без сознания перед дверью. Бат выпрямился, оглядывая результаты своего труда. Он даже не успел устать, на всё ушло не больше тридцати секунд. Но бой, как оказалось, был ещё далёк от завершения.

            На сцене появилось новое лицо. Худощавый старик с тросточкой вышел из подъезда и хмуро посмотрел на двух своих поверженных товарищей. Поднял взгляд на Бата. Покачал головой.

            – Игры закончились, – негромко произнёс он, стукнув о землю тростью. Стальной набалдашник звонко цокнул, привлекая внимание. Не трость, а оружие. Быть настороже.

            Бат вгляделся внимательнее в старика. На вид щуплый. Невысокий. Стриженый под «ёжик». Возраст где-то далеко за шестьдесят – рождённый в СССР. И наверняка имеет причастность к «Маруле».

            – Бат, четвёртый уровень, – чётко сказал Батист, глядя в глаза старику. Чем чёрт не шутит, вдруг получится договориться? – Приказываю пропустить.

            – Роберт, седьмой уровень, – зло улыбнулся старче. – Приказываю не приказывать.

            Вот теперь игры действительно кончились. Роберт Шох – человек-легенда. Один из лучших и опытнейших наёмников в городе. Уж он-то точно не сидит без работы. Настоящий профессионал.

            – Для меня честь… – само собой вырвалось у Бата, но старик его перебил.

            – Тихо. Ты непослушная марионетка с ослабшими ниточками. Где твои ниточки? Почему не тянут тебя вверх? – Роберт смотрел на Бата с вызовом. Его голос выражал абсолютную уверенность. – А потому, малыш, что ты решил погнаться за выгодой. Сперва сгонял за девочкой, а затем её же нам и сдашь вместе с матушкой. Прибыль достойная. Вот только это не пошло на пользу твоему духу…

            – Ну хватит.

            Бат пошёл вперёд, обозлённый и раздосадованный. Он не любил, когда кто-то вмешивался в его дела. Если банда наёмников ждала его здесь, значит Влада уже у них. Здесь ли она ещё? И как же они узнали?

            Правый кулак Бата стремительно выстрелил в сторону лица Роберта. Но старик как будто был к этому готов: резко пригнулся, шагнул чуть вперёд и в сторону и нанёс быстрый колющий удар тростью в сгиб локтя правой руки Батиста. И тут же повторил выпад, на этот раз целясь в шею противнику.

            Бат отпрянул. Боль в руке обожгла сознание, и показалось даже, что ниже локтя ничего не осталось. А старик продолжал атаку. Попытался огреть оппонента тростью по лицу, Бат сблокировал. Роберт тут же сместился за спину противнику и нанёс новый выпад. На этот раз удачный. Бат развернулся и атаковал. Он старался достать Роберта ногами, бил сверху, стремился сократить дистанцию. Старик порхал вокруг него как двадцатилетний. Бат начинал звереть, но силы уходили впустую. В итоге пришлось остановиться: лицо Бэтмена украсил кровоточащий шрам над бровью и здоровенный синяк на пол лица. Руки болели и едва заметно дрожали. Спина не разгибалась, будто в неё вбили кол.

            – Ты тратишь слишком много сил, – с легкой укоризной заметил Роберт. – Но ничего. Старый морской волк научит тебя бережливости. Уравняем шансы.

            Он отбросил трость и выжидающе посмотрел на Бата, мол, атакуй, вот он я. И Бат атаковал. Попытался ударить ногой, но получил ответный останавливающий удар ногой в голень. Проверил боксёрской двоечкой защиту противника, и оба раза его удары были отклонены. Роберт в свою очередь провёл молниеносную контратаку, и Бата от избиения спасла только искусственно улучшенная реакция.

            Скорость старика настораживала и наводила на не самые весёлые размышления. Ходили слухи, что это и не человек вовсе, а андроид последнего поколения. Но это чушь, конечно. Кто-то уверял, что Роберт вообще не использует достижений науки, и никаких боевых протезов у него нет. И всё же сила и скорость его поражали.

            Уголком глаза Батист заметил шедшего мимо прохожего, но тот, увидав драку, поспешил прочь. Может даже милицию вызовет, кто его знает. Это было бы нежелательно.

            Бат некоторое время пытался приспособиться к манере боя соперника, но получалось плохо. Да, старик почти не лез вперёд, а крутился вокруг Батиста, отражая выпады и сам моментально переходя в атаку. Одновременная атака и защита. Очень высокое мастерство.

            И самым обидным было даже не то, что Роберт побеждал, а то, что он использовал стиль Джит Кун-До – систему боя, созданную Брюсом Ли. А Бат, хоть и хотел освоить этот стиль, но так до сих пор не предпринял для этого никаких шагов. И, похоже, уже не предпримет.

            – Злость мешает тебе думать и принимать правильные решения, – продолжал поучать Роберт. Его болтливая манера вести бой, мягко говоря, раздражала.

            Бат сменил тактику, продемонстрировав хорошее знание дзюдо. Пропустив несколько ударов в корпус и голову, он всё же ухитрился перехватить руку старика и тут же попытался взять его ладонь в болевой замок. Роберт этого будто и не заметил. Лишь как-то странно ударил по пальцам Бата раскрытой ладонью, и те разжались сами собой.

            – У тебя слишком тонкие пальцы, – покачал головой старик. Ему самому уже надоело кружить вокруг Батиста. Он начинал уставать. И потому пошёл на решительное сближение, сбивая руки противника «в кучу» и обрушивая шквал ударов по лицу.

            Обессиливший Бат попробовал отмахнуться, но только открылся для новых ударов.

            Он продержался почти две минуты против одного из лучших наёмников в городе. Безусловно, есть повод для гордости.

            Батист рухнул на землю, содрогаясь в конвульсиях. Сознание начинало меркнуть, лицо заливала кровь. Роберт спокойно встал рядышком, восстанавливая дыхание.

            – Батист Иванович Петров, из тебя мог бы выйти толк. Имя у тебя забавное: твоему батюшке, наверное, хотелось разнообразия. А что же будет дальше? Женщины и дети, незавидна и печальна их судьба. И если дети – цветы жизни, то старики должно быть цветы смерти. Смешно. – Старик прогулялся за своей тростью и вернулся. – Ты силён, очень силён. Но ты забыл укрепить себя изнутри. Забыл укрепить свой дух. А без него ты ничто. Пустышка. И упроченный скелет, и синтетические мышцы, и боевые ингибиторы – всё это, как видишь, не сделало тебя сильнее. А ведь ты же боец. Воин. Не какой-нибудь качок-дурачок. И глаза чипованные у тебя явно не для того, чтобы смотреть трёхмерное телевидение. Ведь так? И посмотри, кем ты стал? Ты сбился с пути, потерял дорогу. И виной всему банальная жажда денег…

            Он говорил что-то ещё, но Бат его уже не слышал. Он погружался в беспамятство, и что-то подсказывало, что его жизненные часы дали трещину, приближая неминуемую и безжалостную смерть.