* два сезона дождей = один год (прим. автора)

Во всём, что существует, есть Жизнь. Это значит, в мире ничего не сухо.

Дэй-Шави, основоположник алхимии соков.

(9138-9301 сезоны дождей со времен Засухи).

Мы не можем владеть животными и птицами, поэтому мы обязаны полностью владеть своим телом.

Дио-Майдо, первый почётный гонец королевского трона.

(4454-4556 сезоны дождей со времен Засухи)

ПОСЛЕДНИЙ ГЛОТОК

Доу-Дарса, почётный гонец Её Милости Кай-Леды, королевы Даринской, занял своё стартовое место. Его возраст едва перевалил за восемьдесят сезонов, волосы были ещё черны, но ноги уже начали подводить. О по-прежнему выигрывал гонки, доставлял королевскую почту, но усталость с каждым разом накатывала все сильнее и не желала отступать. Он чувствовал, что ему осталось недолго. Еще три-четыре сезонные гонки – и он уже не сможет придти первым. Молодые быстроногие соперники понимали это, и на каждую новую гонку их приходило всё больше.

Заканчивались последние приготовления. Зрители расположились на городских стенах. Разносчик воды прошёл вдоль стартовой черты, раздавая участникам именные фляги. Распахнулись городские ворота, открыв глазам горожан золотую бесконечность пустыни. Рука королевы взметнулась, упала – и гонка началась.

Доу-Дарса взял ровный и небыстрый темп, усмехаясь в спины юнцов, сразу набравших скорость. Их он мысленно отсеял, как проигравших. Гонка длилась двенадцать часов. Гонцы бежали вокруг города до заката. В конце судьи смотрели, кто пробежал больше, кто сколько раз остановился, и у кого осталось больше воды.

Многие, следуя примеру королевского гонца, берегли силы. Кто-то намеренно отстал. Вскоре Доу-Дарса заметил, что один соперник бежит с ним наравне. Более того, он с точностью повторял движения. Длину и частоту шагов, ритм дыхания, наклон тела. Даже платок от пыли повязал точно так же. Маленький нахал пользовался чужим опытом.

Гонец Её Милости заволновался. Если так продолжится, то они пройдут равное расстояние. Обычно Доу-Дарса делал две остановки. На исходе четвертого часа и на исходе восьмого. А как поступит этот юноша? Если он вообще не будет останавливаться? Или сократит время отдыха? Значит, отдыхать нельзя. Доу-Дарса почти незаметно сбавил темп, чтобы рассчитать силы на забег без передышек. К его удивлению, прилипала уловил и скопировал это.

В конце первой трети гонки всё закономерно поменялось. Изначально отстававшие начали потихоньку догонять, а тех, кто ускорился в начале, Доу-Дарса оставил за спиной. И только один продолжал бежать с ним рядом неразлучной тенью. Это злило Доу-Дарсу. Мальчишка пришёл с единственной целью: бросить вызов лично ему, почётному гонцу Её Милости королевы. И ему было по силам победить.

Вскоре всё в этом человеке начало раздражать Доу-Дарсу. И то, как он косился серыми глазами в сторону гонца, и то, как болталась влево-вправо его дурацкая косица, и слабая усмешка, не сходящая с его губ. Только боязнь сбить дыхание останавливала Доу-Дарсу от ругани.

Ближе к вечеру королевский гонец заставил себя успокоиться. Он изредка делал по глотку воды и намеренно не смотрел в сторону оппонента, чтобы лишний раз не раздражаться. Да, мальчишка копирует его технику. Но он не может скопировать многие сезоны тренировок. В конце концов, Доу-Дарса – лучший. Его время еще не прошло. Он занимает своё место по праву!

Гонец обгонял оппонентов одного за другим. Теперь позади остались и те, кто обошли его в середине гонки. Ноги Доу-Дарсы начали ныть, в горле поселился огонь. И даже очередной глоток воды не мог вытравить его надолго. Гонец смотрел только вперед, сощурив глаза, чтобы защитить их от песка. Радиус обзора сузился, и теперь настырного соперника не было видно даже боковым зрением. Гонка заканчивалась. Мир разделился на три части: пыльная дорога, заходящее солнце и огонь в груди. Доу-Дарса надеялся, что темнеет снаружи, а не у него в глазах.

