Короткое описание: Ощем. Суть такова, дорогие мои букволюбы. Дописываю эту новеллу. Осталось значит вторая половина последней гловы и редактирование. Потом, видимо, буду чего-нибудь решать с публикацией. Выкладываю первую главу, чтобы посмотреть на реакцию. Важней всего, как известно первая глава и последняя. Ну и на случай разных интересных ситуаций с авторскими правами.
В общем, кому не лень будет прочитать, чиркните в конце пару строк. С вас не убудет, проверено.
Содомит.
Глава 1 Шило
Реджи молчал. Он сидел напротив меня, положив подбородок на столешницу, и молчал. Глаза его были закрыты. Чернокожее, блестящее как полированный уголь лицо обрюзгло. Прямо перед его носом остывал рыжий, вываренный в масле окорок. Окорок остывал все больше и покрывался тоненькой пленочкой застывающего жира. Реджи, казалось, не дышал.
Мне становилось страшно.
Чтобы придать себе уверенности, я стал с фальшивой непринужденностью озираться по сторонам, разглядывая сегодняшний вечер трактира «Смеющаяся тень». Несмотря на то, что сегодня должна была быть облава со стороны городской стражи, в зале было не протолкнутся. Было даже веселее, чем обычно: завтра обещала прибыть торговая флотилия Империи Сай, что сулило нашему брату все что угодно, начиная от гарантированного профиля на все тот же пьяный вечер в этом трактире, вплоть до состояния на четыре колена. Этот священный праздник, впрочем, я на этот раз пропускал мимо своего кармана, в то время как недалеко от нашего с Реджи столика уже несколько раз срывалось и начиналось заново экстренное собрание профсоюза мелких карманников. Они яростно и азартно делили доставшиеся им портовые районы, в то время как ордеры на купеческие кварталы и гостиницы уже лежали в карманах элиты. Поэтому в самом центре зала сейчас было весело и беззаботно. Там пустели бутыли и не просыхали кружки, там сочинялись на ходу эпические саги, выращенные из провальных дел, танцевали и пели лучшие демоницы с ангельскими личиками, сыпались клятвы и ставки, проигрывались и выигрывались гигантские суммы. Я видел десятки знакомых лиц, видел лица мне приятные, видел лица мне полезные, замечал рожи, по которым мне следовало бы вдарить как следует или хотя бы ободрать в карты… Но и этого я сегодня не мог себе позволить.
Мне нужно было сохранять максимальную чистоту восприятия, чтобы успеть увернуться от кинжала Реджи.
- Облава через двадцать пять минут, господа! – крикнул Каффа в зал. – Двадцать пять минут! Прошу сохранять бдительность и поглядывать на часы! Стражники в последнее время совсем обозлились!
В самом плохо освещенном углу за двумя сдвинутыми столиками зловеще перешептывались ассассины. На пять шагов от них пролегала зона карантина, границы которой не нарушали даже мухи. Ассассины по капельке цедили что-то из крохотных наперстков и зеленоватыми кинжалами вырезали на столешницах некие чертежи, планы и идеальные топографические карты с соблюдением высот рельефа. Хозяин трактира, достойнейший и преисполненный терпимости Каффа, чрезвычайно страдал от этих ассассинских брифингов. Но, как и каждый женившийся недавно человек, хотел жить и здравствовать. У меня было, что ему посоветовать, хотя пока он был в недосягаемости за осажденной со всех сторон стойкой.
Собрание профсоюза за моей спиной вновь развалилось, и мимо пролетел деревянный протез ноги, попав в зону карантина ассассинов. Со стороны теней произошло мгновенное шевеление, и деревяшка взорвалась в воздухе. Я сразу узнал этот протез, он принадлежал Старейшине карманников Полуногому Гасу. Этот протез своей правой ноги, он использовал как скипетр зыбкой власти. Я мгновенно обернулся и посмотрел на полыхающие руины собрания. Там было жарко. Полуногий карал. И не просто карал, а со слезами священной ярости в уголках глаз. Прыгая на одной ноге. Ворье ползало вокруг крепкого старца на коленях и призывало милость. У меня на этот счет были громаднейшие сомнения, но к эпицентру драки уже спешила прелестная Пепи, покачивая своими знаменитыми бедрами. Трижды эту Пепи крали лихие заезжие головорезы и неместные солдаты удачи. Трижды все мы, посетители «Смеющейся тени», сплачивали свои силы, находили Пепи, наказывали похитителя, и возвращали ее нашему трогательному Каффе. По этому случаю он открывал нам все свои запасы и мы скромно нажирались как свиньи.
