Короткое описание: Светлана стояла у опушки большого древнего леса. Перед ней высилась огромная цветастая стена деревьев и кустарников. "Ну что, - подумала она, - вперед, в пущу. В объятия к Лесному Владыке..."
Труп Светлана заметила почти сразу же, как только зашла немного дальше, в лесную чащобу. Это был мужчина, на вскидку лет сорока. Одетый как крестьянин, он лежал навзничь, раскинув руки и ноги. Лесная подстилка из мха, веточек и сухих листьев, побагровела от запекшейся крови. Шея несчастного, охваченная толстыми древесными корнями, была скорее всего сломана. Из живота торчал тонкий и длинный деревянный сук.
«Становится страшно, - подумала Светлана, сев рядом с телом на корточки, - леший совсем рядом.»
Она знала, на что идет. Договариваясь с деревенским старостой, Светлана прекрасно осознавала, какие это может повлечь последствия. Но она не могла отказать, ведь кто как не Светлана – ворожея, сможет отправится в логово лешего, и вернуться живой.
Полуденное летнее солнце протискивало свои лучи сквозь пышную темно-зеленую шапку древесных крон. Тонкими струнками лучики падали на нежные листики стройных молодых березок и лип. Косо касались мясистых побегов папоротников, и мелкой можжевеловой хвои. Некоторые, самые удачливые солнечные струйки, зайчиками играли на лесном настиле из мха. Лес парил влажной духотой после прошедшей ночью грозы. Пахло свежей древесной смолой, мокрой листвой, и кровью.
Осмотрев тело, Светлана пришла к выводу, что мужчина погиб не больше двух часов назад. А все лишь потому, что он забрел слишком далеко в лес. Здесь, в чаще, начиналась чужая территория. Территория, на которой людям не место. Вся эта богатая древесиной и, дичью пуща принадлежала Лесному Владыке.
Светлана боялась. С каждым шагом, она углублялась все дальше в лес. Ее сердце стучало все быстрее, пульс колотил по вискам так, словно это были маленькие медные молоточки. Склизким слизнем, ползало по спине чувство беспокойства. Светлане казалось, что за ней следят. Будто каждое дерево обзавелось собственными глазами и ушами. Ворожейка знала, что фактически так и есть. Леший видит и слышит все, что происходит в его лесу. В голове крутился вопрос: почему она еще жива? Почему до сих пор ступает по лесной подстилке, а не лежит задушенная корнями? Мысль о том, что лесовик не торопится нападать, обнадеживала, хотя и не слишком сильно. Лесные духи не любили людей, и у них были на это причины.
Когда-то, очень давно, когда волхвы и ворожеи ходили по миру, не боясь костра церковной инквизиции, люди жили в согласии с духами. Взаимопомощь и взаимопонимание царили между этими двумя мирами. Русалки обеспечивали рыбакам улов. Горные кобольды указывали рудокопам на залежи железа и золота. Лешие выводили заблудившихся из лесов, и помогали охотникам загнать добычу. И все эти существа требовали взамен лишь уважения для себя, и природы вокруг. Все изменилось, когда люди возомнили себя хозяевами мира. Когда решили, что смогут сами взять что хотят и где хотят. И тогда в лесах зазвенели топоры. С приречных скотобоен в водоемы полились мразь, и отбросы. Горные гряды испещрили сквозные шахты. С тех пор количество утопленников значительно возросло, горянки чаще стали исчезать в горах, а охотники реже возвращаться с охоты.
Где-то в чаще ударил свое стаккато дятел, закуковала кукушка.
- Кукушка-кукушка, сколько мне лет жить осталось? – Прошептала Светлана, глядя на сгущающуюся перед собой растительность. Кукушка утихла. Ворожея съежилась.
«Что ж, - подумала она, поправляя кунью накидку на плече, - раз лесовик до сих пор не показался, придется его вызвать. Нужно найти тотем лешего…»
Светлана знала, что в этой части леса, все звери и птицы подчиняются лесовику. Каждая косуля, росомаха или медведь следуют воле своего защитника. Леший контролировал всех живых существ этого места, и пользовался услугами некоторых. В особенности тех, кто чувствовал магию. Таковыми были совы, вороны, и кошки. Что бы найти тотем, нужно было отыскать кого-нибудь из этих животных. В поисках ворожея использовала магический предмет, представляющий собой, как это ни странно, обычный, очищенный от коры сучек липы. С помощью него, и некоторых тайных знаний, можно было распознать отпечатки магии лешего. Как раз такие отпечатки носило на себе каждое, чувствительное к потусторонней силе, животное этого леса.
