Осенью и зимой жрицы Фиира приходили каждый месяц. Они просили у старейшин охотниц и воительниц, но старейшины, гордые и мудрые и речи их такие же, гордые и мудрые, не понять Ээйне-соплячке. А жрицы красавицы, в легких черных доспехах с серебряным теснением, длинные волосы цвета вороного крыла, сквозь которые проглядывают кошачьи уши. Они сжимают луки и хвосты их подергиваются, но фиирки держат себя в руках. Одна из них подошла зачем-то к Эйне, похвалила за дерзкий взгляд (разве за такое хвалят?) и сняв с шеи нож, преподнесла. – Ведь тебе он нравиться? Возьми он твой, – услышала Ээйна властный и нежный голос предводительницы. Это была правда, Эйна не могла оторвать взгляда от красивого ножа. Она потупила взгляд, тайком оглянулась на недовольных старейшин, но нож взяла. Фиирка улыбнулась. – Вот видите, ваши дочери жаждут действий. А сейчас нельзя оставаться в стороне, прикрываясь мудростью лесов, или люди нас или мы их! Долго кошки клана смотрели, как жрицы Фиира черными точками удались, бежали, пригибаясь, пока не исчезли за заснеженными стволами деревьев – направлялись на север. И одна из старейшин сказала: – Это самоубийство… эльфы уже поплатились…
Утренний город встретил Эйну приветливо. Утро выдалось солнечным и среди тесных поросших бурьянами мощеных улочек стало не так тоскливо. Мрачный варварский город посветлел и стал наливаться жизнью. Жители города спешили по каким-то своим, непостижимых Эйне, делам, поглядывая то и дело на девушку-кошку с ножом на шее. Те кто знал ее, махали рукой, но в разговор не вступали, ссылаясь на занятость. Ну и ладно, по крайней мере не гонят, значит простой люд далёк до дел проклятых ярлов. Другое дело торговцы, у них могут и бирку забрать за якшанье с Детьми Леса. Зашла в лавку старого Мугана. Ей нравилось заходить сюда всякий раз, когда она распродавала добычу, но цены тут… о-го-го, поэтому она просто глазела и мечтала. Ряды клинков и кинжалов, луки и арбалеты, а также тяжелый мушкет, который Муган продавал уже второй год, как собственно и полный доспех, напяленный на соломенное чучело. Один раз, Эйна не удержалась и купила тетиву для лука. У них в клане умели делать хорошие тетивы, но эти, завозимые из Чертового Архипелага были стократ лучше, перекрученные, сделанные из неведомого материала. Сейчас в лавке было тихо, спокойно, Муган сидел в уголке и, как обычно, что-то мастерил. Когда он увидел Эйну, то его загорелое морщинистое лицо разгладилось в улыбке. С Эйной, он беседовал с радостью, в основном о лесе, много расспрашивал и всегда чем-нибудь угощал. Вот и сейчас, он заварил ароматный отвар из трав и принес сладостей. Надо уходить из города, сегодня же, подумала Эйна… а куда? Когда она проснулась в доме Дерека, то некоторое время просто лежала. Чувствовала себя она гораздо лучше, но вставать не хотелось. Любое движение отдавалось заглушенной болью по всему телу. Внизу, в холле был слышен тихий разговор. Дерек с отцом явно старались говорить, чтоб не было слышно, но у женщин-кошек слух и чутье не такое как у людей, тем более горожан. – Ты рехнулся? Ты знаешь, что ярл Стурла объявил этих сумасбродных баб вне закона?!! – Не этих, пап, а последовательниц культа… этого, как его… Фир.. фиирс… – Да неважно, торговать с ними уже опасно! – Пап, но у нас правителем лорд Мотриг вроде, а не Стурла. Он нам не указ. – Много ты знаешь, сопляк! Ну на кой она тебе сдалась? Навара с нее нет, водиться с ней опасно… неужели влюбился? В нелюдь? – Да нет пап, ну как можно… просто… – Ааа, ждешь веселой ночки? Дурак! Еще море будет девок у тебя нормальных, а не этих… Все! Никаких, пусть валит сегодня утром. Нет, вечером, как стемнеет. В беде не оставим, дадим пожрать, то да се, и все… «Это всего лишь жалкие люди, слабые и никчемные», Эйна снова не позволила себе пасть духом. Ах Дерек Дерек, а