Наконец, прозвучала труба. Гонец Её Милости бросил именную флягу на землю, чтобы отметить место своего финиша, и перешел на шаг. Зажмурившись, он сделал несколько глубоких вдохов, вытер пот со лба и только тогда глянул налево.

Юноши там не было.

Доу-Дарса оглянулся и увидел соперника шагах в двадцати позади. Неужели наглец всё-таки отстал? Видя изумление Доу-Дарсы, молодой бегун хрипло произнёс одно слово:

– Споткнулся, – и неожиданно рассмеялся.

Раздражение Доу-Дарсы давно прошло, и он с удовольствием улыбнулся в ответ на этот смех. Он даже немного зауважал парня. Гонец подошёл к нему и одобрительно хлопнул по плечу.

– Я боялся, что ты меня сделаешь, – честно сказал он, пытаясь побороть отдышку. – Ты молодец! Как звать?

– Дан-Зана.

– Дан… Дан… Не родственник того Дан-Виты, кузнеца из Жёлтых Песков?

– Нет, – с улыбкой ответил Дан-Зана. – Я там даже не бывал никогда.

– Да? Ну ладно. Смотри, судьи идут.

Три старика, в прошлом гонцы, степенно шли вдоль стен города, останавливаясь у каждой фляги. Они замеряли расстояние, остаток воды, а со стены им подавали флажками знак – сколько раз бегун делал передышки. Наконец, они дошли и до лидеров гонки.

Один из стариков поднял флягу и выкрикнул:

– Дан-Зана!

Со стены помахали белы флажком: не отдыхал, и красным: падал.

Судья взвесил флягу на руке, заглянул внутрь, поднял бровь, что-то чирканул на глиняной табличке. Другой, тем временем, поднял флягу королевского гонца.

– Доу-Дарса! – крикнул он.

Поднялся белый флажок.

– Ну, я думаю, тут всё понятно? – спросил он.

– Согласен, – ответил второй. – У почтенного Доу-Дарсы ни одной остановки, наибольшее расстояние и две трети фляги в запасе.

– Постойте… – тихо сказал третий, замерявший результаты юноши, – Но у Дан-Заны полная фляга.

– Что? – не сдержался Доу-Дарса. – Он что – не пил?

– Ни глотка, – ответил судья.

– Спорная ситуация, уважаемые.

– Верно! Победителя выявить почти невозможно. Почтенный Доу-Дарса не отдыхал, но выпил треть фляги. Дан-Зана споткнулся под конец, но ведь он тоже не делал передышек. Да, двадцать три шага – это расстояние, достаточное для победы. Но полная фляга, уважаемые, полная фляга!

– Я считаю, надо обратиться к Её Милости.

– Да, думаю, так будет лучше. А вас, – он обернулся к бегунам, – мы ждём завтра в полдень в приёмной королевы.

Доу-Дарса возвращался домой в смешанных чувствах. Он был горд тем, что выдержал такую гонку, и стыдился того, что молодой соперник выдержал её лучше. А Дан-Зана был полон уверенности в победе. Да, ноги подвели его. Но для гонца важнее выносливость – а тут он любому даст сто очков вперёд. Он доказал это на глазах у всего города. И даже если лидером признают Доу-Дарсу, на следующей же гонке Дан-Зана победит. А до того времени он научится бежать, не оступаясь.

Приёмная Её Милости оказалась не светлой залой с колоннами, как ожидал Дан-Зана, а уютным кабинетом с изумрудными шторами на окнах. Обоих гонцов пригласили внутрь и оставили дожидаться королеву. Они переглянулись, пытаясь прочитать что-либо на лицах друг друга. Но оба успешно скрывали эмоции: почётный гонец за стеной непробиваемого высокомерия, а Дан-Зана – под вежливой полуулыбкой.

– Хорошо пробежал, – первым сказал юноша.

– Ты тоже, – отозвался Доу-Дарса.

После чего стало ясно, что разговора у них не выйдет. Минут пять они просто молча ждали. А затем Её Милость королева Кай-Леда вышла к ним, одетая в однотонное темно-зеленое платье. Красоты в ней было немного. Да и сколько могло её остаться в шестидесятисезонной женщине, не слишком красивой от природы?.. Но Дан-Зана непроизвольно приосанился и подтянулся. Потому что из глаз Кай-Леды на него смотрела сама власть. Почти сразу он опомнился и начал поклон, но королева махнула рукой.

– Я не люблю раболепия.

