Наутро оказалось, что у экспедиции в джунгли появилась новая цель, пожалуй, более серьезная, чем накопление материала для передачи.
Выйдя из палатки с намерением умыться, марк сразу понял что нечто пошло вразрез с местной рутиной. Шон расхаживал по лагерю в одиночестве страшно бледный. Он безостановочно курил, обжигая пальцы.
-Шон, ты уже куришь фильтр.
Услышав это, Пионер первого класса вскрикнул от боли и отбросил бычок.
-Что стряслось? Доброе утро, кстати.
-Недоброе, - выплюнул Шон, покусывая губу, - ничуть не доброе. Твоя сестра пропала.
-Ах, ну да. Когда она появится, ты снова набросишься на нее с упреками, что она все испортила.
-На это раз все серьезно. Я проснулся, а рядом со мной ее не было.
-Ну и что? Постой, вы любовники?
-Ну да, - взмахнув рукой, брякнул Шон, - причем здесь это?
-Не причем. Не злись, рассказывай.
-Самое интересное, что проснулся я еще ночью. По ночам она любит выбираться в джунгли одна и искать приключений на свою задницу. Все книги, да и я сам твердят об одном: по ночам в лесах Ильвы делать нечего, тем более в одиночку. Даже на опушке! Я сто раз ее предупреждал, но она говорила, что ее это возбуждает. Когда Хелен возвращалась оттуда, она будила меня и трахала, как заведенная! Она возвращалась вся обмазанная грязью, и первый раз я подумал, что ко мне в палатку забрела африканская женщина!
Марк скривился.
-Поначалу мне это нравилось, и возражал я… не особо настойчиво, скажем так. Причем только наутро. К тому же, с тех пор, как Хелен начала совершать свои ночные вылазки, она изменилась внешне… в лучшую сторону. Но потом Хелен стала возвращаться вся в крови, в придачу ко всему, и просто выпускала из меня дух. Мне саму стало страшно, понимаешь?
Пионер затравленно посмотрел на Марка, ища сочувствия в его взгляде.
-Я вызвал я на серьезный разговор, я убеждал ее, как мог. Я отказывался спать с ней, пока она не прекратит свои выходки. Днем она соглашалась со мной, тихо улыбаясь, а ночью я снова просыпался от ее ударов и домогательств. Когда я отказывался делать это, она билась в истерике, заламывала руки, расцарапывала мне и себе лицо. Это было ужасно, поверь.
-Мне трудно в это поверить, - коротко произнес Марк.
-Я понимаю, она не производит подобного впечатления при солнечном свете, но ночами она порой преображалась. Она ни за что не соглашалась рассказывать мне о том, что она делает в джунглях ночью. Я решил проверить это сам. Я выпивал львиную долю кофе, чтобы не заснуть, я выжидал, что она поднимется посреди ночи и пойдет туда. Я бы проследовал за ней и все вызнал. Я лежал с открытыми глазами, уставившись в стенку час, два, три, но она только храпела. В конце концов я засыпал, а через какое-то время эта фурия будила меня, исполненная жуткого желания. Я бы давно запросил перевода на другое место, но я люблю ее, и очень, очень опасаюсь за нее. Мне нужно было донести этот крест до конца. Я решил использовать другой метод.
Шон как будто был на исповеди, глаза его горели от страдания, лицо содрогалось от боли. Марк был ошарашен, не зная, как отнестись к сказанному. Он стоял, заламывая руки, и лихорадочно размышлял. Хоть бы одна путная мысль. Тем временем Шон продолжал:
-Я подмешал ей снотворного, а затем связал. Проснулся я утром от легких толчков. Улыбаясь, она просила меня развязать ее и «не дурить». Представляешь, она сказала мне, чтобы я «не дурил»! Потом… потом она просто перестала уходить туда, уж не знаю, что произошло. Никаких объяснений от нее невозможно было добиться. С тех пор прошел месяц, спокойный и счастливый, никаких чертовых происшествий. Мы облетали местность на вертолете. Вели подсчеты, составляли различные скучные статистики и упивались друг другом. Но сегодня утром я ее не обнаружил. Каждый божий день она спит до десяти утра ровно, а сейчас только девять тридцать.