какие слова говорил… Вдруг вспомнились суровые и бледные, словно выточенные из полупрозрачного камня, лица воительниц Фиира. Это всего лишь жалкие люди… или они нас или мы их… Помотав головой, чтобы прогнать наваждение, Эйна выскочила в окно, а после, устроилась на крыше местного храма, где привела себя в порядок. Это обычные кошки всегда обходятся шершавым языком, а женщины-кошки носят собой небольшой кожаный сверток со всем необходимым и никогда с ним не расстаются. Эйна была довольна, что ее не гонят. Хотя в этом городе ей решительно не было места. Но куда идти? Одно было ясно, подальше от людских поселений, подальше от ярлов с ихними дружинами и подальше от фииров с их борьбой. Идти надо было в лес… может быть удалось бы найти другие кланы кошек, которые и слыхать не слыхивали ни про какую войну. После Мугана, Эйна побродила еще по городу. Небольшая мощеная площадь перед массивными вратами замка местного лорда (замок состоял из высокого круглого здания с узкими бойницами, облепленного башенками и из большой башни, шпиль которой можно увидеть, если хорошо задрать голову; все это нагромождение вгрызалось в скалу и опоясывалось зубчатыми стенами со стороны, которую не прикрывали скалы) была пуста, стражники в стеганых куртках скучали и подозрительно впивались взглядами в Эйну. От площади, вниз по склону, отходили три улицы. Та что шла напротив замковых ворот вела прямо на выход из города. Если же от площади повернуть налево, мимо городских казарм, то можно спуститься в бурлящий котел людской толпы – местный рынок. Если направо… ну, оттуда Эйна как раз пришла. Три егеря поднимались как раз по средней улице, оставив где-то свою поклажу и бронеящеров, они шли в обычных одеждах при коротких мечах. Должно быть к замку шли. К лорду Мотригу. Эйна сначала хотела побродить по рынку, откуда доносились гомон голосов и вкусные запахи, но неожиданно повернула, чуть не врезалась в кого-то с ручной тележкой (бедолага в кожаном фартуке тащил крицы с рудой) и наткнулась на егерей. Их Эйна узнала сразу. Они некоторое время стояли как вкопанные и ошалело смотрели друг на друга. Не успела звякнуть сталь, вынимаемых из ножен мечей, как Эйна бросилась бежать. – Лови воровку! – крикнул воевода. Шансов поймать кошку в тесных улочках почти не было. Она скрылась, она растворилась в серых кирпичных стенах… Воевода заехал по уху незадачливому подмастерью, который с тележкой преградил путь доблестным егерям, и грязно выругался… – Скамнир, быстро в замок, оповести Мотрига, Вейкк, к казармам… шевелись!..
И снова бег. Проносятся мимо стволы деревьев, тело само ловко проскальзывает через буреломы, ноги прыгают через ручьи и ямы. Беги кошка, спасайся. Ветви расступаются, лес ведет кошку. Беги кошка, даже если тебе некуда бежать. Пронзительными криками подбадривают кошку имисы, они летят над кронами деревьев – спасайся от людей, кошка. И Ээйна бежала, уже чувствуя за спиной погоню и запах голодной стали. На опушке она остановилась вдруг и замерла. Здесь когда-то они с Дереком… Вон и вырезанные на дереве слова любви. Оскалившись, Ээйна достала нож. А сзади за щелчком взведенного курка она услышала: – Брось нож и не двигайся…
– Милостивые государи, вы оторвали меня от важных дел, я как раз собирался позавтракать фаршированными имисами под грибным соусом, - лорд Мотриг был высохшим старцем, одетым в старомодный камзол. Свои седые волосы он укладывал на столичный манер и несмотря на постоянное брюзжание, отлично держался в седле породистого ящера. Чертовку надо поймать и отвезти ярлу, – мрачно буркнул в бороду воевода. Они заехали в глубь леса порядочно. Псари понукали собак, а позади них, осторожно ступая, шли гвардейцы лорда Мотрига, в чешуйчатых панцирях, с гребенчатыми шлемами и копьями. Гвардейцы растянулись цепью. Гарнизонных же стражей так