Юноша выпрямился, успев заметить на лице почётного гонца тень насмешки.

– Мне рассказали суть дела. Но я хочу услышать всё ещё раз. От вас. Сначала ты, мальчик.

– Разве я не… – заикнулся Доу-Дарса, перестав чувствовать себя почётным, но королева даже не взглянула на него.

– Сколько тебе сезонов? – негромко спросила она у Дан-Заны.

– Тридцать семь, госпожа.

– Считаешь, что достоин такого высокого поста в таком возрасте?

– Да. И я постараюсь, чтоб однажды вы тоже сочли меня достойным.

Уголки губ Кай-Леды поднялись.

– Кто, по-твоему, победил на гонке?

– Соревнование выиграл уважаемый Доу-Дарса, – ответил Дан-Зана после паузы. – Но в беге я лучше.

– А ты самонадеян, – заметила королева.

И Доу-Дарса с отчаянием понял, что мальчик ей понравился. Он с почтением произносил дерзкие слова, именно такое ей нравилось в приближенных слугах.

– Не списывайте меня со счетов, госпожа, – заговорил гонец без спроса.

– Мой Доу-Дарса, – слабо улыбнулась она. – Говори, раз начал. Кто победитель?

– Может, завтра всё изменится, госпожа. Но пока ещё я первый. Я ещё могу вам послужить!

Королева встала.

– Вы остаётесь оба. До первого поручения. А там посмотрим, кто лучше.

Первое поручение появилось в тот же день.

Еще до заката к воротам города приковылял пыльный и усталый до измождения человек. Он представился гонцом из соседнего царства, где правил брат Её Милости. Гонцу сразу же дали воды, затем на носилках отправили во дворец. Ноги его почти не держали.

Королева Кай-Леда вышла к нему сама, не заставляя его подниматься по лестницам дворца.

– Я от вашего милостивого брата, – прошептал гонец. – Король болен… Наши лекари говорят, болезнь смертельна.

Её Милость побледнела.

– Продолжай.

Он говорил еле слышно, и королеве приходилось нагибаться к его серым губам.

– Ему осталось жить еще один-два сезона. Но есть средство. Говорят, от этого недуга можно вылечиться алмазным соком. Наши алхимики не умеют выжимать алмазы… Прошу вас от имени всего нашего королевства…

– Довольно. Я услышала твою весть. Отдыхай. Позаботьтесь о нём! И пошлите за моими гонцами.

Вскоре оба уже стояли в знакомом кабинете перед письменным столом королевы.

– Сейчас вы оба нужны мне, – сказала она после паузы. – Один пойдет в государственное хранилище, возьмет оттуда столько алмазов, сколько сможет унести, и отдаст их Дар-Даге, моему алхимику. Пусть он выжмет из них весь сок, какой возможно. Потом сок надо отнести сразу к западным городским воротам. А второй… Второй будет ждать там и готовиться к очень долгой дороге. В столицу моего брата. Решите сами, кому что по силам.

– Я справлюсь и один, – шагнул вперёд Доу-Дарса.

– Не время для соперничества! Сок должен быть доставлен как можно быстрее! Король Лавакии и мой дорогой брат смертельно болен, и только соком алмаза его можно вылечить.

– Я могу бежать очень долго, – тихо сказал Дан-Зана. – Пусть почтенный Доу-Дарса уступит мне вторую часть задания.

Старший гонец со злостью посмотрел на соперника и хотел было возмутиться, но Кай-Леда неожиданно вздохнула. И от тяжести этого вздоха Доу-Дарсе стало не по себе. Он помолчал. А потом заговорил с усилием:

– Ты выйдешь прямо сейчас, мальчик. Возьми с собой побольше еды и воды. Иди пешком. Потому что когда я догоню тебя с соком, ты должен быть полон сил.

Её Милость встала, обошла стол и благодарно положила руки на плечи своим гонцам. После чего молча удалилась, оставив на столе две доверительные грамоты с подписью.

– Не подведи, – сказал Доу-Дарса, когда гонцы остались вдвоём. – Если ты вернёшься с добрыми вестями, моя служба закончится. Но я, наверное, уже смирился.

В хранилище Доу-Дарса был уже через полчаса. Он показал старому молчаливому смотрителю грамоту королевы, и тот неохотно впустил его. Гонец не очень хорошо разбирался в камнях. Каждый раз, взяв в руки драгоценность, он спрашивал у смотрителя:

– Это алмаз? А это?