Прорвавшись через заросли ежевики и крыжовника, Светлана заметила, что пуща поредела. Постепенно пышный лиственный лес сменился хвойным. Подлесок, в виде молодых деревцев или кустов, почти совсем исчез. Огромные разлапистые ели и мачтовые сосны царствовали здесь. Вся земля вокруг была усеяна ковром из маленьких сухих иголочек и шишек. Приятный аромат хвои дурманил голову.
Светлана шла, шурша лесным подстилом. Перед собой в вытянутой руке она держала липовый сучок. Сучок дрожал. Его то и дело бросало вправо или влево. В основном влево. Путь был ясен.
По разлапистой еловой ветви пробежала белочка. Где-то между крупными стволами про топотал, вздымая хвоинки, олененок. Сорвалась с места и захлопала крыльями сойка.
Ворожея нашла место тотема быстро. Быстрее, чем рассчитывала. Место представляло собой, совсем никак не вписывающиеся в хвойный участок леса, блюдце зеленой от губчатого мха поляны. В ее середине стояла большая и стара ива. Уступая соснам-гигантам в высоте, ива, превосходила каждую из них в обхвате ствола. Причудливо изогнутый, бугристый от массивных корней, распластавшихся у земли, он был словно из сказки. Буйные светло-зеленые ивовые прутья свисали от макушки дерева, до самой земли. Меж толстых корней древа виднелись два больших, замшелых камня. На них и покоился тотем.
Светлана опасливо приблизилась. Влажный мох неприятно чавкал под ногами. С ветвей ивы сорвались вороны. С жутким карканьем унеслись проч.
Тотем представлял собой причудливо сплетенные вместе прутики, веточки, мелкие косточки, и черепки животных. Венчал композицию олений череп, крепившийся на самом верху. На ветвистом роге сидел большой серый филин. Нахохлившись, он вращал круглой головой из стороны в сторону. Нервно моргал, миндалевидными глазами.
Когда Светлана подошла, филин улетел. Она осмотрелась, надеясь, что поблизости нет рыси или пумы. Потом аккуратно дотронулась до оленьего черепа. Шершавая кость неприятно холодила руку.
- Во-ро-же-я… - голос тихий, почти шепот, напоминающий шелест листвы,- во-ро-же-я… - повторил он, немного громче.
Светлана остолбенела. Во рту мгновенно стало сухо. Одеревенели ноги. Она медленно повернулась, осмотрелась.
- Прошу! – Крикнула Светлана, - не убивай! Лесной Владыка! Я… Я пришла просить тебя о милости! Об услуге!
В следующее мгновение она увидела его. Леший шел вдали, между сосен. Словно черный безликий призрак, он двигался медленно, не спеша, плавно. Рассмотреть его с такого расстояния было нельзя. Лесовик скрылся за одним из сосновых стволов и исчез, но тут же появился из-за ближнего, самого ближнего к поляне ствола молодой елочки. Он застыл у края зеленого блюдца. Застыла, пораженная зрелищем Светлана.
Высокий, не меньше двух с половиной саженей, он излучал величие, могущество, и непостижимую силу природы. Леший был облачен в длинную, покрывающую все тело, епанчу. Епанча, казалось сотканная из трав, поросла мхом, молодыми побегами растений и грибками. Капюшон, скрывал голову, и укрывал тенью лицо Лесного Владыки. Кожа на оголенных руках темная и толстая, напоминала древесную кору. В правой руке леший держал длинный посох, увенчанный композицией собачьих или волчьих черепов. Левой поддерживал маленького мальчика, лет десяти. Мальчик лежал на руке свободно, словно в колыбели. По сравнению с гигантом-лешим он казался совсем крохотным. Ребенок был без сознания, или же просто спал, одурманенный магией лесовика.
Светлана изумилась еще больше, никак не ожидала она увидеть на руках духа дитя. Обычного, человеческого ребенка, тем более живого. Светлана мгновенно сообразила, как труп в чаще и этот мальчик могли быть связаны.
- Ворожея, - повторил леший, и Светлана могла поклясться, что звук исходил не от него, а со всех сторон, из леса, - зачем ты пришла в мою чащу?
- Извини меня, Лесной Владыка, - начала она, - я явилась к тебе просить помощи.
Леший повел скрытой капюшоном головой, приблизился на несколько шагов. Шаги были такими громкими, что под Светланой задрожала земля. Она вжала голову в плечи, но не попятилась, не отвела взгляд.
