Реликты Власти, 4 глава. Степень критики: Не тролльте, пожалуйста.
Короткое описание: ... Уортен просыпается в мрачном заброшенном особняке. Он ещё не знает, через что ему предстоит пройти...
Глава IV Западня
Уортен проснулся ранним утром от крика какой-то птицы. Ночевать пришлось в заброшенном особняке, к северу от Уайт-Кропс, где по слухам обитали привидения. К счастью, эти слухи не подтвердились. Окоченевший от холода, мокрый, он лежал в пыльной кровати на втором этаже. Предположительно, эта спальня принадлежала жене или дочери хозяина: об этом свидетельствовало трюмо с разбитым зеркалом; из изящного платяного шкафа торчал кусок некогда шикарного платья, на столике рядом стояла ваза с чёрной, засохшей розой. Выбор этой комнаты Уортену пришлось сделать поскольку первый этаж был слегка подтоплен дождём, струившемся через дыру в крыше прихожей, а остальные двери второго этажа были заперты или заколочены. Кирасу так и не удалось снять. Сетования сэра Вальтера-Вилльямса о том, что в оружейных Амбрессии не умеют делать доспехи были необоснованы. Тем не менее, если бы не она, то Уортен лежал бы сейчас с глубокой раной. Лишь царапина на металле свидетельствовала, что здесь чиркнуло лезвие. Ночью гроза и ливень прекратились, оставив размытые дороги и глубокие лужи. Небо было чистым и ясным, словно издеваясь над Уортеном, который был этим утром сер и хмур. Полоски солнечного света, льющиеся сквозь ставни, больно били в глаза. Уортен перекатился на левый бок. Рядом, на рваном пыльном кресле лежали меч и сумка. Встать с кровати было тяжело, все равно, что поднять два собственных веса. К тому же сильно болела голова. Так или иначе, ему удалось подняться и сесть. События вчерашнего дня лениво проплыли в голове. С ними пришло желание открыть ставни до конца и выпасть из окна, разбившись или на крайний случай сломав себе ногу. Уортен посидел некоторое время, потирая голову. Пробыв в такой позе довольно длительное время, он встал. Что бы вчера ни произошло, нужно было идти дальше. Он взял вещи из кресла, повесил меч на пояс и перекинул сумку через плечо. Аккуратно ступая, чтобы случайно не провалиться вниз, он вышел из комнаты и спустился по покосившейся, жутко скрипящей лестнице. Прихожая была потоплена по щиколотку; в зеленовато-серой воде плавали обрывки бумаг, листья, какие-то пузырьки, флаконы, миски, и прочий хлам. Дыра в потолке пропускала гигантский луч света, искрящий воду и бросающий во все стороны солнечные зайчики. Плесень покрывала стены, словно дешёвая краска. И довершало эту картину разбитое окно, в которое залетали жёлтые листья, сорванные с соседних деревьев. Уортен прошлёпал к выходу. Едва он достиг крыльца, раздался громкий гавкающий голос на неизвестном языке. Через двор шли два человека. Оба были в одинаковых байданных доспехах с чёрными рогатыми шлемами. Норгоссы. Они направлялись к дому и уже успели заметить стоящего на крыльце человека. Один из этих воинов жестом указал на Уортена и что-то произнёс. Другой оскалился сквозь бороду и достал боевой топор. Его товарищ снял со спины внушительную секиру. На сборах Уортен больше всего боялся оказаться на пути следования этого оружия. Он много чего боялся. Но теперь страх куда-то ушёл. Осталась лишь ярость. Эти двое хотели убить Уортена, и это главное. Необходимо убить врага, прежде чем он убьёт Уортена, это было сейчас главным. Бежать некуда. Дезертир снял с пояса меч и прокрутил его в руке, спускаясь с крыльца. Заходивший справа что-то пробормотал на своём варварском языке. Его товарищ громко захохотал. Уортен как всегда поднял меч над собой. Опёршись на левую ногу и крутя головой то в одну, то в другую сторону, он старался держать обоих противников в фокусе. Первым напал Правый. Уортен специально не отходил от стены, а стоял рядом с ней. В момент, когда топор прорезал воздух, чтобы зарубить парня, он отскочил в сторону, и топорище с треском вонзилось в деревянные доски, застряв