Если старик кивал, вещица падала в мешок. Они ходили по подвалам всего минут десять, но под конец Доу-Дарсе стало казаться, что еще одна драгоценность, и у него отвалятся онемевшие пальцы. Когда мешок заполнился, он вышел.

Дневная суета в городе постепенно затихала. Закрылся рынок, в окнах домов задёргивали шторы и зажигали свет. Когда Доу-Дарса добежал, успело окончательно стемнеть. Гонцу уже приходилось бывать в доме алхимика. Но он никогда не заставал хозяина на месте. Просто оставлял почту на специальном столике в прихожей и уходил. Мальчишка-подмастерье говорил, что хозяин редко бывает днём на месте. Он ходит по рынкам, навещает знакомых, или вообще гуляет за городскими стенами. А работает по ночам.

Надеясь, что алхимик дома, Доу-Дарса замолотил в дверь. Сначала было тихо. Потом за стенкой послышались торопливые шаги подмастерья.

– Доброй ночи, господин почтенный гонец, мастер лег спать, просил его не беспокоить, оставьте, пожалуйста, посылку на столике, – скороговоркой проговорил мальчик.

– Поди, разбуди его. Очень важное дело.

– Но мастер просил…

– Буди, говорю! – с нажимом повторил Доу-Дарса.

Мальчик секунду раздумывал, а затем, стуча пятками, кинулся в комнату алхимика. Гонец прошел следом.

Королевский алхимик Дар-Дага был страшен. Половина лысой головы хранила следы ожога, другая половина морщилась от злобы и нарушенного сна.

– Какой засухи! – возмутился он.

– Такой! – рявкнул в ответ Доу-Драса и ткнул грамотой в лицо алхимика. – Ты срочно нужен королеве.

Это немного остудило Дар-Дагу.

– А до утра это не может подождать?

– Стал бы я тогда тебя будить.

– Ладно, говори, чего надо.

– Вот тут алмазы. Надо выжать сок.

– Сколько?

– Сколько сможешь!

Дар-Дага взвесил мешок на руке.

– Тут на полкружечки.

– Да хоть на четверть – ты главное выжми!

– Пошли, помогать будешь, – пожевав губами, сказал алхимик. Потом глянул на обиженного помощника. – Оба за мной.

В другое время гонец отказался бы заниматься работой подмастерья. Но вздох Кай-Леды не уходил из его памяти, и сейчас он согласился бы даже чистить выгребную яму.

В мастерской, вопреки ожиданиям Доу-Дарсы, был наведён идеальный порядок. Ему представлялось, что в алхимических лабораториях повсюду валяются склянки, что-то булькает и дымится, на всех поверхностях сосуды и старые книги. Но книги были на полке, а сосуды стояли в подставочках ровными рядами.

– Зажги свечи и очаг. Потом рассортируй, – сказал Дар-Дага, отдав мешок мальчику. – Отдельные камни мне, драгоценности ему.

– А мне что делать? – спросил гонец.

– А ты будешь вынимать их из оправы. На, держи, – алхимик протянул ему металлическую палочку с тонким плоским концом. – Подцепляешь лепесточек и отгибаешь. Потом следующий. Камни, которые освободил, сразу мне.

Работа закипела. Подмастерье вывалил драгоценности из мешка на стол и стал перебирать. Доу-Дарса сел у свечи с палочкой. А алхимик налил в котел густой жидкости и поставил на огонь. Алмазы и бриллианты он бросал в пузырящееся варево. Через некоторое время он начал выуживать их из котла. Причем, вынимал не каждый камешек, а сперва что-то проверял, тыкая в них щипцами и разглядывая через свет. Поймав несколько любопытных взглядов Доу-Дарсы, он пояснил:

– Прежде чем выжимать, надо их распарить, размягчить. У меня тут особый раствор для этого, я долго копался, пока выводил подходящую пропорцию.

– А, ясно…

Распаренные камни он клал на широкий поднос. Когда котёл опустел, алхимик поднял поднос и прошел в соседнюю комнату, отделённую занавеской. Доу-Дарса переглянулся с подмастерьем, и оба поспешили за ним.

