Араки Тэцуро "Тетрадь смерти"

В тот день было душно.
Небо закрыли тяжкие серые тучи, наводящие тоску и печаль. Они как бы грозились упасть оземь и разрушить О’Дремор, поломав его тонкие башни, как спички. Облака плыли так низко, что крыши некоторых строений рассекали их...
На закате гремел гром.
Мун-Лай почувствовала, что воздух заряжен. Она подняла голову и посмотрела на восток, в сторону пустошей Лабо. То там, то тут сверкали вспышки.
Пыль поднялась столбом, и на тротуар упали первые капли дождя. Жители города поспешили разойтись по домам - надвигалась гроза.
Тем временем, тучи все густели и тяжелели, опускаясь все ниже и ниже. Раскаты грома приближались.
И вот хлынул ливень. Он застучал по крышам домов, отдаваясь гулким эхо в переулках.
Пыль на улицах смешалась с водой, и теперь текла по мостовым густой коричневой жижей.
Новый раскат грома послышался в нескольких десятках километров от города.
Вдруг небо над О'Дремором озарила вспышка яркого света, незамедлительно сопровождаемая громом и криком испуганных детей.
Такой грозы в городе уже не видали многие годы.
Мун-Лай поспешила скрыться в тесный, узкий переулок, накинув капюшон на голову. Девушка решила переждать грозу здесь, а потом вернуться в Гильдию.
Обнаружив тупик в конце переулка, она села в угол и съежилась, обхватив колени руками и положив на них голову. С каждым новым раскатом и с каждой новой вспышкой она сжималась все сильнее и сильнее.
Вдруг одна из молний с ужасным треском ударила в тонкую башню, стоящую недалеко от переулка, от чего та разлетелась на камни.
По городу разнесся крик ужаса.
Люди в панике выбегали из домов посмотреть на происшествие. Повсюду были слышны вопли толпы и плач детей.
Но Гроза только надвигалась...

***

Катрин бежала по темным, сырым, теперь казавшимся чуждыми,  коридорам Гильдии. Кругом танцевали тени в свету вспышек молний. Раскаты грома, крики толпы… Все уже смешалось в ее голове. Но все же ее шаги были уверенными, четкими. “Найти Главу” – это было ее задачей на данный момент. “Может Он что-либо знает? А вдруг Он способен объяснить, что творится? ”. 

Без стука Катрин распахнула дверь. Он сидел в своем кресле, покуривая трубку, и смотрел в распахнутый балкон, откуда лил дождь, дул сильнейший ветер, откуда доносились вопли толпы и раскаты грома, туда, где сверкали вспышки молний. Может, Он был потрясен, а может, равнодушен, но Он просто сидел и пускал кольца дыма, немедленно уничтожаемые порывами ветра. На Катрин Он не обратил внимания, разве только немного насторожился.

- Мэтр, - начала она, задыхаясь от усталости, - что прикажите делать? Люди в панике! Эта гроза скоро разрушит город!

Глава Гильдии лишь пустил новое кольцо дыма, незамедлительно уничтоженное дождем.

Катрин все ждала и ждала… Она думала, что такой маг как Он не может ни знать  что делать… И разочаровывалась все больше и больше, по мере того, как он молчал…

- Ну, - задумчиво начал седобородый старец, - вы впятером можете отводить молнии от дворца…

У Катрин расширились зрачки. Отводить молнии?! 

Он, как будто прочитав ее мысли, тихо изрек:

- Я думаю, младшие девочки не справятся, а для вас эта задачка в самый раз!

После, чего Он положил трубку на стол, так и не повернувшись к Катрин лицом.

- Вы мели ввиду - отводить молнии по способу “трубка”?

- Ну конечно, дорогая моя, а как же иначе? – тихо возмутился старик, встав с кресла. Он неторопливо подошел к балкону и закрыл его.

- Пусть Мун-Лай будет выходом энергии, она ответственная девочка…

- Но она специализируется на магии Земли! – неудержалась Катрин! – Я бы справилась лучше…

Старик промолчал. Затем обернулся к ней лицом и как бы так, между прочим, сказал:

-Ну, ведь кто-то должен поглощать молнии?!

