Глава 6.

Черный дракон и белая свинья.

            Она сидела в кресле перед камином, мягко поглаживая устроившегося у нее на коленях питомца. На крыле был тонкий еле заметный шов. Настенные часы, обрамленные металлическим изображением змея, показывали ровно три часа ночи. Трижды пробил миниатюрный колокол. Зверек встрепенулся, выпучив глаза и подняв расслабленные уши.

- Шпик, – обратилась она к рукокрылому, - это всего лишь часы.

Молочного цвета пальцы мягко прошлись по мохнатой макушке. Ощущая тепло и ласку, пучеглазая мордашка довольно проурчала и уткнулась девушке в живот. Это был необычно большой летучий мышонок, размерами напоминавший небольшого кота. Да и повадками тоже.

            Ночь близилась к своему концу. Девушка медленно встала, держа Шпика на руках, и пошла к одному из проходов в ее комнате, ведущему глубоко вниз, в темноту. Это место удивительно точно соответствовало потребностям его обитателей. Огромная подземная пещера, кроящая множество всяких существ. Потолки, обвитые корнями деревьев, держали на своих сводах сотни и тысячи огромных летучих мышей. Небольшая площадь, ведущая от коридора лестницы, заканчивалась почти бездонным обрывом, на дне которого содержались…

            На площади располагался небольшой стол, вблизи от него пятигранный каменный пьедестал. Разделенный на пять секторов с хранящимися под стеклянным колпаком предметами. В трех секторах располагались каменный черный уголек, сухая ветка дерева и грязный черно-белый осколок. Стеклянный колпак имел форму пятигранной пирамиды с острым концом наверху.

            Девушка прошла мимо всего этого. На столе было наложено много всяких вещей: большая кормушка для стаи рукокрылых, поилка, наполняемая кровью, пара деревянных перекладин и три крупные корзины. Стол напоминал малый городок. Кормушка была общей столовой крылатого народа, поилка топливной заправкой, а корзины чем-то вроде госпиталя для особо больных. К счастью таковых было немного. В одной из корзин находилось целое семейство – самка и два новорожденных мышонка - девушка положила Шпика в другую.

            - Привет Майведа, - обратилась она к самке летучей мыши, та что-то пропищала в ответ.

            - Я вижу, ты тут скучаешь, не так ли? – спросил вошедший человек в черном пальто.

            - Господин.

            - Пожалуйста, не называй меня так. Я всего лишь твой прадед.

            - Но как тогда, господин?

            Он помолчал, прежде чем дать ответ:

            - Также как и все. Лич.

            - Хорошо, лич. – Она поклонилась, но он прошел мимо и не обратил никакого внимания.

            Черные окуляры очков с любопытством рассматривали потолок.

- Мальдиго все еще ест фрукты.

- Я перевожу его на кровь, но…

- Этим, - перебил он стальным тоном, - теперь займется Грызун. Как и всем остальным.

- Но что мне останется? – спросила она с досадой. – Мне здесь больше и нечем заниматься, кроме как…

- Не беспокойся. – Вновь перебил он ее все тем же стальным тоном. Через черные очки непонятно было добрый он сейчас или злой. – Для тебя есть одно дело.

Глаза девушки расширились, выражая искреннее удивление.

- Именно, все верно. – На его лице появилась улыбка, скрытая черным шарфом. – Ты идешь на задание, черный дракон.

- Правда?

- Правда.

- Правда? – она все еще не могла поверить.

- Правда.

- Правда? – ее лицо озарилось улыбкой, а серые глаза засияли.

- Я не стану повторять трижды! – на мгновение он потерял терпение, но тут же поспешил поправиться, - Дорогая моя.

- А в чем оно будет состоять? – она положила Шпика в корзину и подошла к личу, мышонок капризно поморщился расставаясь с теплыми руками.

- Как и раньше. Ты достанешь аккумулятор.

- Но ведь это обязанность жнеца.

- Он сейчас занят. А, будучи так близко к цели, - он указал на пьедестал с двумя пустующими секторами, - я решил, что стоит немного поспешить и… хе-хе… нарушить некоторые правила.

