Сильно дувший ветер в узком тоннеле неумолимо трепал черные, как перо ворона, волосы девушки. Однако это её не заботило, ровным счетом, как и пробирающий до костей холод. После встречи с Леаром, она пошла на право, всё глубже проходя в недра горы. Путь её был намного короче, чем тот, что она прошла до пещеры, однако он так же был усыпан покрытыми льдом костями людей. Пещеру освещали лишь проходящие сквозь узкие просветы отклики солнечных лучей, но и их слабое сияние скоро начало пропадать.

Пройдя сквозь кромешную тьму, словно и не заметив пропажу света, девушка остановилась перед высокой, уходящей в ледяной потолок, дверью. На ней не было узоров или ручки, чтобы её открыть. Даже замка. Всё, что говорило девушке о том, что это дверь, а не конец тоннеля, была узкая щель, сквозь которую проходил тусклый свет.

Девушка встала перед дверью, подняла тонкую руку, и опустила ладонь на гладкую каменную поверхность. Под давлением её толчка, тяжёлый камень сдвинулся. Тонкая фигура позволила ей пройти в узкий проём, и девушка вошла в широкую, освещённую голубым мерклым светом, комнату.

До слуха доходило робкое, ели заметное журчание воды. Ноздрей коснулся запах старой, пыльной кожи книг, ржавчины и мокрых камней. Голубое сияние исходило из крохотных отверстий в каменном полу. Это свечение выглядело столь ненастоящим, даже сверхъестественным, что казалось полностью уместным.

Девушка шагнула вперёд, погружаясь в сырой, тяжёлый воздух. Она направилась к противоположной стороне помещения, где на высоком, полуразрушенном троне восседал человек. Черт лица было не видно, однако высокое и худощавое тело было покрыто гнилой, разлагающейся одеждой, в то время как черные волосы вились по полу как лианы в джунглях. Она подняла подбородок сидящего, пристально осмотрев бледное, как лепестки подснежника, лицо.

Он спал. Спал он уже очень долго и глубоко. Ей было грустно находить его таким – спящим. Не раз она уже видела тех, кто погружался в сон на долгие столетия, и сходил с ума, будучи не в состояние отличить сон от яви. Она помнила своего брата иначе. Он был стойким, сильным, спокойным, и бесстрашным. Сейчас же, он был жалок – потерян глубоко во льдах, блуждающий по лабиринтам обманчивых снов, упиваясь одиночеством и безразличием.

Она вытащила из-за пояса кинжал и вонзила его глубоко в правое плечо своего брата. Лезвие легко вошло, прошло сквозь тело, и вышло из спины, но он и не пошевельнулся – все так же сидел, опустив подбородок на грудь. Девушка глубоко вздохнула, и выдохнув резко выдернула окрашенный черной жижей кинжал.

Она снова посмотрела ему в лицо, однако ничего не изменилось. Задание, данное ей Королевой должно было быть выполненным любой ценной. Приказов нарушать нельзя. На одно мгновение лицо её пересекло выражение неуверенности, но оно тут же прошло. Большим пальцем левой руки она провела по лезвию, испачкав его в черной слизи, и сунула в рот. Горький вкус тут же обжег язык, и слабая дрожь прошла по телу. Кинжал выпал из руки. В глазах помутнело, в груди нарастало тепло, как в печи, а конечность обмякли. Она забралась на колени сидящего, обвела руками длинную шею, и положила голову ему на плечо. Сон постепенно начал окутывать её разум, подобно тёмному озеру, забирая на дно утопающего.

Она очнулась в яркой комнате. Нежные лучи солнечного света проходили через широкие окна. Они отражались в маленьких прудах с голубоватой водой, и отскакивали на стены.

Девушка встала с каменного трона, украшенного золотыми львиными головами на ручках, и пошла к большей каменной двери. Она прошла по красным коврам коридоров, на стенах которых весели разные гербы, доспехи, оружие и цветы. Выйдя из каменного здания, она очутилась на зелёной горной вершине. На величественных елях пели птицы. По покрытой, то тут, то там, травой земле, бегали зайцы. Услышав шаги, они остановились, принюхались, и пустились дальше петлять между деревьями. Грациозный олень вышел из чащи, любопытно разглядываю девушку, стоявшую перед широкой пастью каменного прохода.

