Короткое описание: Выкладываю часть первой главы на растерзание критиков. Хотелось бы узнать насколько понятна завязка и стоит ли продолжать.
Сквозь мутное покрывало серых облаков, прорвались яркие лучи полуденного солнца. На миг озарило осеннюю природу буйством красок. Изумрудный с охрой плющ на стенах и крышах домов, зашелестел над головой молодого человека, одиноко идущего по пустынной улочке Гримфа.
Армейские сапоги гулко выбивали ритм по мощеной мостовой. Сквозь щелки в глухо закрытых ставнях домов, виднелись испуганные взгляды жителей. Нынче на улицах опасно и горожане попрятались в жилищах. Город обезлюдел.
Но молодой человек не боялся. Он шел без устали, зная, что ждет впереди. Высокий, широкоплечий, слишком молодой. Его лицо покрывал первый пушок, но взгляд казался острее бритвы. Серые глаза, с поволокой, застыли в одном положении, превращая лицо в безжизненную маску.
Парень держал в ладони обернутый кожаным шнурком серебрянный кулон в форме птички. Еще не высохшая кровь въедалась в кожу пальцев, принося мучительную боль. Запах смерти витал в воздухе.
Он шел по следу. Чутье не подвело - преступники проходили здесь.
Парень остановился. Его взгляд ожил, отмечая масштаб ущерба торговой улочке. Перевернутый продуктовый прилавок, оборванный оберег на двери, отпечатки подошв в растоптанных до каши фруктах. Чуть дальше по дороге, истерзанное тело торговца. Кровь растеклась багряным озерцом и уже впиталась в камень. Под мертвецом и во впадинках меж камней еще густая, черная, зловонная, кишащая мухами.
Молодой человек присел осмотреть убитого. Руки изрезаны, а живот и грудь обратилось в месиво - он сопротивлялся, а когда умер, преступники продолжали бить ножом. Сердце сжалось болью. Он хорошо знал убитого. Примерный семьянин и верный друг. Теперь его дети будут голодать, потому что тот по случайности преградил путь убийцам. В груди разрастался пламенный цветок ярости. Когда он доберется до них, никто не уйдет живым.
Лукас О`Райли слыл лучшим ловчим в королевстве, несмотря на юный возраст. Говаривали, что у него необычная чуйка на преступников, дарованная самими богами. Но только Лукас знал, что его чутье сродни проклятью - способностями его одарила сама богиня подземного мира.
Смерть преследовала его по пятам. Он видел ее в дуновении ветра, в запахе утренней росы или криках перелетных птиц. Задолго до трагедии он знал - души собираются покинуть этот мир, чтобы слиться с вечностью в ледяных чертогах богини.
Накануне Лукас видел кровавую луну - божественный лик на черном небосводе. Ее не видел никто, кроме него. Вслед за луной пришел лютый холод, сковавший тело и душу Лукаса морозными цепями страха. А после - шепот, что пророчил гибель невинным людям. Он предсказывал количество жертв и где они произойдут.
Лукас никогда не вмешивался. Он старался отгородиться, заглушить совесть. Не в его силах предотвратить события, предначертанные самой богиней судьбы - верховной над живыми и мертвыми. Когда-то он пытался и его старания обернулись трагедией - судьба жестоко покарала его за вмешательство.
С тех пор Лукас всегда плыл по течению и не сворачивал с пути - его чутье помогало безошибочно распознавать убийц, идти по их следу и настигать их. Оттого ловчий прославился не только в королевстве Гримфол, но и за его пределами.
Лукас дошел до конца улицы и остановился на перепутье. Направо, чуть дальше по дороге - торговая площадь, бани, закрытые на ремонт и ратуша. Слева - храм богини Алдейны, покровительницы Гримфа. Сразу за храмом выстланная каменным крошевом дорожка к городскому кладбищу, полному старинных могил, памятников и усыпальниц. Там легко спрятаться от посторонних взглядов. Его влекло туда.
Дублет из грубой кожи едва скрипнул, когда молодой страж двинулся к храму. Над головой от самой тюрьмы кружили вороны, будто богиня решила пронаблюдать за его приключениями. Он прислушался к звукам вымершего города. Некогда центр притяжения для врачевателей и паломников, жаждущих получить целительной горной воды, сейчас казался заброшенным.
