Нити Судьбы. глава I. (Доработал) Степень критики: Любая.
Короткое описание: Большое спасибо за критику. Постарался исправить все недочеты, теперь выставляю на ваш суд. Прошу всех поклонников фентази, да и просто любителей запутанных историй оценить, для меня это важно. Думаю любителям творчеств Д. Мартина и МакНилла Грэма должно понравиться. Буду с нетерпением ждать критики. (Старый вариант удалил не ищите.)
Нити судьбы. Корни мира. Глава I. Пролог. Монтес. Ёнар нехотя приоткрыл глаза, изнуренный ожиданием он уже полдня торчал в Белонском лесу, ожидая проезда каравана на который был дан заказ. - Какая ж женщина должна сниться, что б так отключиться? – усмехнулся сидящий рядом Монтес. Высокий юноша с темными намасленными до блеска волосами, рассевшийся подобно принцу в своих ярких одеждах. Ёнар поднял голову и взглянул в небо, которое плотно заслоняли толстые ветви дуба, под которым они так славно устроились. Лучи солнца которые и без того с трудом пробивались сквозь тучи вовсе не доходили до его глаз сквозь эти неестественно изогнутые и уродливые коряги. Поняв, что самостоятельно проснуться не в состояние, он снял с пояса флягу и открыв ее сделал пару жадных глотков, терпкий вкус редкого асфонского вина быстро прояснил его голову. Утолив жажду, он протянул флягу Монтесу. На лице, которого проглянула мимолетная улыбка, после чего тот непринужденно взял флягу, словно делая одолжение Ёнару. - Где остальные? – потирая свою хорошо ухоженную бороду? слегка встревоженно поинтересовался Ёнар. - Грендри с Лариком в миле должны сообщить когда появится караван, а Ша Оба занимается подарками – сделав очередной глоток ответил Монтес. Едва отошедший от сна Ёнар насторожился. - А что с ними? - Трупы имеют свойство гнить и издавать крайне неприятный запах, привлекающий диких животных. Я подумал, что встреча с волками не будет желательной, – вернув флягу, ответил Монтес в свойственной ему, самонадеенной, столь раздражающей остальных манере. Монтес был благородного происхождения. Когда-то у него было все, что могло быть нужно для беспечной жизни: знатное имя, влияние, деньги. Венерон – гигантский город, стоящий на склонах горы. В нижних уровнях города работа не останавливалась никогда, а сами районы представляли собой проржавевшие трущобы, единственным местом в этом квартале, где прогладывалась цивилизация, была железная гавань на северном склоне, куда регулярно прибывали торговые караваны из других вольных городов. После следовал Квартал ремесленников, в отличие от трущоб строения в нем были исключительно из камня стоявшие там еще со времен древних королей, правление которых закончилось века назад во время Элворского восстания. Жизнь в ремесленническом районе также нельзя было назвать счастливой и беззаботной, ремесленники были напрочь передавлены налогами. Стражники держали этот район в жестком контроле из-за постоянно возникающих восстаний, а из стоков верхних районов то и дело сливались отходы, создававшие по всему району невыносимое зловоние и вспышки эпидемий следующих одна за другой, из-за чего район фактически никогда не выходил из карантина. После шёл железный район – самый большой район Венерона, здесь жизнь шла в привычном для любого города ритме. Узкие и запутанные улочки этого района соседствовали с просторными рыночными площадями, люди бегали взад и вперед, торговцы пытались перекрикивать друг друга, расхваливая свой товар, а местные куртизанки то и дело обчищали карманы работяг. Именно сюда в погоне за наживой стекались наемники со всех вольных городов, услуги которых были столь востребованы среди монхарафов. Потом шли Красные сады – небольшой район, в котором жили богатейшие монхарафы и члены совета, прекрасные вечно цветущие краснолистные леса были по истине завораживающе, а каждая усадьба то и дело пыталась своим видом превзойти другую. Наконец-то мраморный район возвышался над остальными как снежная верхушка над царящей внизу грязью. Весь район был сделан из белоснежного мрамора, в отличие от остальных в нем не было ни домов, ни торговцев, ни заводов. Весь