- Спасибо госпо…

- А?

- … лич. – Поправилась она.

- Тота, черный дракон. – Весело, будто мальчишка, добавил альбинос. – На сборы, - вновь он холодно произнес стальным тоном, - на сборы пятнадцать минут, поспеши. Транспорт выдаст эта… как ее… японка…

- Аримура.

- Всегда их путаю, эти людские имена, – проворчал он.

            - Что? Так и сказал?

            - Он просто очень стар и…

            - И еще расист какой-то!

            - Ну, ты… поаккуратней.

            - А он аккуратен со мной?!

            - Он сказал, что ты выдашь мне транспорт.

            - А, ну да! Пошли.

            В небольшой лаборатории, забитой всевозможными полками, мензурками, химикатами и прочими аппаратами и препаратами, две молодые девушки подошли к небольшой стальной капсуле, располагавшейся на полу в углу.

            Одна из них, в профессорских очках, белом халате и изящных красных туфлях, подошла к капсуле и, нажав, красным ноготком, на какую-то кнопку, посмотрела такими же красными глазами на зеленые цифры, проявившиеся на одном из счетчиков.

            Аримура Кохао была одна из немногих, кто сумел взять под контроль свой дар пиромантии. В выделенной для нее алхимической лаборатории, она производила гениальные, порой невозможные проекты. Все местные сослуживцы называли ее по имени, потому что она сама так попросила. Вероятно, не хотела, чтобы все знали, на что она способна. В области Российской Федерации ее все равно никто не знает. Удивительно, но на японку она была совершенно не похожа. Огненно-рыжие волосы обрамляли собой фарфоровое лицо с большими выразительными глазами.

            - Вот. – Аримура достала из капсулы и протянула черному дракону какой-то амулет. – Надеюсь инструктировать тебя не нужно, не маленькая все-таки.

            - И все?

            - Ну, а что ты хотела? Ультро-самолет с био-примочками?

            - Нет, но…

            - Кстати ты не поговоришь со жнецом, когда он вернется? – сменила тему Аримура.

            - А что? Причем тут это?

            - Да вот пленники меня беспокоят. – Она поправила очки. – Девчонка та рыжая, она бы мне пригодилась. У нее явный талант к пиромантии.

            - Я пыталась его спросить, но он об этом и говорить не хочет. Увертывается, отнекивается, молчит.

            - Что за глупость?

            - Не знаю. Он каждый день к ним заходит и о чем-то болтает.

            - Болтает? О чем?

            - Не знаю, на самом интересном месте он блокирует все жучки.

Аримура скептически хмыкнула:

- Этих мужиков не поймешь.

            - И не говори.

            На крыше высоченного черного здания, похожего на шипастый торт, черный дракон стояла лицом против ветра. На ее шее висел амулет, маленький круглый кулон матового цвета с красным рисунком в виде силуэта крылатого существа. По форме своей, издалека силуэт напоминал большую букву «М». Девушка расправила руки под стать красному символу. Ветер дул в лицо с неистовой яростью, но ее серые глаза все равно были широко открыты. Пространство вокруг наполнилось искажениями, летящий снег начал обходить ее стороной, постепенно выстраиваясь в воздушный коридор. И девушка сама по себе начала меняться. Трансформация была мгновенная как вспышка молнии, а за ней столь же быстрое исчезновение. Крыша была абсолютно пуста и безлюдна, словно никого на ней и не было. Но проходящий мимо случайный волк, которому повезло в тот момент посмотреть наверх, мог мельком… на долю секунды уловить в ночном небе пролетевшее черное пятно.

            По воздушным эфирным путям неслась она в форме крылатого создания. Серые глаза вспыхнули зеленым огнем, с орлиной зоркостью различая каждую снежинку на ее скорой ночной дороге. Ее черно-зеленое плащеобразное пальто превратилось в перепончатые кожистые крылья, словно оно было частью ее самой. Дотянувшись своей мыслью, она активировала амулет. Красный рисунок в форме буковки «М» вспыхнул ярким свеченьем красной кометы, сверкая, посыпались яркие искры огня. Этот фейрверк расщиплял перед черным драконом плотные скопленья эфира, впоследствии чего скорость увеличилась многократно.

