Путешествие Арсена Шатобриана в Стране Дождя. Степень критики: Да так, как-бы.
Короткое описание: Побег молодого человека из нашего мира, в мир паралельный.
Глава 1. Арсен Шатобриан.
-Алло. Да. – Звонок сводной сестры. – Сейчас. Скрытая интонация выдаёт её неприязнь ко мне. - Ты слышишь меня или нет. Отцу плохо приезжай. Исполни последнюю волю умирающего. - А может всё обойдётся как в прошлый раз? – Тишина в трубке, сестрюля снова строит коварный план раздела наследства. - Послушай Арсен! Я знаю у тебя затруднительное положение с деньгами – И снова тишина, всё до мелочей учтено, интонация, властная речь, спорить с стервой тяжело. Особенно в моём теперешнем положении. - Благодаря тебе! – Тяжело быть ягнёнком в стае матёрых волков. - Сто тысяч долларов. Сумка у меня в руках. Получишь деньги, перед тем как войдёшь в комнату к отцу. - Оплати такси… - Бросаю мобилу на подушку.
Студенческое общежитие номер три, полный отстой для таких как я. Факультет механики, с дипломом бакалавра, куча долгов и повестка от военкома. Серёга снова брал мои вещи. Зелёная футболка с кислым запахом пота и дешевых Зинкиных парфумов. -Фу, - стирать нет времени. Сто тысяч не валяются на дороге. Вспомнили и обо мне родственнички, у старика совесть заиграла, решил простится перед дальней дорожкой. Выскакиваю на улицу, проверяю карманы, в надежде отыскать последний грош. Бесполезно, вечеринка удалась на славу, денег в карманах ноль. Поднимаю руку, предлагая себя на продажу. Наживку заглотнули старенькие Жигули бежевого цвета, перестроившиеся со второго ряда, немного подрезав дорогую иномарку. - Куда? – Спросила женщина бальзаковского возраста, попыхивая папироской. - Площадь Советская! – Открывая дверцу, вскакиваю в задрыпаный салон. - Поехали красавчик. – Машина взревела, взвизгнула стёртым ремнем генератора, и мы тронулись, вопреки всем законам и правилам уличного движения. - Там красный?! – С удивлением замечаю, безразличие Шумахера к обстановке на дороге. - Расслабься. И не бухти. Можешь травить анекдоты. Можешь курить. А можешь и мной овладеть. – Пухленькая тётенька рассмеялась, с интересом наблюдая за моей реакцией. – Ха-ха. Шучу носатенький. Шучу. Мимо промелькнул салон для новобрачных, и вспомнились последние слова Снежки, шикарной девочки килограмм за сто. - Мы будем прекрасной парой. И я хочу быть в белом. – Чего только по пьянее не пообещаешь, когда все девочки кажутся красавицами. Да весёлая жизнь студента пятикурсника, разбавленная крепкой порцией дешевого спиртного, из соседнего киоска. Лучше армия и Дальний Восток, чем этот боров её папаша, и семейка даунов, обступивших кровать поутру. Совсем не представляю себя в форме, да ещё ночью и на посту. А вдруг война. И я ранен, в живот. И санитарка, пьяная. Снежка. - Тьфу! – Взбредёт же такое в голову. - Не грусти кудрявый! Дети придурками будут. Смотри на жизнь проще. – Рука с татуировкой Клава, резко крутанула баранку вправо. – Площадь! Тебе где остановить? Ломоносов. - Почему Ломоносов? – Переспрашиваю у Клавы. - Высокий. Красивый. Студент. Без очков. Ломоносов, «эфиоп твою мать». Я ж тебя возле студ-городка подхватила. – Не унималась добрая фея, блистая передо мной, дедуктивным методом с познаниями Шерлока Холмса. - Остановите у стекляшки. – Прошу весёлого водителя, прижаться к обочине, где меня уже поджидал один из головорезов моей дорогой сестрёнки, по кличке Буфет. - Пентхаус? Солидно живешь. Курносый. А по виду бомжа, бомжой. – Мотор затроил, и добрая Клава расплылась в улыбке, протягивая руку на прощанье. - Опричник, рассчитайся с водилой. – Поднимаюсь с места, киваю на прощание затейливой хохотушке. Громко хлопнув дверью, провожаю взглядом ржавую таратайку, и её весёлую хозяйку, на мгновение отвлёкшей меня от родственников и грустных мыслей с разделом имущества и права моего наследства. Байстрюк, - родовое клеймо незаконнорождённого, преследовало меня с самого детства. Это обидное для меня слово придумал дядя Георгий, брат Елизаветы Петровны, законной жены моего отца. И только суровый взгляд бати, заставлял мириться родню с моим присутствием в их доме. Перечить ему, не смел никто, и воля сильного для всех золоторотцев закон. Будучи поздним ребёнком, появившемся на свет от простушки секретарши, когда отцу было чуть больше пятидесяти трёх. Небольшой форс-мажор и мать навсегда исчезла из моей жизни, прихватив при этом солидную сумму денег. Являясь единственным наследником и продолжателем рода, я встретил яростный отпор со стороны зарвавшихся родственников. Кровожадная армия дядей, тётушек, соболезнующих и просто доброжелателей, травила меня ежедневно при этом вливая в уши отца словесную отраву моей ненужной бренной сущности.