район был застроен храмами, театрами и аренами, а в центре возвышался зал совета золотой шпиль, которого уходил прямиком в облака. Являясь сыном одного из богатейших монхарафов – так в Венероне называли богатых людей не входящих в городской совет. Монтес уже с юного возраста считал себя неприкосновенным и делал все, что ему заблагорассудится. Когда Монтесу было всего семнадцать лет от роду, его отец скончался. Являясь единственным потомком и законным наследником своего отца, он то час же принял сан монхарафа, став владельцем множества увеселительных заведений по всему Венерону, но уже в те времена его самовлюбленность и высокомерие были невыносимы для окружающих. Монтес ничего не понимая в отцовских делах, решил, что тот не видел элементарных вещей и начал расширять свой бизнес в тех районах города, куда ему точно соваться не следовало. Пусть среди монхарафов никогда и не царило особой дружбы, но отец Монтеса в свое время сумел завести пару доверенных друзей в их кругах, однако образумить самонадеянного юношу им так и не удалось. Монтес вел дела, крайне агрессивно вытесняя своих конкурентов квартал за кварталом и сказать, что все его действия безрезультатны было бы ложью. Через полгода после получения сана ему принадлежало уже полгорода, все заведения от железной пристани до красных садов по северному склону были в его собственности. Монтес даже был замечен советом, который обычно просто не обращал внимания на междоусобицы монхарафов. Он в мгновение стал богатейшим монхарафом, а всех кто пытался дать отпор самонадеянному юноше то и дело находили с перерезанными глотками или же не находили вовсе. Даже бывшие друзья его отца ополчились против него, но Монтес разобрался и с ними, в конце концов, все вольные стрелки города питались с его стола, лишь немногие группы осмеливались встать на сторону его врагов. Фактически имея собственную армию Монтес просто возомнил себя бессмертным. В результате своей глупости всё для него кончилось в золотую ночь – праздник бога Садана – покровителя Венерона. Это был великолепный праздник, мраморный район красивейший из районов Венерона в ту ночь был по истине неотразим. Величественные белые как свежевыпавший снег храмы были сплошь покрыты фонарями, огромные фонтаны, залитые редчайшими винами струились с самого рассвета так быстро создавая веселье в толпе и помогали забыть о повседневных заботах. Даже венеронские стражи, которые обычно передвигались в массивной проржавевшей мех броне в ту ночь блистали, восседая в наполированных серебряных харкдофах. Харкдофы имели длинные тонкие ноги и столь же изящные длинные клешни служившие им руками, несмотря на выглядящие столь ненадежными конечности харкдофы имели весьма массивный корпус, а за их широкими плечами, как и в мех броне были установлены огромные печи, единственным различаем было то, что печи харкдофов блистали золотом и изящной выделкой, в то время как печи на мех броне как и сама броня были весьма проржавевшими за годы использования. Сами же стражи одетые в изящные белые мундиры сидели в бархатных креслах украшенных пышными перьями и передёргивая рычаги направляли этих паровых монстров. Уже начинало светать, когда Монтес направился домой. Его карета остановилась напротив центрального входа, с трудом из нее выбравшись, он направился в дом, повсюду царила подозрительная тишина, которой Монтес тогда не удосужился придать значения. Едва удерживаясь на ногах он повис на двух спутницах которых столь неугомонно обхаживал весь вечер, но это того стоило сестры-близняшки, дочери Кросфа Монтено монхарафа который так долго пытался образумить неугомонного юнца порой просто выставляя дураком в глазах остальных монхарафов. Просто разобраться с Кросфа теми же методами, что и с другими было нельзя, будучи до этого богатейшим и самым влиятельным из монхарафов Кросфа был почти в совете, хотя в сложившейся ситуации именно Монтес был его главным конкурентом. Раньше все бы усмехнулись, малец у которого едва пушок в паху вылез, находится в рассмотрение совета, однако тогда многие делали ставку именно на