            За какие-то пять-десять минут она долетела до Барнаула, неслышимой тенью приземлившись около подворотни одного из жилых домов. Проверив, не потеряла ли ничего на такой скорости, черный дракон приложила руку к лицу. Молочно-белую кожу обволокло черным непроницаемым туманом, прилипчивой тенью растекшимся по лицу.

            Мимо пробежала черная кошка. Бедняжка. Беспризорная, в такой мороз, на улице.

            - Кс-кс-кс-кс. – Поманила ее девушка со скрытым лицом, присев на корточки и протянув руку.

            Кошка остановилась, подняв ушки:

            - Это ты? – промяукала она на кошачьем.

            - Аха. – Ответила брюнетка.

            Кошка пару раз поморгала своими разномастными глазами, один был красным, другой синим. Затем, издав радостное «мяу», подбежала к двуногой и принялась «мыть» молочно-белую руку от запахов мяса, сыра, корма для рукокрылых. А чем улицы не шутят? Может у нее в карманах действительно есть чего-нибудь пожевать?

            Огромная лапа нежно погладила мохнатую кошачью голову, а милая мордашка все упиралась в ладонь, пытаясь слизать каждую засохшую жиринку, оставшуюся от корма. О счастье! Другая лапа достала из какого-то кармана пакет с творогом! Есть-есть-есть! Набить живот пополнее, пока дают. А то когда еще в такой холод поесть успеется? И ни один небоскреб ходячий даже косточку куриную не выбросит, лень ему на улицу выбираться.

            - Ты ешь-ешь, - гладила ее девушка, кошка урчала от восторга, - а по ходу, можешь рассказать кое-что?

            - Млряарм… - донесся урчащий ответ, означающий – «да, только есть не мешай».

            Покончив с творогом в пакете, кошка огромными круглыми глазами с расширенными зрачками уставилась в невидимое лицо девушки.

            - И так, - она подложила на пакет кусочек тушеной говядины, - где те, кого я ищу?

            - Ты пфро… грлг… Ты про тех с придурью? – кошка мотнула в сторону окна на третьем этаже жилого дома.

            - Придурью? Это как?

            - Ну, они там… курицу с мусорки водой оживили.

            - Как оживили?

            - Ну, так… оживили. Р-р-р-яум только что-то съестное нашла, пусть и кости все равно. Так из вон того окна какая-то медведица водой плеснула из тазика, тут такое началось.

            - Скелет встал и пошел?

            - Не совсем. Сначала он начал обрастать мя-ясом, я обрадовалась. Но потом-то начали вырастать перья, клюв и…! Ужас какой-то!

            - Ничего себе. – Удивилась девушка.

            - И это еще оказался петух, и он послал меня! – добавила кошка.

            - Послал? – черный дракон еле сдержалась, чтобы не засмеяться, - ну и ну.

            Она положила на пакетик перед кошкой еще говядины и пошла в сторону жилого дома.

***

            Сергей Михайлович Янков лежал на стареньком диване, погруженный в грезы о своем богатом будущем. Свет в гостиной был выключен, телевизор вещал какую-то охинею, а в уме проходили грезы, грезы… грезы.

            Он любил вспоминать этот момент своей никчемной жизни. Как он вечером поймал какую-то старуху на улице, она глупо пихнула в него сумкой и убежала. Он в тот вечер… точнее ночь… был как обычно слегка под мухой. И почему эта старая калоша так орала? Кирпич-то в руке он ведь приготовил не для нее, а для соседских окон. Но все это блекло с мыслью о легкой наживе. Бабка вряд ли пожалуется в милицию, да и че она скажет? Но самое о-рененное, что в сумке был тот волшебный серебряный крестик. Поначалу мужик хотел просто его продать, был у него знакомый скупщик серебра, но - черт возьми! – когда он к нему прикоснулся, дрожь в руке прошла, сопли в носу исчезли, включая двадцатилетний гайморит, а голова будто налилась сладким вином, забыв все проблемы и горести, и наполнившись, как говорят йоги из телевизора, нирваной.