Последний случай, случившийся со мной, навсегда закрыл для меня двери родного дома. Приличная девочка Береслава, племянница и ровесница, подстрекаемая моей сестрой, тайно проникла в мою комнату, когда я спал после очередного разгуляю. Крики о помощи разбудили меня и пол крыла находящегося рядом с моей комнатой. Чуть позже сбежался и весь дом, готовый вершить надо мной акт правосудия, и защитить бедное создания от варвара насильника. Береслава корчилась на полу от приступов истерики в обольстительном пеньюаре, без единственного следа насилия, извергая в мою сторону угрозы и проклятия. Последним вошел в комнату отец. Я болезненно запомнил его последние слова. - Молодой, сильный, весёлый в противовес дурной лоб. Вон с глаз моих. Завтра же переберешься в общагу. – Спокойно ответил сильный человек, стоящий выше дешевого фарса. - И это всё!? Кирилл? – Елизавета Петровна, рыдала горькими слезами, изображая из себя убитую горем бабушку. - Лиза прекрати. Ты хочешь, чтобы я поверил в то, что Арсен домогался пустышки Береславки. – Главу семейства утомлял, ночной переполох и воспалившаяся болезнь с каждым днём всё чаще напоминающая о себе. - Но бедная девочка… - Не отступала змеиная голова. - Он её изнасиловал! Сволочь безликая. Проститут. – Кричала, брызгая слюной Мая Семёновна, жена Георгия, с большой арбузной грудью и следами былой красоты на лице. - Ага. Как я тебя. Когда твой рогатый муж, уезжал в командировку. Я думаю, ты помнишь нашу любимую игру, « найди корабельную пушку». - Что? – Расширились глаза Елизаветы Петровны. – Ты с Кириллом …- Она перевела всё своё внимание на Маю. - Шлюха! Грязная девка! – Григорий Петрович залепил увесистую пощёчину жене, и замахнулся, чтобы ударить второй раз. Снова в конфликт вмешался отец, перехватив руку Георгия. - На сегодня хватит. Ты уже себя показал, как мужчина. Иди спать. – Немного подумав, добавляет. – И все остальные тоже. Прошло два года, скупые звонки от отца и небольшая сумма денег, от секретаря, выдающего аванс раз в неделю. Да многого и не надо. Молодость и весна брала от жизни всё.