Пепи мгновенно успокоила Полуногого, и усадила его обратно на тронную бочку. Полуногий жаловался ей как родной матери и показывал пальцем в сторону ассассинов. Пепи улыбнулась и ушла в подвал. Вернулась она уже с настоящим, мастерски выточенным из кости протезом. Полуногий долго придирался к нему, обнюхал и оглядел. Постучал по стене, чтобы проверить акустические свойства и примерил к культе. Протез был хорош, и Полуногий со вздохом и еле слышным признанием протянул Пепи десять профилей. Пепи забрала только пять, и пожелала всем хорошего вечера и целых зубов. Карманники смущенно заржали. Далее их собрание невозможно уже было отличить от политической процедуры Избранного Кабинета тэнов.
Я поскреб подбородок и взял свою кружку с пивом, стараясь не смотреть на Реджи. Окорок уже не дымился. Черные глаза Реджи были открыты, но он ничего не видел. На окорок села муха и осторожно принялась его исследовать. Полурослик не пошевелился. У меня не выдерживали нервы.
- Реджи, - позвал я неуверенно.
Рыжий сноп волос неподвижно искрился над столешницей.
- Я отдал свой ордер на гостиницу «Гнездо Величия» Геку, - сказал я с наигранным спокойствием, ожидая вызвать незамедлительную и разрушительную реакцию.
Реджи закрыл глаза.
У мухи намечался отличный ужин.
С фальшивой же непринужденностью, я принялся глотать пиво, отчетливо стуча зубами о металл кружки.
- Двадцать минут господа! - Да-да! - Каффа, хватит орать! Мы уже уходим!
Реджи был одним из тех самых «змеевых понаехавших полуросликов!!!», которые вечно докучают доброму люду и занимают рабочие места коренных Гиганцев. А так же торгуют наркотиками и портят женщин.
Он был символом темных представлений Авторитета об этом маленьком народе, обитающем на небольшом скоплении капиллярных островов называемым Менада. Широко известно, что на этом архипелаге земля по каким-то неясным причинам тянула к себе гораздо сильнее, чем континентальная. Пионеров Авторитета эти земли буквально поставили на колени, и они тут же прекратили всякую экспансию. Лишь завязали несколько контактов с местным населением, которое с изумлением наблюдало за тем, как ползали, вспахивая землю и кряхтя от натуги, могучие рыцари великого Автора. С тех пор низкие люди, названные менадинцами, получили весьма предвзятое представление о долговязых пришельцах.
Те из островитян, кто впоследствии приплыл к нам, получили при облегченной тяжести нашей земли немалое физическое могущество. Кроме того, климат материка открыл у менадинцев природные таланты, в которых отдельные люди видели воплощение шулерства на генетическом уровне. Менадинец на материке соображает гораздо быстрее, его жизненные токи ускоряются, отчего раны заживают на коротышке как на сырой глине. Они не чувствительны к большинству ядов, острот и сарказмов. Не боятся расовых анекдотов и Утробной чумы, которая может выкосить за неделю пару городов и прилегающих селений. Но пуще всего необъяснима их способность переваривать и усваивать все, что хотя бы плотностью напоминает пищу. На материке, менадинцы могут выжить где угодно, лишь бы там обитало хоть что-нибудь кроме камней. Впрочем, лично я не стал бы спорить на то, что среди голых скал менадинец не сварит себе похлебку из собственных ногтей и пары свежих гранитных булыжничков. Все эти биологические козыри еще более усугубили их, кротко изъясняясь, снисходительное отношение к физическим возможностям континентальных людей и вообще всей Поздней расы. Проще же говоря, они ни в грош нас не ставили и не особо скрывали это. Но Реджи…
Реджи был «змеевым понаехавшим полуросликом!!!».
