Мой взор притягивает море. Оно привлекает мои помыслы своей величавой безмятежностью, которую может источать только стихия – создание значительно более высокого порядка, чем мы, смертные. Кажется, ничто, никакая катастрофа в мире не способна поколебать суровое спокойствие этих бескрайних глубин. И даже ярость зимних штормов наполнена сознанием своей мощи и такого превосходства над земными тревогами, что порой видится мне всего только насмешкой над тщетными потугами разумных существ обуздать их силу. Но отчего же каждый раз, когда я устремляю взгляд к лазурному горизонту, где в невообразимой дали сливаются воедино величественное море и царственное небо, мысль каждый раз стремится проложить дорогу между двумя высочайшими стихиями – путь, которым движутся крошечные и слабые существа. Что это за образ, который неизменно встает передо мной, что за призрак я вечно вижу меж пенистых гребней волн? Отчего глаза не в силах удовлетвориться зрелищем безбурной бездны моря под исчерченным облаками лицом неба, почему они, не поспевая за разумом, жадно оглядывают расстилающееся у моих ног пространство в поисках ничтожной песчинки? Стоит на мгновение опустить ресницы – и воображение рисует на прозрачной сине-зеленой глади маленькую юркую шебеку. Косые паруса на стройных мачтах ловят легкий бриз, накренясь над почерневшим, просоленным бортом, а ниже мерно взмахивают весла, одновременно погружаясь в прохладную воду и вновь взметаясь над ней в туче брызг. До обостренного слуха доносится скрип уключин, тихие монотонные команды и хлопанье тяжелого полотнища на ветру. Блестят на солнце потные спины гребцов, легко управляющихся с огромными веслами, - они сидят не на грубых выносных скамьях, нависших почти над самой водой, как на обычных галерах, а вдоль изящно изогнутого фальшборта; на шканцах ждет своей очереди смена. Крупные, дюжие матросы лениво потягивают воду из фляг, нехотя жуют ломти вяленой рыбы - даже мне ясно, как надоела им солонина за месяцы плавания, - перебрасываются шутками и сами же отвечают на них громким хохотом, который смешивается с пронзительным криком чаек. Несколько человек по приказу кого-то на корме, очевидно, капитана, управляются с парусами, пытаясь поймать то слабое дуновение, в которое превратился только что свежий ветер. А капитан сердито оглядывает пустынный горизонт, приложив ко лбу ладонь козырьком: штиль означает, что гребцам не будет облегчения. Матросы на шканцах исподволь поглядывают на командира: не пора ли им придти на помощь собратьям? Но капитан медлит. Стоит ли заставлять гребцов выбиваться из сил ради того, чтобы наверстать несколько часов? А что, если впереди опасность, которая потребует участия всей команды? Короткий жест призывает всех оставаться на месте, и люди возвращаются к своим немудреным занятиям. Но что это? Вот видение словно бы приближается, и я недоумеваю: почему я решила, что эти смелые моряки - люди? О нет, теперь я отчетливо вижу все разительные отличия. Несмотря на палящее солнце, день за днем жгущее обнаженные спины гребцов, они остаются по-прежнему бледными до голубизны. У всех матросов длинные, до пояса, жесткие темные волосы - у кого распущены, так что их можно принять за плащ, у кого собраны в толстую косу. Тела имеют значительно более плавные линии, нежели у людей: даже плечистые гребцы кажутся скорее плотными, чем мускулистыми. Их ладони и ступни гораздо шире чем должны быть, между пальцами порой можно заметить намечающиеся перепонки. Но вот моему пытливому взгляду предстают лица моряков, и сходство с людьми становится еще меньшим. Маленькие, словно бы слегка сплюснутые с боков головы имеют лица плоские, но крайне выразительные. Надбровные дуги, губы, скулы, что у людей рельефны, у этих существ почти слиты с плоскостью щек и лба. Только прямой и тонкий, мало выступающий нос разделяет лицо на два профиля и неожиданно придает этому странному лику черты возвышенно-аристократические. Большие