Начало темнеть. За окном был слышен все усиливающийся шум цикад. А стихший на какое-то время ветер начинал усиливаться и раскачивать деревья. Он с каждой секундой становился сильней, постепенно переходя в тихий ураган. Вслед за ветром начали собираться тучи. И вскоре на землю пролился мощный ливень. Две сгорбленные фигуры в тусклом свете догорающей свечи склонились над небольшой деревянной кроватью. В ней лежала, извиваясь и стона, молодая женщина. Она вертела головой и размахивала руками, словно пыталась освободиться от невидимых цепей, сковавших ее тело. Стоявшие у кровати пытались удержать ее, но женщина вырывалась, то и дело, выкрикивая бранные слова в их адрес. - Где же лекарь? Она вот-вот должна родить, - спрашивал один из них, вытирая пот с лысой головы. - Бэзил уже должен был привести его. Скорей всего их задержал этот внезапно начавшийся дождь, - произнес второй, подходя к окну. И только он проговорил это, как на улице послышались чьи-то шаги. Кто-то очень быстро двигался в сторону хижины, громко ступая по недавно образовавшейся грязи. Двое мужчин переглянулись между собой и посмотрели на дверь. Через мгновенье шаги стихли. Подождав с минуту, один из них уже было двинулся к двери, чтобы впустить нерешительного гостя, но дверь со скрипом отворилась сама. На пороге стоял высокий человек. Он был облачен в темно-серый плащ, глубокий капюшон покрывал его голову и скрывал часть лица. В правой руке он сжимал длинный посох из темного дерева. Да и не посох это был, а скорее наспех срубленная и плохо отесанная деревянная палка. В целом этого человека можно было бы принять за какого-нибудь монаха или бродячего проповедника, если бы не подбитые тяжелые кожаные сапоги, видневшиеся из-под его плаща. Еще что было странно в нем, так это то, что он был абсолютно сухим. Ни малейшего мокрого участка на его одеянии, ни на обуви, в то время как за окном такой ливень. - Вы лекарь? – немного оторопя, спрашивал лысый, - А разве Бэзил не с вами? Монах промолчал. Затем медленно, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь. Он сделал пару шагов вперед и остановился, оперевшись на свой посох. Двое прислужников не понимали, что происходит и не знали как им избавиться теперь от незваного гостя. Лысый посмотрел на товарища и раздраженно произнес: - Да кто ты вообще такой?! Живо убирайся отсюда! - Я, монах, - спокойно отвечал тот, - Неужели в эту дождливую ночь вы откажете мне в приюте? - Не сердись на него, - так же спокойно отвечал другой, более волосатый прислужник, отодвинув в сторону лысого, - Но мы и вправду не можем позволить тебе остаться. Наша сестра вот-вот родит, и мы ждем лекаря. А ты ступай лучше, поищи ночлег в другом месте. Здесь, как видишь, ночь будет неспокойной. - Лекаря ждете? – произнес монах, не глядя на собеседников. - Но ты ведь не лекарь, как я понял, - проговорил прислужник, прищурившись и глядя куда-то вглубь капюшона. - А что, если он уже не придет? – медленно прошептал монах и прямо поглядел на обоих прислужников. - Что? Что ты сказал?! – они было дернулись в его сторону, но резко остановились и бросились к кровати, где лежала роженица. Та, словно бешеная волчица выла от боли и от внезапно усилившихся схваток. Она металась по кровати, визжала и рвала на себе тонкое платье. Прислужники все также тщетно пытались успокоить ее, но женщина все сильнее размахивала руками и кричала. Лысый от изнеможения тоже стал махать руками и рвать на голове отсутствующие волосы. А роженица продолжала кричать. Она кричала все сильнее и сильнее. И вот она вскричала так, что у прислужников заложило уши, и утихла. Но вслед за воцарившейся тишиной раздался пронзительный плач младенца. Лысый взял только что родившегося ребенка на руки и стал успокаивать, медленно покачивая. Младенец немного притих, но все равно продолжал тихо постанывать. - Посмотри как он похож на нее… В этот момент, стоявший у входа, монах откинул в сторону посох и в резком прыжке оказался напротив лысого и выхватил из его рук ребенка. Оба прислужника не успев ничего сделать, замерли в изумлении. - Что ты делаешь?!! – вскричали они. Но было уже поздно. Монах, усмехаясь, склонился над ребенком, рассматривая и вертя его в руках. Младенец визжал и исходил слезами. Затем монах положил дитя на левую ладонь, что-то пробормотал и резким движением правой руки вырвал сердце из детской груди. Прислужники словно окаменевшие наблюдали за происходящим, разинув рты и выпучив глаза, и, не в силах двинуться с места и пошевелиться, продолжали стоять. А монах, выкинув в угол окровавленное маленькое тельце, спрятал сердце в сумку, висевшую за спиной, и направился к ним. Подходя ближе к прислужникам, он распахнул свой серый плащ и обнажил клинок меча, висевшего у него на поясе. Первым движением он рассек лысому череп, раскроив его от уха до уха. Затем полоснул другого, и верхняя часть его тела, покачиваясь, рухнула на пол, заливая половицы теплой алой жидкостью. После этого монах двинулся к кровати, держа перед собой окровавленный клинок. На кровати продолжала лежать молодая роженица. Она уже не издавала никаких звуков, только ее глаза продолжали судорожно искать кого-то, а изо рта тихой струей текла кровь. Монах поглядел на умирающую и вонзил меч в ее горло. Женщина еще пару раз попыталась подвигать челюстью, словно пытаясь вдохнуть воздух, и умерла. Человек в плаще посмотрел вокруг, вытер меч и направился к выходу, перешагивая через тела убитых. Перед выходом он еще раз огляделся, открыл дверь и вышел. На улице было темно, и шел дождь, но звездное небо неплохо освещало окрестности. Монах вышел и, пройдя несколько шагов, зашел в небольшое черное облако, висевшее всего в паре сантиметрах над землей. Темнота окутала его с ног до головы, как только он приблизился. Через мгновенье облачко исчезло, а вместе с ним пропал и сам монах.
