«Время бросать мечи! Время ломать копья! Нет войне!» - с этими вялыми мыслями Степа, наблюдавший за свистом чуть склонив голову, снял свисток с чайника.

   Свист исчез.

   Степан поправил кухонную варежку и вернул свисток на место. Чайник опять начал визжать. Снял-одел-снял-одел…

   После того, как потерялась связь с внешним миром, у него резко упал дух. Дух упал настолько сильно, что порой казалось, расшибся там насмерть и уже не встанет. Несколько раз он пытался добраться до ближайшего города, но, увы, прогресс не шел. Степан обычно поднимался с постели, одевал меховую куртку и с мыслями «Она на мне как вторая кожа… может это и есть моя кожа? Чем я не зверь…» снимал ее и ложился обратно, дабы поразмышлять на эту тему. Мысли были разные, конечно, не уж то Степа дурак? Но они всегда взывали его к раздумьям. И тот погружался в философские лабиринты. Поводов для этого, благо, было много: «почему снежинки не заходят в дом, когда их приглашаешь?», «почему все замерзает, а та кошка за окном так и не сдохла?», «почему ее мяуканье напоминает лунную сонату, а иногда стрекот автомата, предположительно АК-47?», «Почему все сравнивают звук его выстрелов с та-та-та?» Вопросов было много, и все они требовали ответов, как маленькие дети порой требуют внимания.

   …снял-одел-снял… подержал-одел…

   Общаться было не с кем, поэтому Степа решил разговорить чайник. Такие попытки предпринимались и раньше, но с каждым разом получалось все лучше. Поэтому он не отчаивался. Сегодня точно послышатся первые, драгоценные слова. Не зря же он тратит воду?

   Ожидающе вглядываясь в блестящую поверхность потенциального собеседника и, если повезет, друга, он предлагал ему все новые темы для обсуждения:

   - Что о войне думаешь? По мне так она похожа на салат – сел кто-нибудь большой и жадный и съел эту мешанину. Что?

   Ловко манипулируя свистком, он сказал за чайник «ничего, продолжай – очень интересно»

   - Но ты, может быть, скажешь про тактику… ну, вероятно, и не совсем мешанина. Можно подойти к этому делу обстоятельно и с умом. Я вот, например, из «зимнего» люблю горошинки вылавливать вилкой. Но это больше для забавы…

   Он задумчиво укусил сырую картошку (воду тратить на пустое нельзя!) и безнадежно покачал головой. Чайник вновь его разочаровывает.

   Ему уже долгое время приходится жить без общения. Когда вдруг все вокруг замело снегом, а с крыши сползли, угрожающего вида, сосульки, он оторопел. Приехал, называется летом, хату проведать. Не разворовали чего иль не сгнила? Как зашел, почти сразу какая-то неведомая сила перенесла его на северный полюс! Хотя кому он там нужен? Сдалось кому-то задницу его бесполезную морозить…

   Теперь же он немного освоился. В холодном подвале было навалом картошки. Там же рядышком, заготовленные еще давно дрова. Помнится, когда бабушка заставила его рубить эти деревяшки, она все стояла рядом и приговаривала «это на особый случай». Вот и договорилась! Пригодились дрова «для того самого случая». Сама то не дождалась…

   Со временем Степа и с сосульками подружился: хочешь чаю? Отломи ту, что поменьше. Хочешь с чайником поговорить? Возьми ту, что побольше. Так утро у него и начиналось: в подвале взял картошку, бросил дров в камин, открыл дверь и отломил ледышку по вкусу. Снежный рай.

   Или ад?

   «Утро?» - вдруг поймал мысль Степан и задумчиво дал пару раз свистнуть чайнику.

   - Стало быть, я не на северном полюсе… стало быть остальные тоже в дерьме.

   Согласный и чуть тоскливый свист.

   Вдруг где-то за окном послышался жесткий голос:

   - На разведку!

   Пораженный Степан распахнул глаза, но затем нахмурился в недоверии. Он снял перчатку, оберегающую руку от ожогов и обернулся на звук.

