Неугомонные метели и бураны до самой крыши занесли грязным серым снегом центральную библиотеку. Но человек с винтовкой за плечами и огромным, в холке размером с хозяина, существом, похожим на собаку, покрытую густой пепельной шерстью, за долгие годы протоптал тропу к вершине руин хранилища знаний. Он был одет в валенки, трое теплых штанов, заштопанных множество раз, серую спортивную куртку и поверх нее плотный ватный тулуп с капюшоном. Лицо завязано толстым шарфом из черной пряжи, а на глаза опущена полупрозрачная альпинистская маска. Пока Николай, а именно так звали человека, руками и ногами расшвыривал уродливый снег, очищая деревянный настил дороги, животное резво носилось вокруг, радостно барахтаясь в море сугробов. Лохматая голова исчезала в толще снега и появлялась вновь уже в другом месте. Солнце, прятавшееся за тучами пепла, виднелось в небе бледным серым диском, который давал света не больше Луны. Вечные морозные сумерки нависали над городом, снижая видимость почти до нуля. Николай опасался нежелательных гостей, которые могли поужинать ими, потому не зажигал фонаря, полностью полагаясь на чутье мохнатого друга. Покореженные взрывами дома, грустно смотрели пустыми глазницами окон на единственного живого человека в городе. Тихий шорох ветра в коридорах и квартирах звал хоть ненадолго наполнить  их человеческим теплом и заботой, любовью молодых семей, дрязгами старых, но все равно крепких пар. Счастливые времена, когда все это было явью, канули в Лету. Кому-то та, старая реальность, казалась скучной и обыденной, а жизнь – бесцельной. Теперь большинство из них мертвы, остальные посыпают головы радиоактивным пеплом.

Наконец, человек добрался до разбитого окна на третьем этаже. Взору открылась огромная зала с бесконечными стеллажами книг, уходящими влево. По другую сторону находился засыпанный снегом стол библиотекаря и лестница вниз. В лицо повеяло старой бумагой, деревом и, хотите, верьте, хотите - нет, знаниями. Николай вдохнул воздух с наслаждением, ему нравился запах библиотеки, он напоминал о временах безвозвратно утерянных. Но зверь почуял что-то еще: в воздухе витала тонкая, едва уловимая, нотка гари. Он скоро бросился к лестнице, приминая лапами скрипящий снег. Николай тяжело дышал и едва поспевал за ним. Если Василий что-то почуял - это не к добру. Человек схватил поудобней винтовку и осторожно, следом за животным, вошел в холл второго этажа. Все обозримое пространство по-прежнему занимали полки книг, уходившие вдаль.

Зверь остановился возле снежного бугра и принялся со всех сторон его обнюхивать. Николай, дрожа всем телом, осторожно подошел. Мало ли что Василий учуял, лучше быть начеку. Хотя он вроде бы не проявляет излишнего беспокойства, даже радостно виляет коротким обрубком хвоста.

Сугроб ритмично, едва заметно, вздымался и оседал, словно был живым существом и просто спал. Возле него, тихо шурша, тлел костер из горки разорванных книг. Николай, ступая как можно медленнее, обошел вокруг и, увидев в чем дело, вздохнул с облегчением, но винтовку из рук не выпускал. Сугроб оказался вовсе не сугробом, хотя и был присыпан снегом. Но даже в радиоактивной тайге самым опасным зверем остается человек.

Завернутая в спальный мешок и несколько одеял, возле библиотечного стеллажа спала девушка. Ее голова была укутана в шарф и толстую грязную шапку, из-под которой виднелась копна грязно темно-русых волос.

- Что ты здесь делаешь? – недовольно прошептал Николай. – Да еще и книги сжигаешь.

Дыхание ее было слабым и нечастым, а губы посиневшими. Даже во сне она дрожала от холода. Николай не мог позволить умереть кому-либо непонятно за что, пусть даже человеку.

После произошедшего Николай, который был о людях и так невысокого мнения, еще более обозлился на них. За месяц человечество разрушило до основания все, что создало своим же непосильным трудом, и обрекло своих малочисленных детей выживать в новом мире.

- Василий, - тихо позвал Николай зверя, крутившегося возле полок. – Иди сюда. Поможешь мне ее донести до дома. Ать-два! Вот так вот. Ты большой и теплый, тебе и нести.

Животное недовольно заурчало, но быстро остыло – ему нравились хрупкая ноша и важная миссия по спасению.