овальные глаза, лишенные ресниц, обведены широкой темной каймой, словно насурьмленные веки тавритских одалисок. Широко распахнутые, эти глаза в большинстве своем производят впечатление сонных и лишенных мысли, но не стоит обманываться: взгляд их цепок и проницателен ничуть не менее человеческого. В целом существа выглядят хоть и необычно, но вовсе не отталкивающе, напротив, их движения полны своеобразной недоступной людям грации и сознания горделивого достоинства - не заносчивости и не высокомерия, но спокойной уверенности в себе. Это моряне. Раса амфибий, хозяев океана, как их называют земные разумные расы. Впрочем, хозяевами морей их можно назвать не в большей степени, чем горцев - владельцами скалистых утесов и снежных пиков, степняков - господами бедных саванн, тихих озер и жарких песков пустынь, а людей - властелинами благодатных долин, своенравных ручьев и диких непролазных лесов. Внезапно среди отдыхающих гребцов я замечаю странность и вновь изумляюсь: как же раньше я не разглядела человека, загорелого до бронзового цвета и отличающегося от бледных амфибий как ворон в голубиной стае? Человек молод и силен, это видно даже на таком расстоянии, рельефные мышцы перекатываются под гладкой кожей при малейшем движении, хотя он вовсе не кажется атлетом. Он явно не намного выше среднего роста и скорее худощав, а тело, закаленное временем, проведенным в море, словно состоит из одних сухожилий, перевитых жгутами мускулов. Волосы светлые, выгоревшие на солнце, собраны в длинный пучок, хотя и уступающий по длине роскошным гривам морян. Но лица мне не разглядеть, знаю. Я уже пыталась, прежде - увы, этот таинственный образ, каждый раз несколько иначе, не впервые предстает передо мной. И каждый раз что-то мешает мне увидеть его до конца, уловить скрытое значение, должно быть невероятно важное. Возможно, разгадка несет в себе мое спасение? Я провожу ладонью по глазам, позволяя видению ускользнуть. Что есть оно? Далекое воспоминание из моей прошлой, окутанной забвением жизни или чья-то навязчивая мысль, протянувшаяся сквозь пространство чтобы достичь моего обнажившегося, восприимчивого сознания? А может, пророчество будущего? Я пытаюсь отогнать роящиеся догадки. Быть может, мне никогда не придется узнать, откуда приходит ко мне эта картина. С усилием отвожу взгляд от плещущихся волн и медленно оглядываю пустынную дорогу у подножия обрыва под моей ногой. Это не наезженный тракт - всего только едва заметная тропа вдоль кромки воды, безлюдная, как непролазные заросли за спиной, где стройные тополя и кипарисы перемежаются с можжевеловым гущаром, перевитым гибкими лианами. Названий многих растений в этом южном лесу я не знаю - невольно мелькает вывод, что детство и юность мои прошли далеко отсюда, вероятно, значительно севернее, там, где природа не так приветлива, но куда более стойка и неприхотлива. Дальше, всего за несколько верст от берега моря лес редеет, переходя в обширную, плоскую, словно стол, травянистую степь, а за ней начинаются выжженные солнцем бесплодные пески, простирающиеся так далеко на запад, что преодолеть их не может ни зверь, ни птица, ни разумное существо. Огромная, на полконтинента пустыня Ис-Сара, откуда даже сейчас до меня доносится горячее, будто из печки, дуновение. Говорят, там, на западном берегу Великого Материка, тоже есть жизнь, и там обитают разрозненные малочисленные племена совсем уж странных созданий, не принадлежащих ни к одной из обычных для нас рас. Но это лишь слухи, а правдивы ли они, никто не берется с уверенностью утверждать. Неожиданно из-за поросшего чахлым цикорием склона на дорогу выезжает всадник. Я вздрагиваю, невольно порываясь отпрянуть назад, под защиту темно-зеленой листвы, но вдруг чувствую любопытство. И остаюсь на месте. Фигура всадника выглядит странно. Несмотря на полуденное пекло середины южного лета, этот человек, - а то, что это человек, я вижу ясно, - явно