***

Черноволосая девушка в красной мантии бежала по мостовым, сквозь град и ливень, в сторону дворца. Вдруг она остановилась напротив одного из переулков. Она осторожными шагами подошла к углу. Катрин присела на корточки, и посмотрела на лицо плачущей подруги.

- Мун-Лай?

Та всхлипнула сильнее, и жалобным дрожащим голосом, полным каких-то раздирающих душу на клочки чувств еле выдавила:

- Мне страшно…

В следующую секунду она бросилась на шею Катрин и громко зарыдала. Сколько же в этих слезах было горести и тоски! Сколько боли и неудержимого ужаса, рвавшегося на волю!

- Тихо, - мягко начала Катрин. – Все хорошо! Чего ты расстраиваешься?

Но Мун-Лай не переставала плакать под раскаты грома, грохот падающих башен и вопли толпы… Ужас плотно сковал ее сердце своими цепями. Предчувствие какой-то беды не покидало ее разум. Она была в ловушке, и город являлся ею.

Гроза крушила все. Молнии били по зданиям, приближаясь к центру О’Дремора, к дворцу, где жила королева.  Толпа была в панике, кругом носились люди, плакали потерянные дети, ожидая, что их родители найдутся… Но увы... Надежды были лишь надеждами…

Сколько смертей произошло в городе в тот день, вошедший в историю, как День Великой Грозы…  Разрушившиеся строения падали оземь, давя людей… Сквозь улицы неслись колесницы с обезумившими от страха лошадьми, снося все и всех на своем пути…

- Тихо, - сама чуть не плача, в который раз произнесла Катрин. – Мун, мы должны спасти нашу славную королеву! Давай, вставай! Мэтр сказал, что бы мы отводили молнии от дворца…

Мун-Лай робко встала, вытерла рукавом плащ, поправив свои пшеничные волосы. И еще немного боясь, осторожно, за руку с Катрин, но пошла туда… К дворцу…

***

Они, мокрые, уставшие бежали наверх, по откосным улицам. Глаза Мун-Лай были наполнены суеверным ужасом. Она глазела по сторонам, видя умирающих в жутких муках людей. Небо не было черным, как обычно при грозе, оно было красным, точ в точ,

Как его рисовали над Кальваньёло в книгах. 

Вдруг Мун-Лай замерла. Она увидела, как на плачущего от страха мальчика упал кусок разрушившейся башни, а недалеко от него плакала женщина, держа на руках умершую дочь. В ее глазах все помутнело. До нее слабо донесся крик Катрин. Откуда то из далека, из пустоты… Тут же она почувствовала удар. Отлетев в сторону, она снова пришла в себя. На ней лежал парень. Он тяжело дышал. Черные намокшие волосы свисали до плеч патлами. Тут же к ним подбежала Катрин. Она наклонилась и взволновано сказала парню:

- Спасибо! Да благословит Вас Всевышний!

- Что произошло? – ели выдавила шепотом Мун-Лай.

- Ты стояла посреди дороги, а на тебя мчалась колесница, - тяжело дыша, сказал парень. – Вот я и набросился на тебя. Больше никогда не смотри по сторонам! А теперь нам пора уходить из города! – крикнул он, вскакивая. – Идем за мной!

- Нет! – четко возразила Катрин! – Вы бегите, а у нас с ней поручение! Вставай! Нам пора идти! – Приказала она властным тоном.

- Что с вами! – удивился парень. – Вы же не выживете!

Тут же он развернулся и побежал вниз.

Катрин резко дернула подругу за руку. Та вскочила.

- О том, что ты чуть не умерла, мы поговорим попозже! А сейчас пошли выполнять то, что приказано!