Монтеса. Монтес понимал, что заявив о себе столь смелыми и дерзкими действиями, он заработал себе репутацию человека, которого остальные даже начали бояться, но только не Кросфа. Поднимаясь огромному мраморному крыльцу, сплошь усыпанному красными листьями, утреннюю тишину сотрясал громкий смех Мианны и Лаксис Монтено. Свет восходящего солнца то и дело играл на белоснежном крыльце, отражаясь от наполированных до блеска металлических стен виллы. Подойдя к двери, Монтес был взбешен отсутствием слуг, которые должны были встретить его еще возле кареты, но ни охраны, ни лакеев не было. Сестры Монтено поспешили его успокоить. - Тише, – успокоила его Мианна – так даже лучше, никто нам не помешает. Мианна и Лаксис по праву считались самыми завидными дамами в Венероне. По мима влияния и богатств их отца мужчин также интересовали и сами сестры. Обе сестры имели крайне привлекательную внешность. Прямые длинные рыжие волосы, большие зеленые глаза, прекрасные аристократичные черты лица, обе они были крайне хорошо сложены и стройны. Тогда Монтеса просто распирало от гордости две самые завистные невесты, которым едва исполнилось по шестнадцать, полностью были в его власти. В последующем узнай об этом остальные мохарафы, репутация Кросфа была бы смешана с грязью, а место в совете было бы для него навсегда закрыто. Величественно открыв высокие двери виллы, Монтес вошёл в просторную прихожую и передёрнул массивный рубильник. Комната озарилась светом множества фонарей подвешенных к потолку на тонких цепях. Лаксис подошла к Монтесу и впилась в него страстным поцелуем, Монтес нежно провел рукой по ее небольшим оголенным плечам, стараясь каждым пальцем насладиться ее нежной кожей. Оторвавшись от губ Монтеса, Лаксис сделала пару шагов назад, она стянула с себя свое пышное платье и зеленый бархат пал на пол. Мианна подошла к сестре и нежно провела рукой по ее шее, опускаясь все ниже, и остановилась на ее груди. Это зрелище мгновенно протрезвило голову Монтеса и переполнило его страстью. Лаксис игриво усмехнулась глядя на завороженного юношу, она изящно и легко расстегнула корсет Мианны и стянула с нее платье, небрежно откинув эту прекрасную богато украшенную вещь в сторону. Обе девушки подошли к Монтесу, и едва коснувшись его лица, побежали вверх по лестнице прямиком в спальную. Монтес быстро последовал за ними, попутно скидывая с себя одежду. Нагнав сестер возле двери в спальную, он крепко схватил их за руки и обнял, пытаясь насытить свой взгляд их изящными телами. Находясь в завязке страстных поцелуев следующих один за другим, Монтес толкнул дверь спиной и не глядя зашел в комнату. В кромешной тьме он сделал несколько шагов в сторону кровати, не выпуская из объятий Мианну и Лаксис. Внезапно в комнате загорелся свет и Монтес почувствовал сильный удар в челюсть, от которого повалился на пол. Громкий крик Мианны и Лаксис наполнил комнату, над Монтесом возвышалась огромная фигура человека с ног до головы одетого в черное еще несколько человек стояли возле кровати, а на самой кровати сидел Кросфа. Монтес попытался встать, но в итоге получил очередной удар. Кросфа подошел к дочерям, которые увидев его, дрожали от страха пытаясь прикрыться руками. - Шлюхи! – прокричал Кросфа. Лицо его было переполнено яростью и гневом. Тяжелой поступью он подошел к Лаксис и, опрокинув на нее яростный, осуждающий взгляд ударил по лицу. Лаксис упала на пол и впала в еще большую истерику, Мианна склонилась над сестрой и прикрыла ее собой. Монтес остро сосредоточил взгляд на нескольких зубах Лаксис упавших рядом с ним, он не мог пошевелиться и что-нибудь сделать, его голова была прижата ногой, а излишек вина давал о себе знать явно обессилевшим телом. Кросфа продолжал стоять над своими дочерями, яростно сжимая кулаки. - Отведите их вниз, пусть оденутся и ждут меня в карете, – напряженно скомандовал он. Двое стоящие у двери быстро схватили Мианну и Лаксис, и повели вниз. Кросфа сел на кровать и закрыл лицо рукой. - Подними его. Головорез Кросфа убрал ногу с головы Монтеса и небрежно поднял его, заломав руки за