Всю комнату до потолка занимала огромная конструкция. Внизу её находился глубокий поддон, посередине сито из мелкой металлической сетки, сразу под ней марля. А над всем этим нависал свинцовый цилиндр ужасающих размеров. Были ещё какие-то рычаги, рукояти, колёса, но Доу-Дарса даже не пытался разобраться в них.

Алхимик закрыл сито стальной пластиной, облил её вонючим прозрачным составом, вывалил сверху камни, затем плеснул немного на цилиндр.

– А теперь, почтенный Доу-Дарса, мы с тобой будем вертеть вот эти два рычага, а ты, – обратился он к мальчику, – подливай эту эмульсию под пресс каждый раз, как перестанет пахнуть.

Гонец и алхимик взялись за рычаги и начали крутить. Цилиндр медленно поднялся. Затем Дар-Дага сдвинул маленький рычажок сбоку от себя, и многотонный пресс с грохотом рухнул, так что гонец подпрыгнул от неожиданности. По знаку алхимика они взялись за рукоятки на цилиндре и несколько раз провернули его вокруг своей оси. Потом снова подняли его – и снова обрушили. Потом ещё раз, и ещё. Каждый раз алхимик перемешивал алмазное крошево. Мальчик-подмастерье иногда добавлял вонючей жидкости.

Наконец Дар-Дага счел, что достаточно размельчил камни. Тогда они стали крутить рычаги в обратную сторону, придавливая их. Это было трудно, но Доу-Дарса старался не отставать от алхимика, глядя, как он краснеет от напряжения. Когда рычаги встали намертво, Дар-Дага велел еще раз прокрутить пресс. Потом поднять и вновь опустить до предела. Опять провернуть. Эту операцию они повторяли такое количество раз, что гонец сбился со счета. Иногда алхимик высыпал месиво на сетку, и один раз они отжимали алмазы без пластины. Потом он обтряхивал сито, высыпал камни с него и марли обратно на пластину – и все повторялось. Руки Доу-Дарсы налились тяжестью и заныли, обоняние отключилось. Он всё делал на автомате, иногда думая о том, как далеко уже мог пройти Дан-Зана и не сбился ли он с пути.

Когда начало светать, а подмастерье опустошил третий пузырёк эмульсии, алхимик устало уселся прямо на пол рядом с прессом.

– Это всё. Больше уже не выжать.

Доу-Драса заглянул в поддон и чуть не заплакал. Сока там было на полногтя.

Совершенно прозрачный, без цвета и запаха, он отличался от воды только тем, что блестел чуть ярче.

– Перелей во что-нибудь, – попросил Дар-Дага мальчика. Командный тон из его голоса пропал.

Гонец тут же протянул ему свою запасную флягу. Потом посмотрел на влажное месиво, в которое превратились алмазы.

– А с этим что?

– Это я себе оставлю, – ответил алхимик. – Тут ещё наберется глоток сока. С поддона остатки выскребу. Чего зря добру пропадать. Тем более, такое лекарство…

– А.

У Доу-Дарсы не было сил протестовать. Да и не хотелось. За эту ночь выматывающего труда он почти сроднился с алхимиком.

– А куда столько? – вдруг спросил Дар-Дага.

– Это в Лавакию, там король болеет. Я сейчас побегу отдам фляжку моему преемнику. А он уже донесёт дотуда, – ответил гонец, мимолётно удивившись, как легко ему далось слово «преемник».

– Это же далеко! Как он собирается столько пробежать? – усомнился Дар-Дага.

– Он молодой, сил много ещё. Выносливый.

– Ты ему скажи, если что, если у него там вода закончится – один глоточек сока, и он свежий часов на восемь-десять.

– Сок – королю. Да и припасов у него хватает, я сам проследил. На всякий случай я ему ещё добавлю.

– Королю много не надо – тот же самый глоток развести в кувшине воды и день из него пить. И всё.

– Не хватало ещё, чтобы мальчишка выпил весь сок по дороге…

Алхимик провёл по мокрой лысине и повторил:

– Скажи всё равно.

Дан-Зана шёл. Ему хотелось бежать, ему казалось, что он ничего не успеет. Но надо было дождаться Доу-Дарсу. Прошли вечер, ночь и половина дня, а его всё не было. Иногда юноша останавливался, чтобы оглянуться. Перекидывал с плеча на плечо котомку с двумя лямками и шёл дальше. Вечером он видел сзади городские стены, отдалявшиеся медленно и неохотно. Потом стемнело, и Дан-Зана больше не оборачивался, стараясь не сбиться с направления. До рассвета он просто шагал. А когда солнце начало раскалять землю, он раскопал ложбинку в песке, стараясь добраться до более прохладных слоёв. Лёг ногами на Лавакию, положив котомку под голову, укрылся белым плащом и заснул.