Сердце молодого стража забилось чаще, когда вдалеке раздался приглушенный крик. Он нашел их.
***
Накануне днем.
- Как ты можешь так поступать? Это самоубийство! Не позволю! -Лукас беспокойно расхаживал по освещенному пятачку тренировочного зала гарнизона. Его душу сковала тревога.
Просторный зал тонул во мраке, лишь факел у входа разгонял мглу подземелья, бывшей дворцовой тюрьмы. Лукасу оно казалось бесконечным тоннелем, в недрах которого схоронилась нежить, ждущая момента, чтобы схватить и утянуть в небытие. Мозаичный пол, истертый тысячами ног за пару столетий существования замка, в свете факела выглядел угрожающе, будто бездна разверзлась под ногами. Некогда белоснежные мраморные колонны уходящие в своды потолка, смотрелись грязными и ветхими, как увядающий в зиму цветок. Воздух, сырой, насыщенный запахом плесени, душил Лукаса, заставляя сердце биться чаще. Его тяготила атмосфера, подстегивая ярость, горевшую в груди.
Дрожащие тени следовали за ним, покрывая тьмой каменные стены подземелья. Огонь искрился, когда разгневанный страж приближался к факелу, словно перенимал кипящее возмущение молодого человека. Напряжение нарастало, что казалось осязаемым.
- Ты потерял право вмешиваться в мою жизнь, когда бросил меня. Кто ты такой, чтобы решать как мне поступать? Я жил без тебя десять лет и прекрасно справлялся, а тут видишь ли, нарисовался, и сразу вспомнил об обязанностях.
Брат-близнец Лукаса раскраснелся от гнева, его лоб блестел капельками пота. Их перепалка длилась добрый час, но никто не хотел уступать.
Лукас, как старший, считал необходимостью переубедить брата. Желание Гектора поступить на службу в королевскую гвардию, он считал безумием. О бесчеловечной подготовке новобранцев не слышали лишь глухие. Без отдыха и сна, в жару и мороз, дождь и ветер, из королевских гвардейцев выбивали все человеческое: волю, разум, сострадание. Сильные выживали и становились безупречным исполнителем любого, даже самого чудовищного приказа, а слабаков выбрасывали как испорченную куклу.
Гектор обречен, если его не переубедить, размышлял Лукас, теребя в руке тонкий кожаный ремешок. Когда он нервничал, всегда распутывал перевязь запястья, чтобы в очередной раз сосчитать метки на кожаной ленте. Некогда эта вещь принадлежала матери, та повязывала ей волосы, а теперь весточкой из прошлого, ремешок воскрешал в памяти мучительные воспоминания.
Когда-то, давным-давно, братья были неразлучны, как единое целое. Они не могли прожить друг без друга ни дня. Отец шутил, что по недоразумению в утробе матери их разорвало пополам и теперь они вынуждены ютиться каждый в отдельном теле. Их мысли, тайны и желания были едины и казалось, так будет всегда.
Но свершилось горе, одно за одним; сперва умерла мать, а после трагически погиб отец, и братья стали отдаляться. В какой миг Лукас понял, что Гектору станет лучше без него, он не помнил. Просто одним утром Лукас проснулся в холодном поту, осознавая, что оставаться рядом с единственным живым родственником опасно. Не для него, нет, для Гектора.
Лукас помнил тот день во всех подробностях. Как он на скорую руку собрал пожитки и стараясь не попадаться никому на глаза растворился в лесной чаще. Как бродил среди тысячелетних дубов до заката, пока не добрался до заветной цели.
Давным-давно, он нашел это место, укрытое от посторонних взглядов каменными монументами, поросшими мхом и дикими ягодами. Глубоко под толщей земли скрывался древний, как сами земли Фангары, зал полным статуй из светящегося камня.
Лукас знал лес как свои пять пальцев и даже с закрытыми глазами нашел бы странные камни, испещренные руническими письменами. Его влекло сюда, словно магнитом.
Спустившись по скользким ступенькам в подземелье, его глаза привыкли ко мгле и он различил очертания статуй. Они глухо сияли изнутри зеленоватым светом, будто звезды мерцали в ночи. Лукас долго бродил среди безжизненных изваяний, пока не нашел то единственное, неповторимое, которое заставляло непрерывно любоваться каждым изгибом каменной поверхности, от которого быстро билось сердце. То была статуя женщины, прекрасней которой он не встречал на свете.