*** Вокруг не было ничего, кроме огромных валунов и темно-красного искрящегося песка. Только небольшая еле заметная тропка тянулась сквозь эту туманную пустыню извивающейся лентой. По этой тропке двигалась лишь одна фигура. Фигура человека облаченного в серые одежды. Монах шел, немного согнувшись от сильного ветра, поднимавшего в воздух маленькие красные песчинки. Так он брел вперед, закрывая лицо руками, пока вдалеке не показался силуэт какого-то каменного сооружения. Подойдя ближе, перед монахом предстало большое здание, казалось, целиком высеченное из камня. По обе стороны от сооружения располагались пятиметровые каменные изваяния, на четверть погребенные в песок. Монах направился к входу, возле которого стояло два необычайно толстых существа. Их головы напоминали свиные рыла: огромный свиной пятак служил им носом, а из нижней челюсти торчали длинные темные клыки. Толстяки были одеты в коричневые кожаные жилетки, а в руках держали шипастые дубины. - А ну стой! – прохрипел один из толстяков, как только монах приблизился к двери, - Ты кто такой? Что-то странно ты пахнешь, - произнесло существо, принюхиваясь, - Ты что, человек?! – толстяк уже было размахнулся дубиной, но второй страж его остановил. - Покорнейше прошу простить моего напарника, - прошипел стаж, - Он новенький. Недавно из инкубации и еще не оклемался, - Вы уж не убивайте его. Не обращая внимания на охрану, монах отворил дверь и скрылся внутри, а оба толстяка с облегчением выдохнули. Изнутри здание было похоже на какой-то базар, совмещенный с трактиром. По углам располагались различные торговые лавки, над которыми на цепях болтались резные вывески. А в центре находились длинные деревянные столы и скамьи, на которых сидели и чем-то громко разговаривали странные существа. Некоторые из них были похожи на больших волосатых обезьян, а иные были практически скелетами обтянутыми тонкой зеленоватой кожей. Монах осмотрелся и направился к небольшому каменному прилавку, над которым висела вывеска в виде перевернутого креста. За прилавком сидело небольшое мохнатое существо. Из его маленького тела в разные стороны торчали тонкие длинные волосатые лапки. Голова у существа была вполне обычная: обыкновенная человеческая бородатая голова, разве что глаз у него было в два раза больше. - Приветствую тебя Скелбаг! – поздоровался монах, на что существо лишь усмехнулось, - Я думаю, ты знаешь, зачем я здесь. Существо отложило в сторону вещицу, которую разглядывало в этот момент, и обратилось к путнику: - Ну, давай посмотрим, что у тебя. Монах потянулся к сумке и вытащил и нее маленькое сердечко. Скелбаг взял его и начал пристально разглядывать. - Сердце новорожденного, - проговорил он, держа сердце в своей мохнатой лапе, - Неплохой экземпляр. Ха. Оно еще тепленькое. - Это не просто сердце новорожденного, - сказал монах, видя, как торговец заинтересовался, - Это было Его семя. И оно стоит намного больше обычного. - Его семя? Ха. Понимаешь, Великий конечно очень силен, но в последнее время он слишком часто стал разбрасывать свое семя. Он, как и эти противные людишки, бегает, чуть ли не за каждой бабой, которая перед ним нагибается. Так что за это сердце я дам тебе не многим больше, если бы оно было обычным. Тридцать монет, тебя устроит? – сказал Скелбаг, отсчитывая обещанные монеты в маленький кожаный мешочек. - Ха, - усмехнулся монах, подражая мохнатому торговцу, при этом забирая деньги, протянутые в тонкой волосатой лапе. И только он собрался убрать мешочек в сумку, как чья-то маленькая рука выхватила его. Монах ничего не успел сообразить и увидел только как какое-то маленькое существо тенью скользнуло в отдаленный темный угол. Он направился за ним. Но существо и не намеревалось скрываться, а спокойно расположилось за свободным столом. Монах медленно подошел к нему и уселся на лавку напротив существа. Оно было небольшого роста, где-то чуть больше метра в высоту, а внешне выглядело как обычный старичок: седая бороденка обрамляла его подбородок, а из открытого рта торчали редкие гнилые зубы. - А ты, я погляжу, все также неосторожен с деньгами. Так тебя с легкостью может обуть даже человеческий детеныш. - И тебе «здравствуй» Гамла. А ты все пытаешься шутить со мной. Гляди, как бы я тебя в следующий раз не принял за какого-нибудь сраного гетеля и не прибил бы. - Ох! Какой же ты стал грубый! Ну конечно, как говориться «с людями будешь жить – по-людски начнешь говорить», ну или « с людской бабой поведешься – без портков домой вернешься», ну или… - Да хватит тебе! Гони лучше мои деньги, пока я тебе горло не перерезал, - карлик сразу же протянул мешочек, при этом не переставая улыбаться своей беззубой улыбкой, и монах быстро убрал деньги в сумку. - Я то знаю какая у тебя тонкая натура. Ты бы никогда не смог бы меня зарезать. Ведь ты и убиваешь то только, чтобы прокормить свое изголодавшееся либидо. Ой, ой. Шучу, шучу, - взвизжал старичок, как только его собеседник потянулся к мечу, - Кстати, у Жирного Жарвы сегодня как раз пополнение. Десять молоденьких девственниц. Некоторые из них очень даже хороши. Такие с большими сиськами и задницами. Все как ты любишь. Я даже видел пару блондинок. Ты ведь любишь блондинок? – не унимался карлик, - Я помню как ты одну чуть ли не до смерти от… - Да пошел ты, - уже не в силах сердиться отмахнулся монах. - Ну ладно, ладно. Не хочешь бабу, так давай я тебе одну новость расскажу. Тут такой слушок прошел, по поводу очень высокооплачиваемого заказа. Ты ведь знаешь кто такой Стаэн? - На что это ты намекаешь? – монах подался вперед и пристально посмотрел на карлика. - Говорят, будто бы сам папаша, естественно через посредников, хочет от него