- Жди здесь, - Николай развернулся и ушел вглубь лабиринта библиотеки.

Через десять минут, до отказа набив заплечный мешок замороженными книгами из разделов «Механика» и «Сельское хозяйство», человек и мохнатый носильщик стали осторожно выбираться из пустынного города.

Сизые облака трубочного дыма, не спеша, изгибаясь, поднимались к невзрачному бетонному потолку, настраивали мысли Николая на созерцательный лад и, за миг до прикосновения, утягивались в вентиляционную решетку. Туман старательно сопротивлялся, цепляясь за самого себя, растягивался, бледнел, но вытяжка была сильнее. И ароматный табачный дым пролетал сквозь сырые тоннели вентиляции и исчезал в морозном воздухе.

Николай сидел на покосившемся деревянном кресле и не спеша пыхал трубкой, наблюдая за спящей на единственной кровати девушкой-найденышем. Возле импровизированного камина, пробитого в бетонной стене, сладко посапывал Василий. Лежа на затертом до блеска ковре, он занимал треть крохотного убежища, которое тускло освещали камин и лучина. Николай, будучи человеком добрым, сжалился над девушкой, растер ей ноги водкой и укутал потеплее. Ее дыхание выровнялось, тонкие аристократичные губы порозовели.

- Васька, как думаешь, - зашептал Николай. – Что она делала в библиотеке? И вообще, кто такая?

Зверь лишь в зевке широко раскрыл зубастую пасть и повернул голову к огню.

- Тебе видимо не интересно, - проворчал Николай, попыхивая трубкой. – Вам только еду да тепло подавай.

Дыхание девушки участилось, и она открыла глаза. Резкая смена обстановки и любопытный взгляд серого зверя повергли ее в состоянии легкого шока. Огромным усилием воли отлепив язык от неба, она прошептала:

- Где я?

- В моем скромном убежище, - ответил Николай. – Предвосхищая твои вопросы, скажу, что нашел тебя в библиотеке почти замерзшей, зверь у камина – Василий, кто он и какой породы понятия не имею. Если хочешь умыться, а тебе это не помешает, дверь в ванную слева от тебя.

Девушка ничего не соображающим взглядом зачарованно смотрела на сизые клубы дыма, пускаемые Николаем.

- Патлы у тебя грязные, - пояснил он.

Девушка по-прежнему молчала.

- Меня Николай зовут.

- Алина… - приходя в себя, прошептала девушка. – Так я умоюсь?

- Да-да. Дверь слева, - напомнил Николай. – Полотенце там же. И водка, если нужно.

Алина встала и на негнущихся шагах прошла в ванную комнату и захлопнула дверь. Слева сразу находился на удивление чистый санузел, сбоку от которого стояла небольшая, облупившаяся белой краской, тумба. На ней лежал рулон сырой, но высушенной туалетной бумаги, и рядом бутылка водки с единственным стаканом. У противоположной стены располагался душ с одним смесителем.

- Ну что, Василий, - сказал Николай, когда в комнате зашумела вода, - устроим допрос с пристрастием?

Зверь лениво потянулся, встал и грузно сел рядом с хозяином. Пока девушка мылась и приводила себя в порядок, Николай раскладывал добытые книги в глубокой нише с полками, что ранее предназначалась для еще двух кроватей. Теперь же она стала небольшой библиотекой. Николай подбросил немного дров в камин, отколол и зажег новую лучину, и сел на прежнее место, прикурив потухшую трубку. Ароматный дым снова змеей устремился к вентиляционному отверстию.

Стихло слабое журчание воды, и посвежевшая Алина с характерным блеском в глазах вышла из уборной. Алкоголь согрел, придал храбрости и уверенности бедной девушке.

- Что произошло? – спросила она, присев на краешек кровати, подальше от табачного дыма.

- Это ты мне скажи.

- То есть?

Николай печально вздохнул, вынужденный второй раз рассказывать все сначала.

- Я пришел в библиотеку за парой книг – почитать классику захотелось. Василий что-то учуял и нашел тебя. Ты в свою очередь спала. Как насмерть не замерзла, ума не приложу, но явно была близка к этому. Общими усилиями принесли твое хладеющее тело сюда. Водкой я натер тебе ноги и укутал в одеяла посильнее. Затем, как ни странно, ты проснулась. Все. Теперь твоя очередь. Как ты попала в библиотеку?