Он знал ее. Стоило ее коснуться в день, когда он впервые спустился сюда, когда миллионом острых игл пронзило мозг, когда разлилось алое полотно под ногами, обжигающее холодом и страхом, как ее имя забилось в голове подобно птице в клетке.
Сцибла. Она явилась ему тогда кровавым облаком, обволокла каждую клеточку тела туманом, вдыхая в него жизнь и знания. Он испугался, как испугался бы любой восьмилетний мальчишка.
Лишь спустя год, когда один за одним стали умирать люди в деревне, он понял, что знал когда и где это должно было случиться. Лукас стал навещать статую после каждой смерти и слушал с замиранием сердца холодящий душу шепот.
Восьмой день недели по осени, у кузни, две жертвы… первый день зимы… пять жертв… красная судьба постигнет тебя… берегись хранителей леса…
Лукас смотрел на уже ставший родным облик, упиваясь слезами и молился. Пощади!
Но Сцибла не слышала его, лишь вещала в ответ, низвергая кровавые волны из недр земли, лишая мальчика воли и разума.
В ночь, когда Лукас последний раз видел ее, когда покинул деревню и брата, статуя молчала. Он молил ее ответить, но статуя погасла вместе с остальными, подземелье погрузилось во мрак. А когда Лукас выбрался наружу, над верхушками деревьев зажглась кроваво-красная луна. Она принесла с собой лютый холод с ледяным дождем, а после обрушилась на мальчика метелью.
Лукас с трудом помнил как пережил ненастье, как покинул лес и добрался до города. В ту ночь его жизнь разделилась на до и после.
С тех пор прошло десять лет. Луна часто будила его среди ночи, предвещая жертвы. Теперь он слышал шепот отовсюду, а с недавних пор его преследовали тени - длинные и острые, словно сотканные из ночи. Они ходили за людьми, готовые в любой момент забрать новую душу с собой.
И вот Лукас смотрел на брата и видел за его спиной мерцающее острие тени - она ждала момента.
Но как он мог объяснить? Кто ему поверит?
Лукас с приходом на службу все свободное время проводил в библиотеке среди древних фолиантов, но нигде, ни в одной из книг не нашел упоминания о ней. Сцибла, кровавая луна, статуи, тени… никто не знал что это такое. Даже среди тысяч паломников, что прошли через Гримф не нашлось ни одного, кто хоть краешком уха слышал о такой богине.
Лукасу казалось, что он сходит с ума. Он не раз возвращался в лес и сколько не пытался отыскать древнее место, так и не нашел. А попытки рассказать кому-то о своих приключениях всегда оканчивались трагедией - Сцибла словно в отместку забирала каждого, кому Лукас ведал о событиях.
Тень за спиной брата зашевелилась как от ветра и Лукаса пробрала дрожь. Это должно случиться очень скоро.
- Гектор, послушай, - как можно спокойней произнес Лукас, - все мои поступки совершались не без причин. Я не могу их назвать, но знай, я никогда не желал тебе зла. Напротив, я всегда действовал ради тебя. Даже сейчас, все ради тебя.
- Ради меня? - Лукас заметил как взъерошились волосы брата, когда тот в ярости обернулся и уставился на него. - Ты оставил меня одного подыхать в пустом доме, без еды и воды. Я не знал жив ты или нет, чуть не умер с горя. А оказывается все ради меня. Не слышал большего издевательства.
- Я должен был уйти. Тебе со мной было опасно оставаться. Может быть когда-нибудь я расскажу тебе всю правду и ты простишь меня.
- Да уже плевать на твою правду, - зло прошипел Гектор, - и на тебя тоже.
- Гектор, опомнись! - не унимался Лукас, приближаясь к брату, - ты не вернешься.
Тень плавно поплыла за Гектором, стоило тому отринуться от Лукаса.
- Это мой выбор.
Лукас не стал останавливать брата, когда тот покинул тренировочный зал, вместе с темным пятном за спиной.
Гектор прав. Он не вправе вмешиваться. Если Сцибла решила забрать его, то рано или поздно это случиться и он никак не способен повлиять на события. Лукас метался раненным зверем по мозаичному полу тренировочного зала.