спиной. Кросфа встал с кровати и подошел к Монтесу, недолго глядя ему в глаза его ударил по лицу. - Ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю?! – прокричал Кросфа брызгаясь слюной в лицо Монтесу. - Ты не посмеешь, я богатейший и самый влиятельный из монхарафов Венерона. И очень скоро я стану советником, а ты сильно пожалеешь о своей глупости, - постарался он усмехнуться несмотря на переполняющий его страх. Кросфа громко расхохотался, повернувшись, он подошел к столу стоящему рядом с кроватью и взял с него закругленный нож, предназначенный для нарезки фруктов, после чего покручивая его, вновь подошел к Монтесу. - Советником? Нет. Кормом для крыс, – произнес Кросфа срезая пуговицы с кафтана Монтеса, - держи крепче, - пробормотал он глядя на здоровяка держащего мальца. Монтес не отводил взгляд от маленького закругленного лезвия, Кросфа вновь взглянул ему в глаза, после чего принялся резкими взмахами рассекать его грудь. Крик Монтеса был слышен во всей вилле и даже на улице. Вдоволь выпустив злость, Кросфа вонзи нож в ногу Монтеса и провернув усмехнулся. - Пусть умрет медленно. И мучительно, сожжете здесь всё, - повелел он, уходя из комнаты. Здоровяк закинул Монтеса на плечо и вынес на улицу. Избив юношу фактически до смерти, он скинул его в стоки, многокилометровое падение еще больше изувечило Монтеса, но не убило его. Он очнулся через несколько дней на торговой барже, капитан нашел его в порту едва живым и бредящим на множестве языков. Решив, что ему пригодится переводчик, капитан приказал поставить его на ноги, изувеченным телом Монтеса занялся корабельный механиум который, несмотря на скудность доступных материалов, сумел спасти юношу. Кости Монтеса были сплошь переломаны, но барисольные сплавы сумели их срастить, с позвоночником всё было куда хуже, он фактически был измолот, его пришлось заменить на мех протез, но в целом Монтесу повезло, он быстро оправился и в течение нескольких лет был помощником капитана. Вернув долг и подзаработав достаточное количество денег, Монтес вернулся в вольные города. Понимая, что дорога в Венерон для него закрыта, он стал наемником и получил неплохую репутацию среди вольных рыцарей. Через пару лет он объединился с отрядом Ёнара, но ни годы проведенные на барже, ни удел наемника, ни тот тяжкий урок, что преподала ему жизнь не изменили его самовлюбленной натуры, и аристократических привычек, со временем он сменил массивный мех позвоночник на изящный серебряный протез покрытый стразами, приобрел пару великолепных сабель денег с которых вполне бы хватило на покупку небольшого бизнеса в вольных городах, а в одежде придерживался строгих дворянских нарядов. Даже сейчас сидя в лесу, он был ног до головы одет синий бархат, с вышитыми на кафтане золотыми лилиями, в дорогой шляпе с двумя золотыми перьями. Его прямое правильное лицо как всегда имело замышляющий взгляд в немного прищуренных серых глазах и подозрительную улыбку, а самым страшным было то, что никогда нельзя было догадаться, что за ней скрывается. - Правильно подумал – сонным голосом ответил Ёнар. – Мысль правильная, но в следующий раз предупреждай меня. – добавил он пристально глядя на Монтеса. Ёнар никогда не отличался аристократическими чертами, собственно как и остальные в их отряде. Привычные для Монтеса замашки монхарафа казались остальным глупыми, а порой даже раздражающими. Его вызывающие наряды и вовсе смотрелись просто неестественно рядом с Ёнарам постоянно одетым в черное. Приталенная куртка Ёнара имела высокий ворот и длинный капюшон, скрывающие при необходимости лицо от посторонних глаз, светлые почти белые волосы были переплетены в косу, сцепленную металлическими кольцами, на лице была заметна умело выстриженная борода, а его зеленые глаза как всегда были спокойны и невозмутимы. Рукава и штаны главы их отчаянной шайки были сплошь обтянуты кожаными ремешками, а на поясе болтались пара искусно сделанных арбатренов соседствующих с парой не менее изящных клинком. Монтес злорадно ухмыльнулся. - Я помню, что ты командуешь, если ты об этом. Ёнар посмотрел на