там напрочь. В следующую секунду воин бессильно обмяк, проткнутый лезвием, с лёгкостью разорвавшим кольчугу и достигшим сердца. Алая кровь окропила стену, а тело так и осталось безвольно сидеть, повиснув на древке. Уортен выдрал клинок из Правого и переключился на второго. Тот с аккуратного шага перешёл на бег, размахивая топором над головой. На этот раз Уортен отскочил от стены. Только дурак наступит на одни и те же грабли дважды. Достигнув Уортена, воин раскачал секиру и сделал с ней два оборота вокруг своей оси. Уортен молниеносно отшатнулся. Топорище обдало юношу потоком воздуха, взъерошив волосы. Другой удар норгосса был нанесён с позиции сверху вниз. Уортен сделал шаг в сторону. Он не спешил атаковать, а благоразумно ждал, пока противник выдохнется. Норгосс до того неумело махал своей секирой, что Уортен начал кровожадно смеяться и всячески шутить над ним. Враг, конечно, ничего не понимал, но общий смысл до него доходил. Он бился всё яростней и яростней, а Уортен всё отступал и отступал. Пару раз топорище дзинькало краем по кирасе, пару раз Уортен спотыкался, падал и перекатывался в сторону, избегая смертельного удара. И наконец, воин выдохся. Он бросил секиру и прислонился к забору, судорожно выдыхая и обливаясь потом. Уортен, уставший куда меньше занёс меч над головой для фатального удара. Но что-то его остановило. Очевидно, это была душа, уставшая от убийств и ужасов войны. Воин Норгоссии безразлично смотрел на парня своими голубыми глазами, ожидая своей участи, какая б она не была. - Я... - Начал Уортен и запнулся, не зная, что сказать. Потом сообразил, что Норгосс ничего не поймёт и развернулся, убрав меч в петлю. Не успел он сделать и двух шагов, как ухо уловило еле заметный шорох. Раздался звук трения кожи о металл. Уортен круто развернулся и ухватил жилистую руку с занесённым в ней кинжалом. Оба упали на сырую землю и сплелись в объятьях. Перед глазами Уортена мелькали оскаленные жёлтые зубы, клочковатая грязно-рыжая борода, устрашающей остроты лезвие... Которое было всё ближе и ближе от лица. Уортен очень скор и ловок. У него с детства была отменная реакция. Но противник был силён. Его рука толще и мускулистей руки Уортена в два раза. Кинжал дрожал у самого носа. Уортен закрыл глаза и приготовился к смерти. Хватка ослабла. В ушах глухо стучало сердце. Уортену показалось, что он слышит чей-то высокий голос. Но ничего не происходило. Уортен приоткрыл глаз. Лицо, с застывшим выражением ярости висело в паре дюймов. Но что-то было не так. Противник застыл, точно статуя. Лишь голубые глаза дрожали в своих орбитах. В них читался ужас. -Ae Estea! Норгосс ослабил хватку и съехал вбок. Уортен с отвращением отшвырнул его и взялся правой рукой за меч, выпавший при борьбе. В ярости прокричав проклятье, он вонзил клинок, прорвав байданную кольчугу, беспорядочно кромсая тело уже погибающего Норгосса; из ран и изо рта противника ручьями текла кровь. Зрачки глаз сузились, скоро, взгляд потерял живой блеск и безвольно устремился в небеса. Уортен колол и рубил тело, не слыша ничего, кроме своего оглушительного крика. Внезапно, чья-то лёгкая рука притронулась к его плечу. Уортен прекратил кричать, оставил меч в теле и повернулся, по-прежнему тяжело дыша. На корточках перед ним сидела красивая девушка. Она была одета в лазурную, шитую узором из виноградной лозы мантию с воротником из норки. Каштановые волнистые волосы заплетены в хвост, схваченный бечёвкой. На тонких черт лице, испачканном сажей обозначался ужас; зелёные, как весенняя трава глаза, старались на смотреть на распростёртый на земле труп. Она что-то кричала, но Уортен смог её понять не сразу. -Что ты наделал? Зачем ты его убил?! Он был беззащитен, парализованный моими чарами! Уортен! Уортен! Последнее обращение сорвалось на плач. Женевьева повисла на шее двоюродного брата. Тот безразлично смотрел через её плечо на осенний лес, безмятежное голубое небо поверх него.