избавиться, - Гамла говорил негромко и с осторожностью поглядывал вокруг, - Как ты знаешь, Великий еще тот пройдоха, сует свою кочерыжку куда попало. Всем людям это присуще. Хоть Великий и не совсем человек, но его людская сущность иногда берет верх, особенно когда тот напьется. Кому как не тебе это знать. Ведь твой маленький человечек тоже побывал во многих темных местах, - карлик продолжал ехидно улыбаться, поглядывая на монаха, - Так вот, говорят, что Великий хочет избавиться от конкурента. А Стаэн хоть и молод, но уже обладает некоторой силой. Он пока единственное дитя, унаследовавшее силу Великого. Из него вышел бы неплохой наследник. Но увы Великий не хочет ни с кем делиться, а тем более уходить на покой. - Ты думаешь, я возьмусь за это?! Пускай я маньяк и кровожадный убийца маленьких детей, но я еще сохранил долю рассудка. Во-первых, я не верю в эти твои бредни, будто бы Великий сам захотел лишить себя не только наследника, но и могущественного союзника. Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому. Ну а во-вторых, я сам однажды наблюдал, как Стаэн одним махом разорвал здоровенного гриса и сожрал его. Будет очень непросто справиться с ним. Гамла наблюдал за монахом с искривленной гримасой, его ухмылка на этот раз покинула его. Выслушав доводы собеседника, он произнес: - Слушай, Странник, какой-то ты странный. Ты что всю свою жалкую обреченную жизнь готов провести, убивая младенцев и трахая баб? А как же риск?! Кто не рискует – тот не пьет… Ах да. Кто-нибудь принесет нам выпить!? – крикнул карлик, обращаясь к толстому существу зеленоватого оттенка, местами покрытого густой шерстью. Существо принесло две большие деревянные кружки с выпивкой и поставило на стол между собеседниками. Монах, неохотно, вытащил монетку и подал существу, после чего оно убралось прочь, - Какое же гадкое тут пойло, - произнес карлик, отхлебывая из кружки. - Знаешь, лучше забудь об этом разговоре. И не серди меня больше, - монах прильнул губами к живительной влаге.
*** Наступало утро. Дул легкий свежий летний ветерок, шевеля листву молодых деревьев. На траве выступала роса, искрясь перламутровым светом. Где-то вдали слышался глухой крик хищной птицы, выискивающей себе завтрак. Но вскоре и шуршание листвы, и звуки птиц заглушил громкий и хаотичный шум толпы. Толпы, жаждущей зрелище. Все эти люди собрались на площади возле небольшого каменного монастыря. - Сжечь, сжечь их!!! – ревела толпа. В центре площади стояли два высоких деревянных шеста, под каждым из которых была ровным слоем выложена солома. К обоим шестам были привязаны люди: мужчина и женщина. Они оба были довольно молоды. Мужчина стоял ровно, смотрел прямо перед собой, но, то и дело, с печалью поглядывая на девушку. Она стояла, опустив вниз голову, и плакала. Ее золотистые волосы развивались по ветру, закрывая мокрое от слез лицо. - Покайтесь дети мои. Покайтесь и вы избавите себя от мучений, - гудел священник в белой узорчатой рясе и с большим пивным пузом, - Признаете ли вы себя виновными в совершенном вами деянии? – священник подошел ближе к обреченным, - Глубокоуважаемый Совет, - священник обратился к одетым в красиво украшенных драгоценными камнями рясах священнослужителям, - Послушник сего монастыря Новис Минк и местная девка Янта были пойманы за неподобающим и небогоугодным занятием на зерновом складе монастыря. Посему они оба приговариваются к смерти через сожжение, дабы очистить их души, - далее обращаясь к приговоренным, - Вы готовы к покаянию, дети мои? - Никогда! – ты слышишь, толстая тварь, никогда я не покаюсь в совершенном! Да будь ты… Будьте вы все прокляты! – вскричал обреченный монах и плюнул в лицо священнику. - Ах ты! – священник взбесился, отобрал горящий факел у стоящего неподалеку стражника и поджег солому, сначала у монаха, затем и у девушки. На площади раздалсись дикие крики умирающих, а в воздухе витал дурманящий запах горящей плоти. - Никогда!!! – кричал охваченный пламенем монах, - Никогда…
*** - Эй, эээй! Очнись! – карлик облокотился на стол и начал махать рукой перед лицом монаха, - О чем это ты задумался? Монах стеклянным взглядом посмотрел на Гамлу и медленно произнес: - Да так, ничего, - и сделал большой глоток из кружки с выпивкой. - Может тебе действительно следует немного отдохнуть. Сделать перерыв, - карлик развалился на лавке, почесывая маленькое мохнатое пузо, - Никуда этот Стаэн от нас не денется. Хотя в нашем суровом мире психов то хватает сполна. Глядишь, только ты расслабишься, как его уже пришибут. И тогда плакали наши денежки. - А ты что собрался мне помогать?! – монах зловеще улыбнулся и подался вперед, глядя на собеседника в упор, - Тогда мне будет намного проще его кончить. Я просто привяжу тебя к какому-нибудь камню, и, когда Стаэн займется тобой, просто подкрадусь сзади и порублю вас обоих на кусочки. Карлик съежился, а волосы на его теле встали дыбом. - Нууу. Умеешь ты напугать. Подо мной аж мокро стало, - пролепетал он. В этот момент дверь в здание громко скрипнула, и внутрь, звеня латами, вошли четверо. Они были одеты во все черное: рогатые закрытые шлемы, шипованные тяжелые доспехи, сапоги – все было черным. В руках каждый из них держал длинную алебарду. Затем два воина встали у выхода, а другие двое направились обходить внутренние помещения. Как только появились эти темные рыцари, все кругом стихло: бурно о чем-то беседующие существа разом притихли, а торговцы спрятались за свои прилавки. - Давненько в этот притон не захаживала Алая Стража, - прошептал Гамла, сидевший недавно за столом, а теперь из-под него выглядывающий, - Уж не меня ли они здесь потеряли. - Да кому нужна твоя никчемная волосатая башка, - тихо ответил