Переступив порог родного дома замечаю сменившуюся обстановку за время моего отсутствия. Незнакомые холодные лица прислуги, скользкие любопытные взгляды дальних родственников. Старую охрану сменили на новую, как и мебель в этом доме. Открылись двери в спальную комнату племянницы. Испуганная Береслава не ожидавшая моего появления, захлопнула двери, даже не поздоровавшись. Рыжая болонка, с большим бантом пробегая мимо меня, остановилась, с любопытством рассматривая незнакомого посетителя. Я всегда любил собак, и они это чувствовали своим маленьким собачьим сердцем. Не смог удержаться, чтобы не взять её на руки и не потрепать за холку. - Тебя как зовут Кукла. Ам. Я тебя съем. – Пытаюсь играть с собакой. - Это мальчик. И зовут его Рацапундель. Оставь собаку в покое. А то он от тебя ещё блох наберётся. – Этот голос мог принадлежать только одному человеку, моему заклятому врагу, сестричке. Отпускаю собаку и поворачиваюсь на голос. - Здравствуй Ксюша! Как ты постарела.- Через силу делаю умилённое лицо и пытаюсь поцеловать сестру в щёчку. – Сколько тебе пятьдесят шесть? - Умный, да. А посчитать слабо. Пятьдесят пять, но выгляжу моложе. – Удерживая мою сумку с моими деньгами, она молодцевато покрутилась на пяте, подняв кружевную юбку веером. За два года она совсем не изменилась. Стройная, смуглая с подтянутым животиком и метровым слоем дорогой штукатурки, она и вправду выглядела моложе своих лет. Жадная к деньгам, и постоянно меняющая своих старых любовников на верных мужей своих подружек, она снискала дурную славу каракурта. Манерная дама аккуратно взяла меня под руку, не переставая при этом сверкать своей дорогой улыбкой и новыми жемчужными зубками. Потянула меня большим коридором, залитым ярким светом, и роскошью высоких стен. - Арсен, я знаю, ты злишься на меня. Прошу перестань. Я даже в знак примирения готова забыть, тот небольшой ночной инцидент. – Она прижалась ко мне сильней, и я ощутил на своей руке её маленькие звериные коготки. – Отцу плохо, всю ночь не спал. Нам приходится давать морфин, два, три раза за день. Доктор и медсестра ни на шаг не отходят от постели больного. Утром случился приступ, не внятный бред длился целый час, после чего, он приказал послать за тобой. – На мгновение она замолчала, пред входной дверью рабочего кабинета. – Он ждёт. - Где? – Моя рука потянулась к сумке. - Арсен! В такой момент ты думаешь о деньгах? – Улыбаясь, передаёт небольшую дорожную сумку мне в руки, подталкивая в спину, открывает двери рабочего кабинета.
Двери за мной плотно прикрыл личный телохранитель отца, седовласый Данилыч. Верный спутник из числа бывших оперативных работников развалившегося комитета государственной безопасности. Алан и Макс, улыбаясь, кивнули мне в знак приветствия, на службе им запрещалось говорить. Доктор ввёл сильнодействующий адреналин, и глаза больного открылись, бледная рука приказала мне приблизиться. - У вас десять минут. После этого наступит клиническая смерть. Вы поняли. – Снял кислородную маску, и отошел в дальний угол комнаты. - Ближе. Арсен мне трудно говорить, подойди ближе. – Рука беспокойно металась не находя опоры. Силы покидали тело, как песок в часах, проваливаясь в тёмную смертельную бездну. - Сынок. Я ждал тебя, и знал, что ты прейдешь. – Он протянул ослабшие руки навстречу мне и попытался обнять меня. Прильнул к моей щеке, своей плохо выбритой щекой, и я ощутил влагу. Отец плакал. - Папа. – Обнимаю родного и единственного человека покидающего меня навсегда. Некогда сильное тело, защищавшее меня от всех невзгод и страхов, ослабевало с каждой минутой и сказанным словом мне. – Папа. - Арсен. – Он обращался ко мне, и каждое слово давалось ему с большим трудом. - Тебе плохо. Позвать доктора. – Мои последние слова застряли у меня в горле, осознавая мысленно всю нелепость сказанного. – Молчи и слушай. Я