Даже не верилось, что это то же место, по которому она пришла. Или когда-то им было. Всё было столь живим и полным движения. Она даже сумела почувствовать это слабо осязаемое пение природы, исходящее из каждой травинки, проходящее сквозь поры земли, текущее из самых крохотных букашек. Она словно снова стала человеком.

Но это длилось лишь минуту. У неё было точное указание Королевы. Она перекрыла поток воспоминаний, и зашагала вперед. Тропа шла вниз по склону, извиваясь, как змея. Богатые кроны деревьев, как тонкое полотно, пропускали солнечный свет, одновременно создавая прохладную тень. Шум ручейковой воды доносился до неё, однако девушка не позволяла себе обращать внимание на пылающею жизнью природу.

Спуск был быстрым и легким. Вскоре уже была видна опушка леса из-за стволов и блеск чистой озёрной воды. Пройдя мимо последних деревьев, девушка остановилась. На берегу огромного озера она увидела серую струю дыма, деревянное квадратное сооружение, покрытое листьями и соломой и овощной огород. Когда она подошла ещё ближе, то увидела сидящего на корточках мужчину, роющего землю.

На голове он носил широкую соломенную шляпу, укрывающею его от солнца. Большое мускулистое тело было отчасти спрятано под грязным бежевым комбинезоном, отчасти под такой же грязной майкой. В правой руке он держал маленькую лопатку, которой всё время вскапывал землю, а левой методично клал в ямки по несколько семян. Казалось, он так увлечён работой, что не замечает ничего происходящего вокруг.

- Королева послала за тобой. – Она встала за мужчиной, скрестив руки на груди. Ответ, который она ожидала, был, конечно же, отказным, однако он ничего не сказал. Её брат – тот хрупкий с виду юноша, сидящий в ледяной пещере, на разваленном троне, копался в земле, сажая семена, и не отвечая на её слова. – Элиша, я сказала…

- Я слышал. – Он закапал последние семена, накрывая их горстью земли, и встал, вытирая грязные руки о комбинезон.

Перед ней стоял совсем другой человек, нежели её брат. Элиша стал высоким и загорелым. Он отрастил короткую бородку на подбородке, и стал более мускулистым. В глазах блестели крохотные огоньки –точно, как у людей. Раньше его взгляд был пустым, бездонным как тёмный колодец. В прошлом он и сам казался более пустым, как твёрдый камень – сильный и стойкий, как крепость, и безжизненный, как зимний лес.

- Ты вырос. – Она дружелюбно улыбнулась. Зачем было улыбаться? Непонятное ощущение проскользнуло в грудь. Может она пыталась показаться человечной? Пение природы не до конца вышло из головы.

- Я не буду возвращаться. Королева отпустила нас тыся…много лет назад, дала свободу, сказала, что больше в нас не нуждается. Как и многие другие, я долго хотел стать свободным, отслужится ей, снять с себя вечно грызущий страх. – Элиша вытер пот со лба тыльной стороной ладони, и сплюнул, словно деревенщина. Он пошёл по направлению к ветхой лачуге, которую, скорее всего, звал домом.

- Сам же знаешь, – она пошла за ним – от Королевы никто не уходит навсегда. К тому же, брось, тебе не может быть хорошо в этом месте! Не говори мне, что последние тря тысячи лет ты провёл, сажая овощи. Ты даже дом нормальный не построил. – Они зашли в домик. В одном его углу была узкая кровать, в другом стол с двумя стульями, неумело смастерённый шкафчик возле окна и тонкая шкура животного на полу. Соломенная крыша служила укрытием от дождя, насколько это было возможно, а вход в дом представлял собой деревянная, наполовину сгнившая дверь.

Девушка оглядела помещение, повела носом и заплела волосы п пучок – старая привычка; ещё будучи человеком, при виде чего-то грязного, она заплетала волосы, чтобы они не испачкались.