боится замерзнуть: к седлу приторочен толстый шерстяной плащ и отделанные мехом сапоги, а одетый в тисненую кожу всадник истекает потом, но не торопится раздеться. Его высокая, сутулая и худая фигура нелепо смотрится на сытом ленивом жеребце; длинные ноги болтаются в стременах, руки не слишком уверенно держат поводья. А из-за плеч всадника выглядывает нечто, сразу привлекшее мое внимание. Что это, я затрудняюсь угадать, но похоже на две толстые белые кости с перепонками – словно остовы крыльев. Загадочный всадник приближается, следуя изгибу тропы, а я по-прежнему остаюсь на краю обрыва, наблюдая за неспешной рысью его жеребца. Человек едет неспокойно, поминутно нервно оглядываясь и сжимая поводья - стоит ли удивляться, что через минуту он замечает меня. И тут же резко натягивает узду, заставляя коня недоуменно всхрапнуть и присесть на задние ноги. Неловкий наездник. Впрочем, его смятение мне понятно - должно быть, ему нечасто в самых безлюдных уголках материка приходилось замечать обнаженную женщину на кромке обрыва, с виду бесстрастно, но внимательно следящую за каждым его шагом. Пытаюсь представить зрелище с его стороны и неожиданно ощущаю озорство и рвущийся из горла насмешливый клекот. Но нет, рано. Пока рано. Я перекидываю через плечо прядь длинных волос, которые из-за усиливающегося ветра лезут в глаза - я давно перестала ощущать свою наготу. За исключением тех случаев, когда несовершенному человеческому телу дает знать себя холод. Я не бесстыдна и не имею желания смущать людей. Просто орлан в платье выглядел бы странно. И вряд ли смог бы взлететь. Всадник испуганно таращит глаза и натягивает поводья, заставляя жеребца плясать на месте, но мой жест, вероятно, убеждает его в том, что перед ним не мираж. Он осторожно продолжает движение вперед и, приблизившись, окликает меня. Но я не собираюсь вступать в беседу: меня интересует только необычный предмет над его плечами. Вот человек уже у подножия обрыва, он спешивается, накидывает поводья на ветку невысокого колючего кустика и начинает карабкаться наверх, поминутно выкрикивая приветствия и разнообразные вопросы. Возможно, мое молчание и холодный интерес несколько охлаждает его пыл, заставляя усомниться, что мне так уж необходима помощь, однако он упорно продолжает подниматься по склону. Это молодой мужчина, лет двадцати пяти, худой, но жилистый, неумелый наездник, но, судя по уверенным движениям, опытный пеший воин. Что за лихо занесло его в этот дикий край, почти у самой оконечности пустынного мыса Опасности? Я вижу: за спиной приезжего висят ножны, а странные предметы - всего лишь белоснежные резные рукояти двух облегченных клинков, зачем-то снабженные с одной стороны загнутыми к лезвию зубцами, похожими на клыки. Вовсе не так занимательно, как представлялось прежде. Резкий порыв ветра взметает мои волосы и заставляет руки инстинктивно приподняться, ловя поток - но разве поймают десять пальцев воздушную струю! Теперь пора. Тем более что любопытство удовлетворено, а человек со своей навязчивой заботой уже почти добрался до моего убежища. Я делаю шаг вперед, слыша отдаленный предупреждающий вскрик: до подножия обрыва саженей тридцать. Ну и что же? Из-под ноги вниз сыплются песчинки, скатываются мелкие камешки. Голова невольно запрокидывается, когда я привычно возрождаю в памяти страдание. Боль физическую, рвущую тело на части, и боль куда более глубокую - боль потери, не одной - множества потерь, и ощущение одиночества, ту боль, что стирает всю предыдущую жизнь и производит на свет новую, сильную, свободную ипостась. Что произошло в тот далекий миг первого перерождения? Я помню только всепоглощающую боль. Обрывки образов: ночная тьма и мятущиеся огненные блики от факелов - а там, чуть в стороне, - невыносимый жар и алый свет пожара. С другой стороны - холод, и холод куда более тяжелый, чем просто ночная сырость. Это леденящее дуновение смерти, ибо там, невидное