хочу открыть тебе тайну. - Какую? – Мысли в моей голове переплетались, вспоминая последние события на бирже и скандал мафиозного клана, в триаду которого как мне казалось, входил и мой отец. - Тайну имени твоего. – С трудом снял золочёный перстень с хищным оттиском, раскрытой львиной пасти. И положил мне в руку. – Твоё имя раньше принадлежало мне. Я назвал тебя в честь себя. Граф Арсен Шатобриан, с богатой родословной и кучей родственников живущих в другом измерении. Ты сможешь увидеть свою семью, преодолев временной континуум, и ветхую временную кривую, по которой я попал сюда шестьдесят семь лет назад. – Вздох. - Он бредит? – Обратился за помощью к специалисту, стоящему в дальнем углу комнаты. Ответ был отрицательным. Доктор замахал головой. - Убегая от столетней войны, в новый неизведанный для меня мир, я оставил двух племянниц и дядю в родовом имении Шатобрианов, в подвалах которого спрятана тайна перемещения. Разгадкой послужит тебе перстень с изображением льва. - Но как?.. – Надеваю перстень себе на палец. - Молчи и слушай. – Тихий голос едва доходил до моих ушей, оставляя в полном неведении находящихся в комнате. – Прорвав время и оставаясь здесь, я оставил открытый проход для тебя, чтобы ты смог вернуться в то время откуда мы пришли. Ты похож на меня как две капли, и вернувшись назад, родня не заметит подмены. К тому же, меня все считали веселым шутником, не обращая должного внимания на моё балагурство и блудословие. Переместившись туда, ты попадешь в прошлое, в то время, откуда я сбежал. - Ты?.. – Меня снова переклинило, я не верил своим ушам. Мой отец авантюрист. – Нет. - Наш род Шатобрианов находится на вершине пирамиды, - продолжал отец, не обращая на мои слова и перебои в разговоре. - Ведь это именно мы организовывали крестовые походы к гробу Господнему. И охраняли тайну ордена Тамплиеров, на костях которых родились масоны. Наши предки стирали в прах падшие города, наводняя их чумными крысами, и природными катаклизмами. Мы те, кто стояли на крыше мира, помогая простым обывателям в их нелёгкой повседневной жизни, неся в их души свет и знания проотцов. Ты должен мне пообещать. – Он снова замолчал, с трудом подбирая нужные слова. Весь наш разговор походил больше на розыгрыш или передачу скрытой камеры, и если бы не умирающий отец, я подумал бы что схожу с ума. - Что я должен сделать? - Ты должен позаботиться о моей родне, теперь ты глава клана, и несешь полную ответственность за мой позорный побег. Вернувшись туда, ты изменишь будущее в другом мире, обретешь семью и счастье. - Но как я отыщу туда дорогу? - Развожу руками в полном неведении событий. - Пустое, моя охрана проведёт тебя, и позаботится о твоём перемещении. Ярославское шоссе. Петрова гора. Свидетелями ужасных событий, становились случайные туристы и отдыхающие, исчезнувшие без следа, из-за своего праздного любопытства, оставляя лучших следователей с носом и наводя ужас на всю округу. - А как же моя учёба и повестка? Ведь это преступления перед государством.- Мысленно представляю проблемы в деканате и карточный долг в десять тысяч рублей. - Плюнь! Этот мир не для тебя, и мне он не впору пришелся, где приходится умирать на чужбине под радостный вой плебеев, окутавших, словно спрут своими щупальцами мою финансовую пирамиду. Впервые за шестьдесят лет я пожалел о содеянном, отдавая старому еврею паспортисту семейные перстни с бриллиантами, за метрику и фальшивый паспорт, выписанный на имя Кирилла Васильевича Евдокимова. – Откидываясь на подушку, продолжал говорить не внятно, перечисляя ошибки и успехи в своей жизни. Трясущаяся рука меня снова поманила, и я склонился над отцом, крепко обняв его за исхудавшие плечи. - Беги сынок, беги. – Рука, словно плеть, упала на пол. Застывший стеклянный взгляд, смотрел на меня в упор. Отец не дышал. И потянулась минута молчания.