- Заблудилась…

- Действительно?

- Да! – не поняла сарказма Алина. Николай разочарованно хмыкнул.

- А перед этим что было?

- С тремя охотниками я выбралась из хлипкого убежища в моей родной деревне и пошли сюда. По радио мы услышали, что в пригородной военной части есть община выживших людей. У них есть еда и тепло. А наши запасы подходили к концу… Вот мы и решили попытать удачи.

- Охотниками значит?

- Ну да. До войны они охотились на кабанов и прочую живность, теперь наоборот. – Алина пожала плечами. – Они погибли... Войдя в город, мы зажгли фонари, ведь сейчас темно, хоть глаз выколи. На свет сразу сбежалось множество ужасных тварей. Я успела сбежать, а потом сон сморил меня в библиотеке. Утеплилась, как смогла. А остальное вы знаете.

- Жалко парней, - Николай печально выпустил длинную струю дыма, отсалютовав погибшим ребятам.

- Да… - Алина всхлипнула. – Я знала их с детства. Они меня еще за косички дергали…

- Грустная история. Но в принципе, мне все понятно. Есть хочешь?

- Хочу! – девушка сразу оживилась.

Из непонятных закромов в стене Николай вытащил воду и банку консервированной говядины. Когда все это было разогрето на огне, комнату наполнил запах, от которого утробно заурчало в животах. Стоило девушке утолить голод, как тут же его место занял интерес.

- Почему Вы меня подобрали? Ведь не по доброте душевной?

- А почему же еще?

Алина недоверчиво посмотрела на Николая, а тот все так же задумчиво пыхал трубкой. И правда, зачем он ее спас?

- Хорошо, но мы хотя бы сейчас в безопасности?

- Конечно. Толстый слой бетона и прослойка из свинца уберегут от любой напасти.

- А где мы вообще?

- В шахте, пусковой ракетной шахте. Ее еще до войны забросили. Так что сюда звезда полынь не падала. К тому же, использовать готовые помещения куда проще, чем делать убежище с нуля.

- Как такое вообще возможно построить в наших условиях?

- Построили-то еще до войны. Я и пятеро друзей, - пришла пора грустить и Николаю; он вымученно улыбнулся. – Трое погибли в самом начале, когда в ход пошли «стандартные» ракеты и бомбы. Еще двое умерло потом, когда мы посмели выйти на поверхность… Вшестером обустроили здесь все. Хах, а ведь нас считали безумцами. Мол, мы держава непобедимая, нас взять нельзя. Теперь те люди сохраняются под толщей пепельного снега. Видишь книги? – он показал рукой. – Там они спали.

Алина задумчиво произнесла.

- Книги, оружие, еда и питье… Да еще и трубка с табаком!

Николай, размышляя, что сказать, крутил дымящуюся трубку в руке, гладил пальцами незамысловатый узор.

- Нашел сохранившийся табачный магазин. Делов-то… А книги? Пригодятся тем, кто будет после нас. И в хозяйстве полезны. Остальное еще до войны здесь было. Консервы время от времени нахожу, да охочусь вдобавок. Куда вы, еще раз, собирались?

- В военную часть. Там люди есть. И они собирают выживших. А почему Вы не с ними?

- Делать нечего. Они там все с ума посходили, все собираются кому-то мстить. Готовятся к продолжению войны. Идиоты, словно смертей мало. Людей наверно для этого и созывают. Полетят они мстить… тьфу!

Вдруг из отверстия вентиляции раздался непонятный скрежет, словно кто-то, или что-то, пытался попасть внутрь. Девушка вздрогнула от неожиданности. Николай, сохраняя непоколебимое спокойствие и уверенность, положил трубку на стол.

- Еду привезли, товарищ Василий.

Зверь встрепенулся и, потягиваясь на ходу, подошел к двери, что вела к холодной стуже. Тепло одевшись и взяв верную винтовку, Николай наказал девушке никуда не уходить и вышел, тихо прикрыв дверь. Шарканье валенок отражалось от серых стен многочисленных коридоров, переходов, комнат, запылившихся со временем, пока его не заглушили завывания яростной десятилетней метели.