него пристальным взглядом. - Я надеюсь… Меж деревьев показалась высокая фигура Ша Оба тащившего за собой мешки с трупами. Тело Ша Оба как и у всех молотильщиков фактически полностью было механизировано. Его правая рука была заменена на механическую с сильно завышенным плечом. Поясница была вытянута и состояла из шести дискообразных пластин то и дело поблескивающих от редких лучей солнца. На шее был закреплен ошейник срощенный с его телом барисольными сплавами. Ноги Ша Оба были заменены на устойчивые ходули также срощенные с его телом. - Грендри с Лариком подали сигнал. Они приближаются, – произнес он, подойдя к Ёнару с Монтесом, которые пристально смотрели друг на друга, словно пытаясь испепелить взглядом один другого. Стоило Ша Оба нарушить тишину, как оба подскочили на ноги словно ни в чем небывало. - Ты готов? – взглянул Ёнар на Монтеса слегка подергивая плечами для разминки перед боем. Тот не раздумывая обнажил сабли. - Ставлю тридцать золотых, что я убью первого. Ёнар улыбнулся. - Спорил бы уже на медяки, а то скоро совсем разоришься. - Посмотрим, – ухмыльнулся самонадеянный юнец и в его голосе проскочили нотки азарта. Все они быстро направились к дороге. Через несколько минут троица уже была на месте, где их уже ожидали остальные члены команды. Завидев приближение соратников, Ларик скинул с плеч свой топор и вонзил его в землю. - Я уж думал вся кровь сегодня будет на моих руках! – воскликнул он, широко разведя руками, словно готовясь заключить остальных в объятия от радости приближения боя. Высокий широкоплечий мужчина, постоянно наслаждавшийся всем чем можно было в этой жизни больше всего любивший чувствовать теплую кровь врага на своих руках как он сам однажды сказал. - Поори еще громче, вдруг не все слышали! – взъерошился Монтес. Между ними никогда не царило особой дружбы. Утончённый в общение Монтес со своими дворянскими замашками всегда был чем-то недоволен в поведение Ларика, в то время как тот сам был рад дать ему очередной повод лишь бы чем-нибудь задеть благородного отпрыска. Ларик наигранно поклонился. - Простите ваше величество, как же так! Я и не думал идти вам наперекор, жаль что не в моих силах вновь влезть в утробу матери и не отравлять жизнь вашего вликожопия своим присутствием на этой земле, – Ларик будучи рожденным в Цистерне – вольном городе не признанном остальными, располагающимся в заброшенном руднике всегда ненавидел людей благородного происхождения считая их слишком высокомерным и Монтес олицетворял для него именно этот образ, ведь даже потеряв все, что было дано ему при рождение он считал остальных лишь грязью под сапогом. Когда-то их междоусобицы сильно волновали остальных членов отряда, но в итоге всем стало понятно, что больше чем в очередную словесную перепалку это перерасти не может. В прочем это даже стало забавой для окружающих. Неужели твоя лысина смогла связать столько слов в единую реплику? – ответил Монтес держащийся на расстояние нескольких шагов, словно ожидая нападения. – О боги, да ты меня пугаешь. Если у такого куска мяса появится мозг то… – То вы сейчас заткнетесь, а то скоро засада будет уже на нас, – перебил их Ёнар. Монтес последовал за Ёнарам к краю оврага, в котором располагалась дорога, попутно толкнув плечом Ларика, но в итоге сам от него и пошатнулся, здоровяк слегка улыбнулся. По силе с Лариком в отряде мог сравнила лишь Ша Оба благодаря своим мех имплантам, даже барисольные сплавы в теле Ёнара не давали ему сил для сравнения с ударной мощью их отряда, несмотря на полное отсутствие в его теле каких бы то ни было улучшений. Ларик всегда шел напролом его рост превышал два метра и почти мог сравниться с ростом Шао. Постоянно нахмуренное лицо скрывала густая черная борода, а голова была начисто выбрита. На теле красовалась потрепанная кожаная броня, из-под которой так явно выпирали все мышцы, несмотря на абсолютное безразличие ко всему он всегда внимательно следил за своим оружием. Его великолепный двуручный топор из черной стали даже имел собственное имя “Малыш”, именно так он именовал это великое произведение