Ночь была очень тёмной. Полную луну скрывала плотная чёрная пелена, нашедшая с севера, словно зловещее предзнаменование. Поляна посреди Волчьего леса была освещена пятачком света, лучившегося от костра. Огонь грел, но не настолько, чтобы согреть душу Уортена. Он сидел на корточках и следил за языками пламени. Женевьева сумела снять крепко прилаженную кирасу своим волшебством и теперь две половинки валялась в кустах. В одной рубашке Уортен казался в два раза тоньше. Он внимательно слушал, что говорит двоюродная сестра. -...Я пришла в деревню ночью. Один из местных, Том Онделли, помнишь его? Он сказал мне, что ты спалил дом! Уортен, это правда?!! Уортен промолчал. События вчерашнего дня были самыми отвратительными воспоминаниями. Тем не менее, Женевьева не сводила с него своих зелёных глаз и молчала. Она ждала ответ. -Это была чёрная магия... - наконец пробормотал он, глядя в огонь, а не на неё, - Они все были мертвы... -Чёрная магия? - с трепетным испугом переспросила Женевьева. -Там был человек... - продолжал Уортен, - Человек с ножом. Он убил их... Он проклял отца, подчинив волю... Я убил... И отца... -Уортен! - уже с ужасом выпалила кузина. Оба замолчали. Уортен отвернулся в сторону, но всё равно чувствовал взгляд на своей спине. -Уортен, объясни, что с тобой случилось? - тихо, с паническими нотками спросила Женевьева. -Это был не мой отец... - проговорил Уортен.- Он был какой-то неживой. Казалось, он был проклят магией. -Неживой? Объясни поподробнее? -Он бредил о каком-то... Клане... -Клане? Клане... Уортен повернулся. Женевьева нахмурила брови, явно что-то припоминая. -Где-то я об этом слышала... - тихо пробормотала она, а потом вытянула вперёд руку. В ней сам собой возник некий прямоугольный предмет. Что это была обыкновенная книга в дешёвом переплёте, Уортен сообразил не сразу. Волшебница начала листать страницы, бубня что-то, словно заклинания. Реттл покорно ждал. Прошла одна минута... Две... Десять... Уортен уж было подумал, что Женевьева чересчур зачиталась, потому что остановилась на одной странице. Он уже хотел было осадить её, как вдруг: -Может Катласт-клан? - Осведомилась она. -Наверное. - пожал плечами Уортен. -В этой книге, называющейся "культы Альтематерры" описываются... Уортен, хорошо знавший повадки кузины, сразу же её пресёк, рявкнув: -По существу! - И, поняв, что перегибает палку, тихо и невнятно добавил: - пожалуйста. "Катласт-клан, наиболее древняя языческая секта Альтематерры. Её поклонники разбросаны по всем трём континентам, по архипелагу, землям Протианцев. Соблюдают жёсткую конспирацию, потому как этот культ был признан Королём как деструктивный и был объявлен вне закона. Жестокие жертвы, которые приносили жрецы Джаках-Ухура, протианского бога подземелий, воистину ужасали. Культисты используют в качестве своих жертв не только животных, но и людей, чаще всего детей волшебников... <...> Об устройстве культа известно мало, но то, что удалось выяснить, шокирует воображение. Имелось место фактам так называемого проклятья Васанако. Жертвы этого проклятья становились рабами культа, не теряя при этом памяти. Проклятыми становились важные люди, от решения которых зависели некоторые факторы. К счастью, проклятье подвергает тело серьёзным изменениям в физиологии, вследствие чего субъекта, подверженного проклятию довольно легко выявить. Исцелить проклятого, по сути, невозможно, но лишить существования - вполне реально. После уничтожения, тело проклятого моментально разлагается, не оставляя ничего судебным экспертам... <...