   В этот момент в стекло его окошка прилетел снежок. Ударился он не сильно, иначе бы стекло разбилось, но от этого посягательства остался четкий, жирный след. Степу это переполошило. Он подбежал к окну и начал вертеть головой, ловко перемещаясь от одного края подоконника к другому. Кругом пустая снежная равнина. Ноль следов, ноль присутствия. Только мистический снежок прилип к стеклу. Всмотревшись в него, Степе показалось, будто бы у того есть две вмятины по типу глаз. Забавно… может быть он умеет говорить?

   Степан оставил снежок лишь на пару секунд, чтобы выключить бестолковый чайник, но, когда вернулся, от потенциального нового друга уже ничего не осталось…

   - Что докладывает снежок-разведчик?

   - В доме один человек. Предположительно – псих. Белыш говорит, он на него как-то странно смотрел…

   Решительный генерал, облаченный в воинственный красный цвет, чинно вышагивал по белизне снежной пустыни, составляя в уме последующий план действий. Роскошная борода, цветом и чистотой не уступавшая снегу, качалась в такт его шагам. Доклад в довольно вольной форме делала молодая, красивая, златовласая девушка, отличавшаяся яркой синевой одежды.

   Подняв комочек снега на уровень глаз, она ласково (чересчур ласково, надо подметить) прошептала:

   - Ну что, дружок? Сделал дело – гуляй смело.

   Снежок не понимающе моргнул, но затем в ужасе пискнул и улетел. Точно попав в дерево, девушка радостно взвизгнула.

   - Пф-ф! – возмутилось зеленое, толстое существо на троне, каким-то образом запихнутое в аккуратненький костюм-тройка того же цвета – Расточительство!

   Оно сплюнуло на снег красной слюной и запихнуло в рот очередную конфету. Банановую…

   - Дру-жо-чек! Расточительство – это то место, которое ты занимаешь в мире!

   - Но снежок зря погубила… армией нужно дорожить – вставил веское слово начальник.

   Зеленый увалень махнул пухлой ручонкой, в попытке кинуть скопившийся комок фантиков в наглую девку, но те разлетелись и приземлились у него на пузе.

   - Поняла! – все же фыркнул он.

   Девушка с презрением посмотрела на него и спросила у главкома:

   - Зачем он нам нужен, вообще, давайте его в снеговика превратим! Армией нужно дорожить! А он…

   - Стра-тег – спокойно, прервал ее дедушка.

   - Прокладывает пути от мешка со сластями до своего желудка?

   Начальник резким движением схватил ее за длинную косу и аккуратно привлек к себе, вперившись многозначительным взглядом:

   - А вдруг я своих подопечных повстречаю? Они же, как дворняги безродные, нынче шатаются.

   - Да передохли…

   - На заводах бы они, скорее, у меня передохли. Живучие, как тараканы!

   Девушка сделала вид, будто поняла, и он ее отпустил. Благо, притворяться она умела на пять с плюсом. Иначе бы у нее не вышло так высоко подняться по карьерной лестнице и оставить за спиной свой затхлый городишко. Она знала, как этого дедушку тяготит к древней культуре Советов. А все дураки голову ломали: почему же у него одежда красного цвета? Потому после первой же ночи, проведенной Хламусом в их гостинице, он уже назначил ее главной среди своих сестер, а затем и вовсе с собой взял. Все плагиатом занимается, старый маразматик…

   - Слушай мою команду! – генерал обдумал план и начал руководить своим небольшим эскортом – Человек нам может понадобиться! Ровно через тридцать секунд: ты! Отвлечешь противника! – ответа не последовало. Эти грозные существа не умели задавать вопросов. Лишь беспрекословно выполняли приказы – Ты! – послышался звон колокольчиков - Спустя еще семь секунд врываешься в помещение! Только для устрашение, но если ситуация выйдет из-под контроля – действуй по обстоятельствам! Я надеюсь, на тебя Рудольф. И смотри эльфа не сбрось… Этот человек безумен, как метель, а значит, ждать следует чего угодно… а я пойду в захват.