оружейного дела, но любимейшей вещью брутального верзилы всегда оставались его наплечные доспехи в виде обнаженных девиц. Монтес проследовал к краю оврага за Ёнарам, периодически обмениваясь насмешливыми взглядами с Лариком. Подойдя к краю, Ёнар взглянул вверх на затаившегося в листве дерева Грендри, ожидающего момента для снайперского залпа. - Сколько? – спросил Ёнар пристально глядя на едва заметного Грендри. - Такими темпами у нас еще минут семь, удивлен что они нас еще не услышали. – широко улыбнулся тот с явным посылом к произошедшей стычке. Грендри помешанный на своих изобретениях всегда был облачен в мех броню собранную своими руками. В отличие от привычной для Венеронца она была изящной и негромоздкой скорее напоминая железный скелет, а поровая печь была заменена на небольшой цилиндр с синей ртутью. Тонкое вытянутое лицо Грендри почти всегда скрывала красная повязка, столь гармонирующая с его каштановыми волосами, а на глазах были одеты окуляры. Плохое зрение не мешало ему быть самым искусным стрелком, которого когда-либо встречал Монтес. Единственным кто мог с ним посоперничать в меткости был Ёнар, но в отличие от него, Грендри предпочитал увесистый и шумный четырех ствольный мушкетон беззвучным арбатренам столь обожаемых Ёнарам. Отряд занял позиции в зарослях на краю оврага. - Почему одну телегу охраняет семнадцать головорезов? – в полтона возмутился Монтес. - Что-то я не помню недовольства, когда ты услышал про цену. – усмехнулся Ларик. - Даже если это что-то очень ценное и у кого-то задницу засвербит, то на нас ничего не выведет, – пояснил Ёнар. – Ладно, вы здесь, я с Шао на другой стороне, все как в плане. – он быстро перебежал на другую сторону и затаился. - Эй, – окликнул Монтеса Ларик. – постарайся не сдохнуть, убить тебя моя привилегия. Монтес вновь натянул улыбку на свое лицо. - Привилегия? Еще одно сложное слово, я правда начинаю переживать за твой свиной мозг, а он не взорвется? Послышался крик соловья – знак Грендри о приближение каравана. Все затаились. Звук поскрипывающих колес и разглагольствующей стражи приближался, пока не стал слышен ровно под ними. Раздался выстрел, который подал сигнал к началу. Ша Оба сбросил валун прямо перед обозом отгородив защитникам путь к бегству. Монтес поспешил спрыгнуть в овраг, но Ларику удалось сделать это первым. Спрыгнув в овраг, Монтес понял странность происходящего. Караван словно ожидал их, стражники скинули лохмотья, накинутые на них прежде и вместо обещанной заказчиком дюжины наемников, перед ним стояло полтора десятка серебряных стражей Ленстроба. Стражи заняли боевое построение возле обоза. Обе стороны замерли пристально глядя друг на друга. - Глотки резать будем или знакомиться! – прокричал тяжело дышащий в предвкушение битвы Ларик. Стражи дружным строем кинулись на него с Монтесом. Ларик громко расхохотался и размахивая топором бросился в бой. Послышались залпы из мушкетона и несколько стражей пали на землю. - Как всегда в яблочко Грендри! – пробормотал себе под нос Монтес. Он связал боем двух стражников, в то время как остальные были отвлечены Лариком. С другой стороны оврага показался Ша Оба выскочивший за спинами стражей и первым же ударом откинул двоих в сторону. За ним показался Ёнар который выдав короткую очередь из арбатренов также обнажил меч и на пару с Ша Оба принялся оттеснять врагов к Монтесу смыкая кольцо. Стражники сделали дружный выпад, разбившись на группы и взяв на себя по одной цели. - Я же говорил, спорь на медяки! – прокричал Ёнар отделенный несколькими солдатами от Монтеса. Монтес сделал резкий выпад и пронзил горло одного из стражей, приблизившись на шаг к Ёнару. - Это еще почему? – прокричал он в дикой симфонии сходящейся стали мечей и доспехов. Ёнар вонзил меч в грудь врага и ловко сорвав с пояса арбатрены уложил на землю еще двоих набив их тела болтами. - Грендри пробил череп одному из них подавая сигнал! – явно с трудом находя силы на это прокричал он. Монтес вонзил обе сабли в грудь стража и оказался лицом к лицу с Ёнарам. - А он тут причем? - Я сказал ему про