> Проклятье было названо в честь змеи, обитающей на юге Насталлиона. Яд Васанако приносит медленную и мучительную смерть... <...> Связь между змеёй и проклятьем досконально неизвестна, но учёные-бестиологи считают, что именно яд является главным компонентом ритуала". -Кажется, всё. - Промолвила Женевьева, прежде чем захлопнуть книгу и растворить её в воздухе. -Нет, не всё, чёрт возьми! - прорычал Уортен. - Ты не сказала, кто глава этой секты и где он обитает! -Уортен! - Умоляюще проговорила Женевьева. - Чудо вообще, что эта книга лежала в моём Вместилище! Культ был признан вне закона, о нём мало что известно. Уортен замолчал. Его лицо исказила гримаса гнева. -Почему ты такая потрёпаная? - поинтересовался он некоторое время спустя. -Удосужился спросить? - проговорила Женевьева с укоризной. -Не было времени. -Впрочем, сейчас это не важно. - С деланным безразличием произнесла она. - Подумаешь, на меня напала толпа озверевших грязных мужиков. Что с того? -ЧТО?! КТО БЫЛИ ЭТИ ГАДЫ?! --Идёт война, глупенький Уортен. Уайт Кропс теперь пепелище... - сказала волшебница и, заметив ужас на лице Уортена, поспешно добавила: - Но жители успели к тому времени покинуть деревню. Я пришла как раз во время нападения. Улицы были пусты, и в селении осталась только я. Тома я встретила уже на пути к усадьбе. -Тебе удалось бежать? -А разве не видно? Эти сволочи имели ко мне совсем нездоровый интерес и так просто не отстали. Их не напугала даже моя коронная иллюзия. Уортен вспомнил коронную иллюзию Женевьевы, а так же как он однажды с ней встретился, и невольно развеселился. -И что потом? - поинтересовался он, не сумев скрыть улыбку. -Я оставила свой фантом и скрылась в лесу. -Надеюсь, ты не оставила следов, способных привести их к нам. Если эти парни начнут нас преследовать... Уортен сглотнул, вспомнив берсеркеров. -Вряд ли. Они, наверное, до сих пор развлекаются с моим фантомом. Хорошо, что его действие закончится... Впрочем, уже закончилось. Но вряд ли они нападут на мой след, так и не увидев меня instantis*. -Рад за тебя. Серьёзно. -Я и не сомневалась, - Женевьева подавила зевок и сказала: - Утро вечера мудренее, давай спать. С этими словами она сделала выпад запястьями и из воздуха материализовались два спальника. -У тебя был запасной спальник? - удивился Уортен. -Это не мой, - пояснила она, - подруги. Уортен подобрал с земли спальник и расстелил на земле. Он был из мешковины, но всё же лучше, чем старая пыльная постель в пустом доме, где по слухам кого-то убили. Избавившись от сапог и рубашки, Уортен вполз внутрь. Плечи слегка тяготило, несмотря на то, что кираса валялась в кустах, но это почти не мешало. Было так приятно и тепло, что Уортен моментально уснул.
Тёмная бревенчато-деревянная камора. Душно. Темно. Из мрака выходит человек. Его кожа черна как уголь, но не потому что он Островитянин из Кеми, а по той причине, что он сильно обгорел. В руках у человека некое подобие глефы. Что-то вроде звезды на длинном древке. Человек что-то говорил клокочущим голосом, но Уортен ничего не понимал. Юноша не боялся этого существа, он просто следил за ним...