и не удалось выгнать из казарм, когда те узнали, что придется забираться в глубину Дравемора, да еще и в погоню за фииркой. Хотя надо отметить и гвардейцы были не в восторге, Вейкк и Скамнир тихо посмеивались, глядя на их встревоженные лица. – Здались вам эти кошки! – лорд Мотриг страдальчески воздел глаза к небу. – Неужели вашему ярлу больше нечем заняться? Я давно предлагал собраться в поход на северных кобольдов. Ваши егеря и стрелки, моя гвардия, ведь это сила! Мы могли бы хорошенько поживиться. – Пока Корона получает письма, что по лесу шныряют эти отродья фииры, мы можем быть спокойны за наши рудники, не так ли? Или вам мало воинской славы? Пока мы, егеря, прочесываем лес и уничтожаем нелюдей, ваш пост остается за вами. Забыли? Рот лорда Мотрига сузился в кривую полосу. Не забыл. Но мало приятного это слышать. А воинской славы ему и впрямь было мало. Уже лет двадцать он прозябал в этой дыре, куда назначила его корона наместником и только рудники немного грели душу. Но это было все не то. Разбогатев, он приобрел себе отличные доспехи и снаряжение для боевого ящера, но что проку? Он так и видел себя в роли великого полководца, который покоряет дикие земли под сенью своих знамен, а воины кричат – «Слава Мотригу!». Зависеть от этого ярла Стурлы, чье происхождение было не таким древним и славным было мучительно для тонкой души родовитого рыцаря, чей род восходил к Аэрлингам. Восторженно залаяли собаки, псари протрубили два раза – след взят! – Лорд Мотриг, оставайтесь с гвардией, а мы поскачем. И три егеря, издав гортанный клич, помчались, проламываясь через ветви. – Зачем нам этот старый хрыч? – кричал Вейкк. – Нам хватило бы ловчих и псарей. – А пусть будет при деле, нечего ему имисов трескать, когда мы в трудах, – поучал Скамнир. Впереди показался просвет, лес заканчивался. Вдруг снова протрубил рог, на этот раз протяжно. Неужели взяли? Так быстро… Они въехали на опушку и увидели связанную кошку. Псари в медных шапках с трудом сдерживали собак, а какой-то малый со здоровенным мушкетом сиял как начищенная монета. Егеря были разочарованны, но вместе с тем вздохнули с облегчением. Теперь можно в родные чертоги, где они смогут себе позволить пиво, мед и мяса сколько влезет. К ним подъехал ловчий. – Взяли, милсдарь, взяли сучку. – Так быстро? – Без этого шустрого парнишки пришлось бы повозиться. Приходим, а он тут как тут, держит чертовку на мушке. – Кто таков? – Из местных, сын лавочника. Говорит, что любит охоту. Он похоже единственный, кто откликнулся, остальные горожане наложили в штаны, хе хе. Воевода спешился и подошел к парню. Отстегнул обещанный за поимку фиирки мешочек с серебром. – Держи, заслужил, – ухмыльнулся воевода, но взгляд его всегда был колючим. Парень поежился. – Господин, лучше возьмите меня на службу. Я стреляю хорошо и обучен жизни в лесу. Мой отец хочет пристрастить меня к торговле, но это не по мне. Я слышал ярл Стурла набирает стрелков. – Клянусь молотом, мне по душе твои слова. Бранный труд завсегда лучше торговли побрякушками. Но учти, служба не мед. Эй, ловчий, чей у тебя ящер, твой. – Нет, милсдарь, из личных конюшен моего лорда. – Отдай мальчугану, Тебе он будет нужен, парень. Таскаться с этой штуковиной тяжело. Ловчий обомлел, так и стоял в нерешительности, теребя серебряный кулон, пока воевода не забрал у него поводья. –Ваш лорд не будет против, – и воевода пристегнул кошель к поясу, довольный, что он остался при нем. Скамнир схватил Ээйну и перекинул через спину ящера. – Вперед, – крикнул воевода. – Прямо в замок! Три егеря и новоиспеченный стрелок поскакали, бросив ловчего с собаками и псарями. Дерек (а это был он) с трудом держался в седле, но стиснув зубы продолжал скакать за дюжими воинами, бряцающими кольчугами. Ночь застала их на горном перевале, до замка было полдня пути.