            Сергей понес крест в ванную, чтобы отмыть от всякой гадости. Но и тут чудеса не закончились. Стоило воде прикоснуться к серебряной железке, так она буквально засияла, обретая красновато-оранжевый цвет. Мужик не разбирался в цветах, зато он прекрасно знал, как выглядят напитки, особенно коньяк, что собственно и побудило его подложить под струю ладонь и выпить. Теплотой и энергией наполнилось его сердце, вода напоминала сладенькую настойку на неизвестном продукте. Он почувствовал то, что уже не чувствовал лет тридцать. Почувствовал… родительскую заботу, очень близкую опеку. Напиток растекался по желудку, словно нежная ладонь матери, обласкивая каждую стенку теплотой. Дошел до головы, потрепал волосы, как любящий отец, разум обрел просветление, избавляясь от оков сна и алкогольной зависимости.

По щеке Сергея Михайловича Янкова потекла слеза, он слизал ее, но вместо привычного соленого вкуса, он почувствовал какую-то горькую жирную мерзостную гадость. Словно масло из грилей МакДональдса, в котором, по мнению многих, месяцами прожаривалось не мало картофельных палочек, нагинсов и всевозможных пирожков, оставляя там кучу всяческих нечистот, химикатов и канцерогенов.

            Сергей Михайлович лежал на своем диване, мечтая о том, как начнет продавать свою «святую воду», сделает на этом бизнес, заживет на широкую ногу. Возможно, даже избавится, наконец, от своей пищалки-жены и остальных завидущих родственников.

            Господи, опять эта входная дверь открылась, щас опять какая-нибудь свинья зайдет и начнет пилить в свое родное удовольствие. Того и гляди, сопрет чего-нибудь. Нужно было как-то крестик упрятать.

            - Серый! Братан! – в квартиру вошел русый мужик с густыми бровями, пивным брюшком и грубой щетиной на усатом лице.

            - А эт ты Борь? – успокоился Сергей.

            - А ты кого ждал?

            - Да Ленку.

            - А вот и я! – выкрикнула полная тетка средних лет с лисьим бегающим взглядом. - Чего хотел?

            - Чтобы ты не рождалась. – Омрачено ответил Сергей.

            - А чтоб ты сдох, свинтус старый!

            - Не дождешься курица.

            - Да ладно вам, - вмешался Борис, доставая из куртки бутылку, - О! Серег, тащи стаканы.

            Сергей нехотя поднялся с дивана и пошел в сторону кухни. Неожиданно из-за спин пришедших прошмыгнул небольшого роста крысообразный парень.

            - Вы че? И Витька с собой притащили?

            - Ой, да боже мой, можно подумать в первый раз бухаем.

            - Ану стоять! – взревел Сергей, выставив руку вперед, - Кого вы там еще за собой прячете?!

            - Ну, я это, я, и че теперь? – донесся голос пригнувшегося в коридоре третьего мужика.

            - Ой! – притворно удивился Виктор, - И Толик здесь! Ай, какая радость братья, вся семья в сборе! Серега, тащи стаканы!

            - Чтоб вас всех черти съели, придурки. – Пробурчал Сергей Михайлович себе под нос, идя на кухню.

            «Гости» прошли на кухню, усевшись за стол. Женщина с лисьими глазками сразу же поспешила занять самое удобное место.

            - Ой, слушай Серый, - почти взвизгнула она пищащим голоском, - а ты что плазму купил?

            - Чего? Ты б-ядь дура что ли? Да на какие шиши?

            - Сам ты дурак! И не отнекивайся, вон на окне, вижу, фигню показывают какую-то! Ты нафига телевизор на окно повесил, боком?

            - Какой нах-ен телевизор?! На каком нах-р окне?!

            - Да вон в том, идиот!