Марк со вздохом уселся на стул, сложил подбородок на ладонь и произнес:
-Подождем маленько.
-Ну уж нет, - дергано бросил Шон и начал нарезать круги, почесывая затылок, - ну уж нет, нельзя просто сидеть и ждать. – Он развел руками, - Это двойное отклонение от нормы. Если она сорвалась ночью, извини меня за выражение, кутить в джунгли, то вернулась бы она тоже ночью. Она никогда не задерживалась до утра. С ней случилось что-то… нехорошее. Нехорошее. Понимаешь?
-Прости, но я опять не понимаю тебя.
-А-а, ладно, - махнул Шон рукой, - пойдем прямо сейчас. Во всяком случае, я пойду прямо сейчас. Ты со мной?
Марк отвлекся на разведение костра. Из его рук выпал мешок с чайными пакетиками, и он принялся собирать их. Уставившись в землю, он ответил:
-Я с тобой, но сначала выпьем чаю.
Но Шон уже показывал ему спину, шагая в сторону джунглей. Заметив это, Марк чертыхнулся и помчался за ним. Нагнав Пионера, он хлопнул его по плечу с возгласом:
-Черт возьми, что происходит?!
Шон ответил, не оборачиваясь:
-Помнишь наш с тобой первый разговор? Ты здорово повелся на все сказанное, но кое-что было действительно правдой.
-Да ну?
-В атмосфере планеты витают какие-то неизученные бактерии, или еще черт знает что. Они обладают психотропным воздействием.
-То есть, я тоже скоро слечу с катушек вслед за вами? И буду принимать участие в Великой содомии аборигенов и носорогов?
-Здесь не водятся носороги. Не спрашивай меня больше об этих бактериях, я о них ничего не знаю. Нам здесь платят огромные деньги за то, что мы терпим эту планету, ведем идиотскую статистику и не суем свой нос куда не надо. Еще год пребывания здесь, и мы сможем купить спутник. А потом у нас сбудет свое маленькое государство. Мы давно мечтаем об этом.
-Вы давно знакомы?
Они вошли в джунгли, и Марк сразу поскользнулся на какой-то гадости и полетел кубарем вниз по скату. Пока он приводил себя в порядок, Шон нетерпеливо переступал с ноги на ногу, требуя скорейшего продолжения пути. Отряхиваясь, Марк задал новый вопрос:
-Слушай, а как мы ее собираемся искать? Неужели у вас нет при себе мини-радаров?
-Они шли в комплекте, - бросил Шон, резко поднимая Марка на ноги и подталкивая его в спину.
-Эй, по осторожней.
-Но мы их потеряли. По-хорошему, нужно было запросить новые, но мы никогда не ходили поодиночке дальше опушки, поэтому решили сэкономить.
Следующие три часа они мало разговаривали, забредая все дальше вглубь джунглей, которые давали о себе знать все более неприятным образом. Животные и растения издавали звуки, казалось бы, совершенно противоестественные, скрежещущие и пронзительные. Аборигенов они не встречали. Пионер так и не поделился с Марком своим методом поиска Хелен. Исследователь ничего не записывал и практически ничего не мог запомнить. Панорама образов джунглей была не то чтобы однообразной, но кадры перетекали один из другого каким-то незримым способом. Сложно было понять, где заканчивается один вид и начинается другой. Все это напоминало структуру фри-джазовых композиций. Можно было сломать голову, если заняться этим вплотную. Но Марк все больше задавался вопросом странного поведения его кузины и своего собственного положения. Куда и к чему приведет их чутье Шона?
Чем дольше они шли. Тем мрачней становился Пионер. Все попытки Марка определить его тактику по поведению, телодвижениям, мимике не могли увенчаться успехом. Шон мог долгое время не отрывать глаз от земли, а потом резко перевести их на верхушки деревьев. Он мог внезапно остановиться, прислониться к дереву и, замерев и навострив уши, находиться в обездвиженном состоянии порой до получаса. Ближе к сумеркам Пионер перестал давать даже односложные ответы на вопросы Марка, и тот не выдержал. Он подсек Шону ноги сзади отточенный филигранным движением и выбил ногой у него из рук распылитель. Затем уселся сверху и наставил свой ему в голову. Шон смотрел на него без злобы, и это сводило с ума еще больше.