монах, поглядывая вокруг. Черные воины проходили вдоль прилавков, о чем-то расспрашивая торговцев. Затем один из них подошел к пустому столу, стоящему в центре помещения, и громко произнес: - Тот, кто выдаст нам местоположение призрачного охотника, известного под именами Кровавый Монах и Странник, получит щедрое вознаграждение – 50 монет, а также жизнь. Тот, кто каким-либо способом попытается нам помешать, падет от нашей руки, - воин достал кожаный кошель и кинул на стол. Монах, наблюдавший за этим выступлением, иронично улыбнулся и, обращаясь к сидящему под столом, произнес: - Радуйся, Гамла, это не за тобой. Эй, Гамла, ты где? – он глянул под стол, посмотрел возле лавок, но карлик куда-то пропал. Сообразив в чем дело, монах повернул голову туда, где только что стоял черный рыцарь. Карлик, уже забравший со стола мешочек денег, указывал в сторону стола, за которым недавно сидел сам. Двое Стражей немедленно двинулись туда, а другие продолжали охранять выход. - Ах ты, маленькая мразь, - прошептал монах. Рыцари уже подходили к нему, но он даже не шевельнулся, а продолжал сидеть, как, ни в чем не бывало, попивая из кружки. - Ооо! Алая Стража! Что вы ребята делаете в этом захолустье?! – удивленно спрашивал монах, когда те оказались перед ним. - По приказу Толлара Великого, ты пойдешь с нами. - А кто он такой, чтобы мне приказывать?! – рассерженно произнес монах, вставая со скамьи. - Вы должны сдать оружие и следовать за нами, - продолжал воин, - И не пытайтесь от нас избавиться. У вас ничего не выйдет. В случае если вы попытаетесь это сделать, мы будем вынуждены вас убить. - Значит, я нужен вам живым? - Пока на этот счет у нас именно такое распоряжение, но если вы… - Да понял я, понял. Давайте поспешим. А то у меня еще столько дел… Один из Стражей последовал к выходу. Монах вытащил меч из ножен и подал второму, после чего тоже направился к выходу. Когда они вышли, в таверне началось то же веселье, что было до их прихода.
*** Алая Стража вела своего пленника через жуткий песчаный буран. Трое из них двигались клином: один впереди и двое по бокам. Монах и еще один Страж шли в центре. Из-за летящего с большой скоростью песка шедшие в тяжелых доспехах рыцари двигались медленнее и быстрее уставали. Поэтому монах уже начал подумывать о побеге, как вдруг где то вдалеке показалось неясное движение. Видящие его Стражи, остановились. Затем послышались глухие гудящие звуки. Стражи приняли оборонительные позы. Откуда-то из кружащего в воздухе песка выпрыгнуло небольшое покрытое мелкими длинными иглами существо и набросилось на стоящего впереди рыцаря. Повалив его, оно стало раздирать забрало. Добравшись до живой плоти, оно впилось в лицо и стало поглощать. Другие Стражи быстро ринулись на помощь своему товарищу. И один из них, подбегая, взмахнул алебардой и разрубил существо напополам. Но лежавшему в луже собственной крови, которая частично уже впиталась в песок, Стражу уже было не помочь. Его голова была похожа на выеденный арбуз. И только они хотели почтить память павшего в бою товарища, как впереди показалось еще несколько таких же существ. Они все разом бросились на воинов. А те рубали алебардами все прибывающих монстров. Воспользовавшись ситуацией, монах со спины подбежал к отбивающемуся Стражу и вытащил из-за его пояса отобранный меч. Затем острием меча ткнул ему в незащищенный участок между шлемом и латами. Тот обмяк и упал на землю. А недобитое Стражем существо бросилось на монаха, но он разрубил его вдоль позвоночника одним взмахом меча. Видящие это другие Стражи, забыв о чудовищах, бросились к монаху. Первого он ударил клинком в причинное место, и, когда тот скрючился от боли, вонзил его в шею. Второму – сделал подножку и Страж упал. Подойдя к нему, монах промеж латных пластин направил острие меча в бронхиальную область и надавил. Страж закряхтел, и из щелей забрала брызнула кровь. Монах убил еще несколько существ и осмотрелся вокруг. - Интересно. Совсем еще маленькие детеныши варги. А где же ваша мамаша? – задумчиво произнес монах. И в этот момент впереди показалось здоровенное существо, сплошь покрытое шипами. - А вот и она…
«Подойдя к нему, монах промеж латных пластин направил острие меча в бронхиальную область и надавил» - этапность – раз, второе механичность написание, третье совершенно ненужное использование медтермина, при прочтении и не сразу сообразишь – куды тама он надавил? В бою есть: ноги, пах, колени, лодыжки, грудь, живот, ребра и много еще чего, но заметьте – все это снаружи, а не внутри.
Автор, если мягко сказать, то видно – вы новичок, вы прям таки ну очень новичок! Пишите вы, опять же мягко выражаясь, слабовато. Но! Для начала отмечу положительные моменты (как ни странно есть и такие): 1) Вы заботитесь о читателе, постоянно указывая и время и место событий, что очень хорошо 2) Вы прорабатываете окружение сцен, то есть действо не висит в пустоте 3) Вы отслеживаете перемещение персонажей, они у вас не имеют свойства телепортироваться. Теперь основные минусы: 1) Самый глобальный минус – безграмотность. Безграмотность просто страшенная, ужаснейшая, она даже границы смешного переходит, что уж совсем ужасно! 2) Наивность повествования – персонажи частенько впадают в ступор, дикая этапность, абсолютная неправильность поведения персонажей, банальное незнание того, о чем пишете (те же роды – хоть бы чуть почитали об этом процессе, а не писали бы от балды). 3) Плохое отслеживание объектов, взаимодействие окружения к примеру та же впитавшаяся в песок лужа крови при наличии песчаной бури – одно с другим не бьется. Вывод – пишите больше, вычитывайте, пишите и снова вычитывайте, не бойтесь править свои тексты.