            За окном шумел мороз, был виден уличный фонарь, кошка за углом ела какой-то мусор, а на стене… по стене шел человек… девушка… боком вниз. Не ползла, не карабкалась, не свисала на канате, она просто шла по наклонной вертикальной поверхности стены как по земле. И даже одежда и волосы свисали не вниз, а в сторону стройных ног. Действительно – зрелище было, будто телевизор поставили набок.

            Она шла… шла неспешной, но уверенной походкой. Ее черные волосы развевались на ветру так, словно дуло откуда-то снизу… наверх. Переступая одно из жилых окон подошвой черных зимних сапог, она подходила все ближе. Ее черно-зеленое пальто было облеплено снегом, казалось, пространство вокруг нее полностью нарушало все законы физики и природы. Ее лица не было видно из-за тени, не отходящей даже перед лучами оконного света.

            Она вплотную подошла к окну семьи Янковых. Все присутствующие были в потрясении от увиденного… все кроме Виктора. Хитрый торгаш сразу начал обдумывать, как можно отловить столь необычную птицу и заставить нестись золотом. Он что-то шепнул на ухо Елене Михайловне, глаза той загорелись жаждой наживы. Тем временем «ошибка» природы и физики посмотрела вниз… точнее вбок… вернее внутрь окна. В черном силуэте лица, словно два ярких фонаря поезда в тоннеле, засветились зеленым светом глаза. Каждая деталь этого взгляда таила гнев и сообщала угрозу. Она присела на корточки, белая ладонь медленно прошлась по стеклу.

            - Девшка! – крикнул Виктор, - А девшка! Давай кь нам залезь?

            Непонятное создание скосило голову набок, обводя ногтем указательного пальца лицо торгаша.

            - Да, деточка, хватит там сидеть, на морозе! Иди к нам! Мы тебя пузырем угостим! – присоединилась тетка с лисьими глазами.

            Через стекло было не слышно, но, кажется, существо цинично фыркнуло, отводя взгляд и убирая руку.

            - Девшка…

            - Не зовите ее… - перебил Виктора Сергей.

            - Заткнись ты, х-р еб-ный. – Прошипела Елена.

            - Не приглашайте ее!!!

            - Да те че, пузыря жалко стало?

            - Она не за пузырем пришла, - лицо Сергея покраснело от напряжения, - гоните ее!!! Гоните на-ер!!!

            Борис и Анатолий взяли хозяина квартиры подмышки, ударили, чтобы не дергался, и потащили в гостиную на диван. Светящиеся едко-зеленые огни глаз молчаливо и пристально следили за людьми.

            - Да ты на него не обращай внимания, - пропела тетка, наливая водку в стакан, - он пьянь конченый. Нака вот, - она протянула стакан к окну, - попей.

            Девушка с интересом посмотрела на водку, затем указала на форточку. Виктор поспешил открыть. В квартиру дунул резкий холодный ветер, лампочка лопнула, свет потух, тетка омерзительно завизжала.

            Они открыли ей «дверь», они позвали ее, они ее впустили. Треснуло стекло, полетели осколки, в темноте творилась неразбериха, стакан с водкой вдребезги разбился об пол, разливая спирт. Громкий звук рези, блеснула кровь, раздался мужской крик, мелькнули ядовито-зеленые глаза. Женщина пикнула и замолчала навеки. Топот тяжелых ног четырех. Снова резь, громкий грохот здорового тела об стену.

            Сергей Михайлович Янков быстро очнулся от удара. Он услышал крики, и звон стекла, вопреки ночной сонливости, резво встал и неслышимой рысью побежал из гостиной в ванную. Там в большой мыльнице он и держал серебряный крест.

            Черный дракон расправилась с пьянью, нужно было скорее найти аккумулятор и убить святошу-свидетеля, пока не пришли всякие любопытные с милицией. Она вошла в гостиную, зеленые глаза замечательно видели в темноте, но - черт возьми! – где эта пьяная сволочь? Если он успеет очухаться, это будет плохо. Внезапно она услышала звук воды из крана.