-Вот теперь ты ответишь мне на мои вопросы, Шон. Понимаешь?
Свою настойчивость он не замедлил подтвердить легким тычком орудия в грудь Шону.
-У меня нет ответов ни на один из твоих вопросов. Нам не пристало ссориться в сложивших обстоятельствах, поверь мне, - с легкой усмешкой произнес Пионер. Марк вспотел и с трудом вздыхал спертый воздух, это не располагало к конструктивному диалогу.
-Если ты тотчас не ответишь мне, где моя сестра, каким образом ты ищешь ее, и что здесь вообще происходит, почему все поменялось столь внезапно, и вообще какого черта, и вообще не обманываешь ли ты меня, и чтобы все честно… - отдышавшись, Марк, закончил, - то выжгу тебе ухо, я распылю его, смекаешь? Мне нужны ответы, смекаешь тоже, да?
-У меня нет ответов, - повторил Пионер, - погоду не сделает даже твой распылитель, даже если бы он и был активизирован.
С этими словами Шон резко сбросил Марка с себя. Тот приземлился копчиком на корень и тут же защелкал кнопкой распылителя – Пионер был прав. Исследователь Иглз крепко выругался. Шон тем временем подобрал свой распылитель и помог Марку встать.
-Нам нужно торопиться, – бросил он и снова зашагал вперед, уткнувшись в землю. Раздвигая крылья носа, он начал ожесточенно втягивать воздух. Встроенные микроидентификаторы были его главной надеждой на то, чтобы разыскать Хелен. Трижды ему казалось, что он почувствовал направление, и один раз, около часа назад идентификатор указал ее примерное местонахождение вполне явственно, но потом начались помехи и ее след снова потерялся. Шону ничего не оставалось, как следовать по последнему курсу. – батарея моего распылителя практически на исходе. Пока в нем есть хоть капля энергии, обитатели не нападут на нас, но чем меньше заряд, тем более плотным кольцом они будут обступать нас. Зона отторжения распылителя неуклонно сужается. Нам нужно успеть найти Хелен за два часа, и это при условии, что мы не сделаем ни одного выстрела .В противном случае он сдохнет гораздо быстрей, один выстрел равняется тридцати минутам зарядки. Мне давно нужно было сменить батарею.
Шон замолчал, давая Марку время переварить информацию. Наконец, тот вымолвил:
-Извини, что я сорвался.
-Ничего, это бактерии… ты уже подпал под их воздействие. Кстати, вот тебе и универсальный ответ на вопросы – во всем виноваты бактерии. А теперь давай помолчим. Просто следуй за мной и выполняй распоряжения, если таковые последуют.
-Почему мы должны молчать? – спросил Марк, вонзившись взглядом в спину Шона. Исследователь подумал, что этот Пионер слишком много темнит, что он внезапно навешал ему слишком много лапши на уши, а он так легко во все поверил. Что если сбить с него спесь?
-Чем больше ты говоришь, тем слабее твой иммунитет против бактерий. А теперь точно замолчи, - с металлическими нотками в голосе произнес Шон, не поворачиваясь, - потому что теперь и я захотел сжечь твое ухо. Ты понял, о чем я.
Марк понял и постарался задушить отчаянно пробивающуюся через кордоны здравого смысла ненависть. Задушить не удалось, но загнать в самые закрома сознания вполне.
Минут через десять Шон начал сбавлять шаг, а затем плавно остановился около относительно невысокого лилового дерева с просто громадными листьями, некоторые из которых были свернуты в подобия бутонов.
-В чем дело? - спросил затормозивший рядом Марк.
-Нам нужно поесть.
Слово «поесть» отозвалось в желудке Исследователь громким урчанием.
-Давно пора.