- И что же ты хочешь, ворожея? – прошуршал листвой лес вокруг.
- Я пришла просить тебя, Лесной Владыка, - сглотнула она, - что бы ты разрешил людям, тем что живут в деревни под твоим лесом, охотится в этих местах.
Светлана услышала, как при слове «людям» леший зло заурчал. Не лес, само существо.
- Нет.
- Прошу, тебя…
-Нет, - прервал леший, - у людей был шанс. Когда то, они пользовались всеми дарами моей пущи. Но исчерпали доверие к себе. Оно закончилось ровно тогда, когда половина леса сгинула под ударами их топоров.
- Лесной Владыка, - ворожея приблизилась, наверное, немного резче и ближе чем, нужно было, потому что леший снова заурчал, - но они умирают! Умирают от голода! В этом году земля не родила для них ничего, без дичи им не жить!
- Люди заслужили это. Земля не даст им пищи. Слишком часто они льют на нее кровь. Слишком часто убивают себе подобных. Истребляют подобных мне. Они забыли об уважении к духам и природе. Так с какой стати этой самой природе, приходить им на помощь? Нет. Я не позволю человеческим ногам топтать землю этого леса.
- Но… Там дети… они умирают от голода, каждый день умирают…
- Видишь это дитя? – леший приподнял руку со спящим на ней ребенком, - Его привел сюда тот человек, чье тело ты видела в пуще. А знаешь зачем? Что бы оставить в лесу. Что бы принести мне в дар, как жертву. Я слышал, его лживые слова о пряниках под волшебной елью. Вот, в этом все вы – жестокие, лживые, беспринципные.
«Проклятье, - подумала она, - вот ублюдки! Как только вернусь, поинтересуюсь у старосты чья это была идея. Кто решил отвести ребенка в лес, и отдать духу? Черт, если бы не голодающие дети в деревне, послала бы их всех, и их проклятые гроши к дьяволу!»
- Если ты разрешишь им охотится, - сказала она, - спасешь от голода невинных детей!
- Нет, - голос словно шелест листвы, - Дети вырастают. Они заменят своих родителей. Вместо них станут разорять леса. Какое мне дело до их жизней? Какое лесу дело?
- Но ты же помиловал этого ребенка, не стал убивать!
- Этот мальчик, теперь принадлежит мне. Не станет он, через десять лет, рубить деревья. Не станет четвертовать топором, пойманную в курятнике лису. Не станет избивать по вечерам свою жену. Он будет стражем пущи. Будет стеречь лес вместе со мной.
Светлана почувствовала, как сжимаются ее кулаки. Почувствовала, как стискиваются зубы. Она хотела крикнуть, вывалить на лешего всю свою злость. А зла она была от того, как однобоко лесной дух смотрит на ее собратьев, на натуру человека. Светлана хотела взорваться, но сдержалась. Только высоко подняла голову, и смело взглянула туда, где должны были быть глаза лесовика. Страх исчез, его места заняла решимость.
- Ты не прав леший, - начала она на столько спокойно, на сколько могла, - ты видишь в людях лишь то, что в нас есть плохого. Стараешься пропускать мимо то, остальное, хорошее. Не замечаешь любовь, надежду, верность, честь, которые так воспевают люди. Не видишь людскую доброту, дружбу. Не хочешь замечать. А знаешь почему? Потому что в глубине души ты прекрасно понимаешь, что похож на нас больше, чем тебе хотелось бы. В каждом живом существе присутствует толика темного и светлого. Инь и Ян. В тебе тоже. Не претворяйся справедливым и хорошеньким. Ты убиваешь людей почти каждый день. Жестоко, так же как убил сегодня. Ты говоришь о терпимости к себе подобным? А как же знаменитые поединки между лешими, за пущу? Они кровавы и разрушительны. Вспомни, как дубасите вы друг друга камнями и стволами деревьев. Как разрушаете пол-леса, стремясь увеличить свою территорию. А этого бедного мальчика, ты сделаешь безвольным убийцей. Превратишь в волколака, медведолака или веркота. Заставишь его убивать себе подобных. Поэтому не смотри на нас, людей так отвратительно однобоко. Ты и сам хорош!
Закончив, Светлана изумилась своей собственной наглости. Только сейчас вспомнила она, что в любую секунду может погибнуть. Умереть в когтях лешего. Лесовик, неподвижный как статуя, вдруг шевельнулся. Ворожея зажмурилась, втиснула голову в плечи.