До встречи со мной он сменил десяток банд, из каждой уходя с огромным скандалом и разрушениями. Нигде он не приживался, постоянно бродил из конца в конец Авторитета, потом догадался работать один и стал обносить ни что-нибудь, но сокровищницы гильдий, при этом опять же с огромными разрушениями и жертвами. Но все это его быстро утомило, потому что гильдии, оказывается, имели протекторат Кабинета Тэнов, а Реджи, к тому же, постоянно забывал надеть маску. Когда за ним начал охоту Четвертый из Двенадцати боевых магов Автора, Реджи понял, что ему нужно менять тактику. Он умалил свое презрение к людям и разжал кулаки. Он с огромным трудом, но все же дал откуп Четвертому и уже совершенно нищий и отмеченный печатью Оступившегося, впервые в жизни задумался о своей дальнейшей судьбе. Он был силен и ловок, но запретил себе даже думать об Аренах. Он был умен и хитер, но какой мастер взял бы его к себе в помощь с клеймом меж лопаток? Печать эта, оттиснутая Четвертым, отрезала ему все пути кроме смерти. И пути вора.
Я взял над ним шефство. О, Первый, с каким мучением принял я тогда это поручение от Магистра нашей гильдии. А как же. Я, как и все чересчур удачливые молодые повесы, искренне считал себя на тот момент приемным сыном магистра, членом его маленького избранного круга. Манкировал ордерами, скрывал собственные доходы от нашей налоговой, не стесняясь шел по головам. Более того, я ведь был не просто парнишкой с улицы, я был и остаюсь по крови родовитым аристократом, и пришел в гильдию не новичком и даже уже не любителем, а недоученным профессионалом.
Реджи немедленно отменил всякую иерархию между нами и мгновенно подавил бунт. А когда я молодой, самовлюбленный и яростный ворвался в кабинет Мастера, тот дал мне оздоровительную пощечину и очень доступно объяснил мне всю ничтожность карьерных представлений моих. Ни с того ни сего мне был поставлен ультиматум на таких жестких условиях, что я, поджавши сбитый вниз хвост, вернулся к Реджи и протянул ему руку. Ну и не зря, как предвидел мудрый Магистр Вельд. Его, Реджи, сила, моя выучка, его хитрость, моя выучка, его несгибаемость, моя выучка, его ловкость и моя выучка: все это сделало наш тандем неожиданно рентабельным. Нет, я признаюсь, что много было наломано дров, испорчено бессчетное количество планов, искалечено немало охранников, но Реджи хватал каждую брошенную мной мысль налету. Я понимал Магистра. Менадины самой природой были созданы для утех Призрака.
Была у Реджи Рэмпстона-Рэмпстона еще и почти мистическая сила. Он был идеальным анархистом. Говоря иначе, он не подчинялся никаким законам, иногда даже природным. Да что там природным, иногда этот красноволосый негодяй и ренегат игнорировал даже законы логики! Не нужно много ума, чтобы отослать к змею кодекс Акта Законности. Каждый младенец рождается совершенно равнодушным к его бесконечным статьям. Но как объяснить то, что Реджи мог винной бутылкой разбить стальной шлем на голове стражника? Или то, как он мог стрелять из однозарядного арбалета, не перезаряжая его? Или разбить стекло рукой и не пораниться? А спрятаться от стражника за торшером? За доли секунды? А как насчет того, чтобы карабкаться по отвесной стене, цепляясь за невидные глазу шероховатости? И не припомню случая, чтобы кто-нибудь попал в него из лука, даже если речь шла о десяти шагах.
Это было выше моего понимания.
Так или иначе, мы с Реджи давно уже спасали друг другу жизнь за кружку пива в этом трактире. Иногда Реджи требовал окорок. Но он мог пожирать их в неограниченных количествах, что подталкивало меня на ответную любезность. Когда жизнь ему спасал я (что по описанным выше причинам бывало крайне редко), то требовал немного-немало одного маленького рассказика Реджи о его прошлом. И как же пыжился, как мучался этот метровый коренастый человечек, когда выдавливал из себя отдельные образы своей жизни. Образы были, как ни странно, совершенно безобидные, но чрезвычайно для меня интересные, потому что я ни разу не был на Менаде и не особенно надеялся посетить…
Я еще раз огляделся.