Ему снились зелёные и властные глаза королевы, радужно переливающийся алмазный сок и дорожная пыль.

Проснулся Дан-Зана от толчка в бок.

– Вставай парень, отдохнул уже, – просипели на ухо. – Твоя очередь бежать.

Юноша разлепил глаза и увидел взмыленного Доу-Дарсу. Тот сидел рядом с ним на корточках и тяжело дышал. Юноша глянул на солнце – проспал он часов пять.

– Нормально? – спросил Дан-Зана, вытряхивая песок из волос.

– Да, вот.

Королевский гонец отдал Дан-Зане флягу, перевязанную красной ленточкой..

– Я тут, видишь, отметил её, чтобы ты не перепутал. Сок очень похож на воду. А это тебе ещё припасы, – он развязал котомку юноши и вытряхнул в неё содержимое своей: сухари, вяленое мясо и вода.

– Спасибо.

– Лекарям так скажешь: сок надо развести в воде – пара глотков на кувшин. И день поить короля.

– Понял.

– Всё, давай. Идёшь пока правильно, но если собьёшься с курса, смотри по солнцу. Вот закат, а Лавакия – вон там. Тебе главное пустыню пробежать. А там, как только до первого поселения добежишь, проще станет.

Дан-Зана кивнул и неожиданно обнял гонца.

– Ты меня принял, да? – негромко спросил он.

Доу-Дарса что-то проворчал под нос, и молодой бегун не стал настаивать на ответе. Он развернулся и побежал, но почти сразу королевский гонец его окликнул:

– Эй! Если совсем туго будет, можешь глотнуть сока. Алхимик сказал, часов восемь свежий будешь. Только королю оставь!

– Постараюсь, – с улыбкой отозвался юноша.

Гонец лег в его ложбинку и накрылся собственным плащом. Всё-таки он больше суток не спал.

Дан-Зана бежал уже второй день. Еды и воды пока хватало, белый плащ почти не нагревался на солнце, а в самые жаркие часы можно было зарыться в песок и немного отдохнуть. Котомку он одел на оба плеча, и она ритмично постукивала его по спине. Голову обмотал длинным платком, чтобы защитить макушку от пекла и лицо от песчаной пыли.

Он думал, что его врагами станут солнце и пустыня. Но одиночество оказалось хуже. Дан-Зана не мог поговорить сам с собой или спеть песню – берёг дыхание. Не мог ничем заняться – у него была цель, к которой ещё бежать и бежать. Всё, что ему оставалось, – думать.

Например о том, как хорошо было бы, если б оазисы располагались хоть чуть ближе друг к другу. Тогда можно было организовать нечто вроде системы. Гонец добегает до ближайшего оазиса, там его сменяет другой – свежий и полный сил. Насколько проще было бы доставлять вести.

Бабка Дан-Заны рассказывала, что очень далеко есть страны, где воды так много, что она образует моря. Море – это если вылить в один котлован сто тысяч озёр. Озеро – это десять тысяч ванн воды. А ванна – это если вылить в одно большое корыто тысячу фляг. Дан-Зана не видел такого, но знал, что некоторые богачи моются в ванне, вместо того, чтобы обтираться мокрым полотенцем. А есть страны, где воды не так много. Там есть реки и ручьи. Ручей – это сотня струй, река – это сотня ручьёв. Это, конечно, не море. Но в таких странах вода находится под землёй, и поэтому вся страна – один огромный оазис.

Но Дан-Зана не знал таких стран.

Знакомые ему государства давно поделили между собой всю территорию Великой пустыни. Поделили без споров – просто поровну. Вот если бы земли были хоть немного похожи на те, из бабкиных сказок, тогда, наверное, было бы больше войн…

Дан-Зана остановился и стянул один сапог. Кажется, внутрь попала песчинка. Если её вовремя не вытащить, он натрёт ногу. Не наступая босой ногой на песок, он вытряхнул сапог и снова одел его. Сделал небольшой глоток воды и побежал снова.