– Хей, кажись оклемалась, а ты снова боялся. Трое егерей пили из большого рога у костра, а Дерек собирал хворост. Ездовые бронеящеры фыркали где-то поодаль. – Фииры, демоновы отродья… Воевода выплеснул остатки пива в костер. Ээйна промолчала. Как она устала повторять, не фиирка она. – А может все-таки покормим эту кошку? – Не дури, Вейкк. Ты уже давал ей пить в прошлый раз. Скамнир и Экнар-воевода невесело засмеялись. Поужинав, люди легли спать. Первый дежурил воевода, Дереку дали вторую смену, самую неприятную. Люди видели сны. Дерек спал беспокойно, он уже видел себя в новой волнующей его роли – стрелок ярла. Скамниру снились знойные красавицы юга, а Вейкк спал без снов. Кошка смотрела на звезды и неожиданно погрузилась во тьму…
Лес. Бесконечный, заснеженный. Тихо идет снег, тишина кругом такая, что аж уши закладывает. Слышны только скрип снега под ногами и ленивые крики ворон. – Фиирам сами демоны помогают, - вдруг раздался грозный голос седобородого егеря. Ээйна побежала. – Стой, дитя. Ты не убежишь от себя. Второй голос был приятный. Это кто-то из жриц. И шепот кругом, непонятно откуда. Ээйна бежала. – Слушай голос крови, слушай голос крови…. Дорогу ей преградил Дерек. – Ночь Диких Цветов, ха! – и он плюнул ей вслед, когда она кинулась бежать обратно. – Это всего лишь жалкие люди, слабые, низкие… Люди это скот, - это был снова шепот тысячи голосов. Ээйна увидела старейшину, она была в крови. – Безумие, эльфы уже поплатились… Дальше бежать не хотелось. Впереди догорало ее селение. Жалкие, жалкие люди. Или они нас или мы их. Шепот тысячи голосов.
Она очнулась, словно ее окатило ведром ледяной воды. Небо сверкало от звезд, пронзительно пели сверчки. Дерек сидел у костра, чистил мушкет. И хотя мушкет уже давно блестел, Дерек тупо глядел в костер и продолжал это занятие. – Дерек, Дерек, – услышал он голос Ээйны и вскочил. Эйна говорила тихо, почти не слышно, но Дерек смотрел на нее так, словно она застала его врасплох криком. – Ведь сегодня Ночь Диких Цветов, ты забыл, Дерек. Дерек медленно сел, соображал. – А я одна, я связана и никто не придет мне на помощь. Мне так нужно твое тепло, твоя любовь. О Дерек! Парень осторожно отложил мушкет и тихонько подполз к пленнице. – Дерек, неужели ты забыл меня? Дерека била дрожь. Он взмок, а глаза заблестели. Юноша подумал, что если развязать ее частично, то она не убежит. И он достал нож, ее нож, без гарды, с короткой рукоятью и с загнутым на конце лезвием…
Вейкк смотрел как демон приближается к нему. Он проснулся первым, когда всхлипнул мальчишка, девушка-кошка держала ему рот, пока тот дергался и сучил ногами. А Вейкк видел это все как в страшном сне и так же как в страшном сне он не мог пошевелиться. Видел как спокойно умер Скамнир, дернувшись раз. Как закричал воевода, он уже проснулся, когда нож кромсал его. Умер быстро. И теперь демоница шла к нему. – Стой, ты же из мирной деревни охотников, стой!!! – голос Вейкка сорвался на крик. Нож тускло сверкнул. – Я фиирка, ты забыл? – Нет же нет, все фииры перебиты. Еще зимой! Мы распяли их предводительницу. – Ты умрешь, лежи спокойно, человек. – Стой, вы не созданы убивать, стой. Я знаю, вы можете быть хорошими нежными… ВАС ДЛЯ ЭТОГО СОЗДАВАЛИ! Стой!!! – Я фиирка… Его зовут Вейкк, вспомнила Ээйна. Глаза цвета стали… потускневшие, теперь они ошалело взывали к равнодушным звездам. А вороны на ветвях дерева уже примеривались какой глаз клевать. Фиирка собрала необходимые пожитки, навьючила бронеящера Дерека. Среди нехитрого скарба егерей Ээйна нашла охотничий лук. Ведя ящера под уздцы, она направилась к лесу. Ее путь лежал в сердце Дравемора.