Толчея все же постепенно исчезала, растворяясь в сумраке зала и тумане всевозможных испарений. Вот уже утомленные девочки-официантки взялись за метлы и тряпки, вот уже вылез откуда-то Каффов ручной фир Бормотун и вразвалочку пошел на кухню орать и тереться о ноги хозяев.
Хорошо и необыкновенно уютно было в это время в трактире. Поскрипывали еще теплые половицы, приглушенно сплетничали и мило хохотали служаночки, трещал засыпающий огонь в большом камине из неотесанных самородков настоящего Велгодского мрамора. Бурлящая минуту назад жизнь цеплялась еще за раскачивающиеся люстры, опрокинутые стулья, пузырящиеся лужи напитков на полу.
Я сидел, глядя на высыхающее дно моей единственной за сегодня кружки пива, и старался не шевелиться. В центре хаотичного массива сдвинутых вместе стульев и столов, еще держалось некое оживление. Это доигрывали тройную карточную партию Гек, Вальтер и Мэр. Вокруг толпилось с десяток любопытных, уже опасающихся давать советы, и только отирающих преющие шеи.
Выиграл Гек. Он залез на стол и принялся на нем жонглировать утварью, постоянно требуя, чтобы ему подбросили чего-нибудь еще. Вальтер запустил в него своим проигранным золоченым кушаком и посмотрел на меня. Я сочувственно улыбнулся. Вальтер жестами предложил мне подкараулить Гека в подворотне и выпотрошить его. Я вежливо и с сожалением отказался. Вальтер понимающе покивал и, забрав уничтоженного Мэра с собой, ушел. Тогда к нам подошел Гек.
- Здорово, - сказал он.
- Не сомневаюсь, - кивнул я. – Много сорвал?
Гек, осклабившись, предъявил мне кушак, который он завязал в узел на манер мешочка. В мешочке гремело и перекатывалось.
- Не понимаю, - сказал он, искренне не понимая. – Что с вами двоими сегодня происходит? Зачем ты отдал мне ордер? Вы что, на пенсию уходите?
- Отличная выпивка сегодня была, правда Гек? – сказал я выразительно.
- Ну да… - Гек понимающе посмотрел на окоченевший окорок и неподвижного Реджи. – Я все понял. Вы, ребята, хотите убить Магистра и узурпировать власть. Пойду, сдам вас за второй такой же кушак. Хотя нет… Второго такого не найдешь. Ладно, если передумаете убивать нашего старика, просто найдите меня. А меня вы найдете легко. Идите на свет, шум и веселье… Эх, чувствую скоро открою свою собственный воровской Ликей, - бормотал он уходя. Зеваки последовали за ним как алчная стайка рыбок-паразитов. Все было ясно. И когда сгорбленная спина последнего очевидца великого Гекова триумфа скрылась в дверях, это произошло.
Я вздрогнул и выронил кружку. Она почему-то бесшумно ахнула об пол и покатилась, описывая круг.
Реджи хохотал.
Он хохотал так, что содрогался столик и раскачивался висящий над нами канделябр, он хохотал так, что Бормотун, паникуя, схватил недоеденное цыплячье крылышко в зубы и пятнистым ядром вылетел на улицу. Реджи хохотал так, что служаночки зажали приоткрытые от удивления рты ладошками. И когда последний звонкий выдох вырвался из узкой, обтянутой красным шелком груди, Реджи набросился на остывший окорок. Морщась, поминутно подкладывая себе в тарелку слипшиеся закуски, он сосал вино прямо из горлышка, отрыгиваясь и отдуваясь в кратких промежутках между глотками.
- Каффа! – крикнул он, плюясь жилами и костями. – Каффа! Тащи все, что осталось на кухне!
- Реджи… - сказал я негромко.
