- Дристания, - с гордостью ответил Кабан и ролевику вдруг захотелось ударить его в самодовольное лицо.

        - Так вы ристанийские конники? – с надеждой спросил Ламинар.

        - Нет, - терпеливо объяснял Кабан, снова поправляя ремень. – Дристанийские. И не конники, а ландскнехты.

        - Во как! Это ж Средиземье?

        - А то.

        - Третья Эпоха, правильно?

Кабан замер. Так настораживается олень, когда слышит хруст веток. Или лось, если уж сравнивать.

- Двести Сорок Вторая, вообще-то.

- Опаньки…

          Ламинар присел. А, впрочем, какая разница, но легкий шок не отпускал.

Кабан неучтиво пнул его ногой.

-  Вставай!

- Ты чего?

- Вставай. Не спорь, Элессар идет.

- Ух, ты! Никогда  живых элессаров не видел» -  просиял Ламинар.

К ним поднимался явно эльф (Настоящий, живой!). Бледное лицо обрамляли золотые волосы, снисходительно взирали усталые миндалевидные глаза – отморозок какой-то. Элессар откинул расшитый жемчугом плащ, в зеркальных латах отражались воин и ролевик.

- Вольно, ребята, - зевнул эльф. - Я вижу у нас новичок.

Кабан пихнул Ламинара, но тот молчал, разинув рот.

- Это Ламинар, сын Ламеляра, из рода Золотых Умбонов,- сымпровизировал Кабан. - Ему бы меч расколдовать – и подмигнул толкиенисту.

- Разреши, Великий Государь … э-э-э… Эльфийский Берилл, вступить в твою армию и сражаться… - спохватился Ламинар, поняв, что забыл все элессарские титулы.

- Да будет так, доблестный витязь,   - начал, было, король Дристании, высокопарно, но махнул рукой. – Хоть бы ты не подкалывал. Ладно, воюй на здоровье. А ты, Кабан, сгоняй-ка в лагерь мечников. Распорядись насчет обеда, заодно и меч там расколдуете.

Кабан положил ручищу Ламинару на плечо.

- Идем.

- Что, вот так просто? Раз-два и я на службе?

- А чего ты хотел, мечом плашмя по плечам и всякое такое? – рассмеялся Кабан, взглядом провожая государя, который уже шел в лес, цеплялся плащом за ветви кустарника, чертыхался.

Оказалось, лагерь мечников  располагался внизу. Состоял из огромных шатров с флагами и гербами, как в фильме про рыцарей. Ламинар растирал гудевшие после сложного спуска ноги и постоянно спотыкался на растяжках.

- Аккуратней, осторожней… – приговаривал Кабан.

Они пришли к полевой  кухне, где уже давно кипело, парилось, жарилось и пригорало. У котлов и сковородок сновал на  удивление маленький тощий повар с усиками.

- Догадостный ты, Гульфик! – почесал затылок Кабан и они отправились дальше, потому как Гульфик их прогнал.

         - Почему лагерь пуст? – спросил Ламинар, теперь уже, осторожно обходя растяжки.

         - Так все ж на войне. Но, думаю, найдем тебе ворлока… - Кабан прихрюкнул, смеясь. - Доброго, на этот раз.

            В одном из шатров они нашли  старика с  длинной седой бородой, он курил трубку. Очевидно, это ворлок и был. Когда Кабан, подмигнув, попросил расколдовать меч, старик глянул на Ламинара и спросил:

          ─ Ты че – толкиенист? Тогда, похоже, меч придется наоборот – заколдовать, - сказал ворлок и тоже подмигнул.

            «Чего это они размигались?» - подумал Ламинар и уже с заколдованной деревяшкой вышел из шатра.

- Кто это был? – спросил у Кабана, когда они шли в сторону замка. Мерно ударял таран, далеко, у ворот.

– Да так, тоже из твоего мира.

Ламинар остановился.

- Где я?

- В Средиземье, не  волнуйся.

         - Не понял, так… Что смешного? Так это получается, в Средиземье, знают и о нашем мире, и…

- Ну, уж нет – хитро сказал Кабан. – Мы здесь, понимаешь, инкогнито.

- А ты… в смысле…

    Воин протянул руку.

- Андрей Кабанцев, программист из Донецка.

- А я из Харькова.

Руку пожимать не стал, настолько был растерян.

Они снова двинулись в сторону замка.

-    Крыша едет.

         - Ну, ясное дело.

- Зачем ты ведешь меня к замку.

- Я??? Я не веду – ты ведешь.

- А-а-а-…

Ламинар продолжал тупо идти, как зомби. Потом остановился и поглядел на свой то ли расколдованный, то ли заколдованный меч.

- Ну и на кой он мне?

- Э нет. Ты погоди выбрасывать – штука волшебная, пригодиться.

Ламинар поднял глаза на программиста. В глазах - немой вопрос, мольба объяснить. Они сели на траву. Как по волшебству, в руках Андрея оказалась бутылка коньяка («Извините, шо без закуски, но бананов у нас нема») и он принялся рассказывать, что если два мира, наш и этот («Гораздо больше, на самом деле»). В обоих все пока развивается нормально - у нас науки и техника, у этих магия и всякое такое.

        - Но есть маленькая проблема. В Средиземье появилось психическое заболевание, «Синдром Васи Пупкина».

Ламинар отхлебнул, скривился и долго изучал этикетку.

- «Кара-Даг», хм. Что значит… Васи Пупкина?

- А вот что. Допустим, смотри, в нашем мире, если кто-то сходит с ума, кем он себя считает? Правильно, Наполеоном, Иваном Грозным и т.д.  А в последнее время появился толкиенизм, и ты знаешь, стали появляться в психушках хоббиты, арагорны, сауроны. Это движение набирает пугающие масштабы.

А здесь? Ну, кем прикажешь называться бедным сумасшедшим Средиземья? Сечешь?

         - Ни хрена себе!

         - Во-во. – Кабан приложился к бутылке.

         - Мне вот только непонятно, откуда жители Средиземья узнают о персонажах, так сказать нашего мира?

       - А откуда мы знаем о Средиземье? Мы приходим сюда, они к нам.

       - Но я никого не знаю у нас.

       - Знаешь. Один профессор филологии.…  А вот и ребята возвращаются.

И действительно, удары тарана прекратились. Отряды людей в приржавелой броне, возвращались  - шли на обед.

- Почему сняли осаду? А если враги укрепятся?

- Так у них тоже обеденный перерыв. А наши свои пятьсот ударов сделали.

- Что-о-о?! И тут игрища?

- Ты что? – серьезно сказал Кабан, – Какие на фиг игрища? Знаешь, какие бабки тут вертятся? А сегодняшнюю осаду по Палантиру транслировать будут.

Ламинар встал и побрел в сторону  замка.

- Подожди, куда ты? Обед  же.

- Я к замку.

Мимо проходили утомленные ландскнехты с длинными пиками. Из-под хаубергов выбивались мокрые пряди волос. Позади  людей лениво тащились обозы с тараном и с какими-то осадными прибамбасами.

Ламинара догнал Кабан.

- Я тоже прогуляюсь.

Кто-то  из ландскнехтов крикнул им вслед:

- Не ходите туда, осажденные страдают синдромом…

Но ветер, неожиданно сильно  подувший, подхватил его слова и унес куда-то.