-Давно говоришь? – переспросил Шон, переводя на Марка тяжеловесный взгляд.
Марк хотел было вспылить, но вспомнил про распылитель за поясом у Шона и про бактерии. Он сдержался, но взора не убрал. Они смотрели друг на друга несколько секунд, атмосфера наэлектрилизовывалась, но оказалась тут же разряжена упавшим на голову Шону круглым красным плодом, покрытым багряными пупырышками. Шон подобрал его с земли, содрал пупырышки вместе со шкурой, разорвал напополам и протянул часть Марку.
-Нам повезло: оно плодоносит раз в десять лет.
Марк неуверенно повертел ошметок мякоти в руках.
-Ешь, не бойся. Оно ничего. Вкусом, говорят, похоже на земную морковку.
Пионер впился зубами в мякоть, прожевал, облизнул губы и вынес вердикт:
-И правду говорят, похоже на морковку.
Марк незамедлил последовать примеру. Как только фрукт был уничтожен, он почувствовал сильную тяжесть в животе. Исследователь согнулся пополам и застонал.
-Сейчас пройдет, - обнадеживающе произнес Шон, - это все из-за его питательности. Ты есть не захочешь еще два дня, а то и более.
Когда Марку полегчало, они двинулись дальше, и вскоре между деревьев завиделась река. «Вода. Мыться» - мелькнуло в сознании исследователя. Закатное солнце освещало поверхность реки удивительным образом, и Марк решил было ринуться к ней. Шон резко схватил его за плечо.
-Погоди.
Своим острым взором Пионер завидел вдали нечто, плывущее в их сторону. Для Марка оно было простой точкой, Шон же усмотрел в приближающемся очертания страшного существа – крокодила Ильвы, создания куда более опасного, чем крокодил земной.
-Вступишь в воду и погибнешь, - произнес Шон, но через минуту понял, что зрение подвело его. А может, это было воздействие бактерий?
-Что за черт?
Марк прищурил глаза.
-Что это там?
-Сначала я подумал, что это крокодил. Очень опасный крокодил. Я ошибся.
-Так, ты ошибся, понятно.
Исследователь почувствовал, как у него зачесались руки. Он подумал, что Пионер решил выкинуть какую-то фортель.
-Нужно подождать. Помолчим, – сказал Шон, как можно спокойней.
Прошло не более минуты, и очертания существа стали явственно вырисовываться. К берегу приближалась лодка.
-Кто живет на том берегу? - шепотом спросил Марк.
-Не бойся, он нас пока не слышит, - так же шепотом ответил Пионер, не удержавшись, и положил руку на распылитель. – На том берегу живет племя каннибалов. Неприятные существа. Я, кажется, начинаю догадываться.
Вскоре стало видно, кто правит лодкой – это был низкорослый человек-обезьяна со вздыбленными волосами, прикрытый одной лишь набедренной повязкой. Когда судно причалило к берегу, он, запнувшись о борт, вывалился на землю, пробороздив ее носом. В его руках была веревка. Он дернул ее с ожесточением, и из-за борта появилась черная, явно женская нога. За ней последовало все тело женщины. Оно было также черно. Абориген протащил ее несколько метров, и все это время она отчаянно извивалась, пронзительно крича. Она продолжало это делать и после того, как они остановились. Мужчина отдышался, уперев руки в бока, и пнул ее по ребрам.
Марку и Шону плохо было видно с их позиции, и они, пригнувшись, спустились вниз и засели за корягой, покрытой тиной. Особой маскировки, впрочем, не требовалось: пара аборигенов была полностью поглощена друг другом.
-Что он делает? - спросил Марк, когда абориген начал пританцовывать вокруг женщины.
-Очевидно, это какой-то обряд, обряд наказания, скорее всего. Единственное, чего я не могу понять, так почему эта женщина такая большая. Женщины-аборигенки совсем крошечные, даже меньше своих мужчин, которые как наши двенадцатилетние дети, а эта… да она чуть ниже меня! – приглушенно воскликнул Шон.
-Шон, мы должны вмешаться в это.