Жёсткий тупой удар по голове вернул Уортена к реальности. Он сделал попытку пошевелиться, но не смог. Руки крепко связаны за спиной. В этот момент раздались восторженные возгласы. Перед глазами заплясала пёстрая толпа разномастных людей. Все они были вооружены: кто пистолью, кто фальчионом, кто кинжалом, кто саблей. "Разбойники!" - подумал Уортен, и в его душе возникло чувство, которое, должно быть, появляется у загнанного в западню зверя. Женевьеву протащили мимо, попутно сдёргивая мантию. Она сопротивлялась и предпринимала тщетные попытки выкрикнуть проклятье. Но, к сожалению, рот был заткнут кляпом, а волшебной палочки не было в её руках. "Отпустите её!!!" - дико заорал Уортен и напряг мышцы до предела. Верёвки только сильнее врезались в запястья, пустив кровь. Стиснув от боли зубы, Уортен повалился на бок и перекатился в сторону костра. Разбойник, связавший его, присоединился к остальным и никто не видел, что творит связанный юноша. Подкатившись к костру, Уортен сунул руки прямо в пылающие угли. Завоняло жжёной кожей. Верёвки лопнули довольно быстро и запястья были свободны. Подув на израненные, обожжённые конечности, Уортен избавился от пут на ногах и вскочил на ноги. Двое разбойников в отдалении дрались за обладание серебряного меча Уортена. В той стороне, куда утащили Женевьеву, раздался выстрел из мушкета. Бандит с серебряным мечом, наконец, заколол своего оппонента, и, словно бы ничего не произошло, начал восхищённо осматривать роскошнейшую сталь. Уортену не доставило особого труда подкрасться сзади и огреть бандита булыжником. Подобрав выпавший из его рук меч, Уортен кинулся спасать Женевьеву, коротая путь через опушку, прорубая себе путь через пожелтевшие заросли. Очень скоро он вышел на поляну, которую пересекала грязная просёлочная дорога. На ней стояли две запряженные лошадьми телеги, явно принадлежавшие разбойникам. Поблизости стояли и они. Причём смирно и не роняя не звука. Между ними ходил человек. Он одет в куртку из шкур на голое тело и грязные холщовые штаны, резаные в двух местах и заплатанные в пяти. Он имел жилистое, невысокое телосложение. Седые волосы пресекала повязка, а из подбородка торчала козлиная борода. В руках у него два мушкета, причём один из них дымился. На поясе сабля. - Уроды! Тупые бабуины! - Орал он, временами пиная то одного, то другого бандита. - Вы же разрешили нам... - посмел возразить один из них, но не договорил. Старик, не задумываясь, направил на него пистоль и выстрелил. Бандит упал, а его кровь, хлынувшая потоком, обрызгала двух стоящих рядом и самого стрелявшего. Очевидно, старик попал в сердце. - Кто-то ещё желает добавить. Наступила звенящая тишина. Уотеринус, сидящий за большим камнем, сразу понял, что этот человек был главарём банды. Это было последнее, что Уортен понял в ту ночь. Мир сотрясся и ухнул, сознание раскрошилось на десятки тысяч искр, звёзд и кружков. • Instantis – (лат, зд.) воочию
"-Идёт война, глупенький Уортен. Уайт Кропс теперь пепелище... - Сказала волшебница, и, заметив ужас на лице Уортена, поспешно добавила..." - -Идёт война, глупенький Уортен. Уайт Кропс теперь пепелище... - сказала волшебница и, заметив ужас на лице Уортена, поспешно добавила:" "С этими словами, она сделала выпад запястьями и из воздуха материализовались два спальника." - По-моему, лишняя запятая: С этими словами она сделала выпад запястьями и из воздуха материализовались два спальника. "-Это не мой, - Пояснила она, - Подруги." - -Это не мой, - пояснила она, - подруги. "Он был из мешковины, но всё же лучше, чем пыльная старая постель в пустом доме, где по слухам кого-то убили." - Как бы скзала "ворд": обычно качественное прилагательное предшевствует относительному, то бишь: "Он был из мешковины, но всё же лучше, чем старая пыльная постель в пустом доме, где по слухам кого-то убили." - так лучше. "Все они были вооружены. Кто пистолью, кто фальчионом, кто кинжалом, кто саблей." - советую объеденить в одно предложение. "Бандит с серебряным мечом наконец заколол своего оппонента, и, словно бы ничего не произошло начал восхищённо осматривать роскошнейшую сталь." - Бандит с серебряным мечом, наконец, заколол своего оппонента, и, словно бы ничего не произошло, начал восхищённо осматривать роскошнейшую сталь. "Подобрав выпавший из его рук меч, Уортен кинулся спасать Женевьеву, коротая путь через опушку, прорубая себе путь." - тут Вы поторопились и не дописали предложение. "Старик не задумываясь направил на него пистоль и выстрелил." - Старик, не задумываясь, направил на него пистоль и выстрелил. "Уотеринус, сидящий за большим камнем сразу понял, что этот человек был главарём банды." - Уотеринус, сидящий за большим камнем, сразу понял, что этот человек был главарём банды. На этом моя помощь заканчивается, пока не выложите следующие главы и не отредактируете эти. Удачи!