Мун-Лай ничего не понимала. Все было затуманено у нее в голове. Она слушала крики, раскаты грома, но не чувствовала себя. Девушка не смогла бы определить, через сколько они добрались до дворца. Но к моменту их прибытия Лисс, Рейм и Рейчил уже ждали подруг. Мун-Лай не понимала, о чем и как долго они говорили с Катрин. Затем они все построились, взялись за руки. Катрин начала напоминать о том, как отводить молнии, но Мун-Лай не слушала ее. Она боялась. Она ждала чего-то, сама не зная чего. Чего-то мрачного, страшного, чего-то, что изменило бы мир навсегда.

Катрин волновалась. Она знала, что отвод молний – это высшая магия. Магия с которой не справиться любой… Тут нужна сильная концентрация. При ударе молнии, она должна будет втянуть ее в себя рукой, через другую передать эту энергию следующей и так далее. А когда дойдет до Мун, та должна будет выкинуть этот заряд обратно в небо. Вот и весь принцип “Трубка”. Сложный, опасный, смертельно опасный…

Они стояли, взявшись за руки, и ждали молнии. И это ожидание было мучительно. Разряд мог появиться в каждую секунду. Они стояли и ждали. Просто ждали.

Небо озарила вспышка. Идеально сконцентрированная Катрин виртуозно передала разряд Лисс, та направила его Рейм, Рейм отдала его Рейчил, Рейчил передала его Мун-Лай. Но Мун-Лай не приняла его. Она не сконцентрировалась и была неготова. Такой поток энергии испугал ее. Она напряглась и пустила его назад. В следующий момент сознание покинуло ее.

***

Проснулась девушка оттого, что солнце игриво светило ей в глаза. Она приподняла голову и неторопливо осмотрелась. Небольшая уютная комнатка. Оклеенные белыми обоями стены, распахнутая дверь на балкон, из которой веяло прохладой летнего дня. Рядом с кроватью стоял стул, на котором сидел толстый блондин лет 20 в белой майке и черных штанах, читая книгу. Мун-Лай прекрасно знала эту форму – она показывала на то, что парень паломник. На шее висел его серебряный крест, нет, не такой как у Монахов, не золотой с огромным количеством драгоценных камней, простой серебряный крест (правда, впечатляющих размеров). В левом ухе парня была золотая серьга.

Он перелистнул страницу.

- Ты себя чувствуешь уже лучше? – внимательно изучая новый тест, тихо и спокойно спросил он.

- Да, только ног не чувствую, - робко ответила Мун-Лай.

- Это хорошо, - тихо пробурчал парень себе под нос. – А руки как?

Девушка задумалась ненадолго. Потом, робко подвигав руками, тихо сказала:

- Вроде бы хорошо… 

Он отложил книгу и посмотрел на нее впечатляющим взглядом.

- А-то я тебя по кускам почти собирал, - ухмыльнулся блондин. – Я бы хотел знать, а что случилось вчера вечером? Нет, ты вовсе не обязана говорить! Просто тебя ко мне доставили немного мертвой, - он встал и подошел к балкону. 

Мун-Лай уж было собралась сказать ему, как вдруг поняла, что почти ничего не помнит. Гроза оставила лишь смутный след в ее сознании. Она припоминала крики людей, бешеную толпу, взволнованное лицо Катрин… Но это было все. То самое ограничивающее “все”.

- Вот что, - произнес тихо паломник, подходя к ней и щупая пульс. – Если ты не помнишь, то могу напомнить.

Затем последовала ухмылка. Мун-Лай задрожала, в ее душе появилось смутное воспоминание.

Парень был шокирован – девушка скинула со своих ног одеяло, и, несмотря на то, что они не двигались, попыталась встать. Но увы, только попыталась – она упала и забила пол руками в своей немощности.

Блондин, пораженный настойчивостью девушки, протянул ей руку, но та отдуваясь сказала:

- Не надо. Я сама как-нибудь.

- Ну ладно, я пока посижу в кресле.

Он неторопливо, как бы дразня ее, взял книгу и уселся читать.