«Они просили у старейшин охотниц и воительниц, но старейшины, гордые и мудрые и речи их такие же, гордые и мудрые, не понять Ээйне-соплячке» - очень пееломанное предложение. О запятые спотыкаешься, о обрывки слов и пораниться можно. «люд далёк ДО дел проклятых ярлов» - все таки «от». «Чертового Архипелага были стократ лучше, перекрученные, сделанные из неведомого материала» - не хватает связки. «Вот и сейчас, он заварил ароматный отвар из трав и принес сладостей. Надо уходить из города, сегодня же, подумала Эйна… а куда? Когда она проснулась в доме Дерека, то некоторое время просто лежала.» - слишком резкие переброски персонажа. Нет выраженности мысли, за счет этого возникает ощущение метаний. Дальше же представленный обрывок подслушанного разговора и вовсе бьет структуру текста. Слишком уж нелепо смотрится это оглядывание назад, при этом не имеющее никакого отношения к ее другу в магазине. «Небольшая мощеная площадь перед массивными вратами замка местного лорда (замок состоял из высокого круглого здания с узкими бойницами, облепленного башенками и из большой башни, шпиль которой можно увидеть, если хорошо задрать голову; все это нагромождение вгрызалось в скалу и опоясывалось зубчатыми стенами со стороны, которую не прикрывали скалы) была пуста, стражники в стеганых куртках скучали и подозрительно впивались взглядами в Эйну.» - это одно предложение? Пугает… Слишком геометрично, слишком безжизненно. По намекам нарисовать можно, но по ощущениям от прочитанного – представить очень тяжело. «Она скрылась, она растворилась в серых кирпичных стенах…» - и это вся погоня? Я конечно понимаю, действо требует скорости, но не до такой же степени.
Вторая часть мне понравилась меньше первой. Она получилась куда как менее отработана структурно по сравнении с первой частью. Так же тут приуствовалаи и откровенные огрехи. Так к примеру чрезмерное метание по сценам, рубленность фраз и предложений. Текст не окончен, я так понимаю, будет еще и третья часть. Буду ждать. А в рейтинг, вы уж простите, не поставлю.
"– Милостивые государи, вы оторвали меня от важных дел, я как раз собирался позавтракать фаршированными имисами под грибным соусом" - во-первых, никакие они не государи. Они Егери. А даже если это уважительная форма, то ОН, будучи лордом, не стал так обращаться к военным. Во-вторых, на кой нам знать чё он кушать собирался? Ну даже если интересно, если уж хочется впихнуть, то не репликой же! Никто в реальной жизни так не говорит, поэтому теряется ощущение правдивости. "Клянусь молотом, мне по душе твои слова" - не к месту, клясться молотом уместно кузнецу, ну или хотя бы тому, чье дело связано с молотом, а так.... "Ночь Диких Цветов" - сначала цветы обезумели, потом одичали... "Стой, ты же из мирной деревни охотников, стой!!!" - и что? по типу... это должно её остановить? по-моему, это бессмысленный довод, к тому же глупо смотрится. "Стой, вы не созданы убивать, стой. Я знаю, вы можете быть хорошими нежными… ВАС ДЛЯ ЭТОГО СОЗДАВАЛИ! Стой!!! " - блин, как будто она терминатор. Вот создается такое впечатление. И кстати, идея создания расы могущественным магом.. или кем он там был, тоже не нова. Хоть второй spellforce, шайканы.
Да... с концом вы оплошали. Мало того, что неправдоподобно получилось. Так и ещё выглядит, как подарок автора. Например, если встретились Фродо и орда орков посредине пустыни в Мордоре, где негде спрятаться, орки подбегают, а хоббит встает, раскарячив руки и орёт "Я ДЕРЕВО!!!" - орки верят - разворачиваются и уходят. Вот стоило сказать Гг несколько слов, как всё - все ей поверили, тыры пыры. Зачем было её развязывать, как будто и так нельзя было...
0