«- Нууу. Умеешь ты напугать. Подо мной аж мокро стало, - пролепетал он» - до чего же он чуйствительный, а я то думал – прожженный, тертый калач. «В этот момент дверь в здание громко скрипнула, и внутрь, звеня латами, вошли четверо» - так дверь не открылась, она скрипнула… А как четверо то вошли? «Они были одеты во все черное: рогатые закрытые шлемы, шипованные тяжелые доспехи, сапоги - все было черным» - во все черное, все было черным… вам не кажется что вы повторяетесь? «- Да кому нужна твоя никчемная волосатая башка» - даже не знаю, можно ли использовать термин «волосатая башка» как ругательство? «Карлик, уже забравший со стола мешочек денег, указывал в сторону стола, за которым недавно сидел сам. Двое Стражей немедленно двинулись туда» - туда, это значит сюда, непосредственно к главгерою, а если так, то «туда» совсем не подходит. « попивая из кружки» - логично что не из тарелки. «- Ооо! Алая Стража! Что вы ребята делаете в этом захолустье?! - удивленно спрашивал монах, когда те оказались перед ним» - во первых те не отражает того, кем они были, ну просто неграмотно, если хотите. Ну и второе – «удивленно спрашивал монах» - получается так, что он не спросил один разок, а переспрашивал их, когда они не ответили. « - И не пытайтесь от нас избавиться. У вас ничего не выйдет» - избавиться от нас, нда, обычно говорят «не пытайтесь сбежать», а это как то не по русски что ли. И еще, «у вас ничего не выйдет» - прям детский сад какой-то! « Стражи приняли оборонительные позы» - какие то они позеры. « стало раздирать забрало» - просто надо запомнить эту фразу, клево звучит. «Добравшись до живой плоти, оно впилось в лицо и стало поглощать» - ну оооочень коряво, ну просто ооооочень! « в луже собственной крови, которая частично уже впиталась в песок» - ну очень важное уточнение, просто жизненно необходимое. С учетом той круговерти песчаной бури, лужа бы не столько впиталась, сколько была бы занесена песком. «И только они хотели почтить память павшего в бою товарища» - звучит так, будто они бутылку достали. « А те рубали алебардами все прибывающих монстров» - рубали! Ну вы даете! «Воспользовавшись ситуацией, монах со спины подбежал к отбивающемуся Стражу и вытащил из-за его пояса отобранный меч. Затем острием меча ткнул ему в незащищенный участок между шлемом и латами» - до чего же поэтапно «Выдернул меч и с размаху всадил в щель меж шлемом и латами» - все! Больше не надо ничего, да и то слишком много получилось, короче надо. «Первого он ударил клинком в причинное место, и, когда тот скрючился от боли, вонзил его в шею» - звучит так, будто в шею он ему вонзил причинное место. «Второму - сделал подножку и Страж упал» - очень по детски звучит.
«На траве выступала роса, искрясь перламутровым светом» - роса с нефтяной пленкой что ли? Откуда перламутровому блеску взяться то? « Все эти люди собрались на площади возле небольшого каменного монастыря. - Сжечь, сжечь их!!! - ревела толпа» - ага, внезапно в чистом поле организовался маленький такой каменный монастырек и толпа рядом с ним тоже портанулась, прям как в армейских прибаутках: «представьте себе, вы в чистом поле – ни кустика, ни бугорочка, спрятаться негде и вдруг, из-за угла, выезжает танк!». «В центре площади стояли два высоких деревянных шеста, под каждым из которых была ровным слоем выложена солома» - на какой еще площади? Толпа У монастыря, то бишь во внутрь не вошла, перед монастырями НИКТО и НИКОГДА не устраивал площадей, так какая же площадь? «К обоим шестам были привязаны люди: мужчина и женщина» - то бишь к каждому шесту по мужик с бабой, не обессудьте – вы сами так написали. « Они оба были довольно молоды» - так оба или четверо – вы уж как нибудь разберитесь с количеством, ну или косячить перестаньте. « Она стояла, опустив вниз голову» - да, какая хитрая девушка, она опустила голову не вверх, ни влево, ни вправо, а именно вниз! На будущее, не надо писать НЕНУЖНЫХ уточнений, кроме как вниз голову она никуда больше опустить не могла. « Ее золотистые волосы развивались по ветру» - развиваться и развеваться – скажите в чем смысловая разница промеж слов. Если не сможете сказать, то получается, что вы не развивались, а развевались всю жизнь. « гудел священник в белой узорчатой рясе и с большим пивным пузом» - ряса с пузом, весьма оригинальный у него портной. « священник обратился к одетым в красиво украшенных драгоценными камнями рясах священнослужителям» - просто СТРАШНО КРИВО! « поджег солому, сначала у монаха, затем и у девушки» - монах и девка держали солому, а он поджег – так что ли? У ног он поджег. «На площади раздалсись дикие крики умирающих, а в воздухе витал дурманящий запах горящей плоти» - не понял, это солома была или напал? Только запалили, а они уже усе… «- Никогда!!! - кричал охваченный пламенем монах, - Никогда…» - больной он какой-то, покаялся бы да жил.
« карлик облокотился на стол» - учитесь правильно использовать «на», «в», «об», «о» - очень уж часто у вас косяки в этом плане. « Я просто привяжу тебя к какому-нибудь камню, и, когда Стаэн займется тобой, просто» - просто, просто. « подкрадусь сзади и порублю вас обоих на кусочки» - вот как то подкрадусь и порублю на кусочки несоответственно смотрятся в одном предложении.