Мун-Лай, собрав все свои силы, снова попыталась встать. Но ноги напрочь отказывались держать ее. Но она вставала вновь и вновь, а паломник лишь смотрел на нее, усмехаясь. Когда же она наконец улеглась и заплакала. Он встал. И протянул ей руку. Она, робко приняв поражение, схватилась за нее. Парень уложил Мун-Лай на кровать и сказал:

- Все хорошо, спи. Ноги обязательно пройдут.

А потом, наклонившись, прошептал:
- Но так нескоро! Я постараюсь задержать процесс. Тебе ведь не нужно попасть в беду? Нет! Спи.

И ушел, захлопнув дверь. А девушка осталась одна, в страхе обдумывая то, что сказал блондин.

Уже смеркалось.

***

Мун проснулась от скрипа. Она взволнованно подняла туловище и огляделась по сторонам. Из окна веяло ночной сыростью. Стрекотали сверчки за окном, а вокруг светильника в своем загадочном танце кружили крупные ночные бабочки. Сердце  заколотилось с новой, неведомой силой. Девушке захотелось убежать. Она попыталась сдвинуть ноги на пол, но они не слушались. Шаги приближались. Мун-Лай овладел просто панический страх. Она быстро опрокинулась на кровать и забилась с головой под одеяло. Сердце отплясывало бешеный танец в груди, а шаги, тем не менее, приближались. Девушка закрыла глаза. Пот тек струями. Она съежилась. Шаги были все ближе. Мун было страшно представить, кто это мог быть, а еще страшнее, что он мог с ней сделать. Девушке хотелось закричать, но она не издала ни единого звука, так как не могла пересилить страх. В душе еще горела надежда, что возможно это идут не к ней...

Неожиданно из окна подул ледяной вихрь, погасив светильник. Девушка лежала, боявшись вздохнуть. Умолкли сверчки. Тишина ночи сгущалась, а шаги  близились.

Мун-Лай хотела бы, что бы это все прекратилось. Но, как и всегда в такие моменты, время текло медленно и печально. Девушка не знала, что ей делать. Оставалось лишь ждать.

Скрипнула дверь. Сердце выскочило у Мун из груди. Она сжалась сильнее, затаив дыхание. Над ней определенно кто-то стоял и дышал. У девушки было впечатление, что это сама смерть склонилась над ней в своей злосчастной улыбке. Кто-то протянул руку, и хоть Мун не видела ничего, она определенно почувствовала это. Ей хотелось стать маленькой и незаметной, оказаться в безопасном месте. Она была готова, что бы сейчас пришел этот Блондин. Лишь бы остаться живой!

Вдруг рука схватила одеяло и сдернула его с девушки. Мун дернулась, упав с кровати. От страха она заорала и открыла глаза. Она увидела лишь, как во мраке, кто-то схватил женскую фигурку руками, прикрыв ей рот, и утащил из комнаты, захлопнув дверь. Мун никак не могла отдышаться. Через минуту здесь уже была служанка. Он быстро схватила дрожащую, плачущую Мун и уложила на кровать.

- Нельзя ж орать посреди ночи! Ну что, сон дурной приснился?!

 Мун лишь всхлипывала.

- Да нет… Не сон! Кто-то пришел. Он стоял надо мной, а потом сдернул одеяло. А после его кто-то утащил отсюда!

- Что за вздор? Больно кому-то надо по ночам шастать по замку? Да Вам, небось, это все приснилось! Успокойтесь. Спите.

- Нет! Не надо! – взвизгнула девушка. – Не уходите! Я одна здесь от страха умру! Пожалуйста! Не бросайте одну!

Сестра лишь взглянула на нее с укором. Села на кресло. Что-то пробурчала себе под нос. Остаток ночи прошел спокойно.

***

На земле лежал внушительных размеров юноша и ел яблоко. Его взор был направлен в голубое безоблачное небо. Длинные желтые волосы он расправил по ядовито-зеленой траве. Доев фрукт, он начал напевать какую-то мелодию, которая могла бы вам напомнить скандинавские мотивы. Неожиданно Лейм почувствовал толчок в бок. Он неохотно повернулся. Перед его взором предстал старик с посохом. Его лицо излучало глубочайшее недовольство. Лейм же улыбнулся ему, зевнув.