- Я не убью тебя, храбрая ворожея, - зашептал лес вокруг, - но и просьбы твоей не выполню. Ступай с миром. Передай людям что ты старалась убедить злого духа, но у тебя не вышло. Путь в лес для них по-прежнему закрыт. Возьми это, - леший сорвал со своей замшелой епанчи костяной амулет, - покажи им, что бы тебя не обвинили во лжи. Прощай Ворожея.
Леший было повернулся, зашагал прочь. Маленькая ручка мальчика, упала, свесилась с руки-колыбели. Дух начал растворятся, развеиваться, словно утренний туман.
- Нет стой! – Решилась Светлана, - не уходи!
Леший застыл на месте, обернулся.
- Прошу, отдай мне мальчика! Не забирай его у человеческого мира! Ему не место в твоей пуще. Лесной Владыка, прошу! Ты обвиняешь нас в том, что мы – зло! Так разреши мне привнести в этот мир, капельку добра. Разреши мне взять ребенка. Я воспитаю его, сделаю целителем, волхвом. Он станет путешествовать по миру, помогать людям и нелюдям. Начнет лечить, снимать порчу и проклятья! Станет хрупким, но все же мостиком, между вашим миром, и миром людей. Мостиком к взаимопониманию и уважению. Я обещаю сделать это, только поверь мне!
- Я вижу, ворожея, - леший повернулся, вновь приблизился к Светлане, - что ты немного отличаешься от других людей. Но говоришь ли ты правду? Достаточно ли чисты твои помыслы? Как ты докажешь свои слова? Как покажешь мне, что в тебе больше добра, нежили в других? Как я узнаю, что ты сможешь сделать все то, о чем так сладко поешь?
Поднялся ветер. Разогнав на белесо-голубом небе стайку перистых облаков, опустился он ниже, к лесу. Промчался между стройными тисами и вязами, побеспокоил куст можжевельника. Ветер зашуршал в листиках орешника, и крушины. Сбил маленького паучка, который старательно плел серебристый узор, сковывая им сухие веточки малины. Ветер помчался дальше, к бору. Завыл в дуплах и еловых лапах. Заколыхал розги старинной ивы.
- Я покажу тебе свои воспоминания, - Сказала Светлана, опуская голову, - ты увидишь, что я пережила. Что испытала на себе, как человеческие жестокость, злость, невежество и безумие, так и доброту, заботу, дружбу, и сострадание. Загляни ко мне в память. Ты убедишься, что я знаю цену человеческому добру. Убедишься, что я смогу передать эти знания. Научить сохранить человечность, даже тогда, когда, казалось бы, сделать это невозможно.
Леший молчал. Он взглянул на ребенка, потом на обросший мхом участок полянки. На мхе, тут же стали появляться и расти большие, просто огромные белые грибы. Их шляпки, диаметром не меньше локтя, быстро поросли пушистым и мягким лишайником. Леший опустился, заботливо уложил мальчика на получившееся ложе.
- Ты же знаешь, ворожея, - заговорил он всем лесом вокруг, - что в таком случае ты увидишь свои воспоминания вместе со мной. Хочешь ли ты пережить их заново?
- Переживу, если это поможет спасти ребенка.
- Хорошо. Приступим.
Лесной Владыка приблизился на столько, что Светлана задрожала. По сравнению с ней, маленькой, худенькой и хрупкой, он был настоящим исполином. Если бы леший захотел, он мог бы одним движением размазать мягкотелого человека по всей этой поляне. Но, видимо, у него не было такого желания, потому что его движения были плавными и осторожными. Лесовик опустился на одно колено. Даже так он был гораздо выше Светланы. К лицу ворожейки потянулась сучковатая рука. Узловатый палец нежно прикоснулся к ее лбу. Светлана вздрогнула и мгновенно провалилась в бездну собственной памяти.
***
- Велимир! Открывай засранец, не то дверь вышибем!
Жуткий стук, грохот, кто-то рвется, стучится в дверь маленькой хатенки. Мама плачет, маленькая Светлана, прижавшись к ней хлопает огромными, непонимающими васильковыми глазами.
- Не бойтесь мои милые. Не бойся Бажена, не бойся, Светлана, я смогу защитить вас. Смогу!
Папа. Его лоб покрыт испариной, светло-рыжие волосы слиплись от пота. В глазах страх и решимость. Он вскакивает хватает топор, торчащий в полене, у печи. Сует за пояс охотничий нож.