«- Это не просто сердце новорожденного, - сказал монах, видя, как торговец заинтересовался, - Это было Его семя» - так семя или сердце? « бегает, чуть ли не за каждой бабой, которая перед ним нагибается» - баба, бегущая раком, или в позе рака – как правильнее сказать то? Даже и не знаю… в любом случае – задача у этого Великого простейшая – догнать бабу, которая перед ним нагибается. Тут ведь главное что, не нагнуться, не убедившись, что рядом нет Великого, а то кто его знает… «Так что за это сердце я дам тебе не многим больше, если бы оно было обычным» - неправильно составлено предложение. «- Ха, - усмехнулся монах, подражая мохнатому торговцу, при этом забирая деньги, протянутые в тонкой волосатой лапе» - сколько последовательностей на одну строчку! Прям поражаюсь на вас. «И только он собрался убрать мешочек в сумку, как чья-то маленькая рука выхватила его. Монах ничего не успел сообразить и увидел только как какое-то маленькое существо» - чья-то маленькая, какое-то маленькое – повторяетесь. « тенью скользнуло в отдаленный темный угол. Он направился за ним» - у него кошель грабанули, а он «направился», еще бы написали «неспешно направился». « Оно было небольшого роста, где-то чуть больше метра в высоту, а внешне выглядело как обычный старичок: седая бороденка обрамляла его подбородок, а из открытого рта торчали редкие гнилые зубы» - из открытого рта торчали – то бишь наружу, нда, за пределы рта зубы – это страшно. Ну это первое, второе – очень криво и наивно составлено предложение. « при этом не переставая улыбаться своей беззубой улыбкой» - а как же, были же заявлены торчащие зубы. « Ты бы никогда не смог бы меня зарезать» - не слишком ли много бы на квадратный сантиметр текста? « взвизжал старичок» - взвизгнул – знаю, завизжал – тоже знаю, а вот взвизжал… не, не знаю. «- Да пошел ты, - уже не в силах сердиться отмахнулся монах» - ну уж после сисек жеп да от…л могли бы уже перестать его монахом обзывать «Гамла наблюдал за монахом с искривленной гримасой» - гримаса, надо полагать, рядом сидела. «его ухмылка на этот раз покинула его» - ну да, гримаса пришла, ухмылка покинула… Повтор его кстати. « монах прильнул губами к живительной влаге» - так вроде бы это дрянное пойло. «Дул легкий свежий летний ветерок, шевеля листву молодых деревьев» - брезгливый ветерок, листву молодых он шевелит, проказник, а старыми – брезгует.
«а изо рта тихой струей текла кровь» - тихой… ну да, все таки не бурный поток. Далее вопрос – кровь откуда? Как мне известно кровь изо рта, а не из разбитых или искусанных в приступе боли губ, течет лишь в случае повреждения легких, а ребенок родился из… короче легкие он никак задеть не мог. Так откель же кровушка? « Монах поглядел на умирающую и вонзил меч в ее горло» - а когда она успела стать умирающей? Вроде как разродилась от бремени и… «Женщина еще пару раз попыталась подвигать челюстью, словно пытаясь вдохнуть воздух, и умерла» - чьей челюстью? Кто то дал ей свою челюсть, чтобы она ею двигала, когда ей будет скучно? « На улице было темно, и шел дождь, но звездное небо неплохо освещало окрестности» - звезды – это хорошо, вот только дождь был, а следовательно были тучи и, следовательно же, не было туч… « Только небольшая еле заметная тропка тянулась сквозь эту туманную пустыню извивающейся лентой» - если туманная, откуда взяться ленте – толком же не видать. «По этой тропке двигалась лишь одна фигура. Фигура человека облаченного в серые одежды» - ух ты, как загадошно! Прям жутики какие то. Только, знаете, у вас тут недоделочка малююююсенькая – уж если избрали детско-инфантильный стиль, то будьте добры, добавьте, что фигура была страшной! Ну чтобы уж совсем бугагашечку устроить. «Монах шел, немного согнувшись от сильного ветра» - ах, это был тот самый монах-не-монах убийца! А нафига тогда про фигуру? « Так он брел вперед, закрывая лицо руками, пока вдалеке не показался силуэт какого-то каменного сооружения. Подойдя ближе, перед монахом предстало большое здание» - текст составлен таким образом, что ваапче непонятно – кто к кому подошел, то бишь вероятность подхода к монаху зданием отнюдь не исключается. « По обе стороны от сооружения располагались пятиметровые каменные изваяния, на четверть погребенные в песок» - пятиметровые, да еще и на четверть… А что, их кто то рулеткой измерял? В таких случаев надо писать «метров пяти в высоту». « огромный свиной пятак служил им носом» - ох ты, как неожиданно! А хвост завитушкой им служил хвостом, а копыта копытами, а рыло ртом… ну и так далее – то бишь кеп очевидность в чистейшем виде. « Изнутри здание было похоже на какой-то базар, совмещенный с трактиром» - очень как то плохо себе такое представляется… «По углам располагались различные торговые лавки, над которыми на цепях болтались резные вывески. А в центре находились длинные деревянные столы и скамьи, на которых сидели и чем-то громко разговаривали странные существа» - и чем то громко разговаривали… нда, то бишь сидит себе значит некое существо и чем-то, не исключая в том числе и сфинктера, этак влегкую общается. Интересно, а они чем-то еще и свистеть умеют? Прикольно будет – свистят себе чем-то, и еще поют сами же, только уже через рот. Ну и еще – эти два предложения по факту являются одним, поэтому точка тут совсем не нужна.
« они было дернулись в его сторону, но резко остановились и бросились к кровати, где лежала роженица» - судя по синхронности действий – они сиамские близнецы. «Та, словно бешеная волчица выла от боли и от внезапно усилившихся схваток» - ох ты, тут же дама воет и орет, и как она все это время молчала, пока братцы с монахом базарили? «Она металась по кровати, визжала и рвала на себе тонкое платье» - она рожает, или у нее острый приступ сумасшествия? «Прислужники все также тщетно пытались успокоить ее» - так же, то есть до этого они пытались уже ее успокаивать… КОГДА?! Нет такого момента! «но женщина все сильнее размахивала руками и кричала» - не, точно больная. «Лысый от изнеможения тоже стал махать руками и рвать на голове отсутствующие волосы» - ахренеть, аху…ть, ахххх…. Автор, вы… вы… блин… промолчу, не хочу переходить на личности. « Но вслед за воцарившейся тишиной раздался пронзительный плач младенца» - и как это он так незаметно выполз? «В этот момент, стоявший у входа, монах откинул в сторону посох и в резком прыжке оказался напротив лысого» - в прыжке оказался напротив. Ага, то есть завис, аки бетмен в стоп кадре, и этак глаза в глаза смотрел. « Оба прислужника не успев ничего сделать, замерли в изумлении» - штепсель и тарапунька, блин... «- Что ты делаешь?!! - вскричали они» - точно сиамцы. «Но было уже поздно. Монах, усмехаясь, склонился над ребенком, рассматривая и вертя его в руках» - да, он посмотрел на него – теперь поздняк рыпаться, все кончено… С чего?! «Прислужники словно окаменевшие наблюдали за происходящим, разинув рты и выпучив глаза, и, не в силах двинуться с места и пошевелиться, продолжали стоять» - и, и, и, и… продолжали стоять… нда… Автор, боюсь спросить, какие у вас оценки по русскому языку в школе. « Подходя ближе к прислужникам, он распахнул свой серый плащ и обнажил клинок меча, висевшего у него на поясе» - ну во первых предложение банально неправильно составлено, во вторых возникает вопрос: а что, меч был без ножен, раз клинок обнажился. Отсюда два возможных вывода – либо монах мазахист и любит, когда его же меч рубает его же ноги, а второй – меч туп аки полено. «Первым движением он рассек лысому череп, раскроив его от уха до уха» - аааааа! Таки он меч достал! Офигеть как вы хитро про это написали. «Затем полоснул другого, и верхняя часть его тела, покачиваясь, рухнула на пол, заливая половицы теплой алой жидкостью» - почему кровь вдруг стала теплой алой жидкостью? Вы любите многословить? Так же возникает вопрос, почему только верхняя часть тела рухнула на пол? А ноги что же, так и остались стоять? « На кровати продолжала лежать молодая роженица» - нет, блин, она вскочила и вытанцовывала где то в углу хижины!