мне, находится мертвое тело кого-то, кто был мне дорог. На губах вкус пепла и крови - кровь повсюду: на мне, подо мной, на земле и в воздухе, ею пропиталось все вокруг, она, кажется, сочится из каждой поры моего тела. Измученного, избитого, истерзанного. Плененного чьей-то алчностью, жестокостью, грубой похотью. И вдруг мой мутный от непрекращающейся боли, невидящий взгляд внезапно останавливается на ветке дерева, каким-то чудом уцелевшего во всем моем разорванном мире. Там, глядя прямо мне в глаза, расправляет крылья белоплечий орлан. Его загнутый клюв раскрывается в пронзительном клекоте, но я отчетливо слышу слова. «Летим! - восклицает мой освободитель, трепеща огромными крыльями. - Не держись за эту клетку, следуй за мной в небо. Там свобода, бескрайние горизонты, где никто не будет властен над нами. Ты молода, но как любой птенец, обязана бросить на земле свою разбитую скорлупу - только так ты обретешь силу жить по собственной воле. Вперед, ввысь, к звездам! Отныне ты никому не будешь покорна - тебе покорится ветер. Летим!» И вдруг тяжелое тело, что пригвождало меня к земле, с криком откатывается в сторону. Солдаты с ужасом замирают в нелепых позах и разинув рты таращатся вверх. -Оборотень! - в панике орет кто-то. -Болваны, это саби! - властно прерывает кто-то из тени. - Ее необходимо поймать. Мой победный крик превращается в клекот, я рвусь в поднебесье, но, взлетев над кронами, теряюсь. Спаситель-орлан исчез в вышине, а небо темно и неприветливо. И все же я счастлива: я свободна, свободна от всего. От боли, от мучителей, от страха. И от воспоминаний о прошлом. Но понимаю я это лишь спустя какое-то время. И захлестнувшая было радость превращается в смятение, а после вновь поднимается страх. Кто я? Чему рада? Куда стремлюсь, чего желаю? Я свободна, могу лететь куда хочу, но зачем мне эта свобода? Сильные крылья орлана, которые я вижу – куда им нести меня? Растерянная более чем могла бы вообразить, я опускаюсь на ветвь дерева - и почти незаметно для себя вновь становлюсь человеком. Такой же, как была. Почти такой. За исключением того, что ранее я была кем-то. Теперь я никто. Саби. Но и это мне становится известно значительно позже. В то же мгновение мое одиночество куда более глубоко, чем было всего несколько минут назад. Не только вокруг меня - внутри меня холодная зияющая пустота. Тогда я еще не знала, что эту пустоту можно научится терпеть, но не заполнить уже никогда. Только смутно догадывалась. Новое потрясение гораздо сильнее прежнего: спрыгнув с дерева, я бреду ничего не видя перед собой, ничего не чувствуя кроме этой леденящей пропасти в душе, и потому чьи-то руки, стискивающие запястья и заламывающие локти за спину почти не причиняют боли. Физические муки ничто против ощущения рвущегося на части и тонущего в небытие мира. Потом - мелькание лиц, мест, отдаленный гул голосов, некоторые из которых вроде бы обращены ко мне, но они проскальзывают мимо притупленного сознания. Только много дней спустя я начинаю вновь воспринимать происходящее. Только тогда я учусь оценивать свой новый мир, реагировать на него. Учусь жить заново. Но может быть, все было совсем не так? Что если этот смутный образ также нарисован моим растерянным воображением, лишенным настоящих воспоминаний, жаждущим правды и готовым поверить в любой вымысел, основанный на единственной реальности - на боли и ужасе. Сейчас все это мелькает в памяти за долю секунды, я сознательно воскрешаю страдание и страх, от которых отныне мне никуда не деться. Момент перерождения сопровождается вспышкой такой боли, что длись она дольше мгновения, от мышечного спазма кости вылезли бы наружу, прорвав кожу, но это мгновение проходит без следа. Навязчивый спаситель кричит, когда я бросаюсь с обрыва, но давится криком и беспомощно следит за орланом, который парит в восходящих потоках над морем. Взмахнув крыльями, я взмываю к небесам и устремляюсь на северо-восток.