   Он грозно вдарил Великим посохом по земле и произнес:

   - Сверим часы!

   Все участники операции посмотрели на солнце и кивнули. Тогда генерал заключил:

   - Начинаем! Выкурим засранца…

   Надежда на приобретение говорящего снежка растаяла, как… снежок. Он мог бы оставлять его на крыльце и выходить, когда станет особо тоскливо. Брать с собой шахматы и…

   - Начинаем – вдруг послышался голос издалека.

   Степа вновь с надежной бросился к окну… но ничего не увидел. Но он мог бы поклясться, что кто-то кричал! Господи, похоже, эта вечная зима дарует ему снежные галлюцинации. То снежок в окно, то командует кто-то на улице, как будто целой армией. Что за бред!

   Ничего нет. Совсем ничего. Степан облокотился на подоконник и подпер голову кулаком, тоскливо вглядевшись в белый пейзаж. Ни конца, ни края. Одна белизна да деревья. Сверху, наверное, немного напоминает зимний салат… а его домик – одинокий ломтик вареной картошины. Такой беззащитный под четырьмя зубьями безумной, слепой, голодной вилки…

   Послышался странный гул. Его происхождение было настоящей загадкой, так как казалось, будто он окутал весь дом. Степа начал ходить по домику в поисках источника звука, прикладываясь ухом то к одной холодной стене, то к другой. Но определить ни как не удавалось.

   И тут он сам дал о себе знать. Зловещий гул наполнился прерывистой трескотней, которая угрожающе доносилась из камина… из трубы. Степан недоверчиво начал подходить к ней, одной рукой берясь за твердую картошку, а другой… другой рукой он, к сожалению, ничего полезного не нашарил.

   Внезапно треск «выплюнул» резкий свист и все затихло… Степа насторожился. Через секунду из трубы повалил дым, который тут же начал тушить пламя камина. В ужасе он замер на месте, в ожидании неизведанного. От загадочного дыма повеяло могильным холодом, а в трубе поселился скрежещущий по душе шорох, как вдруг…

   В дверь постучали. Это были три мерных, сильных, четких удара, так что ошибиться было невозможно. Не выпуская из рук картошку, Степа, все же надеясь, что к нему пришли, наконец, гости, вернулся, взял за ручку и распахнул дверь.

   На улице старая картина ничуть не изменилась. Только внизу обзора появились какие-то два странно торчащих предмета. Он опустил глаза и увидел… зайца. Степа подозрительно присмотрелся, махнул рукой… заяц никуда. Люди глубоко заблуждались, называя этих зверей трусливыми. Он сидел, мило сложив лапки, с распушившимся, будто новогодний помпон, хвостиком и с интересом поглядывал то на него, то заискивающе внутрь дома…

   «Камин!» - вдруг вспомнил Степа и, развернувшись, поспешил занять оборонительную позицию.

   Следующие несколько секунд, через многие годы он клятвенно описывал, как четко спланированная операция, добавляя, мол, «отряд-Альфа отдыхает».

   Когда он прошел половину комнаты, внезапно на его шею кто-то набросился и начал неистово барабанить по голове. В тот же момент с воинственным криком «Ехоу-хоу, ублюдок!» из трубы ловко вывалился какой-то старик и, перекатившись на спине, упер ему в самый нос край длинной палки. Перепугавшись, Степан отпрянул, но уже чувствовал, как силы покидают его. Град ударов продолжал безжалостно сыпаться на голову, и он готовился потерять сознание, как вдруг получил освежающий удар в глаз тем самым посохом. Затем на удивление проворный дед провел захват шеи и ударом ноги поставил его на колени. Завершилось все это грохотом пробиваемой стены, через которую явилось целое стадо оленей. Самый первый в упряжке саней, звеня колокольчиком на шее и сверкая красным носом, как скорая помощь мигалкой, гордо выпятил грудь и крикнул нечто невнятное, но явно грозящее. Но потом глупо обвел все глазами, покосился на деда и вполне человеческим голосом спросил:

   - Ну как?