Его душила горечь. Родной брат, тот кого он любил больше всего на свете, ненавидит его. Гектор никогда не говорил вслух, но все его поступки, брошенные в гневе фразы, не давали повода усомниться. Как бы Лукас не старался отгородиться от внешнего мира стеной отчуждения и холодности, Сцибла всегда пробивала в ней брешь, чтобы причинять боль. Чувства брата, наверное, самое уязвимое место в его защите.
Лукас плавно опустился на пол, пытаясь унять боль, сковавшую нутро мучительными тисками. Вдохи давались с большими усилиями, как если бы делались под водой. Он задыхался.
За что богиня ненавидит его, за что обрекла на бесконечное мучение? Может тогда, пять лет назад, когда он стоял на краю крутого обрыва в Драконьих горах, он зря испугался? Может стоило сделать шаг вперед? Теперь поздно для сожалений. Гектор обречен и Лукас увидит его гибель.
Глаза зажгло от подступивших слез, почти сухих и колючих. Лукаса дернул плечом, чтоб смахнуть их, как его помутневший взор случайно упал на странные символы в самом дальнем углу рисунка. Точно такие же символы он видел на тех валунах в центре леса, у входа в подземелье. Но почему он раньше их не замечал?
Лукас протер глаза и внимательно присмотрелся к ним, убеждаясь, что не ошибается. Может это разгадка? Его сердце учащенно забилось в предвкушении, что возможно, он нашел ответы на давние вопросы.
Лукас вскочил и бросился к горящему факелу у входа. После он принялся зажигать потухшие светильники - ему нужно как можно больше света. Когда последняя масленка загорелась, Лукас встал посреди освещенного зала, стремясь охватить взглядом картину, развернувшуюся под его ногами.
Но разглядел лишь то, что видел каждый раз спускаясь сюда с остальными стражами - батальную битву людей с нортами, произошедшую три сотни лет тому назад. Рунический рисунок исчез и как Лукас не пытался его разглядеть, все тщетно. Как такое возможно? Он же видел своими глазами, на этом самом месте… если только…
Свет, понял он. Так же спешно Лукас принялся тушить огонь в масленках, замечая как мгла пожирает все больше пространства. Он боялся темноты.
Когда последняя масленка потухла и остался гореть лишь единственный факел у входа, Лукас подошел к тому месту, откуда виднелась надпись. Его сердце радостно зателепалось в груди - он оказался прав. Те, кто выкладывал мозаику, хотели спрятать от посторонних взглядов нечто, сокрытое в рисунке.
Мозаика выстланная из драгоценных пород камня ожила. Она переливалась то жидким золотом, то кипящей лавой, а в другой миг представала бурлящим изумрудным морем. Стоило Лукасу отойти в сторону, как картинка сменялась на другую - вот он видел древний корабль с полосатыми парусами, охваченный смертоносным щупальцем и в следующий миг - битва белых людей с неведомыми зверями. Еще шаг и стены огня плавят камень у подножия гор, а в нем тонут толпы живых, с неба падает пепел, еще шаг и зеленые луга упиваются жизнью, а на горизонте тревожная темная фигура во все небо.
И вот после многочисленных сменяющихся картин он нашел ее. Деву, каменное изваяние из подземелий, прекрасную богиню. На этом изображении она в белом одеянии несла за собой алое пламя, ее белоснежные волосы разлились по небу молочными ручьями, а кровавый закат объял мир. Толпы обезображенных людей, скрюченные черные змейки рук вились у ног белоснежного коня, стремясь остановить его. А конь сверкая красным рубиновым глазом, давил их мощными копытами, обращая в пепел.
Кровь Лукаса кипела от трепещущего восторга. Невероятно! Он нашел ее. Теперь он узнает, с чем ему пришлось столкнуться, ведь мозаика славится своей историей и наверняка найдутся люди, способные поведать об этом. Может не все потеряно и он отвадит тень Гектора.
Лукас бросился вверх по винтовой лестнице, прямиком к командирской части в южном крыле замка. Он ворвался вихрем в кабинет лейтенанта, раскрасневшийся и запыхавшийся. Лейтенант Лайонелли сидя за громоздким дубовым столом, обложенный бумагами, изумленно взирал на молодого стража. Рыжеволосый, статный, со светло-голубыми, почти бесцветными глазами, но суровым, щербатым от войн и невзгод лицом, лейтенант пользовался большим почетом и уважением как у подчиненных, так и у начальства. Он недовольно зыркнул на молодого стража.