- Ты самый ленивый ученик, которых я когда-либо видел, - начал старик.

Парень прищурил глаза и расплылся в глупой улыбке.

- Не лыбся. Ты регулярно не посещаешь занятия. Как же ты можешь стать хорошим воином?

- Учитель, я…

- Нет. Решено! Мы, посовещавшись, решили, что раз ты считаешь, что тебе можно пропускать уроки, ты уже готов к настоящим боям.

Лейм вскочил. При взгляде на его лицо пробирала сильнейшая жалость. В глазах играл страх, а губы побелели. Он даже не злился. Он боялся. Он надеялся, что его задание не будет опасным, но мог ли он получить прощения у комитета? Комитет жесток. Старейшины сделают все, чтобы его убить. Лейму захотелось убежать, спрятаться, но ужас охватил его так крепко, что он был не в силах сдвинуться с места.

- Знаешь. На северо-востоке, в Пустошных Городах пробудилось нечто. Многие посчитают, что оно хочет уничтожить мир, но это не так. Они будут стараться помешать ему всеми способами, которые знают, – друид закашлялся. – Они пошлют кого-то за посохом Андемуара, скорее всего это будет либо мудрый колдун, либо могучий воин. Но это не принципиально. Важно то, что ты должен ему помешать!

- Постойте, учитель, - заплакал Лейм. – Но как же я пойду в поединок против кого-либо великого? Я же только ученик!- Вскричал он.

- Тише. Тише. Успокойся…

- Нет! Не успокоюсь! - Заорал парень друиду в лицо.

- Нет! Успокоишься, или я испепелю тебя немедленно! – Разозлился друид.

Лейм знал, что это не пустые угрозы. Он только упал на колени и тихо заплакал.

- Посох храниться в Лазурных горах.

Услышав это, Лейм взвыл. Он взвыл так, что даже друиду стало не по себе. Лейм упал лицом в траву. Его душа словно истекала кровью. Тут он резко выпрямился и схватился за посох друида:

- Нет! Пожалуйста! Я сделаю все, что вы попросите, кроме этого! Все! Пожалуйста, не отправляйте меня на смерть! Комитет хочет расправиться со мной! Но Вы же понимаете, что я не смогу это сделать! Пожалуйста! Или Вы тоже ненавидите меня?!

- Если бы, мой мальчик, я мог что-то сделать. Тебе нужно оправляться завтра на рассвете. Пересечешь Болото, и окажешься в Лесу. Из него дуй в О’Дремор!

- И Вам меня не жалко? – спросил тихо Лейм, посмотрев на друида презрительным взглядом.

Вдруг друид резко упал на колени, и зашептал парню на ухо:

- Я дам тебе Стержень Ночи! Он поможет тебе определить, кто хозяин посоха. В О’Дреморе зайдешь в школу Элементалистов, там ректор – мой старый друг. Попроси у него помощи! Скажи, что ты от меня.

Затем он медленно встал, подняв 110 килограммового увальня, что выглядело очень забавно, и сказал обычную фразу, которую говорили только тогда, когда фактически отправляли кого-то на смерть:

- Лосс с тобой в пути…

Затем друид ушел, оставив Лейма наедине с его переживаниями. Он просто ненавидел их всех. Он желал им мучительнейшей смерти! Он ненавидел Верховного Старейшину так, что некоторое время думал убить его ночью, пока тот будет спать. А затем ярость отступила, он задумался, что не проживет длинную жизнь. Он задумался над тем, что станет с его маленькой сестренкой, которой едва исполнилось 8. Ей будет непросто смириться со смертью брата, которого она очень любила. Лейм тихо встал и направился к городу. Солнце уже садилось. Во всех домах горели огни – люди ужинали. Они были счастливы. Они могли собраться семьей, зная, что все живы, здоровы, и спокойно поесть, обсудить новости. А его родители умерли, когда ему было 9, а сестренке 1. Они ушли из дому и просто не вернулись.

