Где-то вдалеке блеснула ослепительно-яркая вспышка, и очередная молния с грохотом пронеслась над зелёными верхушками древних деревьев. Мелкие, холодные капли, сдуваемые лёгким ветерком, стремительно падали разбиваясь о крыши и мостовые Великого Града. Таргон – надёжный оплот, и гордость всех северных народов империи, как чёрное пятно, величественно возвышался над зелёными, бескрайними просторами леса Кан-Каор. В такую погоду никто не торопился покинуть тёплый, уютный дом или шумную таверну. Одни лишь стражники, обречённые службой, лениво постукивая копьями, бродили по пустым улочкам, изредка бросая косые взгляды на башню имперского дворца, где не страшась ни дождя, ни ветра гордо стояла одинокая фигура. Трудно было сказать сколько на самом деле лет человеку, стоящему на башне. Чёрные, с изрядной долей проседи волосы, густой волной падали на широкие плечи, многочисленные шрамы окончательно изуродовали и без того некрасивое лицо, голубые, прозрачные глаза бесцельно смотрели куда-то вдаль. Одет он был в богатые, хотя и порядком изношенные одежды, на боку висел простой, без всяких изысков клинок. Он любил это время суток, когда дневная суета уже закончилась а ночной мрак ещё не вошёл в свои права, в эти мгновения всё было спокойно и безмятежно, наверное так будет на том свете, когда старуха-смерть поманит нас костлявым пальцем и мы послушно последуем в её холодные объятия…
- Мастер Херат? – послышался тихий, мальчишеский голос.
- Да мой император. – Также тихо, не оборачиваясь ответил человек. – Разве в столь поздний час вам не полагается готовиться ко сну?
- Наверно вы правы, но я не мог заснуть, я читал книгу и… - мальчик замялся и подошёл чуть ближе к учителю.
Мастер Херат опустил глаза, в руках, десятилетний император держал толстый фолиант, обрамлённый в коричневый, кожаный переплёт.
- Мой император быстро взрослеет, раз изучает столь серьёзный труд. – Херат мягко улыбнулся и мальчик смущённо опустил глаза. – “Кузнеца империй”, насколько я помню, ваш отец запретил читать эту книгу. – Добавил он уже в полный голос.
- Верно, он запретил, но ведь вы ему не расскажите?
- Думаю, не стоит нам его расстраивать. – Не сдержавшись, Херат улыбнулся. – Но вы наверное уже всё прочитали, от корки до корки.
- Вообще-то я начал с конца, я читал о своём деде. Я не понимаю… как так… не понимаю… - Мальчик ни как не мог подобрать нужные слова.
- Говори прямо Лакий Монари, что именно тебя тревожит.
- Мне всегда говорили, что он был героем, бесстрашным и могучим воином, “императором-венценосцем”, мудрым, справедливым правителем … Я всегда думал, что когда стану императором буду как и он… но здесь написаны такие вещи, которых не могло быть, просто не могло... здесь написано что он был тираном! Здесь написано, что он развязал многие войны, вырезал целые деревни, собственноручно проводил казни…
- Это так. Твой дед император Амикиан Монари действительно был мудрым правителем, но он участвовал во многих битвах. Говорят, он убивал сотнями, и никто не мог превзойти искусство его меча. Солдаты уважали его как брата, полководцы доверяли как родному отцу, а предатели и враги боялись его как бога. Он действительно развязал многие войны, но делал он это не ради своей алчности, а во благо империи.
- Но в войнах погибло столько людей. Как они могли прославлять человека принёсшего им столько горя?
- Не суди его строго. То были тёмные времена, мой император, империя разваливалась на части, орки Сивирии пошли на нас войной, варварские племена вторглись с севера, бунты возникали один за другим. Твой дед сумел собрать империю в кулак, и бунтари захлебнулись в своей крови. Он сам вёл свои армии и варвары были сметены, сотни деревень были сожжены до тла, тысячи людей остались лежать в грязи. У нас не было союзников. Сорок три года длилась война с орками, ”Война Меча и Топора” назвали её историки. Но в итоге орки потерпели поражение. Твой дед сумел не только сохранить и укрепить империю, но и значительно расширить её. Пускай он пролил много крови, но зато тысячи других получили возможность жить.
- Но а мой отец? Инулы были сломлены, но он не стал резать мирных жителей, он вывел войска с Сумрачных Равнин, с варварами Харкаола был заключён мирный договор и теперь их войны служат империи, с гномами Подгорья и Тамбарона налажена бойкая торговля и всевозможная военная поддержка. Сколько жизней он сохранил?