- Я тебя не вызывал, - почти не раскрывая рта пробубнил лейтенаннт, вернувшись к записям на столе.
- Знаю, я по одному важному вопросу. Разрешите обратиться, лейтенант?
- Раз уж ворвался…
- Что вы знаете про мозаику на нижнем этаже замка?
- Ты прибежал сюда, чтобы отвлекать меня глупостями? - в голосе Лайонелли зазвучали металлические нотки.
- Никак нет, лейтенант. Это очень важно… для меня. Мне хотелось бы узнать больше о ее создателях…
- Слушай сюда, щегол, - рассвирепел Лайонелли, отчего его рыжие волосы разметались в стороны, - еще раз ворвешься ко мне с подобной ерундой, отправлю на полгода патрулировать улицы. Уяснил?
- Но, лейтенант…
Лукас потерял всякую надежду расспросить начальника, когда тот отмахнулся от него как от назойливой мухи.
- Убирайся, у меня много дел.
Лукас покинул кабинет поникший, но с твердой уверенностью довести дело до конца. Он перебрал в голове людей которые могли знать больше о замке, в которые пять лет назад перевели стражей из сгоревших казарм. На ум пришли лишь лейтенант, да командир Мортон, но тот был недосягаем для рядового стражника. Еще о замке могли знать в городской ратуше, да храме. Сегодня у него увольнение, а значит он мог бы расспросить храмовников или работников префектуры.
Вечерело, когда Лукас добрался до городской площади. Торговцы убирали товар в поклажки, между складных прилавков сновали вестники и оборванцы, вдалеке трезвоня на алтуре пел бард.
Ратуша, белоснежное величественное здание с устремленной в высь башенкой рассекала небо, все в перьях оранжевых облаков. Лукас нутром чуял, что его старания напрасны, но все же двинулся вверх по широкой, мраморной лестнице. Здание оказалось заперто. В груди екнуло от разачарования. Он не может опоздать. Еще есть возможность спасти брата.
Храм, расположенный чуть поодаль от ратуши, загремел колоколами; то послушников приглашали к вечерней трапезе. Расталкивая молодых парней, толпой хлынувших из храмовых ворот, Лукас очутился внутри святилища. Скромная снаружи обитель богини, изнутри дышала роскошью и благовониями.
В самом центре, раскинув руки-крылья на возвышении из серого мрамора, красовалась янтарная статуя богини. У алтаря подле статуи Лукас приметил древнего старца в серых одеждах. Когда старец обернулся, Лукас испугался, что тот рассыплется от хрупкости.
- Чего тебе надобно, юноша? - расслышал Лукас скрипучий, тихий голос старца.
- Я пришел за ответами, мудрейший, - Лукас приблизился к служителю, его окутало сладкое облако благовоний. Он закашлялся с непривычки.
- Не все ответы понравятся тебе, как не на все вопросы найду я ответ. Но я постараюсь удовлетворить твое желание.
- Мне нужно знать кто создал мозаику в подземелье бывшей королевской резиденции. Хотел знать, что на ней изображено. Я хочу…
- Твои желания понятны, предвестник, но я вынужден отказать тебе. Не пристало смертному знать тайны богов.
Лукас почувствовал как его тело налилось свинцовой тяжестью, кровь стала горячей и вязкой, что смола, горло свело спазмом. Старец назвал его предвестником. Лукас слышал о них. Посланники богов на земле, подобно служителям культа, они могли нести как смерть, так и здравие.
- Вы знаете кто я! - выпалил Лукас и вмиг преодолел расстояние до старца, навис над хрупкой фигуркой старика, словно над ребенком.
- Ты Лукас О`Райли, сын Фанса О`Райли и Эллиды О`Райли, рожденный в ночь темной луны. Да, я знаю, тебя.
- Вы знаете больше, чем говорите, - рассвирепел Лукас, - кто я на самом деле? Предвестник? Но они исчезли тысячи лет назад, когда древние боги покинули Фангару. Я не могу быть им.
- Ты тот кто есть.
- Если я предвестник, как стать обычным человеком? Я не хочу видеть как умирают люди.