   - Добро, воин. Только на секунду задержался.

   - Эльф начал возмущенно орать и леденцами в нас кидаться. Леннону в глаз попал.

   - Вот тебе и стратег! – послышался женский голос – В снеговика его превратить надо! А потом на снежки разобрать! Две сумки получится!

   - Отставить Леннона - Ленина! – поправил властный дед.

   - Да ладно, все равно жирдяй в сугробе где-то лежит – успокоилась девушка.

   Степа поднял глаза и в изумлении увидел, кто ему устроил этот праздник. Ему всегда казалось, что это должно несколько по-другому выглядеть.

   - Эй! Я никого не заказывал! Не смейте! Никаких снегурочек, дедов морозов и…

   Тут перед его глазами с деловым видом начал прохаживаться заяц. Степан с искренней ненавистью посмотрел на безжалостную тварь и выпалил:

   - Зайцев…

   Этот бес… этот дьявол во плоти в ответ брезгливо махнул хвостом, расчищая себе место на полу и надменно уселся, как будто вынужден был его стеречь.

   Снегурочка тем временем обступая кирпичи разрушенной стены подошла к главному (и самому маленькому) оленю и чмокнула его в большой красный нос.

   - Молодец, за эльфа я должна.

   Тот улыбнулся во всю пасть, а затем они оба (Степа чуть не вскрикнул) как-то непристойно и заговорщически переглянулись.

   - Да вы что творите, а! Люди… звери, блин! Я считал: сейчас вообще август! Какого вы тут забыли! Шуруйте на северный полюс!

   - Война простирается везде! – предстал пред ним дед мороз… или Санта Клаус? – а вы, товарищ, теперь часть низшей расы! Рабы!

   - Какие… - возмутился Степа – какие… да я тут сам себе хозяин! Вон, хочу картошку ем, хочу чай пью!

   Новогодняя петрушка вела себя невероятно нагло. Как будто пришли к себе домой! Что они собрались с ним делать?

   - Рудольф, водрузи эльфа обратно – оленья бригада покинула дом – так, что еще нам нужно?

   На Степана не обращали внимания. Снегурка с Сантой все что-то вынюхивали и оглядывали. Только заяц один сидел неподвижно, как будто заступил на пост. Тогда это чудовище напало со спины…

   Он тихонько потянулся к ушам белой бестии, но тут дед мимоходом заметил:

   - Не хочешь, чтобы череп раскололся, как орех – не трогай.

   И заяц встал в странную бойцовскую стойку: на одну лапу, а две другие грозно поднял вверх, будто пионер, готовы исполнить соло на барабане. Раньше Степа улыбнулся бы и воскликнул «как мило!», но сейчас он поспешил убрать руку от пушного монстра. Ненавистная тварь уже показала, на что способна и заимела себе очень опасного врага…

   - Э-э… слушай дед… Клаус!

   - Хламус! Санта Хламус! Не верь сказкам, сынок.

   - Санта Хламус, ты меня за что, а?

   Проходящая мимо снегурочка приблизилась к нему и довольно вульгарным голосом произнесла:

   - Ты очень, очень плохо вел себя в этому году.

   - Че то я сомневаюсь, что ты себя лучше вела! – огрызнулся Степа.

   Снегурка вдруг удивленно распахнула глаза и стыдливо прикусила губу, как будто ее в чем-то уличили. Опасливо глянув на Санту, она поспешила прильнуть к нему.

   - Это что за цирк я вообще не пойму! Объясните мне! Требую!

   - Так, все! Хватит – и Хламус махнул рукой в его сторону.

   Степа тут же опасливо покосился на зайца, ожидая предательского удара. Но вместо него действовала Снегурочка. Она быстро подошла, вытащила из под синего халата большой, красный носок со шнурком и, надев ему на голову, затянула веревку.

   Только после того, как на глаза опустилась тьма, Степа мельком услышал глухой удар по собственному черепу и вырубился.