Лейм шел по пыльным улицам и плакал. Но никто не обращал на него внимания. У них были свои дела. Им было не до него. Только одна женщина спросила у него, случилось ли что-то серьезное, а он просто прошел мимо, не ответив. Он смотрел, как город живет своей жизнью, ибо видел это в последний раз. Ему было жаль расставаться с ним, но что он мог поделать. Его просто принесли в жертву. Это было несправедливым наказанием за лень, но придется смириться.

Лейм зашел в школу друидов. Он попросил охранника впустить его повидать сестру. Страж долго упирался, но потом, заметив, что Лейм чем-то опечален, разрешил ему пройти.

Лана, как и всегда, сидела за столом и что-то рисовала. У нее получались удивительные картинки. Рыцари, маги, драконы… Лейм осторожно подошел к ней и, улыбнувшись, сел на корточки.

- Что рисуешь?

- Волшебницу с посохом.

- Это я вижу, - улыбнулся Лейм, потрепав сестренку по голове. – Ну, а кто будет на второй половине рисунка?

- Я пока не знаю… - задумчиво прошептала девочка. – Ты ведь чем-то опечален?

- С чего ты взяла?

- Лосс чувствует твою тревогу.

Лейм вздохнул.

- Да… Тебя не обманешь…

- Что такое? – она посмотрела брату в глаза и взяла его за руку.

- Я должен буду уйти кое-куда. Надолго. Друиды поручили мне задание.

- А оно опасное? – затаив дыхание, спросила Лана.

- Да нет! – отмахнулся рукой Лейм. – Может только совсем чуть-чуть!

Сестра осмотрела в его сиреневые глаза и сказала, продолжая рисовать:

- Понятно… Значит очень опасное…

- Кто тебе такое сказал?! Оно не опасное, может просто долгое.

- Хватит врать, - сказала Лана, отвлекаясь от рисунка.

Лейм подумал немного и, обняв сестру, сказал:

- Я тебя очень люблю! Я вернусь так быстро, как смогу! А теперь мне пора идти, - сказал он вставая.

- Я буду тебя ждать, - улыбнулась сестра.

Лейм тоже попытался улыбнуться, но у него не получилось.

- Будь умницей. Когда я вернусь, все будет лучше, чем когда-либо было.

Он не могу больше говорить с сестрой, он знал, что чем больше он с ней беседует, тем сложнее будет расставание.

- Я должен бежать.

Когда Лейм шел по коридору к выходу, он не мог уже удерживать слезы.

По пути к гильдии, он думал о том, что больше никогда не увидит Лану. Эта мысль стегала его душу как кнут.

Когда он зашел в комнату, там к счастью никого не оказалось – он избежал лишних вопросов. Лейм положил долго не портящуюся еду, спички и несколько книг в походную сумку. Стрелы погрузил в колчан и проверил исправность лука. Клинок был всегда с ним – за поясом. Вдруг, на столе, Лейм заметил сверток. Он быстро распаковал его. В свертке находился продолговатый черный цилиндр с выдолбленными на нем рунами.

- Стержень Ночи? – усмехнулся парень.

Затем он направился на холм, где росло Дерево. Дул ледяной ветер. На небе собирались тучи. Горизонт горели фиолетовым цветом. Было в этом немного демонического.

Когда он забрался наверх, Дерево скрипело от внезапных порывов. Голубая крона развивалась на ветру.

Лейм больше ни о чем не думал, он слишком много напереживался сегодня. Парень подошел к молитвенной площадке, представлявшей гонг и тотем из многогранников с буквами. На тотеме набиралась просьба, затем молящийся ударял в гонг и начинал читать каноны. Молитва длилась несколько часов. Затем, кольца на тотеме начинали двигаться сами, и человек получал ответ.

Так Лейм и поступил. Он рассказал Лосс о задании и попросил сохранить ему жизнь. Юноша молился всю ночь. Но ответа так и не получил вплоть до последнего часа. На рассвете он осмотрел родной город с холма, а затем ушел. И вот тогда начался Великий Поход, который войдет в историю навеки.