- У тебя тут очень грязно. – Дальше чем на несколько шагов она заходить не стала. Резкий и кислый запах человеческого тела безжалостно ударил в ноздри, и она снова искривила лицо. – Тебе точно нужно вернутся. Ты просто не можешь так жить. Ты не тот, кто ведёт такое существование. Ты воин. Ты бесстрашный и могущественный. Нас с тобой боялись все, даже те, кто был намного старше. Неужели ты не видишь, что это жизнь животного совсем не для тебя?

- Но это и есть жизнь! – Он резко повернулся к ней. В глазах его пылали гнев и уверенность. Густые тёмные брови нахмурились, и на лбу появился ряд глубоких морщин. Она никогда не видела его таким гневным и … старым. – Тут я могу жить, так, как никогда уже не смогу там. Тут я могу быть человеком. Как же ты не понимаешь? – Его лицо смягчилось, подобрело. – Лисара, это именно та жизнь, которую мы с тобой должны были прожить; человеческую жизнь, полную тягостей и неудобств.

- И ты от этого не устаешь? – Она с недоверием посмотрела на него. – Проживать несколько кратких десятилетий, состарится, умереть и начать все заново? Какой в этом смысл? Ты же просто проживаешь одну и ту же жизнь снова и снова. Там, в настоящем мире, ты движешься вперёд, становишься сильнее и старше. – Таких жарких и полных чувств речей, Лисара давно не произносила. Она сама была удивлена манере своей речи. Всему виной было это место. Оно столь быстро действовало на попавшего сюда, что долгие столетия безразличия и пустоты исчезали в краткие мгновения.

- Ты не понимаешь. – Элиша усмехнулся, прошёл мимо неё, и махнул рукой, зовя её за собой на улицу. Они направились к месту, где озеро ближе всего подходило к лесу, с противоположной стороны, откуда пришла Лисара. – Ты совсем не права. Каждая жизнь, которую я тут проживаю, отличается от всех других. Быть человеком означает успеть резвится как можно больше, зная, что твоё время не безгранично. Ты строишь планы, пытаешься учесть риски, ставишь жизнь на кон. Когда я был бессмертным, мне было всё неважно. Я убивал, потому что мне приказали, я жил, потому что мне позволяли… к тому же, если я не успею чего-то за одну жизнь, я могу сделать это в следующей, или же просто повернуть время вспять, и довести дело до конца.

- Повернуть время вспять? Это так и работает?

- Именно так и никак иначе. – Элиша надменно поднял подбородок. – Смотри. – Они как раз проходили мимо растущих цветов, видневшихся в траве. Там росли нежная с виду астра, цикорий, календула и многие другие растения, чих названий она даже не знала. Подойдя к ним, Элиша провёл над цветами рукой. Они тут же засохли, стали вялыми, словно за одно мгновение их жизнь успела полностью иссякнуть. – Видишь? Они состарились. Я захотел, чтобы их время текло быстрее. И такое я могу сделать с любым предметом в этом мире. – Он развёл руки в стороны, разворачиваясь, словно обращая её внимание на все вокруг.

- И все же, это совсем не человеческая жизнь! Люди не могут поворачивать время вспять. В чем разница, если ты все равно никогда не умираешь?

Элиша перестал играть с цветами, и уставился тупым взглядом на неё. Конечно же, он понимал, что даже такое существование, в облике человека, человеком его не делало. Он мог обманывать себя, что живет как они, страдает как они, даже умирает как они, но поворачивая время вспять, или ускоряя его, он остается далек от человечности.

- Я тут не для того, чтобы быть человеком. Я живу в этом сне, вечно играясь со временем, чтобы забыть и отдалится от того низкого, жалкого и жесткого существования. Чтобы отгородить себя от Королевы и её вечных … желаний, чтобы забыть тысячелетия бессмысленных войн с её мнимыми врагами – вот, зачем я тут. – На лице его снова читалась ярость. Теперь он стоял лицом к Лисаре, прямой и высокий. Устрашающий. Его нынешняя фигура напомнила ей того, с бородой, загорелого. Леара. Причина, по которой она пришла к нему, и которую она почти забыла, вспыхнула в её разуме, как почти догоревшее пламя.