Страшный грохот.
- Мы знаем, что у тебя есть золото! Говнюк! Знаем, что ты в лесу с хохликами встречаешься! Что они тебе котелки с монетами таскают!
- Опомнитесь дурни! Самогон вам совсем ум залил! Я обычных охотник! У меня нет богатств!
Отец подскакивает к бревенчатой стене дома, прячется за дверью. Дверь распахивается, с силой ударяется о стену. От удара с потолка сыпется связки чеснока и сухой петрушки. На глинобитный пол падает охотничий трофей – большие оленьи рога.
В хату врываются четверо. Одеты они в кожушки на голое тело, один из них обнажен по пояс. В руках держат дубины и ножи.
К ним подскакивает отец, вбивает топор голому прямо в лицо. Бандит падает, измазав бревенчатую стену красным. Отец, не удержав равновесие, падает вслед за тяжелым топором. Его окружают бьют дубинами и ногами. Мама кричит, плачет.
Светлана хлопает глазами. Ее тут нет… Это все происходит не с ней. Не ее отца избивают до полусмерти. Не ее отца хватают за волосы, заставляют встать на колени. Не ее отцу перерезают горло тупым, мясницким ножом. Кровь. Она хлещет из распоротых артерий, мочит рубаху и пол. Но это не кровь ее отца. Светланы здесь нет.
Разбойники смеются, грязно ругаются. Переворачивают стол, роются в сундуке. Разбрасывают шкуры, лежащие на печи.
- Холера! Охотничек то не врал. Нету тут золота.
- Ай тьфу! Зря токмо время тратим. А ну, други, хватай девок, тащи на двор! Нет золота так хоть с ними позабавимся!
Разбойники приближаются. Мама плачет.
- Спрячься, Светочка, - говорит она сквозь слезы, - залезь под стол. Я не дам тебя в обиду.
Светлана слушается, лезет. Бандиты хватают маму. Она кричит, вырвется. Ее бьют по лицу, хватают за волосы, рвут рубаху на груди, бесстыже ощупывают. Ее утаскивают во двор. Мама продолжает кричать. Нелюди смеются. Мама умолкает. Нелюди смеются. Вкусно пахнут оладушки. Мама приготовила полчаса назад. Еще горячие. Сладкий медовый запах смешивается с запахом папиной крови. Светланы здесь нет. Это все происходит не с ней.
В избу входит бандит. Сальный лысый лоб блестит от пота, лицо покрыто оспинами. Его штаны расстёгнуты. Разбойник держит их одной рукой, в другой нож. С ржавого лезвия капает кровь. Разбойник ищет что-то взглядом.
- А вот ты где! Малявка! А ну иди сюда!
Он лезет под стол, хватает Светлану. Она, будто проснувшись, вздрагивает, осознает, что происходит. Начинает кричать и плакать, кусает бандита за палец.
- Ах ты сучье племя! Ну девка, похоже пора тебе узнать, что такое настоящий мужик!
Светлану волокут на улицу. Во дворе, на куче компоста лежит мама. Ее глаза, остекленевшие, поблекшие, смотрят куда-то в небо. Рубашка и юбка разорваны. Ноги широко разведены, между ними разбойник. Его штаны спущены. Нелюди смеются. Разбойник пыхтит.
- Эта все, отстрелялась, - разбойник поднимается, натягивает портки, - кончай ее.
Маме перерезают горло. Кровь стекает по белой, тонкой шее, на русые волосы.
- Ну что, девка, теперь твоя очередь.
Светлану грубо бросают на кучу, рядом с телом матери. Сильные, липкие от крови руки стискивают худенькие запястья, заводят за голову. Светлана больше не сопротивляется. У нее нет сил. И вообще, зачем бороться? Ведь и ее здесь нет.
Неожиданно хлопок. Разбойник вскрикивает от боли, еще хлопок. Он закрывает голову руками, отползает от Светланы.
Светлана приподнимается на локте, видит четверых мужчин. Трое кричат, ругаются, защищаются руками от гулких ударов деревянного древка. В воздухе жужжит крепкий посох. Им размахивает невысокий худощавый мужчина с длинными, черными как уголь волосами. Волосы перехвачены на лбу красной лентой. Мужчина двигается быстро, молниеносно носится между бандитами, хлещет их посохом.