            Сергей спешил и нервничал, открывая кран. Как назло, напор был маленький и слабый. Боже, чтоб этих соседей, чтоб этих из ЖЭКа…! Чтоб эту зиму с ее морозами! Он набрал полковша святой воды и услышал шаги. Нет, не изящные шаги легкой девушки, но и не топот ног одного из братьев. Эти шаги ломали под собой пол, скребли бетон в мелкую крошку. Он услышал дыхание, полное ненависти и презренья… дыхание, полное зла. Ощутив горячий воздух у себя за спиной, он, не глядя, плеснул то, что было в ковше на огромную черную зеленоглазую тень. По ванной громом разнесся рев, который похож был на львиный. Рев был настолько силен, что зеркало треснуло, кафель отвалился с кусками стены, а перепонки Сергея были готовы взорваться.

            Открыв глаза на секунду, во тьме он увидел нечто огромное гораздо чернее, чем ночь. Рога были подняты вверх, словно намереваясь насадить на себя кого-то. А над головой мужика занеслась огромная когтистая лапа, в намерении просто размозжить его тело в лепешку. В последний момент в его мыслях успел он вскричать «ГОСПОДИ СПАСИ МЕНЯ ГРЕШНОГО, Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ БУДУ!!!».

            Всплеск и волна! Стены вокруг содрогнулись, ванная треснула и раскололась на четверти, окна взорвались все до-последнего, а на улице почти все машины загудели, забибикали, зажужжали и засигналили своими системами защиты от наглых воров, одним из которых был и сам Сергей Михайлович Янков.

            Глаза… холодок… ощущенье тепла. Мужик с трепетом и боязливостью разомкнул веки глаз. Изумился. Черная когтистая длань зависла над ним прямо в воздухе. Что-то странное происходило с ней. В лучах сияния света, чернота начала уступать, оставляя вместо себя молочно-белую человеческую ладонь… девичью ладонь. Откуда же свет? Сергей осмотрелся, взглянул чуть пониже. Серебряный крест в его руке светился, сейчас он был белым абсолютно и чисто, а перед ним теперь не стояло чудовище страшных размеров. Лишь какая-то девушка в темном пальто с кулоном на шее, смотрящая пристально серыми очами прямо ему в глаза.

            Белая рука, обводя невидимую дугу, скользнула вниз, в серых глазах читалась мрачность и разочарование. Сергей поцеловал крест и прижал его к сердцу.

            - Чего тебе надо, тварь? – гаркнул он самодовольно.

            - Отдай мне это. – Тихо ответила девушка.

            Сергей рассмеялся:

            - Ага, щас. А еще может ключи от квартиры, где деньги лежат?

            - Отдай, по хорошему прошу пока.

            - И что ты мне сделаешь? Убьешь? – он распирался от смеха.

            - Может и убью.

            - А попробуй!

            Он сделал шаг вперед, выставив перед собой распятье. Девушка сделала шаг в сторону, в темный угол. Самодовольству Сергея не было пределов. Он начал издеваться над девушкой-вампиром, хохотать, улюлюкать, и всякий раз крестом прижимал ее все плотнее и плотнее к стене. С минуту позже он заметил проявившуюся от света язву на ее щеке, сил проломить стену и бежать у нее совсем не осталось. Он почувствовал вкус охоты, ощущения хищника, загнавшего жертву в угол. Что он с ней сделает в следующий момент? Она не знает, поэтому боится… боится! Боится, боится, боится!!! Она его боится!!! Это ощущение пьянило круче святой воды! Даже круче коньяка! Несмотря на ее увороты и дергания, он прижал к ее щеке распятие и услышал шипение чего-то жареного. Девушка закричала… извиваясь в почти предсмертной агонии, а рожа мужика озарилась тупой медно-зубой лыбой. Ее руки пытались добраться до его шеи, но не могли пробиться через невидимый барьер. В отчаянии она копошила вокруг, пытаясь найти что-нибудь. Нащупала, что-то острое. Двинула по «щиту», но не помогло. Кусок зеркала лишь застыл в воздухе.

            - Ах ты тварь! – Сергей убрал от горелой плоти светящийся крест, зеркало так и осталось парить. – Еще дергаешься, значит? Ну, я тебе устрою. Ты всю мою родню поубивала, с-ка!