- Престон, - он посмотрел на меня сияющими глазами. – Ты знаешь, как я ценю твои шутки, Престон. Я посмеялся. А теперь заткнись и дай мне пожрать! Признаюсь, ты меня подловил на этот раз, сукин ты сын… - он с сожалением потряс пустой бутылкой и поставил ее под стол. – Я чуть было не купился. Но, Престон, мне так иногда трудно уследить за твоей мимикой и жестами. Невозможно понять шутишь ты или нет. Ладно… Змей с тобой, - он с наслаждением откинулся на спинку кресла и воинственно рыгнул. – Эх, Престон, ты молодец. Я тоже отдам свой ордер, и рвану на Песчаное Солнце. Ты знаешь, я слышал, что там еще не изобрели нижнего белья, но уже есть свое ученье о любви. Вот это я называю местом, которое боженька приберег для себя. Поедем вместе или ты решил отдохнуть со своим сраным вкусом и со своим сраным достоинством?.. Наденешь сраный вечерний костюм…
- Реджи, - сказал я.
- …сделаешь себе сраную укладку волос…
- Реджи.
- …возьмешь сраную трость…
- Реджи.
- …наймешь сраный кортеж…
- Реджи!
- …а потом просто как обычно нажрешься на этом светском рауте и утром проснешься со свиньей под боком и неприятным ощущением греха в штанах…
- Реджи!!! – я отобрал у него вторую бутылку. – Я не шутил. Я. Не. Шутил.
- Ну конечно, - покивал полурослик, возвращая себе бутыль. – А я сегодня научусь петь ушами. Слушай Престон, в чем змеева проблема?! Хохма второй раз - не хохма. Я понимаю, ты хотел произвести на меня впечатление. Я понимаю, как важна тебе сопляку моя похвала и одобрение, но я уже сказал все, что мог. Эй! Ты лучше отдай мне бутылку!
- А то что? – сказал я широко раскрыв глаза, и хватая бутылку второй рукой. – Пнешь мне под коленку? Реджи, я смею тебя заверить, что это не шутка!
- Если это не шутка, то тебе лучше прямо сейчас бежать и запереть себя в подполе! – сказал Реджи, запрыгивая на стол и упираясь мне ногой в грудь. У меня перехватило дыхание, и пробилась слеза, но бутылку я не выпустил. – Не думал, Престон, что ты свихнешься от зависти к моему таланту, ну да ничего, я всегда знал, что у тебя не хватает кишок!
- Полистайте словарь, сударь! – предложил я, выкручивая бутылку. – Слово талант означает некую полезную способность, но не миленькие красные обтягивающие штанишки!
Это был удар ниже пояса, и я отдавал себе в этом отчет, но мне уже нечего было терять. Если что-то и могло задеть Реджи, так это чечетка на его постыдной тяге к франтовым вещичкам, в то время как на его родине истинно мужским одеянием считался покрытый жиром наряд из мрачной дерюги.
Я играл ва-банк.
Реджи затрещал от негодования и не в силах даже разжать челюсти, яростно замычал мне в лицо. Назревало страшное.
- Ваша еда, господин Ремпстон-Ремпстон, - вежливо сказал Каффа. – Позвольте мне поставить ее на стол.
Еда для Реджи была священна, и он на время прекратил эскалацию конфликта. Он медленно слез на свое место и благосклонно принял дары Каффы. Потом избрал самый большой кусок мяса и с размаху вонзил в него свой кинжал, глядя, при этом, на мою шею. Через секунду рот его критически наполнился и я, более не опасаясь, заговорил с Каффой.
- Еще два стола, любезный Каффа?
- Да, - простонал он, мгновенно наполнившись слезами. – Еще два, господин Престон!
- Воистину, это дело требует немедленного разрешения, - сочувственно кивнул я.
- Бесплатно! – Каффа тут же припал передо мной на одно колено. – Все это бесплатно господин Престон. Всего один совет, умоляю вас!
- Что ж, - я посмотрел на этого грандиозного и совершенно безобидного громилу, трясущего предо мной сцепленными пальцами, - у меня есть для вас кое-что. Вы слыхали о Черном дереве?
- Черном дереве? – старательно повторил Каффа. – Нет. Нет. Никогда.
- Из этого дерева избранные Сайские воители с величайшим трудом вытесывают для себя нагрудные пластины, - объяснил я, протягивая ему конверт. – Вот, возьмите это и отправляйтесь завтра с утречка в порт. Там найдете Руда. Вы ведь знаете Руда?
- Конечно, господин Престон, - Каффа с благоговением принял от меня конверт. – Должен мне двадцать профилей.
