***

- Добрый день, ваша светлость.
 - Заходи уже.
 - Да, ваша светлость.
 - Не стой столбом, садись. Да не там, ближе.
 - Вы чем-то расстроены, милорд?
 - Расстроен?! Нет, я не расстроен. Я в ярости! Король требует преждевременной выплаты налогов, крестьяне не выплачивают подати – у них, видите ли, неурожаи, голод, засуха и наводнения, нашествие саранчи, нападения кротов, зерна в землю не так ложатся, вода льется не так, чтоб им Ночная Наездница приснилась! Соседи день за днем спрашивают с меня подтверждение каких-то дурацких слухов – о, их лживое участие! Ненавижу!!!
 - Милорд, криками делу не поможешь. И бить дорогую посуду тоже не стоит, иначе сплетни и впрямь станут реальностью.
 - А, так и тебе они уже известны? И что же говорится в них?
 - Не думаю, что дословный пересказ досужих вымыслов может оказаться важным для вашей светлости.
 - Что обо мне болтают?
 - Милорд…
 - Говори! 
 - Милорд! Если вам так уж хочется, я расскажу, но вскакивать и бередить раны лекарь вам строжайше запретил. Вот посмотрите, что вы наделали –  снова открылось кровотечение. Дайте-ка, я сменю повязки.
 - Барзул!..  ладно.  Так все-таки, что тебе рассказывали?
 - Всякое, ваша светлость. Помимо привычных уже слухов по поводу отсутствия у вас жены и присутствия советника с рабским ошейником, говорят, будто вы полностью на мели, и – не дергайтесь, милорд, – и платить налоги и наемникам будет нечем. Поговаривают также, что вы в опале у его величества из-за небольшого инцидента с его дочерью…
 - Не приведи Кайрик* напиться до такой степени!
 - …А ваше пьянство стало уже притчей во языцех. Не далее как вчера вечером один из конюших рассказывал друзьям о свадьбе брата, сравнивая напившихся, против обыкновения, вовсе не со свиньями. «Даже наш пьяница не в состоянии так нализаться», - примерно так он выразился.
 - Это кто же здесь пьяница?!
 - Уж точно не я, милорд!
 - Ну… хорошо, я выпиваю довольно часто, но это еще не повод называть своего господина пьяницей, так ведь? И посмотрел бы я на тех болванов, что бы делали они на моем месте, а?
 - Милорд, вы сами хотели слышать правду, сколь нелицеприятной она бы не была. Тем более что эти ваши раны появились как раз следствием двух с четвертью бурдюков с вином вашего покойного прадедушки. И кто только придумал пить на охоте на мракорисов?
 - А кому же его еще пить, как не мне? Ты капли спиртного в рот не берешь, а остальные не настолько мне необходимы, чтобы чествовать их этим пойлом. Вот разве король когда наведается, да и то – он пьет только по большим праздникам.
 - Благодарю за высокую честь, ваша светлость.
 - Вот только не надо этого твоего сарказма, а? И без него тошно… ох…
 - Вас тошнит не от моего сарказма, милорд, а от количества выпитого на пустой желудок. Мой му…
 - Ни слова больше! Не забывай о своем рабском ошейнике!
 - Как будет угодно… моему господину. Позволит ли милорд удалиться своей собственности?
 - Ступай ко всем чертям! И прикажи принести еще вина!..