Пишу с телефона, поэтому комментарий отдельный. Работа над ошибками идёт. Постараюсь уменьшить количество частиц 'бы'. 'а ести!' - это не опечатка, а заклинание.
Мечтатель комментирует. Снова. "Сетования сэра Вальтера-Вилльямса о том, что в оружейных Амбрессии не умеют делать доспехи были необоснованы." - Сетования сэра Вальтера-Вилльямса о том, что в оружейных Амбрессии не умеют делать доспехи, были необоснованны. "Ночью гроза и ливень прекратились, оставив размызганные дороги и лужи" - Ночью гроза и ливень прекратились, оставив размытые дороги и глубокие (например) лужи. "Полоски солнечного света, сочащиеся сквозь ставни, больно били в глаза." - не очень здесь смотрится слово "сочащиеся", советую, в крайнем случае, заменить на "просачивающиеся". "Рядом, в рваном пыльном кресле лежали меч и сумка." - в данном констексте лучше использовать предлог "на". "Встать с кровати было тяжело, все равно, что прыгнуть выше головы. К тому же сильно болела голова." - "выше головы..." и "болела голова" - идет повтор, измените. "Через шли два человека." - Вы здесь что-то пропустили, явно. "Другой оскалислся сквозь бороду и достал боевой топор." - Другой оскалился сквозь бороду и достал боевой топор. "Бежать некуда ." - Бежать некуда. "Первым напал Правый." - воля Ваша, но я бы не стал выделять "Правого" - бессмысленно. "Другой удар норгосса был нанесён с позиции сверху-вниз." - Другой удар норгосса был нанесён с позиции сверху вниз. "Уортен, уставший куда меньше занёс меч над головой для фатального удара." - Уортен, уставший куда меньше врага, занёс меч над головой для фатального удара. "Взинькнул нож." - советую изменить предложение. "Которое было всё ближе и ближе от лица. Уортен был очень скор и ловок. У него с детства была отменная реакция. Но противник был силён. Его рука была толще и мускулистей руки Уортена в два раза." - Посчитали, сколько раз у Вас используется слово "было"? Я бы предложил изменить, объеденив предложения. "-А Ести!" - -А если! "На тонких черт лице, испачканном сажей обозначался ужас; зелёные, как весенняя трава глаза старались на смотреть на распростёртый на земле труп." - На тонких черт лице, испачканном сажей, обозначался ужас; зелёные, как весенняя трава, глаза старались не смотреть на распростёртый на земле труп. "-Наверное. - пожал плечами Уортен." - -Наверное, - пожал плечами Уортен. "-Почему ты такая потрёпаная? - поинтересовался он некоторое время спустя." - -Почему ты такая потрепанная? - поинтересовался он некоторое время спустя.
Ошибки не все, ещё раз просмотрите текст - я бы многое советовал изменить. Жду продолжения.
0
Буду рад оставить комментарии Вам на следующие главы.