- Отдайте ему этот конверт, и он выведет вас на нужного человека. Сайский торговец мебелью. Он продаст вам несколько столов из Черного дерева. Такие столы ассассины даже поцарапать не смогут. Каффа довольно долго рассыпался страстными благодарностями, благими посулами мне и угрожающими в адрес убийц.
- Ведь даже бумагу и перья им клал! – сетовал он, подливая Реджи бульон из чугунного котелка. – Все напрасно! Портят подлецы столешницы. А что они пьют?! Постоянно просят подать яду. Причем такого, что я даже понюхать его боюсь. Недавно капелька попала служанке на руку, так она неделю без сознания провалялась! А едят только маринованных гадюк. Где я им добуду столько маринованных гадюк?! Вы не поверите, нанял на кухню змеелова, специально на эту их блажь… Эх, гусак я старый - он спохватился. – Друзья, хочу напомнить, что через десять минут начнется облава.
- Да, Каффа, мы помним, - сказал я. – Вот только господин Реджи пока не доел свою гордость, а потому мы еще чуть-чуть посидим.
- Как изволите, господа, - тряхнул кочаном Каффа. – Оба выхода открыты, - он заговорщицки мне подмигнул и оставил котелок на столе. Реджи придвинул котел к себе и залез в него головой. Раздался сосущий звук, и я понял, что Реджи дает мне время высказаться.
- Друг, - сказал я со вздохом. – Я знаю, что желание мое кажется тебе фарсом последней степени, пьяным авантюризмом, ребячеством, наконец, - котел забурлил утвердительно. - Но я вынашивал эту идею пять нерестов! Пять нерестов я видел ее перед собой, как тебя сейчас, и теперь мне кажется, что я потяну это дело.
- Кажется?! – Реджи вынырнул из котла. – Ах, тебе, сукиному сыну, кажется?! Знаешь, что казалось Абраму Лысому, когда тот лез в логово мороков?! Что это будет чертовски весело! А потом его кости на спор искали и находили по всему лесу! Я нашел почти целую бедренную кость и отхватил порядочный кусок банка!
- Реджи, ты знаешь, что я вор по зову сердца, - сказал я терпеливо. – Ты знаешь, чем я пожертвовал, чтобы стать тем, кем я хочу быть и оставаться. Если у меня есть талант, то талант этот должен требовать шедевров, понимаешь? Если я смогу исполнить мой план, я стану настоящим художником.
- Ты станешь этим! – Реджи подтолкнул ко мне блюдо с печеным цыпленком. – Жареным мясом! В любом случае! Даже если сойти с ума, и на секунду представить, что тебе это удалось, тебя все равно потом задушит Магистр! Ты знаешь, что он запретил, сталью и кровью запретил приближаться к Миркону. Если он узнает…
- Он узнает, что мы лучшие, Реджи! – я схватил курицу и надел на ее обрубленную шею свой главный аргумент. – Вот! Только посмотри на это!
Реджи навис над цыпленком и в его руке блеснуло увеличительное стеклышко. Он зажал его между век левого глаза и вгляделся в мой аргумент, попутно отрывая от цыпленка ножку. Его блестящие губы растянулись в восхищенной улыбке. Браслет и вправду был совершенно иных кровей, нежели обычные лоты ювелирных лавок. Это было цельное, совершенное, оригинальное произведение, которое не ковалось (упаси Призрак-покровитель!), не отливалось по выточенной в камне формочке, о нет, оно было выпилено из цельного куска золота маленькой-маленькой пилочкой. Возможно, на это была потрачена целая жизнь. Возможно не одна.
- Ну и что? – Реджи подцепил браслет вилкой и поднял его ближе к источнику света. – Неплохое вложение шестидесяти грамм золота, тончайшей весмутовой нити и иллиазианской крошки. Только и всего.
- Ага! – я перехватил браслет своей вилкой. – «Только и всего»?! Такого даже в пудовой шкатулке супруги нашего достопочтенного Головы нет! И дело тут не только в мастерстве ювелира. Ты взгляни на это!