***
 
 - Наконец-то!
 - Простите мне мое опоздание, милорд. Трудно подобрать наряд, более подобающий статусу раба.
 - Прекрати ерничать!.. Я… погорячился вчера… Но терпеть такое выше моих сил!
 - Вы должны выдерживать больше остальных, милорд, на то вы и господин.
 - Да… Так что у нас сегодня?
- Ваш начальник стражи вновь поймал вора…
- Повесить.
- Но это же совсем мальчишка! По моим сведениям, его семья голодает и уже всерьез задумывается о том, чтобы продать старших дочерей в городской бордель.
- Пусть продают. А вора повесить.
 - За горсть риса и ломоть хлеба?! Милорд, вы слишком жестоки. Все крестьяне разбегутся по соседям!
- И что? В будущем месяце приезжают торговцы рабами. Куплю новых.
- И разоритесь! С досады и злости напьетесь, прикажете казнить половину слуг и останетесь без средств к существованию. Ваши земли отойдут королю или барону Шип, а вы сами будете вынуждены податься в наемники или…
 - Довольно, довольно! Ты-то что  предлагаешь?
 - Возьмите парня в услужение и назначьте жалованье. Маленький жест милосердия никогда не окажется лишним или вредным.
 - Ты так заботишься о его судьбе потому, что он того же человеческого рода, что и ты?
 - Вы прекрасно знаете, ваша светлость, что к вашим соплеменникам я отношусь так же.
- Хе… а сестры-то хорошенькие у него?
- Младшая, Грета, на удивление… Милорд, вы опять?! Что вы будете делать со всеми этими бастардами, когда родится законный наследник?
- Ладно, ладно. Предложи им пойти в посудомойки, Арлен уже не справляется одна. А воришку в помощники возьми, но учти – если натворит что, отвечать будешь ты.
 - Да, милорд.
- Еще?
- Джарвис был пойман у чужой жены.
- У чьей на этот раз?
- Кхм… у жены начальника стражи.
- Ха-ха-ха… вот… ха-ха… пройдоха! А Хакон-то знает?
- Нет, милорд. Джарвис был пойман мною, и я не…
- Понятно. Прикажи высечь как следует, а затем пришли его ко мне.
- Еще прислали письмо, в котором в довольно эмоциональных выражениях требуют возврата того философа-бродяги, что вы, выслушав, изволили лично заковать в цепи и приказать кормить лишь крысами.
- А… тот лысый? Которого ты до сих пор подкармливаешь?
- Именно, милорд.
- Ну так распорядись, сколько можно кормить его задарма. Да передай, что его умствования изрядно портят мне настроение. Пусть не появляется более на моей земле.
- Да, милорд. Все будет исполнено.
- На сегодня все?
- Вот еще отчеты, присланные из ваших деревень, письмо вашего брата, письмо господина Гарцвога и записка от госпожи Бьялт.
- Письма давай мне, а с отчетами разберись ты.
- Уже, ваша светлость. Нужна только ваша подпись.
- Ну так давай… вот, все. Больше на сегодня ничего нет?
- Нет, милорд…
- Но?..
- Я все-таки хочу дать совет: распустите наемников и уменьшите налоги.
- Ты знаешь мой ответ. И я не желаю больше говорить на эту тему, слышишь?
 - Да, милорд. С вашего позволения, я позову лекаря, у вас может открыться лихорадка.
- Не нужно никаких лекарей. Перемени повязки, этого достаточно.
- Как прикажете, милорд…
- Что ты там все наматываешь?
- Милорд, если я не затяну повязки достаточно туго, ваш лекарь открутит мне голову…
- …Ну все, хватит. Ступай, рассвет через полторы стражи, нам нужна ясная голова наутро.
- Да, ваша светлость.

 - Милорд… милорд, проснитесь.
- Что, где?.. Ах, это ты… Почему так поздно? И почему тебя с отчетами не было вчера?
- Ваша милость соизволили вчера утром отправить меня и господина начальника стражи на дальние границы за податью. Мы вернулись только что, и мне тут же передали ваше приказание явиться тотчас, как мы приедем. Господин Хакон пообещал прийти чуть позже.
 - А, ну да, вспомнил…  Ну давай, отчитывайся.
- Большинство деревень пришли в упадок, ваша светлость – практически в каждой был только один добротно построенный дом, принадлежащий, естественно, старосте…
- Меня не это интересует, тебе это известно.
- Жители голодают и  еженедельно умирают от различных болезней.  Но тем не менее они умудрились собрать всю необходимую сумму, а также просили передать свои поздравления и вот эту шкуру.
- М, чудесный запах!
- На мой взгляд, отвратительный. И тащить эту тяжесть пришлось мне.
 - Не ворчи. С чем поздравляют-то?
- Не знаю, ваша светлость. Староста сказал, что рад за вас и ваш манор, и упомянул праздник урожая. Вероятно, начальник стражи знает более моего, я же, как вы знаете, не отличаюсь глубокими познаниями в вашей культуре. Господин Хакон почему-то довольно сильно разозлился… хотя это, конечно, не мое дело.
 - Больно много они знают, эти крестьяне… Иди и позови Хакона.  Впрочем, нет, не зови. Пусть приходит наутро, я устал.