- Королева послала меня, потому что… Мирай снова появилась. – Реакция Элишы на её слова была именно той, которую она и ожидала – с лица исчезли все выражения, он побледнел и взгляд наполнился горем и страхом. – Она показалась на северо-западе, в диких лесах, возле гор. Туда уже отправили человека на разведку, но он ещё не вернулся. Мы думаем, что…

- Молчи. – Его голос был спокойным и тихим, как гладь озера, возле которого они стояли. Он закрыл лицо руками, и долго растирал его, в точности как он делал, будучи человеком. – Вы уверены, что это она? – И не дожидаясь ответа. – Я всё равно не пойду. Не сейчас. Один раз я вышел, несколько столетий назад, но тогда мир оказался ещё мрачнее и хуже, чем я его помнил. Я не хочу сейчас выходить. Только не сейчас.

- Но мы должны её убить. Сам же знаешь. Королева так легко её не отпустит. Она желает увидеть Мирай мертвой.

- Тогда пусть сама её и убивает. Я не пойду против Мирай. Королеву я боюсь, но поверь, Мирай я боюсь намного больше. – Он немного помолчал, успокаиваясь, и чуть ли не шепотом продолжил. – Ты же помнишь ту ночь, в Вечнозелёном Лесу. Сколько нас было тогда? Сотня? Полторы сотни? А сколько из нас вернулось тем утром к Королеве? Нас было четверо, Лисара, четверо! Даже наша всемогущая и бесстрашная Королева не смогла бы убить столько. И мы её даже не увидели… - В голосе его слышалась безнадежность.

Лисара отлично понимала, чего так страшится её брат. Любой, кто знал, кто такая Мирай, должен был её бояться и стараться обходить её имя стороной. Она была проклятой среди проклятых. Ходила молва, что она была самой старой из бессмертных. Старше даже самой Королевы. И все знали: чем ты старше, тем ты и сильнее. Однако в силах Мирай было что-то непонятное…

- Прости, сестра, но я не выйду из этого сна. Не сейчас. – Слова Элишы оборвали поток её мыслей, и она устремила внимание на него. – Я не хочу возвращаться к той же жизни, от которой так долго убегал, скрываясь тут. По возвращению, мне хочется встретить новый, измененный мир. Кто знает, может когда я проснусь, мы снова встанем с тобой бок обок, но сражаться мы будем за других. Может даже сразим Королеву. – На его губах появилась тонкая, печальная и в то же время обнадеживающая улыбка.

Лисара подошла ближе и крепко его обняла. Лишь сейчас она поистине поняла, насколько он был высоким – она еле доставала ему до груди. На щеках потекли горячие слезы, чей жар она так давно не ощущала, ровно, как и крепкие братские объятья. Она вытерла слёзы рукавом, и посмотрела ему в глаза.

- Я скажу ей, что не сумела тебя найти. Однако прошу, выходи отсюда как можно быстрее. Конечно, помимо тебя есть и много других славных воинов, – она лукаво улыбнулась – но мне тебя не достает. Я уверена, времена скоро изменяться, и кто-то обязательно забредет в твою пещеру, и разбудит тебя. Ты только проснись, и найди меня.

- Проснусь. Кто знает, может ты меня и разбудишь. А теперь ступай. Королева не любит ждать. Для неё будут приятнее плохие новости, чем простое ожидание.

- Прощай. – Лисара в последний раз обняла брата. Пока она цеплялась тонкими руками за его толстую шею, он тихонько высунул её нож, и говоря последнее «прощай», вонзил его ей в сердце. Сухая, черная пыли разлетелась по ветру.

Ему хотелось остаться одному, ещё с тех пор, как почувствовал её присутствие в своем сне. Ощущать чужого в своей голове, была так же неприятно, как чувствовать вонзающейся ледяной кинжал в плечо.

Элиша со вздохом сел на берегу озера, опуская руки на зеленую траву,

Проходя сквозь холодный и темный тоннели, Лисара знала: её брата больше нет. Он умер во льдах. Тело юноши, восседающие на троне, принадлежало другому. Следующая их встреча произойдёт во время битвы, и они со всей вероятностью не будут на той же стороне. В этом она была уверена.