- Твой отец, император Аристориус лишь продолжил дело своего отца, Амикиан же был вынужден воевать и убивать во благо империи. Если боги распорядились иначе, и твой дед дожил бы до сегодняшнего дня, он, наверное, тоже отложил бы меч, и взял бы в руки перо, как и твой отец. Пойми Лаки, если обычный человек может выбрать, быть ли ему воином, философом, дипломатом или обычным фермером, то у императора выбора нет. Ты - прежде всего император.
- Но а вы? Вы же добровольно выбрали жизнь солдата и стали великим воином. Вы стали героем. О вас слагают легенды, а развлекалы и барды поют песни, прославляя ваши подвиги.
- Ты сомневаешься, твоё сердце жаждет войны и славы, но слава лишь жалкий отблеск смерти. Посмотри мой император, что видишь ты за стенами этого замка?
- Я вижу империю, вижу простых людей, которым не нужна война. Но помните Элота – сына казначея, помните, как он заступил на службу в легион, как уходил его отряд в Эскен, захваченный бунтарями. Вы помните, как его провожали простолюдины, как на него смотрел отец, взрослый мужчина плакал, и слёзы те воплощали не боль и слабость, а восхищение и гордость…
- Я помню Элота. И помню как он погиб. – Херат внимательно посмотрел на замёршего и промокшего ученика.
-Элот погиб?
- Его сразило первой стрелой, меч его ни разу не покинул ножен, не отведал крови врагов. Храбрый и дерзкий сын казначея, который должен был жить много лет, прославить своё имя, жениться на самой красивой девушке и иметь кучу детишек, бесславно пал в первые мгновения боя. Простолюдины забыли о нём также быстро, как и узнали, а отец его, плачет и по сей день. Ты император, Лаки запомни это.- Херат положил руку на плечо мальчику. - Прежде всего, ты должен думать о процветание своей империи а не о своей славе. А, что касается меня, я не выбирал свою судьбу.
- Я слышал, что мой отец рассылает гонцов. – Лаки схватил учителя за рукав.- Я слышал, что проснулся древний враг… вы ведь знаете, что происходит?
- Знаю. – Херат вырвал руку. - Уже поздно мой император, вам пора спать – Учитель развернулся и пошёл прочь.
- Война, начинается новая война… - Мальчик сорвался на крик, и тут же осёкся…
Мастер остановился и медленно повернул голову, намокшие локоны длинных волос беспорядочно облепили лицо, суровые черты лица стали ещё жоще, голубые глаза, казалось готовы были пронзить насквозь. Маленький император невольно попятился, пальцы разжались, и фолиант с глухим хлопком упала на пол. Не слова больше не добавив, учитель открыл скрипучую дверь и вошёл внутрь башни, а Лаки наконец-то смог выдохнуть. Нагнувшись, он торопливо поднял и спрятал упавшую книгу под тонкий летний плащ.
Херат быстро спускался по крутой винтовой лестнице освещённой одними лишь факелами. В голову лезли странные мысли. Молодой император знал слишком много, в его возрасте полагается играть с детьми, присутствовать на светских приёмах кушать всякие деликатесы, изготовленные придворными поварами, а он вместо этого размышляет о войне и солдатских подвигах. Достигнув нужной двери, Херат некоторое время помедлил. Сверху послышался знакомый скрип. Значит все-таки пошёл спать – подумал он, улыбнулся и вошёл в широкий коридор.
- Господин Херат. – Отсалютовал молодой стражник, стоящий у входа.
Херат кивнул, мол хорошо служишь солдат не спишь, и пошёл дальше. Его спальня располагалась на верхнем этаже, рядом с входом в башню, небольшая комнатка с узкими застеклёнными оконцами и камином в углу. Раньше здесь располагалась прислуга, а когда появился Херат, он пожелал жить здесь, “Не так людно как внизу” – сказал он тогда. В замочной скважине повернулся ключ, и императорский наставник вошёл в свою опачевальню. Отстегнув ножны с мечом, он бережно положил их на резную подставку, сделанною из червлёного дерева эльфийского мельдеона, и устало плюхнулся на мягкое кресло возле камина. Вялый, но упорный огонёк неторопливо потрескивал на практически прогоревших углях.
- Если бы ты только знал мой император, что за война предстоит твоей империи. Все говорят: враг неведом, но все уже знают, что за армия собирается за морем. Все знают, просто никто не решается сказать первым… - Он говорил сам с собой.
Херат закрыл глаза, и обмяк, сон пришёл на удивление быстро…