А ещё было бы здорово, будь животные и птицы не такими дикими. Людям неоднократно приходила в голову мысль, что на верблюдах, например можно сидеть сверху, прямо на спине. Между горбами. Горбы мягкие, это должно быть удобно. Верблюд может не пить значительно дольше человека и бегать гораздо быстрее. Или, например, научить орлов передавать письма. Орёл летит ещё быстрее, чем бежит верблюд. А койотов было бы хорошо заставить стеречь дом… Но это всё невозможно. В зверинце королевы полно животных, которые родились уже в неволе, ели в детстве с человеческих рук, некоторые не видели ни одного сородича. Их пробовали ласкать и бить, пробовали кормить и морить голодом. Но так устроен мир – животное никогда не подчинится человеку.

Дан-Зана поправил сбившийся платок на бегу.

Интересно, как выглядит война на большой территории? Юноша знал о войнах за горные пики. Единственные спорные владения, которые правители не могли поделить миром – Адайская гряда. Родная Дарина в далёком прошлом отвоевала себе больше половины гряды, но только потому, что на её сторону примкнул малочисленный народ адайцев, знавших горы, как свою ладонь.

Именно поэтому Дарина так обогатилась – в горах добывали драгоценные камни, соки которых имели разные полезные свойства. Алмазный, как оказалось, лечит практически от всего. Начиная от усталости и заканчивая моровыми поветриями. Рубиновый придаёт вещам долговечность. Церемониальные наряды королевской династии пропитаны им ещё на стадии шитья. Изумрудный сок спасает от смерти растения. Его слабым раствором поливают городской оазис в самые тяжёлые периоды засухи, когда кажется, что он не дотянет до сезона дождей…

Юноша прикоснулся к фляге с алмазным соком, проверяя, на поясе ли она.

Война за Адаскую гряду была короткой и жестокой. Наученные адайцами, даринцы ходили по тайным горным тропам, расстреливали врагов из-за камней, устраивали ловушки, завалы и оползни. Бои в городах, наверное, выглядели бы почти так же. Укрытия, переулки, военные хитрости и ловушки.

А что бы воины делали, например, посреди пустыни? Просто убивали друг друга толпами? Глупо как-то…

Начиналось полуденное пекло, и Дан-Зана выкопал колею в песке. Под плащом было немного душно, и он оставил щёлочку. Юноша закрыл глаза. Веки, конечно, просвечивали, и вместо привычного черного цвета он видел бордовый. Но он так уставал, что это не мешало ему засыпать. Он так же привык спать по четыре-пять, а не семь-восемь, как раньше в городе. Дан-Зана не высыпался, но это было и не нужно. Просто дать отдых ногам и лёгким – больше от этого сна ничего не требовалось.

Но в этот раз юноша проснулся раньше обычного. Проснулся оттого, что с него стащили плащ. Он мгновенно вскочил на ноги – и тут же замер. Тупыми и голодными глазами на него смотрели два койота. Дан-Зана медленно вытянул из-за пояса небольшой нож, который он всегда брал с собой в большие путешествия. Но зверям он оказался не слишком интересен – они теребили котомку. Видно, вяленое мясо пахло сильнее. Дан-Зана с ужасом понял, что если он потеряет припасы, ему не выдержать дороги.

– Пошёл прочь! – крикнул он и швырнул песком в морду одного из койотов.

Зверь тявкнул и замотал головой, а второй со злобным рычанием кинулся на Дан-Зану. Юноше никогда раньше не приходилось сталкиваться с оголодавшими хищниками так близко, и он махнул ножом почти в слепую. Койот завизжал и отскочил, припадая на правую переднюю лапу.

– Не понравилось? – рявкнул Дан-Зана и топнул.

Раненный койот отступал. И юноша уже расслабился, поняв, что ещё раз они не нападут. Но второй, переставший уже трясти головой, неожиданно схватил котомку и помчался прочь.

– Стой!

Дан-Зана попытался догнать животное, но он уже знал, что это бесполезно. Он упал на песок и зарычал от отчаяния.

– Тварь!!! – крикнул он, ударив кулаком по когтистому следу.

Через некоторое время Дан-Зана взял себя в руки.

Он молод и вынослив. Из котомки выпала одна фляжка и кусочек мяса. Еще одна была у него на поясе. И, что ещё важнее, алмазный сок был там же. Не важно, сколько возможно протянуть с такими запасами, потому что он протянет дольше возможно.

Добежать до поселения. Всего лишь.