«Степень критики: любая. И помните, вы все равно не правы» - спасибо уважаемому автору за самомнение, потому как за уважение к читателю сказать спасибо не получится. « За окном был слышен все усиливающийся шум цикад» - цикады, все же, не шумят. Все равно, что сказать, что дятел не стучит, а шумит. «А стихший на какое-то время ветер начинал усиливаться и раскачивать деревья» - начинать предложение с «а» вообще-то не очень хорошо, да к тому же это все же часть прошлого предложения. «Он с каждой секундой становился сильней, постепенно переходя в тихий ураган. Вслед за ветром начали собираться тучи. И вскоре на землю пролился мощный ливень. «Две сгорбленные фигуры в тусклом свете догорающей свечи склонились над небольшой деревянной кроватью» - вот только что была улица, переход в помещение, да что там, вообще помещение – обозначено не было, вот и получается, что кровать у вас в чистом поле стоит. «В ней лежала, извиваясь и стона» - стона? Я не ослышался? Стона? Правда? Ну… автор, вы просто молодец, вы просто охренеть какой молодец! « Она вертела головой и размахивала руками, словно пыталась освободиться от невидимых цепей, сковавших ее тело. Стоявшие у кровати пытались удержать ее, но женщина вырывалась, то и дело, выкрикивая бранные слова в их адрес» - сплошная механика. «- Где же лекарь? Она вот-вот должна родить» - должна родить и руками размахивает… Я конечно не акушер, но уверяю вас, размахивание руками – это последнее, что сделает роженица. «- Бэзил уже должен был привести его. Скорей всего их задержал этот внезапно начавшийся дождь, - произнес второй, подходя к окну» - то есть на собеседника смотреть во время диалога он считает ниже своего достоинства? Ну и… Он у вас общается так, словно на светском рауте находится, причем на светском рауте в каком-нибудь доме английского чопорного лорда.. « Кто-то очень быстро двигался в сторону хижины» - кровать, окно, мужики, общающиеся в лучших традициях и бабах – ХИЖИНА!!! А хижина – это не окно, а окошко, и то без стекла, это не кровать, а топчан и ходить там тоже особо не расходишься. « Двое мужчин переглянулись между собой и посмотрели на дверь» - прям комедия. «Через мгновенье шаги стихли. Подождав с минуту, один из них» - текст составлен таким образом, что один из них – это шаг. « но дверь со скрипом отворилась сама» - прям сама? Жуть какая. « В целом этого человека можно было бы принять за какого-нибудь монаха» - то есть вы сразу отрицаете то, что это монах, но почему через несколько строк вы пишете: «Монах промолчал».? «Двое прислужников не понимали» - так они еще и прислужники? Прислужники в ХИЖИНЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!! « Лысый посмотрел на товарища и раздраженно произнес: - Да кто ты вообще такой?! Живо убирайся отсюда!» - хотят они, значится, этого монаха-не-монаха выгнать, но почему лысый высказывает не этому самому субъекту, а СВОЕМУ ТОВАРИЩУ?! «- Я, монах, - спокойно отвечал тот» - все таки монах! А как же сапоги и прочие свидетельства его немонахизма? «- Не сердись на него, - так же спокойно отвечал другой, более волосатый прислужник» - во первых почему так же спокойно? Когда он говорил спокойно? С тех пор уже были и фразы с восклицаниями, так что надо вновь делать поправку, это первое. Второе – «более волосатый», так как один из них был лысым, то более волосатый – весьма странное высказывание, потому как сюда можно и самых что ни на есть волосатиков включить и даже того, у кого на башке пара-тройка волосков торчит. « Наша сестра вот-вот родит» - сестра? Так какого же черта они ПРИСЛУЖНИКИ?! «- Лекаря ждете? - произнес монах, не глядя на собеседников» - ну косячите же, косячите со страшной силой. «- Но ты ведь не лекарь, как я понял, - проговорил прислужник» - кому он прислужник? Ну кому?! « медленно прошептал монах и прямо поглядел на обоих прислужников» - и поглядел прямо, это раз, второе – почему опять прислужники?
«Степень критики: любая. И помните, вы все равно не правы» - спасибо уважаемому автору за самомнение, потому как за уважение к читателю сказать спасибо не получится.
да ладно, давно стер. или вы это за ранее все строчили?
« За окном был слышен все усиливающийся шум цикад» - цикады, все же, не шумят. Все равно, что сказать, что дятел не стучит, а шумит.
может вместо того, чтобы тыкать меня в мое собственное дерьмо, подскажете как правильно, или вы сами не можете подобрать слово? согласен, многие слова просто оседают где-то в глубинах моей памяти и порою достать их оттуда весьма проблематично, особенно к вечеру
«Две сгорбленные фигуры в тусклом свете догорающей свечи склонились над небольшой деревянной кроватью» - вот только что была улица, переход в помещение, да что там, вообще помещение – обозначено не было, вот и получается, что кровать у вас в чистом поле стоит.
