КАРТИНКА ВТОРАЯ.

В какой-то газетной статье один жутко умный психолог рассуждал о силе самовнушения. Долго, витиевато, словно бы пытался доказать всем свою правоту.  Хотя всем разумным людям давно известно: убеди себя, и половина дела сделана. Но кто ж будет спорить с именитым психологом.

В качестве примера он рассматривал гадалок. Дескать, нарассказывают всякого, доверчивые мадамы верят, а потом живут всю жизнь с « венком безбрачия» и тому подобной ересью. Вроде как сами себя запрограммировали на подобные неудачи и бедствия.

А как быть, если тебе уже 25, а своего, родного человека все еще нет рядом? Если смотришь по сторонам, а чужое счастье вызывает приступ тошноты? А если твоя подруга гадалка, которая настойчиво, ежедневно предлагает раскинуть на тебя картишки, и ты уже не в силах сопротивляться?

А никак.

София девушка не мечтательная, серьезная. Всегда знала себе цену, чем и пользовалась. Рано, еще с детских лет начала задумываться о смысле жизни. Много думала, перебирала, решала, пока, наконец, не определилась. Слова и фразы так легко ложились на бумагу из-под ее пера (хоть и писала она обычной шариковой ручкой), что решилось юное дарование посвятить свою жизнь писательской стезе. Научилась слагать истории еще лучше и легче, не замечать зависть и злобу окружающих, а вот свою трусость не поборола, хоть и врывалась ураганом в кабинеты редакторов и критиков. А теперь боялась. Спускалась по громадному железному водопаду эскалатора и тряслась от страха. И ехала она не к зубному или еще куда в такой же ужас, а к подруге, гадалке очень хорошей, надо сказать. Электрички девушка ждала, как Армагеддона: мучительно, с робкой надеждой на аварию в высших сферах или на худой конец в глубоких тоннелях. Даже  молилась вроде, тихо так, не шепотом, просто неясно шевеля губами.

А вдруг с ней что не так? Вдруг порча, сглаз или тому подобное? Не верила в это отчаянно, но мистицизм, вложенный бабушкой и воспетый все той же подругой, не давал покоя. У других же бывает. Почему не у нее? Замотала головой, отгоняя, отбрасывая не нужные мысли, что тяжким грузом тянули зарыться под землю, под ветки метро и только и слушать шум уходящих поездов в дали от пугающе сложности жизни.

Если б София могла, то непременно надавала  себе затрещин, чтоб на глупости всякие внимания не обращала.

На улице вовсю разыгралась осень. В городе это заметно меньше. Но и здесь желтые листья настойчиво отвоевывали у дворников все новые территории, не желая умирать в горячих объятьях костра. Люди благодарно взирали на чистое безоблачное небо, забросили пока в шкафы куртки и свитера и наслаждались последними теплыми деньками. Только ночью приходил снег. Заметал дворы, машины, мелким крошевом обнимал тонкие ветки и цепляющиеся за жизнь хиленькие листья. А утром таял. И все сначала.

Софья неуверенно сидела за столом, неловко исполняя указания. Сними колоду лево рукой, еще раз, задумай вопрос, вытащи карту, словно здесь не судьба ее решалась, а готовился изрядно потрепанный карточный фокус. Но подруга вела себя спокойно. Значит, так надо.

И вот уже калейдоскопом разложены на темной скатерти карты, гадалка рассматривает из с удивлением, а София с надеждой. Ну,  миленькие, ну, скажите, что все хорошо будет.

- Успех тебя ждет,- начала рассказ подруга,- Прославишься, деньги хорошие получать будешь. Квартиру купишь в центре. Вот только….

Она замолчала. Несчастная, чья судьба в этот самый момент подмигивала лукаво дамой пик, чуть не схватилась за сердце.

- Что?- побелевшими губами прошептала она,- Я умру?

Подруга успокоила:

- Нет, жить ты будешь долго и счастливо. Очень счастливо. Но одна.

- В смысле?- Софья удивилась, так что смысл сказанного не сразу пришел в ее светлую головушку.

- В смысле мужа нет. И детей нет. Никого нет. Даже зверей.  Карты это очень четко показали. Вот, смотри.

Она начала водить рукой по картам, что-то объясняя про какие-то сочетания, нахождение рядом и т.п. А София никак не могла взять в толк, почему эти цветные бумажки так жестоко перечеркнули всю ее жизнь? ПОЧЕМУ? Что она плохого им сделала? Сожгла в детстве их родню с одного конвейера? Девушка готова была разреветься.

- Да не расстраивайся! Я ж говорю, счастливую жизнь проживешь.

- Одна?- закричала Софья и пулей вылетела из квартиры, обуваясь уже на ходу.  Подруга прошипела что-то про истеричку и психушки, но слушать ее не было никаких сил. Юная писательница выскочила на улицу, глотнула свежего воздуха, как лучшего успокоительного, и принялась размышлять над сказанным картами.

Ноги вели ее далеко вперед, а мысли витали еще дальше.

«Я умная, красивая, хозяйственная. Почему одна? Кто это решил? Как можно вот так разрушать чьи-то мечты и надежды»

Она твердо решила больше никогда не гадать.