-Нет, это их родоплеменной обычай - одно из тех правил, по которым они живут. И кто мы такие, чтобы решать за них, судить их по своим канонам?
-Мы люди цивилизации, - холодно ответил исследователь.
-Да? И теперь мы можем определять их внутренние отношения? Представь, чтотвою мать прирезали кухонным ножом, преступника нашли и приговорили к десяти годам, а в это время к нам бы прибыли пришельцы, обладающее более развитой техникой и оружием, и освободили его из тюрьмы только потому, что у них это почитается за варварство – держать людей в неволе?
Тирада Шона была оборвана на полуслове, когда Марк увидел, что абориген завершил свой танец и принялся втаптывать женщину в ил, закапывая ее. Исследователь резко дернулся вперед, но Шон с силой ухватил его одной рукой за плечо, другой обхватил ему горло. Пионер зашептал ему на ухо:
-Спроси себя, а хочет ли эта женщина, чтобы ты ее спасал? Посчитает ли она вообще твои действия спасением для нее? А может быть, позором? Позором для нее, что ей не дали смыть иной позор? Ты понимаешь, что у тех людей совершенно иной менталитет?
Марк вместо ответа дернулся вперед, но хватка пионера была железной, он больно сдавил исследователю горло, лишив его кислорода на полминуты. Когда хватка была ослаблена, Марк задышал быстро и тяжко, глотки кислорода доставляли едкую боль. Шон произнес:
-Я хочу дать тебе один совет: соответствуй своему статусу. Ты помнишь свой статус?
Марк ответил шипеньем и сплюнул со злобой.
-Не хочешь отвечать? Тогда это сделаю я: ты исследователь. Так исследуй же! Пронаблюдай за тем, что происходит на твоих глазах, досмотри обряд до конца, чтобы потом отразить его в своем отчете. Ты включишь его в свою книгу об Ильве, опишешь во всех красках и подробностях, и получишь за это Пулитцера.
-К черту Пулитцера, - выплюнул Марк свои слова с кровью. Шон тем временем продолжал:
-Если ты оборвешь ритуал на середине, то ничего не выйдет, никакого тебе Пулитцера. Но я не дам тебе совершить подобную ошибку, я не отпущу тебя, пока это не закончится, поэтому лучше не брыкайся, а внимательно наблюдай.
Но Марк и так не отрывал взора от происходящего. Когда абориген всем телом распластался на вкопанной в землю женщине и начал совершать отрывистые движения, исследователь не выдержал. Он низко опустил голову вниз и резко отвел ее назад, разбив Шону нос затылком. Затем с развороту нанес ему удар коленом между ног. Шон сдавленно завопил, но все же не дал Марку уйти далеко. Он схватил исследователя за лодыжку и потянул его, упавшего, назад. Уперся ему коленом в грудь и выхватил распылитель.
-Клянусь, я задействую его, одно лишь неправильное движение.
Шон был уверен, что исследователь внемлет голосу рассудка, но тот лишь вздохнул и, собрав все силы, с шумом двинул ему по челюсти. Шон откинулся назад с мыслью о том, что проклятый исследователь съехал с катушек от бактерий слишком рано. Но дело было не в помешательстве, а в том, что Марк обратил внимание на показатели энергии распылителя – она была на нуле. Пионер тоже заметил это, причем довольно быстро, и швырнул оружие в сорвавшегося с места Марка. Распылитель угодил ему в затылок. Шон кинулся на него, и между ними снова завязалась борьба.
Через двадцать секунд Пионер уже душил Марка, вкладывая в свои движения всю ненависть, досаду и непонимание, скопившиеся за время пребывания на Ильве. От смерти Марка спас возглас женщины, прозвучавший на чистом английском:
-Чтобы вся ваша планета раскололась на мириады астероидов и полетела в пропасть вселенной! Будь проклят!
Дерущиеся тут же замерли.
-Это прокричала землянка.
-Это прокричала Хелен!
Наваждение спало, и мужчины помчались спасать женщину. Но абориген уже переходил к последнему акту драмы, занося белый булыжник над головой Хелен.