Сморщенное лицо старика, подобно печеному яблоку, расплылось в улыбке, сухонькая рука легла на плечо парню.
- Боги выбрали тебя. Это великий дар. Пользуйся им с умом.
Старик хотел уходить, как Лукас выпалил:
- Сцибла! Меня выбрала Сцибла! Вы знаете ее? Кто она? Я не нашел ни одного упоминания о ней.
Очень медленно, будто пребывая в сонной болезни старик посмотрел на Лукаса через плечо.
- Уходи! И больше здесь не появляйся! - в его голосе зазвучали нотки страха, - тебе здесь не рады.
- Кто она? - настойчиво повторил Лукас переходя на крик, - ответьте мне, вы же знаете!
- Не пристало людям знать тайны богов, - он задрожал,- проклятые боги решили вернуться в этот мир! Уходи, мальчишка и никогда не возвращайся! - священник выхватил несколько благовонных палочек из алтаря и принялся ими окуривать место, где стоял Лукас, - О, великая Алдейна, защити святое место от нечестивых! Убереги живых от проклятых, что бродят среди нас! Отвадь ущербных от святых, о, Алдейна!
Казалось, что в хрупкого старика вселились демоны. Испещренное морщинами лицо исказила гримаса не то боли, не то ненависти, тощие руки взмыли к небу, впавшие глаза загорелись яростью. Он затрясся в припадке и в тот же миг за его спиной возникла тень, ясная, как черный уголек. Она стала повторять движения старика, а после слилась с ним. И стоило последней струйке черного тумана исчезнуть в теле старика, как тот упал замертво.
Сначала о минусах. 1) Абзацы прежде всего, бро. Разделяй текст или обойдут вниманием. 2) "Но молодой человек", "слишком молодой", "Его лицо покрывал первый пушок" - да поняли, поняли. Он молодой. Не стоит по три раза акцентировать в одном абзаце то, что хочешь донести. Лучше выдели это один раз, но так чтобы читатель запомнил. 3) Канцеляризм - зло. Иногда зло необходимое, но здесь неуместное. Для примера: "взгляд ожил, ОТМЕЧАЯ МАСШТАБ УЩЕРБА торговой улочке" - э-э, не надо так. Если хочешь раскачать читателя на эмоции, избавляйся от "дикторского" стиля. 4) "Сердце сжалось болью. Он хорошо знал убитого. Примерный семьянин и верный друг (зачем это? Это же не некролог на партийного работника)... (дети теперь будут голодать и бла-бла...) В груди разрастался пламенный цветок ярости." - не-а, не работает. Почему я должен делить эмоции с ГГ? Ну семьянин, ну друг (пусть даже верный), ну дети будут голодать - что мне до этих безликих? Их проблемы выражены слишком сухо и официально. Надели героев душой. 5) Если уж выбран стиль написания "под старину" (а-ля скоробейники), то надо придерживаться этого стиля. А то, читаешь архаизмы: "слыл", "говаривали", "чуйка", "сродни", "лик" и т.д., а потом это смешивается с современными канцеляритами: "количество жертв и где они произойдут", "предотвратить события" - и получается неудобоваримое, незрелое чтиво. 6) Диалог братьев. Не похож на диалог братьев. Братья говорят проще, душевнее. В общем и целом, как и у всех начинающих авторов (себя причисляю сюда же) - текст незрелый. Слишком много неуместного пафоса, (сам грешу тем же), слишком много вычурного "украшательства". Зачем обременять текст образами ради образов? Если образ не призван упростить понимание предмета, или внести эмоциональную ноту, то не надо его и использовать. Это не делает текст оригинальным, увы. Сейчас "блистающими ликами мертвенной луны" никого не удивишь. Высокопарность не равно оригинальность. Теперь о плюсах. Ближе к середине текст выправляется и становиться вполне читаемым и даже зрелым, (местами). Сюжет может заинтересовать. Не ново, но и не заезжено. В новых локациях вполне можно обыграть и увлечь читателя. Сюжет норм, осталось подправить стиль, манеру изложения.
Огромное спасибо за отзыв. Мне очень не хватало понимания, почему получается так пресно. Буду исправлять. Насчет разбиения на абзацы, то это сайт смешал все в кучу, у меня текст форматирован. Пробовала в трех разных браузерах, но проблема не разрешилась.
+1