Мой взор притягивает море. Оно привлекает мои помыслы своей величавой безмятежностью, которую может источать только стихия – создание значительно более высокого порядка, чем мы, смертные. Перебор с местоимениями «мой», «мои». В речи от первого лица их спокойно можно опускать почти везде. И так понятно, что восприятие персонажа. И пафосноватенько немного.
Кажется, ничто, никакая катастрофа в мире не способна поколебать суровое спокойствие этих бескрайних глубин. Избегайте слов со значением крайностей. Это опять же производит впечатление пафосности и даже наивности. Я имею в виду «ничто», «никакая» и т.п. К тому же, тут смысловая тавтология. Зачем «ничто», если следующая фраза полностью дублирует мысль. И опять пафос.
И даже ярость зимних штормов наполнена сознанием своей мощи и такого превосходства над земными тревогами, что порой видится мне всего только насмешкой над тщетными потугами разумных существ обуздать их силу. Вот зачем это долгое вступление ни о чем? Оно не цепляет. Его хочется побыстрее пробежать глазами или вообще закрыть книгу. Начало должно зацепить и повести за собой. Когда уже заинтерисует, тогда можно себе позволить некоторые моменты философских размышлений, но и то, честно говоря, меня они, как читателя напрягают. Произведение заявлено, как фэнтези, а я читаю пафосное описание ни о чем.
И так дальше, одно и то же. Описания, пафос и конструкции-гусеницы. Еще смущает, что так и непонятно, ни одного намека нет, - от лица кого ведется речь? Женщина или мужчина? Что за человек? Создается впечатление описания ради описания. Позитивный момент: описания очень качественные, но к сожалению, для большинства читателей больше имеет значение интересность сюжета, динамика и эмоции. Ну, по крайней мере, для меня точно.
Спасибо за ваш комментарий. В общем, неудачность пафосного стиля мне уже подробно объяснили. Женщина или мужчина? Вы, наверное, дальше первых 3-5 абзацев не читали? Дальше по окончаниям глаголов понятно. Да и жанру фэнтези, в целом, соответствует. Поскольку идет описание вымышленных существ, да и ГГ - существо необычное. Полагаю, у того, кто дочитал, вопроса о том, какого пола ГГ, и что за человек, не возникало. Согласна, вступление затянутое, это все следствие пафосного стиля. Ничего, все поправимо.
Предыдущие комменты принципиально не читаю, когда собираюсь комментировать произведение. Чтобы составить собственное мнение. И признаюсь, да, после затянутого начала просто пробежала глазами, но это только потому, что не люблю детальные описания. Читала статью, что читателей можно поделить на статиков и динамиков. Статики предпочитают описания, философские размышления и т.п. Динамиков - увлекает сюжет и интересность. Вот я - стопроцентный динамик. Так что, может, просто не мое произведение. Но, как я уже сказала, качество описаний - очень высокое.
Вы извините, но составить собственное мнение о непрочитанном произведении невозможно. И комментарий, сделанный по первым абзацам, не слишком ценен. Так что если собираетесь комментировать, домучайте. Если нет желания - бросайте и не пишите поверхностного отзыва.
Я прежде чем сесть за роман, написал сто рассказов (ровно сто, вот такая вот цифра), и лишь после этого решил взяться за что-то, по объему превосходящее 10 алок. Это вам для сравнения
Стихи я, конечно, писала - кто из нас не писал - я не писал. Ни одного стиха не сочинил за всю свою жизнь.
100 рассказов - здорово! А у меня почему-то если уж возникла идея, то очень трудно от нее отделаться. И хоть ты тресни - все разрастается до романа. Впечатление, что не я сочиняю, а оно само. Сочиняется. С другой стороны, если в начале все равно получается жжжэсць, то какая разница, что губить - десятки рассказов или один роман? Во всяком случае, имеется прогресс, каждый следующий опус лучше предыдущего. И теперь я уже рискую представить их на суд придирчивой аудитории. И ДАЖЕ удалось написать 3 рассказа - все не далее чем за 2 последних месяца. Раньше таких замыслов, чтоб обойтись рассказом вообще не было.