спор, – улыбнулся Ёнар, после чего резко развернулся, блокируя удар. Монтес развернулся и устремился к Ларику который скакал вокруг троих стражей весело напевая какую-то мелодию. - У вас тут что бал? – завопил он с трудом отпрыгнув от пронзающего рядом с ним воздух лезвия. Ларик взмахнул топором, снеся голову стражнику одним ударом. - Нет, просто задумался, как думаешь, сколько нам теперь заплатят? Монтес заблокировал очередной удар и повалив врага на землю вонзил саблю ему в голову. - Не знаю, но мне и самому интересно. – перекатываясь по земле заорал он. Стоило Монтесу договорить, как мимо него пронесся Ша Оба сжимая горла двух стражей в своих руках и переломив их отбросил в сторону. Оглянувшись по сторонам Монтес понял, что больше никого не осталось и облегченно вздохнул. Он не спеша оглядел трупы лежащие повсюду и заметил, что один из них еще дышит, но захлебывается в собственной крови. Монтес подошел к бедолаге, это он нанес ему этот удар и обрек его на мучительную смерть. Стражник лежал в луже собственной крови, его выполированные доспехи не имели ни одной царапины, а молодые глаза были переполнены страхом надвигающейся темноты. Ёнар склонился над стражем и тот пристально взглянул ему в глаза. - Нет, – захлебываясь кровью, произнес он. – Так недолжно было случиться, не трогайте ее, она… – не успев договорить его веки закрылись, а дыхание навсегда застыло. - Про стражей Ленстроба в договоре не было ни слова, - удивленно произнес подошедший Грендри. Ёнар встал с колена и посмотрел на остальных. - Да, про Ленстроб не было ни слова. – с трудом вытолкнул он из пересохшего горла. Монтес был вне себя от произошедшего и поспешил заглянуть в обоз с целью выяснить, что же стражи так берегли. Заглянув внутрь обоза он увидел лишь небольшой ларец и вытащив его демонстративно бросил на землю. - Узнаем из-за чего жопы драли? Ша Оба сорвал замок с ларца, после чего открыл его, Ёнар и вытащил оттуда странную железную сферу. - И все? – разочарованно вскрикнул Монтес ожидавший увидеть нечто более стоящие. Ёнар кинул сферу Грендри. - Ты знаешь, что это? Грендри внимательно осмотрел сферу в надежде понять что это, его окуляры заметно вытянулись вперед всматриваясь в непонятный предмет. - Не знаю Ёнар, я ничего подобного не видел. - Блестяще, мы только что перебили отряд серебряных стражей, хрен знает за что – заорал Ларик. - Кто знает, в Ленстробе вешают или головы отрубают? – поспешил разрядить обстановку Монтес. Грендри вернул сферу Ёнару. - И что делаем теперь? - Действуем по плану, – вздохнул Ёнар, – Шао тащи подарки, ничего не должно указать на нас. Ша Оба вылез из оврага и принялся сбрасывать мешки с трупами приготовленные заранее. Дыхание Грендри заметно утяжелилось. - Мне казалось, что “серебряные” элитное подразделение, – задумчиво произнес он, вглядываясь в поверженных противников, не доставивших особых хлопот в бою. Знаю Грендри, знаю… это и меня удивляет. Посмотри на них – это же юнцы. В серебряные посвящают лишь в двадцати, а большинству из них едва стукнуло по шестнадцать, – так же внимательно вглядываясь в тела напрягся Ёнар. - Может дезертиры? – предположил Монтес. На лице Ёнара проступила грустная улыбка. - Их тренируют с восьми лет, кроме служения королю у них нет целей в жизни. Нет, тут что-то другое. Разберемся в этом позже. Значит так, действуем, как и задумывалось. На караван напали разбойники. Растащите подарки так, чтобы это выглядело правдоподобно, не мне вас учить. Собирайте ценное и уходим. Разберемся во всем, когда будем в Цистерне. Монтес наряду с остальными принялся за мародерство и раскладку трупов на месте боя, однако мысль о том, что он, как и остальные ввязался во что-то кране неприятное, не покидала его не на миг.
Вам следует еще раз поработать над текстом, обратить внимание на предложения и грамматику.
Поняв, что самостоятельно проснуться не в состояние, он снял с пояса флягу - как же он снял флягу, если понял, что проснуться не может? Трупы имеют свойство гнить и издавать крайне неприятный запах, Когда-то у него было все, что могло быть нужно
0