Я поднес к браслету кусочек магнитной руды. Браслет отреагировал. Он мягко слетел с вилки и повис в воздухе, медленно огибая свою ось. При каждом обороте, внутри кольца проскакивали двенадцать голубоватых разрядов, которые встречались в центре с безопасным микровзрывом.
Я посмотрел на Реджи и понял, что попал не целясь. Браслет был золотой, и он умел загадочно болтаться в воздухе и показывать фокусы. А еще я понял, что леска натянулась, а удилище рвется у меня из рук. Вроде бы, что за перспектива? Несколько недель безобразной халтурки в крохотном уличном балаганчике? Нет. Мера Черных камней вырученная в ломбарде? Разумеется, нет. А вот округлившиес глазки доверчивой девчушки – это совсем другой старт.
Старт Реджи.
Вода в моем прикормленном омуте взбурлила. Реджи схватил браслет, обжегся разрядом, снова схватил его, но уже тряпкой, и опрокинулся назад, вместе со стулом. Запахло паленым.
Я убрал руду, и Браслет упал мне на руку.
- Где ты это взял? – слабо донеслось с пола. - Нашел рядом с башней, - ответил я, осторожно вываживая рыбу. - Там еще такое есть? – Реджи завозился, сдержано кряхтя и постанывая. - Есть мнение, что – да, - сказал я, медленно берясь за сачок. - Что с информацией? – над столешницей всплыл рыжий, слегка подпаленный хохолок. - Я задействовал старые связи, - сказал я, протягивая сачок к бурлению. – Сегодня мы будем знать о Мирконе ровно столько же, сколько знает об этом Незримый легион Авторитета. Мы герои, Реджи. - Ты говоришь так, словно я уже трепыхаюсь в твоей лодчонке, Престон, - сказал Реджи, грозя мне черным пальчиком. – Еще ничего не решено, понял, ты, дешевый искуситель? Теперь иди к змею, и надейся, что я не всажу тебе арбалетный болт в спину, когда ты решишь, что обманул меня… - Через неделю, в полночь, в точке номер два, - сказал я невозмутимо, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Там, невыносимо гремя металлом, подкрадывались к дверям удальцы из городской стражи. – Все необходимое возьмешь в тайнике на крыше. Там есть ритуальная бижутерия, которой отгоняют нечисть.
Реджи ухмыльнулся, пригладил вздыбленную копну, взял с собой недоеденного цыпленка, и пошел к подземному ходу. Похохатывая, чтобы замаскировать стоны.
- Господин Престон! – взволнованно крикнул Каффа.
- Я знаю, знаю, - я поднялся, пряча Браслет в скрытую пазуху моего камзола. – Честное слово, Каффа, мне иногда кажется, что они устраивают эти идиотские набеги, только для того, чтобы конфисковать ваше прекрасное вино и поглазеть на Пепи и служанок.
Каффа восторженно оскалился и помахал мне моим конвертом. Я подошел к лестнице на второй этаж и начал быстро по ней забираться. В этот момент стражники собственными лбами вынесли парадное и одновременно, судя по визгу на кухне, набежали с черного хода. С глубоких тылов, с улицы, залаял сержант, призывая пустой зал не препятствовать действиям властей. Зал не препятствовал. Стражники, гремя и лязгая, бегали по нему, заглядывая под столы и простукивая половицы наконечниками копий.
Я стоял на крыше, глядя на затаившийся во тьме город, следящий за мной желтыми глазками освещенных окон. Я чувствовал, что, возможно, я ошибся. Я ошибся в первый раз, когда позволил себе поверить в это. Я ошибся во второй раз, когда не позволил себе разувериться. Город наблюдал за мной, зная, что когда-нибудь, - через минуту, - я сорвусь с этой крыши и побегу. Я побегу во тьму. В любом случае. Так не все ли равно насколько глубока она будет?
В глубинах Пустого океана едва зримо мерцали светозвери.
Реджи нравилось рассуждать о жизни на других мирах. В основном его интересовала материальная культура. Он очень любил удобную мебель, на которой можно было... побеседовать с женщиной. Или с женщинами. Еще ему была небезразлична кухня и, особенно, развлечения. Реджи мог часами надрывать потроха, глядя на нелепые танцы ярмарочных длинноногов.