***

- Милорд, зачем вы приказали высечь Хэргла?!
- Не твое дело. Почему ты врываешься без вызова?
- Нет, ваша светлость, как раз мое. Вы сами сказали, что отвечать за его проступки буду я. На мальчике живого места нет!
- За то, что он наговорил, отвечать может только он. Тоже мне, мальчик…
 - Да что он такого мог сказать? Несмышленыш ведь, можно и простить на первый раз.
 - На первый – возможно, но не по прошествии четырех месяцев подобных заявлений. К тому же ему около девятнадцати весен, по вашим меркам он уже взрослый, и вы вполне могли…
- Что могли?
- Не имеет значения. Все ли мои приказания были исполнены?
 - Все, кроме одного, милорд.
- Какого же?
 - Два дня назад вы пожелали видеть у себя в замке всех крестьянок моложе двадцати и старше двенадцати лет.  Ни одной не было найдено.
  - Если к вечеру не явится хотя бы пятнадцать девушек, за каждую будет казнено пятеро мужчин. Независимо от возраста.
  - Позволю себе заметить, что, во-первых, это жестоко и глупо, а во-вторых, все девушки этого возраста еще с прошлогоднего праздника урожая были отданы жрецам Кайрика в качестве регулярной десятилетней дани. А ваши мужчины были вынуждены обходиться оставшимися женщинами.
- Барзул! Значит, они и в этом году будут заниматься тем же. Впрочем…
- Милорд?
- Вот это письмо немедленно отправь Гарцвогу. Работорговец еще не уехал?
- Он отбыл сегодня утром, милорд.
- Вот пять тысяч золотых наличными и вексель еще на пятнадцать тысяч. Скачи за ним, выбери самых красивых его рабынь и купи всех.
- Меня же не выпустят за ворота замка…
- С Хаконом и вот с этим – выпустят.
- Милорд, вы же разоритесь окончательно.
- Не рассуждать! Исполняй приказание!
- Да, милорд. 

***

 - Милорд, уже утро, может, вы все-таки разрешите мне покормить этих девушек? Сомневаюсь, что они смогут хоть что-то сделать, голодая уже неделю.
 - И им придется обойтись еще три дня без пищи.
- Даже ваши соплеменницы с большим трудом выдерживают такую нагрузку, а ведь среди рабынь есть представительницы и других рас. Пожалуйста, милорд, позвольте мне…
- Я же сказал – еще три дня. Они должны быть так же голодны, как и мужчины.
- Ваша светлость, не забывайте о том, что они будут испытывать голод разного рода.
 - Так и должно быть.
- Может, я по малолетству чего и не понимаю, но, по-моему, сытая женщина лучше голодной.
- А голодная сговорчивей.
- И злее.
- Странно, тебя-то кормят регулярно… хе-хе-хе…
- Кстати, Арлен просила узнать, что готовить господину Гарцвогу.
- А я-то тут причем?
- Вы мне запретили попадаться ему на глаза, ваша светлость. И при этом не объяснили, почему.
- И не буду. Сколько, кстати, тебе лет?
- Скоро пятнадцать, милорд.
- Попадешься Гарцвогу – пеняй на себя. Иди, проследи за тем, чтобы варги были вычищены через двадцать минут.
- Слушаюсь, ваша светлость.
- И еще…
- Да, милорд?
- Пусть это сделает Хэргл.  
- Но…
- Никаких «но»! Я сказал.
 - Хорошо, милорд…

***

- О, какие люди и без намордника! Это у тебя? Отлично, давай сюда.
- Простите, милорд, я не совсем вас понимаю…
- Как там твой Хэргл? Я слышал, и до тебя уже дошли слова, за которые он был выпорот. Полночи не спал, слушая эти дивные звуки, хе-хе-хе… А что это ты так краснеешь?
- Может, на мне и одет рабский ошейник, но чувство гордости во мне забить никто не в состоянии, милорд. Его слова оскорбительны.
- То-то я смотрю, он сегодня с варгами охотнее возится, чем с тобой. Аха-ха-ха!.. Они не так сильно кусаются!
- Милорд, вам послание госпожи Бьялт. Она велела передать, что завтра вечером ждет продолжения поэмы, написанной вами за три месяца до начала предпраздничной суеты.
- Больше ничего не передала?
- Нет. Госпожа сказала, что дальше справится сама.
- Да уж, она-то справится…
- Могу ли я идти, милорд?
- Да, пожалуй. Сходи, кстати, к Хакону и попроси зайти ко мне, после того как  закончит с тренировкой.

