Ему приснился странный сон.
Сначала он вообще ничего не чувствовал. Словно вокруг была только пустота. Ни пошевелиться, ни даже вздохнуть он не мог. На него словно навалился груз невообразимой тяжести. Как будто он завис где-то в бесконечности, что находится за границами всех миров – вне бытия. Течения времени он не ощущал вовсе: то ли оно текло очень медленно, ибо ему казалось, что он висит так уже вечность; то ли этому дну мирозданья вообще было чуждо такое понятие, как «время».
Чья-то злая воля забросила его туда, словно желая испытать на прочность, и он не мог ей противостоять, не в силах был что-то сделать, как ни старался. Все было тщетно. Как известно, чтобы сотворить хоть мало-мальски стоящее заклинание, ему нужно было освободить хотя бы одну руку. А он не мог пошевелить хотя бы пальцем.
Ощущение тяжести исчезло также внезапно, как и появилось и сменилось чувством тревоги - он вдруг сорвался и долго падал куда-то с такой скоростью, что ветер свистел в ушах.
Затем он обнаружил, что стоит в огромном зале с серыми мраморными колоннами и высоким потолком – настолько высоким, что казалось, будто бы у тебя над головой зависла бездонная пропасть, из которой вот-вот вырвется и поглотит тебя какая-нибудь ужасная сущность.
Он шел все время вперед, однако казалось, что он ходит по кругу, потому что бесконечный ряд серых колонн никак не кончался. Однако какое-то непонятное тревожное ощущение заставляло его идти все быстрее и быстрее, а затем вообще перейти на бег.
Внезапно он остановился и замер, почувствовав чье-то присутствие. Из темноты ему навстречу шагнула фигура в длинной серой накидке, освещенная тусклым магическим светом.
Ему захотелось закричать – спросить кто это, но губы не слушались. Фигура низко поклонилась, повернулась к нему спиной и вновь шагнула во мрак. Даниил тут же поспешил за ней. Уже отчаявшись что-либо сказать, он старался хотя бы не выпускать незнакомца из виду. Миновав еще один ряд колонн, маг свернул вслед за ним в боковой коридор – намного меньше предыдущего и более освещенный. Оставив позади бессчетное количество дверей, они, наконец, оказались в другом зале. Фигура остановилась в самом его центре и повернулась к нему.
«Здравствуй, лорд Каладрас, - произнес тихий мужской голос, - так вот какое воплощение ты выбрал после своей смерти... Человек – лучший сосуд для наших творений? Что ж, довольно рискованно... однако, не могу не признать, что это может увенчаться успехом.
Я призвал вас сюда, чтобы указать ваш Истинный путь. Вы, полагаю, не помните ничего из того, что произошло с вами ранее. Но это поправимо, мой лорд. Ваш покорный слуга будет рад оказаться вам полезным.
Начнем с самого сначала, если позволите».
Фигура замолчала, ожидая, видимо, его согласия. За неимением других вариантов, Даниил кивнул.
«Мы оба появились на свет еще во времена сотворения миров Хаоса, и тут же получили огромную власть над всем сущим. Два Истинных лорда, два преданных друга – мы были практически непобедимы. Мы принимали непосредственное участие в сотворении мироздания, подобно всем лордам. Когда же все завершилось, другие лорды, и как это не прискорбно признавать, ваш покорный слуга в том числе, погрязли в политических интригах и борьбе за власть. Вы же, мой лорд, поначалу принимая правила игры, затем отвергли нами же созданный мир. Вы сказали мне: я ухожу Хирдиаз, прощай, брат мой... И вы, мой лорд, покинули нас, отправившись туда, где, как вам казалось, вы сможете сотворить все по своему усмотрению».
Фигура снова замолчала.
«Да, мы были братьями не по крови, но по духу... И после вашего ухода, мой лорд, я осознал всю тяжесть потери. Но было уже поздно. След ваш затерялся между гранями миров.
Ты хотел перемен? Пожалуй, нет. Однако этот путь изменил тебя совершенно. Ты хотел постижения тайн? Пожалуй, да. Однако этот путь неустанно внушал тебе, что в этом мире все вершиться согласно одним и тем же законам – и невозможно раскрыть тайну сотворения идеального, ибо ее не существует. Но твое стремление, твоя жажда познания помогали тебе преодолевать все препятствия, которые вставали у тебя на пути.