Конечно, ваш подход правильнее. Но когда я начинала графоманить помаленьку, и в мыслях не было когда-нибудь публиковать, даже в нете. Поэтому такой цели как отработка стиля и сюжета не стояло - просто хобби, что писалось, то и ладно. Это теперь появились новые цели. Поэтому чем больше критики - тем лучше (но это не значит, что я соглашусь СО ВСЕМ)
"С другой стороны, если в начале все равно получается жжжэсць, то какая разница, что губить - десятки рассказов или один роман?" - огромная же. Зачастую, короткий рассказ намного тяжелее написать, чем романище (чисто технически, а не в плане силы воли и способности заставлять свои булки лежать на сиденье кресла по 4-5 часов в день).
Во-первых, автор малой прозы не имеет права на заливание в рассказ воды и размазыванию сюжета по полотну. Он должен быть остер как нож, все слова на нужном месте и т.п. Это точит стиль.
Во-вторых, написав десять рассказов вы десять раз поработаете со структурой произведения, десять раз построите сюжет, вместо того, чтобы потратить кучу времени на разматывание одного единственного, который, по прошествии времени, скорее всего не будет вызывать у автора ничего, кроме чувства неловкости и раздражения.
короткий рассказ намного тяжелее написать, чем романище - вот с этим совершенно согласна. Именно поэтому у начписов часто получаются огрызки романов. Да, писать рассказы правильнее, это я уже поняла. Но это же не значит, что нельзя ничему научиться, упражняясь на романе? Ну хотя бы отработать язык, манеру изложения, динамичность (подавляя искушение влить воды), прорисовку персонажей? Может, будет не так эффективно. Но не все сразу. В любом случае спасибо за ответ. Он пойдет на пользу.
Критик из меня некудышний, скажу сразу. Вам необходима помощь.
1. Большие описания без диалога. 2. В мелких подробностях теряется основной ход повествования. 3. Очень плохая техническая сторона описания. 4. Тяжело представить в мыслях ( фон, как в кино ), действие персонажей.
П.С. Дродолжайте дальше, не останавливайтесь!!!! И через двадцать эпизодов, увидете свои первые успехи. Всё остальное в личку.
Спасибо за ваше мнение. Думаю, в ваших словах есть смысл. На п.п. 1, 2 и 4 могу ответить вот что: здесь и не нужны диалоги и нет основного хода повествования. Это только ПРОЛОГ. Т.е. кусок текста, призванный привлечь внимание, намекнуть и создать соответствующее настроение. Действия идут непосредственно в главах. П.3 меня встревожил - что плохо в технике описаний? Этого я не ожидала, обычно описания мне удаются. Где же личка? Жду, проглядела все глаза.
Всегда есть слова или понятия, смысл которых не ясен сразу. Тогда можно почерпнуть его из контекста. А бывают авторизмы. Тогда их смысл - та мысль, которая возникает у вас первой при их произнесении. Ведь какая-то мысль у вас определенно возникла, не так ли? А фэнтези... Полагаете, если там нет Серпокрыла и дяди из Латвии, то это не фэнтези?
Но как по мне, этот стиль певучего восхищения вкупе с акцентированной художественностью, давно сдох. Читаешь, и в голове начинает звучать: тара-да-ра-дара-да. Тарадара-да! татарадра! Профессор вам одобрительно кивает.
И потом.
Я знаю, что море величаво. Я знаю, что оно синие. Да, никакая катастрофа его не впечатлит. Да, я знаю, что ему плевать на нашги тревоги.
Весь первый абзац это такая агрессивная банальщина, что читатель сразу унывает. А ведь потом ситуация немного улучшается.
Спасибо за ваши замечания. Вероятно, на свете есть очень много вещей, которые вы (и не только вы) знаете. Означает ли это, что писать о них - значит плодить банальщину? Что ж, может быть начало и впрямь чересчур "художественно-банально", и можно подумать, как его перекроить. Правда, в данном случае речь от первого лица (от лица персонажа). Может, у ГГ как раз в данный момент такое "банально-художественное" настроение? Или для ГГ (как следует из продолжения) все давно ведомое вам еще не стало банальщиной? А вообще, пролог - это способ намекнуть на дальнейшие события произведения, заинтриговать. И часто пишется так, чтобы казаться очень странным - тогда вернее привлечет внимание. Я не права?