***

- Так быстро наступил вечер... Как прошел праздник, милорд?
 - Как и в прошлом году. Чем занимались вы с Хэрглом, э? Помоги-ка мне. До чего же мне надоели эти церемониальные одежды… О, ты что это вдруг?
- Ни… ничего, милорд.
- Ничего, да? А это что тогда? Скажешь, рубаха за угол зацепилась?
- Да, милорд. За угол.
- И следы пальцев на запястьях – тоже угол?
- Ну да…
- Гарцвог?
- Нет, милорд, что вы…
- Значит, Хэргл. Надо было повесить его еще полгода назад. Ты и теперь скажешь, что это жестоко? Ну? Что же ты молчишь? Или тебе это понравилось? Э, как косишься! Давай же, скажи, что я слишком жесток, что глупо казнить рабочую силу, ну! Или, может, внеочередно позвать жрецов Кайрика? Им это понравится!
 - Милорд…
-  Что «милорд»?! Ты что же, думаешь, что… ты плачешь?! Барзул!.. я ни разу не видел этого, даже когда убивали твою семью, а тебя клеймили…
- Он… он меня в стойле варгов подстерег… Тут начались фейерверки, кто-то вошел, и мне удалось вывернуться…
- Так ты поэтому здесь…
- Да, милорд…
- Ну-ка, перестань немедленно! Терпеть не могу подобные зрелища…
- Простите, ваша светлость… Это пройдет, видите – я уже улыбаюсь…
 - Как-то криво. Иди-ка сюда…
 - Ми… милорд?.. что вы делаете, милорд… не… не надо…
 - Надо… надо…
- Ах, милорд…

 Просторная, аскетично, но со вкусом обставленная комната. В распахнутое окно заглядывает луна, изредка смущенно прикрываясь набегающими облаками. В углу валяется сломанное металлическое кольцо, около пятнадцати сантиметров в диаметре. На широкой низкой кровати два обнаженных тела, едва прикрытые простыней. Разгоряченная кожа, блестящие глаза, скомканные подушки – причина всего этого каких-то пять минут назад приводила целомудренную луну в смущение.

 Гармонично сложенный высокий мужчина с широкой грудью, перекатывающимися под гладкой зеленоватой кожей мускулами и клыками, выступающими из-под нижней губы. Бритая голова покоится на измятой подушке, одна нога согнута в колене. Раскосые глаза чуть прижмурены. Огромный орк.

 Тоненькая, словно тростинка, изящная и хрупкая юная девушка. На загорелой шее тонкая полоска белой кожи. Под смуглой кожей выступают ключицы, небольшая высокая грудь мерно вздымается и опускается под огромной лапищей орка. Роскошные черные волосы разметаны по постели, серые бездонные глаза изучают потолок. Подросток человеческого рода.

 - Как вышло, что ты, будучи замужем, осталась невинна? – глухой рокочущий голос звучит чуть мягче обычного.

 Серые глаза темнеют, меж бровей пролегает морщинка.

 - Мой муж ожидал достижения мною пятнадцати лет. До той поры меня обучали различным наукам, и постепенно я заменила главного советника и казначея. Он требовал моего присутствия на всех советах, правда, рыцарями не одобрялось нахождение малолетней жены, пусть даже и короля, среди мужчин.

 - Разве ваши представители знатных родов отдавали дочерей замуж так рано?

 - Мои родители разорились. Мое замужество было для них единственным спасением. Фактически, меня продали. А в приданое дали старшую сестру… Ее воспитывали как жрицу в храме Сьюн**.

 - А потом пришли мы.

 - А потом пришли вы.

 - И ты полтора года  живешь бок о бок с убийцами твоих родственников и твоего мужа,  –  едва заметная улыбка скользит по губам орка. Девушка усмехается уголком губ, а морщинка на ее лбу становится глубже.

 - Оставьте, милорд. Не вы, так подгорный или Дивный народ пришли бы требовать платы по счетам. Наше маленькое королевство изрядно насолило многим соседям.

 - А что Хэргл? Я видел, как он держится, - это не крестьянские повадки.

 - Племянник казначея. Оказывал мне знаки внимания еще тогда.

 - Не обращая внимания на короля-мужа?

 - Король был занят моим приданым, а Хэргл всегда был изрядный повеса.

 Орк опускает руку на живот девушки.

 - У тебя чудные глаза, когда ты злишься.

 Она хихикает.

 - Вы – необычный орк, милорд. А еще – я поняла, зачем вам подарили эту шкуру.

 - Ты забавно смеешься. Хоть и редко…

 Рука спускается еще ниже. И еще.

 - Зато искренне.

Девушка дрожит всем телом, мурлычет и льнет к мужчине.

 - Пообещай мне… – шепчет он, целуя поочередно тонкие ключицы и ямочку между них.

 - Что, милорд? 

 - Что пойдешь со мной, когда придет время.

- Куда угодно…