И ты добился своего, брат мой. Ты приоткрыл завесу, но это стоило тебе жизни.
Да, вдвоем мы были неуязвимы. И бессмертны. И могущество наше не имело пределов. Но, покинув наш мир, ты отказался от всего этого, хотя силы твои остались настолько же велики, благодаря твоей несгибаемой воле.
Как только твое сердце перестало биться, я испытал боль такой силы, какой не знал на протяжении всего своего многовекового существования. Я чуть было не потерял разум. Однако нашел в себе силы отправиться на твои поиски, хотя и понимал, какую ужасную ошибку совершил: гораздо разумнее было бы сделать это давным-давно, последовав по твоему пути вместе с тобой, и он стал бы нашим общим выбором. И неважно, каким бы оказался его конец. Если бы мы приняли смерть плечом к плечу – этот конец я встретил бы с гордо вскинутой головой.
А теперь... Я был раздавлен, на меня упал груз собственного бесчестия. Ты наверняка ждал, что я последую за тобой на край света, а я... Я предал тебя.
Однако отвращение к самому себе подстегивало во мне желание хоть как-то искупить свою вину – и найти тебя. Да, несомненно, ты погиб, но, к счастью в этом мире ничего не пропадает бесследно. Я знал, что твоего тела – внешней оболочки, я, скорее всего не сумею отыскать. А вот твою силу, которая, как я полагал, теперь беспорядочно металась в поисках своего обладателя, я решил, во что бы то ни стало вернуть.
Возможно у вас, мой лорд, может зародиться подозрение, что мной руководило тщеславие и жажда власти, ибо у меня возникла возможность удвоить собственное могущество – а кто сумеет отказаться от этого?
Поспешу развеять вашу догадку.
Ваша сила, мой лорд, как бы я ни старался, никогда не стала бы моей. Как вам известно, в нашем мире существуют некие законы, один из которых заключается в том, чтобы не посягать на то, что тебе не принадлежит.
Я лишь надеялся выждать время, когда настанет момент нового вашего воплощения, чтобы выпустить силу на свободу.
Итак, мой путь привел меня сюда. Одейлфейла тогда представляла собой нечто совсем иное – вами же, к слову сказать, сотворенное. Почти идеал, не хватало лишь последнего штришка – какого именно, ведомо лишь вам, мой лорд. Однако за это знание вам пришлось расплачиваться – а цена оказалась слишком высока даже для вас – ваша собственная жизнь.
Здесь я и осел, навсегда оставив наш с вами мир, в ожидании чуда – рождения нового лорда Каладраса.
Прошло много лет. Мир менялся, а я наблюдал за ним, пытаясь постичь то, что постигли вы. В сотворенной мной цитадели я проводил все отведенное мне время – ведь, как и вы, покинув наш мир, я стал смертным – изучая, измеряя и испытывая.
Когда я уже стоял на пороге открытия, мир восстал против меня, ведь за время исследования, я совсем позабыл о том, что он изменился настолько, что им нельзя было более пользоваться, как подопытным кроликом. В нем появились волшебники. Конечно, нашим они и в подметки не годились, но все же обладали кое-какими умениями и способностями.
Но я опрометчиво решил, что, погрязнув в собственных войнах и противоречиях, люди и эльфы не обратят на меня внимания. Образовавшийся Союз Семи Держав доказал мне собственную неправоту.
Война затянулась. Небеса знают, я не хотел этого. Ведь разве я когда-либо стремился пролить чью-то кровь? Моей единственной целью, моей навязчивой идеей было ваше возрождение... Разве можно найти цель более самоотверженную, чем искупление собственной вины?
Я понял, что если не сдамся, то разрушу все созданное вами, мой лорд, тем самым обрубив ту единственную ниточку, которая еще связывала нас.
Я дал им то, чего они так страстно желали – победу над мерзким темным магом, отравляющим их существование. Но я и предположить не мог, что им известна такая высшая магия, как печать Четырех стихий».
У Даниила мурашки побежали по коже. Все это было ему знакомо и одновременно казалось совершенной несуразицей.
Фигура продолжала.
«Трое магов в течение трех столетий пожертвовали своей жизнью, чтобы, как все они ошибочно полагали, избавить мир, от вторгнувшейся в него Тьмы. Первым был эльф, могущественный маг земли, прекрасное создание, пожертвовавшее своим даром во имя добра... Затем двое людей – маги воды и воздуха. Тоже весьма одаренные. Мне было жаль их...