Ув. Дженнара, представьте себе литературный метериал как полотно меча. Его кончик должен быть острым, это не вызывает сомнений. А у вас он квадратный, да еще и с паралоновой набивкой, чтобы не дай бог никого не поцарапать.
Речь ведь идет не только обо мне. Вы считаете, что мне одному это хрестоматийное описание моря, описание шебеки, описание гребцов может показаться ламповым транзистором?
У вас есть интрига, я не спорю, но она стынет в глубинах пафосной пены. И тут, в общем-то, ничего не сделаешь, стиль выдерживаете ровно.
Я бы рекомендовал заменить анохронизмы и сократить количество очевидных прилагательных.
Пример: взор-взгляд, помыслы-мысли, и особенно это жуткое "создание значительно более высокого порядка, чем мы, смертные". Это же шинздец, средневековая ваниль. Ищите подобные завывания и истребляйте их.
Спасибо, различные имхо - это то, на что я и надеялась, выкладывая текст здесь. И ваше мнение, безусловно, приму к сведению. Нет, на самом деле я не пишу в таком стиле ВСЕ. Это, можно сказать, эксперимент. Таким пафосным получился только пролог и только для того, чтобы выделить его как самостоятельную часть. Может, местами я перестаралась. А может, весь эксперимент не удался. Но исправить небольшой кусок текста всегда можно. В любом случае спасибо за конструктив.
Это единственное замечание к тексту? Наверное, Вы не знаете, потому что носите короткие волосы? У меня, например, длинные. И если я чуть наклонилась, несколько прядей обязательно упадут вперед. Тогда выпрямившись, я беру их рукой и откидываю за спину. Не понятно, как такой простой жест может быть непонятен.
Вот! Вы-таки молодец, слово "перекидывать" создает асоциацию по перекидывании соперника через плечо, а слово "откидывать" - создает ассоциацию по откидывании волос) Бросил взгляд барственный, и вот это -первое, на что оный взгляд упал, а, как показывает практика, если взляд падает на ляп, то текст на 80-90% состоит из ляпов, поэтому чтото комментить подробно - нет смысла...
Неа, не утратил еще надежды, что Мери Шелли и Шарлотты Бронтэ всё еще встречаются... Они, что удивительно, писали и для мужчин в том числе, поэтому их читать приятно...
Жаль, что загубила столь благородные надежды. Можно сказать, последний шанс был поколебать шовиниста в твердости его убеждений... Теперь точно ночь спать не буду, переживать и раскаиваться. Ну, может дадите еще кому-нибудь шанс? Малюсенький. А вдруг следующей окажется как раз Шарлотта?
Признаюсь по секрету, как раз этот кусочек писала после надцатого прочтения "Джен Эйр" и пыталась скопировать стиль. Наверное, плохо получилось.
Конечно, как может стиль быть главным в романе? На столь сильные образы героев трудновато претендовать, особенно начинающему. Но с чего-то начинать надо. Буду работать, может со временем до чего и дорасту.
Главное - вы меня успокоили. Раз я не явилась роковой причиной окончательного разочарования, то все еще поправимо. Может, раскаяние не будет сильно меня грызть, и ночью удастся сомкнуть глаза хоть ненадолго.
Да что вы, ирония вовсе не злая. Честно-честно. Я иронизирую в том числе и над собой. А что касается тем - так ведь каждый пишет о том, что ему интересно. Найдется другая заинтересовавшая тема - напишу и о другом. Не заставляйте меня чувствовать себя причиной еще и ваших разочарований - столько сразу мне не вынести. А если не секрет - какой жанр вы сочли бы достойным?
Разочарований в чем? В вас? Но ведь разочароваться в вас я могу лишь в том случае, если приму вас или ваше творчество всерьез.
Важен не нравящийся мне жанр, а то, что подобным языком "творить" в основном масс-медиа направлении (развлекалово, другим словом) несколько... э... странно. Понимаете, вы как бы лишаетесь всякой аудитории. Так как фэны фэнтези сие читать не станут - им мечи, эльфы и магия нужны; а "приверженцы высокого стиля" не станут читать по причине открытого неуважения к этому жанру.