Вот, один из бандитов достает нож, бросается на незнакомца. Черноволосый уклоняется от удара, легко и быстро. Взмах посоха. Хруст переламываемых пальцев. Истошный крик. Глухой стук, такой, как бывает, когда стучишь по глиняному горшку. Это крепкая древесина посоха бьет разбойника полбу. Разбойник падает, на его голове наливается кровью отпечаток удара.
Второй разбойник взмахивает дубиной, мимо. Легкое грациозное движение, и черноволосый уже за спиной нападающего. Вот, он подсекает посохом разбойничью ногу. Бандит падает тяжело, как мешок картошки. В воздух поднимается облако дворовой пыли. Дело заканчивают удары древка, сначала в живот, потом в лицо.
Последний выхватывает натянутый самострел. Черноволосому не успеть, сейчас он упадет, пораженный болтом прямо в грудь. Но этого не случается. Черноволосый ловко делает в воздухе короткий взмах рукой. Легкое движение пальцев. Разбойник застывает на месте, выпучивает залитые кровью глаза, отводит назад голову. И чихает. Громко, могуче, потом снова, и снова. Разбойник не может остановится. С каждым чихом сопля, покрывающая его лицо и искривленные губы все увеличивается. Бандит выпускает из рук арбалет. Громогласное чихание не умолкает. Муки чихающего прекращает звонкий щелчок посоха по темени. Разбойник, чихнув в последний раз, валится в большую лужу.
Он стоит на одном колене, протягивает Светлане мозолистую руку с тонкими длинными пальцами. Его волосы черны не полностью. В них видна серебряная проседь. Такая же, как и в короткой бороде. На красной налобной повязке желтое солнце. Белая косоворотка мокра от пота. На плечах накидка из звериной шкуры. На Светлану смотрят большие карие глаза. В них нет жестокости, только сострадание и доброта.
Светлана не реагирует, сильнее прижимается к еще теплому телу матери. Она чувствует на щеке кровь.
- Ну же, девочка!
Мужчина опускает голову. Лезет рукой в свою торбу. Достает маленькую тряпичную куколку.
- Смотри, это Мила, а я - Станимир, а как твое имя?
- Светлана.
Мужчина подносит куклу к уху, делает вид что слушает ее, - Мила говорит, что ты ей очень нравишься, она хочет к тебе.
Светлана берет куколку в руки, прижимает.
- Мама и папа, их больше нет, они убили их, - Светлана плачет, вытирает румяную мордашку ручкой.
- С ними все будет хорошо. Добрые духи позаботятся об их душах. Но нам нужно скорее уходить. Злые люди скоро проснутся.
- Ты их не убил?
- Нет, - Станимир улыбается, - волхвы никого не убивают. Идем.
***
Когда Искрен проснулась, солнце не было видно. Приподнявшись на локте, он заметил, что лежит на странной, покрытой очень мягким лишайником возвышенности. Искрен попытался сесть. Это получилось у него не сразу. Одолевала слабость. Он оглянулся. Вокруг странная, ровная как блюдце зеленая полянка. Сразу бросилась в глаза огромная ива, произрастающая в ее центре. Несмотря на то, что легкий ветерок колыхал тонкие зеленые прутья, Ива казалась безмятежной. Вокруг ее толстого, необычно согнутого ствола кружили светлячки. Внизу, в больших корнях, среди камней и светло-зеленой молодой травки, играли свои трели сверчки. За пределами блюдца поляны был хвойный бор. Предзакатное солнце не могло пробиться сквозь толщу его крон, поэтому он выглядел темным, мрачным и зловещим.
Искрен не помнил ничего. Ни того как он попал сюда, ни того откуда пришел. Не знал он что это за лес, что за поляна, и что за ива на ней. Искрен мог вспомнить только свое имя. Не знал он так же, что за рыжеволосая девушка лежит невдалеке от места его пробуждения.
Искрен встал, пошатнулся, но не упал Неуверенными шашками поплелся к девушке. Бухнулся рядом с ней на колени. Он думал это разбудит ее, но незнакомка не реагировала.
Девушка была смешной. Рыжая и веснушчатая, с маленьким забавно вздернутым носом. Одетая по-мужски в штаны и рубаху. Поверх рубахи красивая меховая накидка. На боку сума.
- Эй, добрая госпожа, - сказал Искрен, трогая плечо девушки, - добрая госпожа, ты живая?
Добрая госпожа не ответила. Она только пошевелилась и застонала.
- Вставай пожалуйста, мы кажется потерялись в лесу. А я совсем ни помню, как. Ничегошеньки не помню.