- Быстро в лифт. Скоро начнётся переполох! – Из старого чемодана Данилыч достал винторез, и стал прислушиваться к приближающимся шагам за дверью. – Алан, чёрт тебя побери, ты ещё здесь! Хватай мальчишку и уходи туннелями. Я вас прикрою. Макс открыл стеклянную заслонку на камине, и меня ухватив за шиворот, втягивают в вонючую печь с сильным запахом гари. - Товсь! – Рука Алана дёрнула за скрытый рычаг, находящийся во внутренней полости камина. Колосники поддувала провалились, и мы соскользнули по направляющим проводникам вглубь заброшенной части подвала. Сажа посыпалась мне на голову, и пока я протирал щемящие глаза, Макс разбивал временную кладку туннеля. - Бегом в проём, и выкинь сумку с сюрпризом. – Телохранитель первый проскакивает в тёмное жерло отверстия, я за ним вместе с Аланом не отпускающего мою руку не на секунду. Проскакиваем узкий проход в полусогнутом положении, не раз ударившись головой в кровлю кирпичной кладки. - Выходим и в сторону, плотно прижаться к стене. - Старший группы Макс, руководил действиями команды, заменив Данилыча. – Алан прикрой Арсена, сейчас будет взрыв. – Достаёт из скрытой камеры взрывную машинку, крутит приводную рукоятку. – Готово. Товсь! - Бух! Бух! Бух! – Три взрыва подряд, оглушили меня ударной волной в закрытом пространстве. Пыльная буря и ломаные кирпичи кладки выскочили из отверстия, вместе с криками умирающих преследователей. - Наверх ещё рано, переходим в следующий туннель. – Максим ударил светом прожектора в боковую штольню разветвлённой системы подземных лабиринтов. – За мной. Двадцать шагов вперёд и наверх. – С точностью до шага телохранитель отсчитывает расстояние пути. Останавливается перед металлической лестницей, снимает растяжку с противопехотной мины. – Вперёд. Алан подталкивает меня в узкий проем канализационного люка, и мы выходим в комнату старой хрущёвки с длинным коридором и дверью оббитой драпировкой из кожзаменителя. - Переодеваемся. Арсен, сажатрус, умойся. Вода во фляге. – Макс срывает одежду на ходу, и раздаёт новую с оттиском и фирменным знаком одиннадцатого хлебозавода. - Кто придумал весь этот хоровод с туннелями и переодеванием. – Спрашиваю Алана, вытирая лицо насухо, белой ветошью, аккуратно сложенной в отдельном пакете. - Один бывший коммунист из ЦК, не сильно доверяющий своим товарищам по партии. Ха-Ха. – Даже в трудную минуту, Алан сохраняет спокойствие и чувство юмора. – Работники хлебозавода на выход. Арсен в будку с хлебом, водитель и экспедитор в кабину. Сопроводительные документы в боковом кармане. Оружие сбрасываем здесь.
Бултыхаясь в отсеке для хлеба, заложенный деревянными лотками, при помощи телохранителей отца, я вырвался за кольцевую города, без приключений. Машина сошла с трассы, это я почувствовал своей задницей и затылком, матерясь при каждом спуске и подъеме. Немного подремав, я очнулся ото сна и прислушался. Хлебовозка остановилась. Загремел открывающий замок. Луч дневного света ударил мне в лицо. Мне улыбался Алан, подмигивая как заговорщик, левым глазом. - Арсен, выходи. Будем прощаться. Тебе пора. – Он отошел в сторону, дав мне возможность, выкарабкаться на затёкших ногах из железного панциря хлебной будки. - И где это тайное место, из которого я должен улететь. Блин кораблики. – Отвесная скала, высотой не более двадцати метров. Начинаю нервничать, не зря меня именно сюда привезли. – И кто гонится за мной, изуверы убийцы. Наёмники. ФСБ. Бетман. - Смотри вниз, - Макс достает из кармана куртки пакет, и высыпает, зеленоватую блестящую пыльцу. Искаженный блик в преломленном свету открыл, вакуумную утробу, засасывающую без звука, медленно опускающийся золотой песок. – Товсь! Толчок в спину без подготовки и меня заглатывает большой раструб хищного рта. Словно в фильме «Скользящие», прорываю пространство облачённый энергетической плацентой. Очень страшно и, наверное я кричу, но голоса не слышно. Только потрескивание и перемагничивание неоднородных материалов. Меня тошнит, остатки пищи и желудочный сок, вырывается изо рта. Вылетаю наружу, как трутень из улья, на свет яркого солнца, больно ударившись головой об ветку дерева. В полусознательном состоянии скатываюсь с обрыва и падаю в воду. Нет сил, барахтаться, в солёной морской воде, медленно теряю сознание. Последнее что я вижу русалку, медленно плывущую в мою сторону. Провал памяти…
- Ай!- Кричу в тёмной комнате, ловлю воздух руками. – Я живой! Где я! Эй кто не будь! – Поднимаю шум, в надежде, что меня услышат. Свет от свечного фонаря ровно падает мне на лицо. Два милых девичьих образа появляются из темноты, склонившись надомной, успокаивают меня. - Тихо! Тихо Арсен, ты дома. – Одна из девушек подносит стакан к моим губам. – Успокойся Арсен, и выпей настойку валерианы. Ты дома. - Дома?....
0