Отсюда у меня еще вопрос: вы для кого пишите? Для себя? Если так, то что этот текст делает на сайте?
Я понимаю правильно. Этот текст на сайте дожидается отзывов. Я в своей авторской зашоренности думала, что эксперимент с "высоким штилем" может заинтересовать. Вы мне пояснили, что нет, не слишком. Принимаю к сведению и бросаю эту затею, переходя на "заточку попроще". Согласитесь, без взгляда со стороны трудно оценить свое собственное произведение правильно. Мечи, магия - это само собой, как без этого? Только эльфов у меня нет, я придумала других персонажей. Попробую как-нибудь выложить другой кусочек, может, там получше. Если нет, опять-таки надо об этом знать. А кто ж кроме вас правду скажет? Друзья все хором хвалят - наверное, обидеть боятся...
Теперь у меня еще к вам одна просьба: выложите лучше рассказик, зарисовочку там, стих какой. Понимаете, дело в том, что начписовские (уж простите) зачатки романов чаще всего не двигаются дальше 1 - 2 главы (статистика, против нее никуда). Отсюда стереотипность нашего отношения: 1 - желания читать весь роман нет, крайне редко оно появляется; 2 - даже если желание есть, какой смысл читать первые две главы, учитывая, что больше автор (а так бывает уже практически абсолютно всегда) ничего не выложит.
Вот вам и пирожки с котятами...
Вообще, как бы так мягче сказать, начпис, хватающийся сразу за роман, заранее обречен этот роман забросить. Редко кто дописывает, а их тех, кто дописывает, крайне редко кто показывает - ибо вопиющий ужас. Даже если у вас уже есть опыт написания больших произведений, и сей текст не ваша "великая" первая книга, грозящая стать эпопеей, то выложите все же рассказик. С него и с людьми познакомитесь.
Знали бы вы, сколько тут валяется горе-огрызков фэнтезийных романов, у-у-у-у-у-у-у...
И да - друзья и родственники автоматом идут лесом со всеми их похвалами. Запомните это.
А хвалить вас Нобелевский комитет будет, если будет, когда премию получите, если получите. До сего же момента все похвалы, это или "не читал, отстань", или "нихрена не понял", или же "она такая няшка, но боюсь ее обидеть".
Да, что касается романов - ваша мысль ясна. Но дело в том, что у меня всего 3 рассказа написано, и я их все уже выкладывала. Один понравился (даже сочли, что он написан мужчиной - хвастаюсь). Второй оказался несколько халтурным - писался для конкурса, на определенную тему и в сжатые сроки, получилось слабо. А третий, кажется, прочитал только 1 человек, и в качестве критики написал что-то вроде "хорошо".
А конкретно данный роман на самом деле 5-ое большое произведение. Первые 3 я никому не покажу, вы правы. Каждый - агiдная пачвара. 4-ый удалось закончить. Этот еще нет, но написано ок. 40 а.л., и думаю, тоже управлюсь когда-нибудь. Но для улучшения качества пытаюсь узнать мнения кого-нибудь кроме друзей - вот видите, уже есть над чем работать. Так что не зря залезла на этот сайт. Ну, к сожалению, весь роман тут не выложить. Любой читатель замучается разыскивать сотню кусочков. Но если (вдруг) кто-то заинтересуется, сколько и каких ляпов я наваляла дальше - могу кинуть ссылку. Нет - буду продолжать терзать почтеннейшую публику кусочками. Пардон.
Стихи я, конечно, писала - кто из нас не писал. Но сейчас пришла к выводу, что поэзия - не мое. Потому что получается или совсем детский наив, или фэнтези в стихах (что тоже не далеко). Поэтому когда их здесь засмеют, я ничего нового не узнаю.
0
Да и жанру фэнтези, в целом, соответствует. Поскольку идет описание вымышленных существ, да и ГГ - существо необычное. Полагаю, у того, кто дочитал, вопроса о том, какого пола ГГ, и что за человек, не возникало. 