Но больше всего мне было жаль того, что я не осуществил задуманного. Не вернул вас, мой лорд, не сумел исправить свою роковую ошибку.
Печать Четырех стихий уже была почти завершена. Оставался последний, но самый значимый дар – магия огня. Я признаюсь, что позволил себе сидя в заточении, наблюдать всю жизнь этих обреченных с самого их рождения, все они действительно были отмечены звездами... И когда в городке Дейнутт на свет появился мальчик, которого нарекли Даниилом, я понял, что вскоре осуществиться месть мира, и я навсегда закрою глаза – погрузившись в вечный сон до лучших времен. Это была бы не смерть. Нет, много хуже. Спустя века я очнулся бы и, осознав собственное бессилие, ибо уже было бы слишком поздно, лишился бы разума...
Однако, ситуация резко изменилась десять лет назад, когда медальон мой, в который я временно вложил вашу силу, загорелся алым пламенем, осветив, как мне показалось, весь материк.
Ликованию моему не было предела. Я очень долго копил силы и ждал подходящего момента, чтобы поговорить с вами, мой лорд.
И вот, наконец, вы здесь. Спустя столько лет... Жаль, я не могу хотя бы обнять вас. Не говоря уже о том, чтобы основательно побеседовать. В настоящий момент вы можете лишь видеть и слышать меня - не более.
В начале нашего разговора я упомянул об Истинном пути. Конец его лежит в этих стенах. Вы должны вызволить меня отсюда, мой лорд. И получить назад свой амулет, ибо большая часть вашей силы все еще заключена в нем. То, чем вы обладаете сейчас дано, чтобы испытать вас. Но для меня и безо всяких испытаний все совершенно очевидно. Вы – лорд Каладрас, вновь Воплощенный и Возрожденный. Я знаю вас слишком хорошо, мой лорд, чтобы не сомневаться в своей правоте...».
Даниилу захотелось спросить про меч, ведь он-то до этого полагал, что вся его сила заключена в этом артефакте, но вновь наткнулся на непреодолимый барьер: он не мог произнести ни слова. Не будучи уверен в том, что это возымеет успех, он представил себе Эльдраккар и передал образ фигуре.
«Ах, да. Эльдраккар... Ваш меч, с которым вы никогда, до самой своей смерти не расставались ни при каких обстоятельствах. И его вы оставили в этом мире, в надежде, что я, возможно, все же осознаю свою недальновидность и отправлюсь следом за вами. Вы, мой лорд, как всегда оказались очень благоразумны. Он служил для меня маяком во время моих поисков. А тот народ, которому вы принесли в его дар, чтил его как божественный артефакт, передавая из поколения в поколение легенду о его могуществе.
Он сам нашел вас, как только в вас пробудилась сила, мой лорд. Что является еще одним подтверждением того, что вы являетесь тем, кем я хотел бы вас видеть.
Однако считаю своим долгом предупредить вас. Вы, быть может, позабыли об одной особенности вашего меча. Вы отдали ему частичку своей собственной души, и как я всегда догадывался, ее темной стороны, полагая, возможно, что так будет легче ее обуздать.
Итак, брат мой, взяв этот меч – не давай ему залеживаться в ножнах, ибо это оружие становиться опасным в своем бездействии, но, обнажив его – не вкладывай назад, не утолив его жажды испить крови твоих врагов, и не осуществив задуманного – ибо иное будет им расценено как предательство...».
Даниил кивнул в знак согласия. Сказанное незнакомцем, вернее его другом из прошлой жизни, не было для него новостью. Все это ему уже поведал Мрак.
«Итак, я полагаю, мой лорд, что вам необходимо некоторое время, чтобы осмыслить все сказанное мною. Я предлагаю продолжить нашу беседу потом, когда вы, быть может, вспомните, какие-нибудь интересные обстоятельства вашей жизни. А это непременно случиться, мой лорд, непременно. Поверьте мне.
И еще одно. Берегите себя, мой лорд, не распоряжайтесь опрометчиво вашей жизнью – не повторяйте прошлых ошибок. Жизнь – это величайшая ценность... Вам ли этого не знать.
А пока прошу разрешения откланяться, лорд Каладрас».
Фигура вновь низко поклонилась.
Даниил, повинуясь нахлынувшим на него чувствам, тоже слегка поклонился в ответ, как подобает по дворцовому этикету.
И его поглотила темнота.