Возвышающаяся над слоем снега на добрый метр вентиляционная труба находилась в каком-то получасе ходьбы. «Надо будет лыжи найти», - с тоской подумал Николай, продираясь сквозь сугробы. Наконец, в тумане бушующего снега показался столб теплого пара, поднимавшийся вверх из трубы, возле которой рылся непонятный зверь. В холке он был меньше Василия, но зато длиннее; шерсть пепельного цвета, извивающийся под немыслимыми углами хвост и длинная морда делали его похожим на лису, только переродившуюся в условиях жестокой ядерной зимы.

Василий зарылся в снег и незаметно подобрался к самому монстру, Николай как можно медленнее и тише взвел курок. Лиса царапала непонятную штуковину, которая до сих пор ароматно дышала чем-то, ее нюху незнакомым. Как только она вновь показалась из-за столба пара, прогремел выстрел. Животное дернулось, рыкнуло, шумно принюхалось, оглянулось в поисках источника нестерпимой боли и нашло Николая, судорожно передергивавшего затвор. Ошарашив лису, из снега прямо перед ее мордой выскочил Василий. Он когтями прошелся ей по лицу, чем поверг в еще больший шок. Но зверь оказался не из глупых и, роняя кровавые капли на снег, бросился прочь. В след прогремел еще один выстрел, бесследно канувший во тьме бурана. Василий бросился в погоню. Гремели выстрелы, рычали животные, погоне не было видно конца. Василий раз за разом обманом выводил лису на Николая, но безуспешно. Либо человек стрелял мимо, либо лиса скоро меняла траекторию. Снег окропился кровью дерущихся, один раз лиса сумела даже вскользь задеть Николая, оторвав капюшон тулупа. Но вскоре, как показалось человеку, часа через два все было кончено. Метко пущенная пуля пробила лисе череп. Василий был весь в крови - Николай испугался за жизнь друга. К счастью, после беглого осмотра стало ясно, что кровь преимущественно лисья. Безмерно ловок был Василий.

На месте освежевав добычу, дуэт человека и мутанта повернул стопы домой. Николай сложил куски окровавленного мяса в специальный холодильник, обустроенный в одном из помещений шахты, и вместе с Василием вернулся в убежище, где по единственным уцелевшим часам он понял: с момента их ухода прошло больше суток. И как только за время охоты к ним не сбежались еще твари? Девушки не было, как и нескольких банок тушенки. Николай искал везде, где мог, даже заглянул во все помещения комплекса шахты, но она как сквозь землю провалилась.

Хмурый, он забил в трубку табак и в раздумьях закурил. Николай щупал пальцами витиеватый узор трубки, нежно проводил ими по лаковому покрытию чашки и чубука, вкушал аромат вкуснейшего дыма и все глубже тонул в вялом озере мыслей.

«Не стоило мне спасать эту девчонку. Одни от нее беды. Нет, чтобы по-человечески дождаться. Наверняка ушла к безумным «воякам». Эх… Странная она. Нелогичная. Впечатление, что всю историю с охотниками она просто выдумала. Зиме уже десять лет, можно было догадаться, что фонарь равняется смерть. И как-то все легко она восприняла, словно ей только и нужно было из меня побыстрее сведения вытащить. Интересно…»

Так прошло несколько дней, пока в дверь убежища тихонько не постучали. Николай отвлекся от книги по устройству передач и удивленно сдвинул брови. «Кто может так стучать? – думал он. - Да кто вообще знает об этом месте? Лучше не открывать». Стук повторился и стал настойчивее. Голос разума вопил: «Не открывай!», Любопытство нашептывало: «Забавно до дрожи… Откроем?»

«Была, не была». И Николай резко потянул ручку двери на себя.

За порогом в необычной одежде пепельного цвета и с автоматом стояла Алина.

- Тебя не тронут, - сказала она.

- Что за?! – ошарашено промычал с зажатой в зубах трубкой Николай. – В смысле? А ну выкладывай всю правду. Лапши с меня, пожалуй, хватит.

- Хорошо, - вкрадчиво сказала Алина. - Вместе с группой я разведывала обстановку в регионе. На нас правда напали, не звери, но те люди из военной части. Выжила только я.

- Да на это мне наплевать. Главное, для кого?

Немного помолчав, Алина тихо ответила:

- Для наших войск, вторгшихся в вашу страну. Война еще не закончилась. Но тебя мы не тронем. Могут пригодиться твои знания и книги.

Николай многозначительно посмотрел девушке и в глаза и, отведя взгляд, сердито и одновременно устало прошептал:

- Да что ж это такое…