- Какой еще Станимир? Искрин я! Искрин! Вставай пожалуйста, госпожа, помоги разобраться что тут такое твориться!
Девушка открыла светло-голубые глаза, некоторое время беспорядочно водила ими. Потом пальцами дотронувшись до прикрытых век, приняла сидячее положения.
- Ух, ну и болит же у меня голова, - сказала она.
- Добрая госпожа, ты знаешь, что с нами случилось?
- Подожди минутку, дай собраться с мыслями, у-у-у-у-х…
Искрин подождал. Ему казалось, что ожидание продлилось целую вечность. Не шуметь было сложно. Искрину хотелось говорить, хотелось засыпать девушку вопросами. И все же, он был терпелив. Не издал не звука, пока девушка ощупывала лоб, оглядывалась, откашливалась.
- Значит у меня получилось, - в пол голоса сказала она, - леший ушел, а мальчик остался.
-Леший? – раскрыл рот Искрин.
- Леший.
- Мы с тобой что, потерялись в лесу да?
- А ты, - девушка странно посмотрела не него, - ты что, не помнишь? Не помнишь, как твой папа… Ну или не папа… Как мужчина из деревни вел тебя в лес? Как говорил про волшебную елку с пряниками?
- Нет, я ничего не помню. – покачал головой Искрин, - только как проснулся тут, во-о-о-н на той странной лежанке. А до этого, ничего. Только свое имя.
- Вот как? Странно. И как же тебя зовут?
- Искрин.
-А меня Светлана. Так значит ничего кроме имени?
- Не-а.
Девушка, назвавшая себя Светланой, что-то невнятно пробубнила себе под нос. Слов Искрин не расслышал.
- Так что же мы будем делать? Искать елку с пряниками?
- Нет, Искрин, найдем выход из леса.
- А что дальше? Ты объяснишь мне как я сюда попал, и кто я вообще такой? Расскажешь, что это за лес? И откуда тут взялась ты? И где вообще эта елка с пряниками? Я хочу есть!
Тихо-тихо, - улыбнулась она, - я все тебе расскажу, ты многое узнаешь и поймешь, многому научишься. Но прояви немножко терпения. Сначала выберемся из леса. Скоро стемнеет, а ночью тут может быть опасно.
Светлана встала, выпрямилась, поправила одежду.
- Идем, Искрин, - сказала она, - дай мне свою руку, нас ждет долгий путь.
И Искрин дал ей руку. И правда, все случилось так, как сказала Светлана. Его ждал долгий путь. Он многое понял и узнал, многому научился. Пережил множество приключений. Но это, как пишут в конце многих сказок, были уже совершенно другие истории.
В общем и целом мне понравилось. Опять неграмотность, но вы и сами всё знаете. Мне разве что не хватило описания самого леса и тех ощущений, что испытывала героиня, находясь в нём. Белка пробежала сюда, олень - туда. Вот и весь лес. Хотелось бы более сочного и красного описания, ведь это же, мать его, ЛЕС!
Далее я приведу несколько своих замечаний. Возможно, я где-то там что-то написал колко или грубо, но именно так я реагировал на эти фрагменты текста. Так я воспринимал рассказ, а выводы вы уж сами делайте.
В поисках ворожея использовала магический предмет, представляющий собой, как это ни странно, обычный, очищенный от коры сучек липы. Уважаемый, вы пишите фентези, тут всё странно
Светлана почувствовала, как сжимаются ее кулаки. Почувствовала, как стискиваются зубы. Она хотела крикнуть, вывалить на лешего всю свою злость. А зла она была от того, как однобоко лесной дух смотрит на ее собратьев, на натуру человека. Светлана хотела взорваться, но сдержалась. Только высоко подняла голову, и смело взглянула туда, где должны были быть глаза лесовика. Страх исчез, его места заняла решимость. Вот здесь я окончательно потерял уверенность в том, что Света боится Лешего. Их встреча равнозначна встрече какого-нибудь лекаря и царя: у неё душа в пятках должна быть. А Леший, в свою очередь, должен её пугать: шевелить ветками дверевьев, окружить поляну волками или ещё что-то сделать. Он должен был не оставить и тени сомнения в том, что он ненавидит стоящего перед ним человека, пусть это на самом деле и не так. Он должен был давить своим авторитетом и властью.
В каждом живом существе присутствует толика темного и светлого. Инь и Ян. Ян Арлазоров? Наверное, "Инь и Янь") Но уместно ли это здесь? Русская языческая колдунья разговаривает с русским языческим духом и говорит про каких-то иней и яней. Там в церквях Ave Maria не поют, случайно?