            - Ты идиот, - проговорила она к его удивленью, не смотря на боль. - С этой вот фигней, - дрожащей рукой она указала на крест, - ты бы запросто мог оживить их всех.

            - Спасибо что сказала, вот только идиотка это ты! Сама же и раскрыла все свои карты.

            - Так ты что, не пойдешь их оживлять?

            - Их? Да они мне на-ер не нужны! Я их позже спрячу, а вот сначала… сначала…

            Он вновь приблизился, собираясь прижать жгучий крест к лицу вампирши. Кусок зеркала так и висел у нее перед глазами, которых в скором времени уже не будет. Но вдруг… на мгновение… только на одно мгновение… ей показалось, что голова Христа на кресте… шевельнулась. Будто расширились очи его, взглянув в осколок стекла, и потекли из них мутные слезы, а дальше… дальше была темнота.

            Удар пришелся по нижней челюсти небритого урода. Проклятье, в опирающиеся об пол руки впились десятки всевозможных осколков, мусора, и всякого другого барахла, но нужно было вставать как можно быстрее. Лич говорил, что, даже прикоснувшись к аккумулятору, получаешь немалую толику его силы и возможностей. Нужно было хватать и бежать, пока крест не активировали снова. Проклятье, силы совсем нет. Амулет… она протянула малую молнию на изображение красного крылатого существа. Рисунок ожил и засветился во мраке полуразрушенного помещения. Этот резерв лич специально оставил на непредвиденный случай.

            Когда Сергей Михайлович понял, наконец, что произошло, он стоял на четвереньках с больной челюстью, пытаясь найти дерзкую девчонку в темноте, или хотя бы волшебный крест. После такого яркого свечения глаза все никак не могли привыкнуть к темноте. Кажется, рядом вспыхнул какой-то огонек. Что бы это могло быть? Стены вновь вздрогнули, вновь послышался топот шагов, но на этот раз быстрых, маневренных. Сергей нащупал на полу крест, а за дверью до него доносилось яркое красное свечение огня. Пожар? Нет, откуда? Мелкой рысью к нему подбежало нечто невозможное… сказочное. Внешне существо напоминало черта: копыта на ногах несли его уверенно и ловко, огромные красные крылья были сложены за спиной, в остальном же оно было похоже на человека, но все это полностью состояло из языков пламени.

            - Отдай! – неестественным голосом прорычало оно, протянув горящую пятипалую руку.

            - На держи! – Сергей вновь выставил распятье вперед.

            Огненная рука беспрепятственно выхватила волшебную побрякушку из рук пьяницы. Не было ни света, ни барьеров, ни даже воздуха, кроме лишь пустоты в окружающем мире, словно вакуум космических звезд. Рука обожглась, почернела и осыпалась по самое плечо так быстро, что Сергей сначала и не понял, куда делась его конечность, да и не до этого было. Как так вышло?

            - Как это понимать? – спросил он в слезах. – Как это понимать?!!

            Из тени коридора подошла девушка-вампир.

            - Твоя душа, как и души этих продажных скотов, прогнила до основания. Бог, Иисус, кто бы ни был в этом кресте, он просто отказался от вас. И ты еще спрашиваешь, как это понимать?

            - Ты? – неожиданно вылупил он глаза на освещенное светом огненной твари молочно-белое лицо.

            - Я. – Спокойно ответила она.

            Он обхватил голову рукой, сожженную просто по рефлексу поднял.

            - Как же так?! Господи, за что?!!

            - И ты еще спрашиваешь? – она погладила ожег в форме креста на лице.

            - Да чтоб тебя…! – он живо встал и понесся на нее.

            Вдруг она раскрыла пальто и оттуда полетела стая огромных летучих мышей-вампиров, непонятно было, как они все там уместились, но все это было не важно. Важно лишь то, что они облепили Сергея со всех сторон, царапая его, откусывая куски мяса, вырывая пальцы из здоровой руки и упиваясь хлещущей во все стороны кровью.

***