Дома Софию ждала тишина и тьма. Они не прятались от солнечного света, не разбредались по квартире с первыми шагами ночи, но и хозяйку жилища не смущались. Казалось, они сидели на кухне за столом, где обычно пили чай гости, и неспешно вели разговор о чем-то далеком, чужом, так что смысл слов терялся, еще не сорвавшись с губ пугающих мороков.

И прогонять их было совершенно нелепо. Они самые частые и желанные посетители этой небольшой квартиры.

Всю ночь София металась по квартире, нигде не находила себе места, даже в ванне не могла просидеть и пяти минут. Любимые книги с немым укором улетали в стороны, а незаконченные рассказы разлетались мелкими клочками синеватой от букв бумаги. Думала, может рыбок завести? Живут не долго. Или кошку? Терпеть из не могу! Мелкие, вредные. Но на собаку нужно время. Эти мысли то и дело посещали ее. Тогда она падала на пол в полной задумчивости. А потом опять наполнялась гневом и крушила то немногое, что успела создать.

- Зачем все это? Зачем? Если одна!

За окном блеснуло. Девушка мигом поняла, что это последняя в этом году гроза, каким-то чудом заблудилась она в лабиринте городских домов и теперь решила на прощание развеяться. София даже не стала переодеваться. Выбежала из квартиры в домашних шортах и майке. Проклинала лифт за медлительность. Но все ж поспела к самому началу. Ни людей, ни фонарей в этот час на улице не было. Только ревущая гроза освещала танцующий силуэт своей поклонницы. И очень старалась. Молнии разрывали облака ветвистыми разрядами, ледяной дождь смывал обиду и злость, а ветер давал сил жить дальше.

С утром Софья встретилась закутанная в одеяло с градусником под мышкой.     

Решила прогуляться, оделась потеплее. Вышла. Как и вчера, тепло, но температура и насморк напомнили про ночную непогоду. Ноги привели к станции метро. Люди спешили, одни исчезали в стеклянных дверях, другие появлялись, озирались и убегали по делам. Постоянными жителями этой местности были лишь бродяги: люди и животные. И если последних София от души жалела, подкармливала иногда, то к первым относилась с неприязнью, даже брезгливостью какой-то.

Девушка присела на обшарпанную лавку, сжимая в озябших руках купленный в киоске кофе. Как же это так? Одна….

У ног вертелся грязный котенок. Толи сам по себе серый, толи от уличной пыли. Мелкий, нескладный, тощий. Только вот глаза выделялись огромными фиалковыми озерами. Софье хотелось прогнать его, чтоб глаза не мозолил, но в голову вдруг пришла странная мысль.

- А пошли жить ко мне?

Котенок замер, уставился на нее с непониманием и робкой надеждой. Попытался мяукнуть, но лишь просипел простуженным голосом.

- Я не шучу. Пойдем.

***        

И они ушли. Две одиноких девушки.

КАРТИНКА ТРЕТЬЯ.

Он не читал умных книг. Не потому что не любил, просто не видел смысла, да и не умел вовсе. А зачем уметь читать? Глупости все это.

И имени у него не было. Не нашел за всю жизнь человека, готового дать ему имя. Такое тоже бывает. Не всем дано получить его  от рождения.

Он нигде не жил. Бродил по ночам по освещенным желтыми фонарями улицам, удивлялся всеобщему сумасшествию и спешке. Куда все бегут? Зачем? Ведь единственно важно найти одного своего человека, а это дело боится беготни и нервозности.

Вот он своего человека знал. Не видел никогда, но точно помнил каждую деталь его внешности, каждую складку его не глаженых брюк, усталый взгляд и добрую улыбку.

Его он и искал на ярких улицах, в пустых лицах, день за днем, ночь за ночью вот уже девять лет.

***            

Этот день начался дождем. Мелким, ненавязчивым, робким. Он шелестел по озябшим веткам голых деревьев и грустил.

Люди как всегда бежали, торопились, толкались. И его толкали, пинали в худые бока, что-то злобно кричали в след. Глупые люди. Жестокие. «Мой человек не такой»- мелькала надежда и согревала тонким лучиком продрогшее тело.

Резко завизжавшая машина испугала его. Он даже в кусты придорожные спрятался, мало ли. И озирался.

Спешка прекратилась как-то сама собой, сошла на нет. Глупые люди шептались, вздыхали, толпились у дороги.

Что там?

Он аккуратно высунулся из кустов, пробрался через галдящую толпу и увидел. ЕГО, того самого человека. Только улыбки не было, и глаза закрылись. А пятно на асфальте пачкало волосы и одежду алым.

Сквозь шум роящейся толпы пронесся приглушенный вой.

***

- Чья это собака? Отгоните ее!- крикнул кто-то.

Пес припал брюхом к земле и подполз к лежащему на асфальте, уткнулся носом в его еще теплую руку. Заскулил.

***             

Как жаль, что собаки не умеют плакать. Как жаль, что собаки не умеют поворачивать время в спять. Как жаль, что Собаки тоже могут опаздывать.

Так он думал, потеряв своего Человека.