у вас нет воображения?
«- Где же лекарь? Она вот-вот должна родить» - должна родить и руками размахивает… Я конечно не акушер, но уверяю вас, размахивание руками – это последнее, что сделает роженица.
поскольку ни вы, ни я не акушеры, то и обсуждать это нечего
« Кто-то очень быстро двигался в сторону хижины» - кровать, окно, мужики, общающиеся в лучших традициях и бабах – ХИЖИНА!!! А хижина – это не окно, а окошко, и то без стекла, это не кровать, а топчан и ходить там тоже особо не расходишься.
учитесь мыслить логически: дверь, окно, кровать - любой дурак поймет что это составляющие дома. иначе какого хрена два дибила будут мокнуть под дождем сразбросанными вокруг предметами интерьера. зачем описывать то, что и так понятно?
« Лысый посмотрел на товарища и раздраженно произнес: - Да кто ты вообще такой?! Живо убирайся отсюда!» - хотят они, значится, этого монаха-не-монаха выгнать, но почему лысый высказывает не этому самому субъекту, а СВОЕМУ ТОВАРИЩУ?!
твою ж мать! одни придирки. если я буду расписывать каждую мелочь, это не рассказ, а инструкция получиться. а может, в данном месте, и стоило уточнить
«- Я, монах, - спокойно отвечал тот» - все таки монах! А как же сапоги и прочие свидетельства его немонахизма?
такое ощущение, что вы коментите по ходу прочтения сапоги? про эту станность в его гардеробе было написано ранее, и вообще, если он сказал, что он монах, это не значит, что это и на самом деле так если к вам на улице подойдет двухметровый мобильник с ножками, вы разве примете его за настоящий?
«- Не сердись на него, - так же спокойно отвечал другой, более волосатый прислужник» - во первых почему так же спокойно? Когда он говорил спокойно? С тех пор уже были и фразы с восклицаниями, так что надо вновь делать поправку, это первое.
вот. уже что-то по делу
Второе – «более волосатый», так как один из них был лысым, то более волосатый – весьма странное высказывание, потому как сюда можно и самых что ни на есть волосатиков включить и даже того, у кого на башке пара-тройка волосков торчит.
включайте воображение. это ваше право каким вы его представите, да хоть с косой до пола - дело ваше
« Наша сестра вот-вот родит» - сестра? Так какого же черта они ПРИСЛУЖНИКИ?!
если сестра, не обязательно родная или любая другая по родству. сестры бывают разные: мед/сестры, храмовые сестры
«- Лекаря ждете? - произнес монах, не глядя на собеседников» - ну косячите же, косячите со страшной силой.
в чем косяк? разве вам нужны глаза, чтобы говорить?
«- Но ты ведь не лекарь, как я понял, - проговорил прислужник» - кому он прислужник? Ну кому?! « медленно прошептал монах и прямо поглядел на обоих прислужников» - и поглядел прямо, это раз, второе – почему опять прислужники?
да какого я должен все разжевывать?! это не детская сказка какая разница чьи это прислужники, думайте сами может это храмовники, может просто сиделки у больной бабы, может она мещанка, габариты помещения то не даны(опять таки это не инструкция)
есть конечно в ваших коментах кое-чего по существу(спасибо), но много пустых придирок кстати, вы сами на столько бездарны, что не выкладываете сюда свои творения, только лишь критикуя других или вы, как многие в инете, имеете еще пару-тройку акков? вообщем, как и говорил, спасибо вам за критику и за внимание ивремя на меня потраченное, исправления буду, если буду, делать на компе, а здесь пускай так висит, может еще кто покритикует
Главное не количество ошибок грамматических и других текстовых несхожестей, главное смысл и читабельность, а запятые и ошибки в ссссссловванх енто дтело редактора их ентих запятых могет ваще ни бынть а текст буит читаться на одном дыхании...
За окном был слышен все усиливающийся шум цикад. А стихший на какое-то время ветер начинал усиливаться
Тавтология «усиливающий» - «усиливаться». Испортили такую хорошую картинку.
Quote
Он с каждой секундой становился сильней, постепенно переходя в тихий ураган.
Как-то эпитет «тихий» мало подходит к «ураган»
Quote
И вскоре на землю пролился мощный ливень.
Не подходит здесь слово «пролился», скорее «низвергнулся» или «обрушился»
Quote
В ней лежала, извиваясь и стона, молодая женщина.
Простите, что делая? «стона»? Вы, вероятно, неудачно придумали собственное деепричастие от глагола «стонать».
Quote
В правой руке он сжимал длинный посох из темного дерева. Да и не посох это был, а скорее наспех срубленная и плохо отесанная деревянная палка.
А почему сразу не написать про эту палку?
Quote
немного оторопя, спрашивал лысый
у вас явно проблема с деепричастиями. Нету такого слова оторопя», есть «оторопев»
Пунктуация немного хромает. Обратите на это внимание.
Quote
но женщина все сильнее размахивала руками и кричала. Лысый от изнеможения тоже стал махать руками и рвать на голове отсутствующие волосы. А роженица продолжала кричать. Она кричала все сильнее и сильнее. И вот она вскричала так, что у прислужников заложило уши, и утихла
Автор, вы когда-нибудь видели новорожденных детей? Если мать была так на него похожа, то мне страшно представить ее лицо.
Quote
В этот момент, стоявший у входа
Получается, что у входа стоял «момент».
Quote
и обнажил клинок меча,
лучше просто «меч»
Quote
Первым движением он рассек лысому череп, раскроив его от уха до уха. Затем полоснул другого, и верхняя часть его тела, покачиваясь, рухнула на пол, заливая половицы теплой алой жидкостью.
Автор, вы зверь просто
Quote
Подойдя ближе, перед монахом предстало большое здание
Получается, что здание подошло к монаху, а не наоборот
В общем, дальше читать не стала, пожалела нервы. Фантазия у вас конечно богатая, но как-то все слишком кроваво и сумбурно для меня. Наверное, просто не моя литература.
0
или вы это за ранее все строчили? 
