- Она – дейдерх, теневик! – воскликнул Фрик, когда он вновь увидел девушку, которая, непонимающе смотрела на троих берханов.

   - Кто?

   - Теневик. Она может сливаться с тенью, пока на нее не упадет свет. Армадей рассказывала: это особенность ее клана фиолетооких. Видимо в тебе еще осталась капля берхана, Кхейла, - в последних словах Фрика показалась капелька уважения, он даже назвал девушку ее берханским именем.

   - Стойте, - Кела не могла поверить своим ушам. – Ты хочешь сказать, что в темноте я становлюсь невидимкой?

   - Ну, не совсем невидимкой. – С довольным выражением лица начал пояснять Фрик, видимо для него, наконец, настал момент блеснуть мозгами, что происходило не часто. - Невидимка – это когда не видно, но можно потрогать, а теневик – это когда не видно и нельзя потрогать, стоит тебе этого только захотеть, потому что ты становишься частью тьмы, растворяешься в ней, но только когда на тебя не падает свет. Вот бы луны не было видно…

   - Ну, луну я беру на себя… - потерев ладони, сказал Волк.

   Через долину Кела перебралась довольно-таки быстро. Волк, пустив в ход магию, затянул небо непроницаемыми черными тучами.

   « Надо бы запомнить, как он это сделал» - подумала она, стоя перед возвышавшейся над ней крепостной стены.

   У нее возникли проблемы. Тучи затянули луну, но не факела и фонари, отбрасывающие оранжевые пятна света на серо-белый камень стены и землю возле нее. Лишь иногда на эти пятна падала тень - когда мимо проходил несущий караул стражник, но эти тени быстро исчезали, и если бы Кела воспользовалась ими, она уже давно была бы раскрыта. Ей пришлось долго бродить вдоль крепости, пока она не обнаружила тонкую полосу постоянной тени, в том месте, где белая стена соединялась с черным камнем Скалы.

   «Эх, даже начинаешь радоваться тому, что меня, как людского ублюдка, кормили меньше». Цепляясь кинжалами, Кела взобралась вверх, как можно ближе прижимаясь к скале, чтобы не засветить какую-нибудь часть тела.

   По ту сторону стены, видимо удача этой ночью ей соблаговолила, она вылезла как раз на верхнюю ступень лестницы ведущей вниз со стены, и если опять держаться ближе к скале, то можно было спуститься незаметно. Что Кела и сделала, но на нижней ступени она поскользнулась на чем-то жидком, едва не вылетев на свет костра, возле которого сидела тройка стражников. Келе показалось, что один из них все-таки заметил руку, выскользнувшую из тени на миг, прежде чем девушка снова прижалась к стенке.

   - Эй, вы ни чего не видели? – спросил один, самый молодой из троих возле костра, который стоял как раз напротив Келы – Хотя, наверное, померещилось.

   - А ты пей поменьше, - ответил ему толстяк, стоящий прямо возле лестницы. Своей темной густой щетиной на жирных щеках он напоминал Келе свинью, да и его движения, особенно когда чесал брюхо, очень походили на возню борова . – Глядишь, и мерещиться перестанет.

   И совершенно не следуя своему совету, толстяк прижал к губам бурдюк, судя по запаху, что доносился до Келы, с дешевым, да еще и разбавленным, вином. При этом все стекало по его многочисленным подбородкам и туго обтянутому кожаным доспехом животу, пополняя лужу, из-за которой Кела себя едва не выдала.

   - Я не пью, - сказал молодой, брезгливо смотря на сослуживца. – Это тебя, а не меня, отправили в дальний угол крепости за пьянство.

   - Зато я тут в тепле и покое, не рискую шкурой, не то что ты, стоя возле ворот. – ответил толстяк, на последок рыгнув. – Слушай. Так это правда, что та старуха, вдруг превратилась в рыжую девку. А еще у нее были крылья.

   - Правда. Большие такие и розовые, как рассвет.

   - А сама девка красивая хоть?

   - Да не знаю. Когда она убивать начала всех вокруг, мне она страшнее гарпии показалась.

   - Послушай - подал голос сидящий у костра третий стражник с седой головой.– а когда у нее крылья появились, была вспышка света?

   - Да! А откуда ты знаешь?

   - Да так, догадался. – старик задумчиво потер подбородок. – Да… давно берханы здесь не появлялись. В последний раз они атаковали, наверное, лет шестнадцать назад. Видимо правду говорили Стражи, будто скоро им конец.

   - Почему?

   - Настоящие берханы вырождаться начинают. Среди них все большее и больше полукровок. Раньше они таких сами поубивали бы, а сейчас даже от людей потомство оставляют. – Старик откашлялся, и судя по хрипоту из его груди, в дальний угол его отправили не за пьянство, а из-за старости и болезни -  Да и то, что они птенцов, а не мэтров прислали (жрецов и адептов их Храма и упоминать не стоит, их уже полвека тут не видели), говорит о том, что воинов у них остается все меньше. Без своего бога берханам скоро придет конец. Та берханка и те, кто с ней прилетел, наверное, уже последнее поколение.

   - Так она не одна здесь? – спросил толстяк.

   - Конечно не одна. Они никогда птенцов по одному не отпускают. Я всю жизнь на Стражей работаю, так что повадки берханов знаю. Так что тут где-то еще парочка птенцов затаилась, – старик замолчал, и на минуту о чем-то задумался, после чего поднялся на ноги. – Ладно, пойду, пройдусь до второго уровня, берханку ведь там держат?

   - Да, - ответил молодой привратник – Не на третьем же ее держать.

   - Правильно, нельзя держать даже связанную лису в курятнике.

   Не успел старик закончить фразу, как его вновь скрутил кашель, и его, лежащая у самых ног Келы, тень так же согнулась в три погибели от уничтожающей солдата чахотки. 

   «А почему бы и нет», промелькнула мысль в ее голове, когда она делала шаг, становясь на черный силуэт человека на земле.

   «Значит меня невидно не только там, где нет света, но и когда я просто стою на тени. Так вот что имел в виду Фрик, говоря, что я являюсь частью тьмы».

   И пока Кела шла позади или сбоку от старого солдата (в зависимости от того, как падала его тень), никто из солдат, служащих Стражам Зеркал, не взглянул на нее, а когда они остановились у входа на второй уровень, один из прохожих прошел СКВОЗЬ нее, ничего не заметив.

   Второй уровень разительно отличался от нижнего первого, который был больше и где в основном были казармы, выложенные из глинных  кирпичей. Здесь же харчевня, дома командиров и их семей, постоялый дом для торговцев, чей путь пролежал через крепость, были построены из того же белого камня, что и крепостные стены, разделяющие яруса. Даже небольшая тюрьма, которая должна наводить чувство угнетения на заключенных, сверкая в ночи своей чистой белоснежностью как снаружи, так и внутри.

   Солдата туда, как одного из старых обитателей крепости, которую никогда не покидал, пропустили свободно. За дверью, охраняемой двумя стражниками, оказалось всего одна камера, расположенная у дальней от двери стены. Там связанная и с кляпом во рту полулежала, прислонившись к стене, Ливия. Она уже вновь приняла свой прежний облик, лишь рыжие волосы, ранее аккуратно собранные в конский хвост, были растрепанны, а под правым глазом залег почти заживший кровоподтек.

   Старик встал возле решетки, и долго смотрел на Ливию, прежде чем сказал:

   - Нет, ты не их дочь.