К ним подскакивает отец, вбивает топор голому прямо в лицо. Фигасе у них папка отбитый Не, я понимаю, что отбитые здесь как раз бандиты, но, опять же, как-то не верится. Нужно объяснение, предисловие к драке. А то выходит, что папаня поломал мужику лицо и за это ему вспороли горло. Вроде, справедливо всё. И почему они никак не отреагировали на убийство товарища? "О боже, Семёну разрубили лицо! А хотя не, пофиг". Где это всё происходило? Где жил охотник? За километр от деревни? Почему только волхв пришёл на помощь? Там крик и ругань должны были быть такими, что вся деревня на ушах стояла бы.
- Нет, - Станимир улыбается, - волхвы никого не убивают. Идем. Ага. Они убили папаню, поимели и зарезали маманю, но пусть живут. Джедаи волхвы не убивают. И ведь и лыбится ещё!
Неуверенными шашками поплелся к девушке. А почему не шахматами?
Бухнулся рядом с ней на колени. А ещё ухнул и пыхнул Ну не знаю)) Может, это только моё личное восприятие текста, но лично я угораю, читая такие вот просторечия. Вы же можете нормально писать, зачем же ваши герои бухуются?)))
Спасибо за коммент) Ты прям решил пройтись по всем моим текстам Ну давай, если хочешь, я буду только рад. А вообще я считаю что конкретно этот рассказ надо бы переписать. Но что-то пока что лень. Может быть в будущем)
История несколько старовата но это лишь на мой вкус. Могу сказать только отлично! Честно говоря я очень позавидовал тому как легко у вас получается красиво писать. Читать вашу работу легко и приятно а это 70% от работы ведь какой бы интересной не была книга если её трудно читать то и делать это ни кто не будет.
Добрый чего-то там. Прошу на меня не обижаться меня заставили писать данный отзыв(Иначе не дадут свое на поругание выложить) Тема. Замылина в смерть, и хотя вы все грешите на эльфов, но почти везде именно эти остроухие ребята стоят горой за свой родной лес, поменять лешего на парочку этих созданий ничего в корне не поменяется. Мне до профи мягко говоря далеко и скорее всего не дожить, но раз тема замылина надо выезжать на чем-то другом, а тут фиг после второй фразы лешего было ясно чем все закончиться. Персонажи. Так себе, вообще не понятно нахрена поперлась Светочка в лес если она всего так боится. И третья часть вообще ни о чем, конечно надо было чем-то закончить я понимаю, но тут конкретная лажа, просто не интересно и диалоги как у роботов(парень туговат, он память потерял, а думает о пряниках) Но в целом мне скорее понравилось чем нет, конечно скучно, зато леший классный и пусть он выбивается из чьих-то то там представлений (люди это художественное произведение, а не научный доклад) Я на сайте всего пару дней, но это произведение одно из первых что я прочитал до конца и первое на которое пишу комментарий.
Славянское фентези оно такое Славянское... Ну вот в любом случае если орки, эльфы итд, то это фентези, а ели лешие, волхвы итд, то это сказки. Харошая сказка.
Спасибо. Ну про сажени я знаю, их много разных было. Неужели так уж важна точность? По-моему нет. А насчет образа лешего, он у многих народностей разный. Перед тем как писать рассказ, я прочитал и на вики про леших и еще в нескольких источниках. Помнится мне, у какой то из народностей он вообще одноногий и одноглазый. При чем нога пяткой вперед. Не солидно как то. А леший в моем рассказе, такой, какой нужен был мне. Мудрый древний хранитель леса, разочаровавшийся в людях.
Мне кажется, здесь можно дать волю фантазии. Леший ведь может манипулировать с сознанием. Он может внушить человеку любой свой внешний вид. Одному он явится в виде говорящего медведя, другому - в виде человека с посохом с черепами зверушек и черепом оленя на голове, а третьему - в виде какого-нибудь человека-куста. Почему нет?
Хороший рассказ:), тематика не забита. А то одни орки, гоблины, пресловутые эльфы. Хотя народный фольклор богат. Лешие, домовые, русалки. А если покопаться не только в русском фольклоре, но и других народов бывшего СССР так вообще не початый край:) Все таки она добилась своего от Лешего:)
0
Ну давай, если хочешь, я буду только рад. А вообще я считаю что конкретно этот рассказ надо бы переписать. Но что-то пока что лень. Может быть в будущем)