Я восхищался более тонко. А, впрочем, что-то требовать с меня за мой острый нос и проклятую не изводимую осанку было бы бессмысленно. И за мои молочные прямые волосы истого потомка первых воителей-феодалов будущего Авторитета. И за мое неприятие судьбы, которую я сам избрал.
Порой даже во тьму приходят через дремучие тернии, оставляя на колючках лоскуты чести, отваги, веры… Любви. Хотя, казалось бы, спускаться гораздо проще, чем карабкаться вверх. Достаточно лишь бездействовать. Однако есть избранные неудачники, вроде меня, которые даже в клоаку бесчестия и безнадежности попадают только изрядно попотев и измаявшись.
чем-то напоминает Пехова Алексея - "Хроники Сиалы". очень очень напоминает... только та намноооооого лучше.. тоже воры, убийцы, гильдии, трактиры, маги, магия, волшебники.. как-то стандартно вы начали повествование такого типа. да. фентези здесь ощущается, но все описания банальны. если уж вы начали "Мне нужно было сохранять максимальную чистоту восприятия, чтобы успеть увернуться от кинжала Реджи. " то не надо было уходить от темы и в начале же главы описать действие, а не пускаться в пространные разъяснения того, что происходит за соседним столиком, и уходить в повествование воспоминаний... можно было описать все это так, слегка касаясь. а то тут же теряется вся ниточка напряжения. и, кстати, какой ГГ не логичный. если на него наставлен нож, то какие могут быть разговоры, а тем более крутеж головы в разные стороны... ладно. это все так. мелочи. Портят впечатление от вашей интерпретации жанра фентеези такие словечки как "авторитет", "вдарить", и т д. всякая магнитная руда, золотые браслеты, бьющие током, другие миры, светозвери, непонятные названия, которые вы не потрудились разъяснить в аннотации - а надо бы! - всё это по жанру уже больше какая-то космическая фантастика, только рыцарей-джедаев не хватает с мечами-лазерами, чесслово! и ещё такой момент - по определению "по крови родовитым аристократом" родовой аристократ ну никак не может быть вором! да где вы о таком слышали?! может быть, конечно вот эта фразочка " я вор по зову сердца" может что-то объяснить.. но, честно я сомневаюсь... мой вам совет, чтобы писать про тех же воров и вообще про низы общества - почитайте Колин Маккалоу - она хорошо описывает и аристократию и те самые трущебные низы.
Пишите Вы, из рук вон как хорошо. Но особенно, комментарии. Всей семьёй зачитываемся, как вы нас, бумагомарателей мордой об асфальт собственного производения!
Перше суб'єктивне враження - чисто чоловічий роман. Все чічтко , без виписування переживань героїв, плавних переходів між змістовими блоками. Як на мене це не плюс і не мінус , така манера письма відмінна від моєї. Але за такою кількістю фактів важко втримати увагу на розгортанні сюжету. Моя порада - збалансувати опис героїв та атмосфери з діалогами (яких правда малувато) та подіями в цьому конкретному часі. Удачі )
«Толчея все же постепенно исчезала, растворяясь в сумраке зала и тумане всевозможных испарений. Вот уже утомленные девочки-официантки взялись за метлы и тряпки, вот уже вылез откуда-то Каффов ручной фир Бормотун и вразвалочку пошел на кухню орать и тереться о ноги хозяев.» - вопрос – какие испарения? И « Вот уже» может удобнее: Вот уже утомленные девочки-официантки взялись за метлы и тряпки, а Каффов ручной фир Бормотун выбрался из своего тайного укрытия и вразвалочку пошел на кухню орать и тереться о ноги хозяев. Приятно вновь возвращение в атмосферу трактира, достаточно зрительно поданную, которую потеряла во время описания персонажей и мира героев. Я сидел, глядя на высыхающее дно моей единственной за сегодня кружки пива, и старался не шевелиться. - Какое-то несоответствие в этом, то он вертится спокойно следя за Пепи и Полуногим, а оказывается, должен боятся шевелится. И последующий абзац – о карточной игре Гека, Вальтера и Мэра – как же трактир опустевший, если есть десяток любопытных, включая игроков? Жизнь до этого ведь цеплялась только за люстры и пузырящиеся напитки на полу. «Вальтер запустил в него своим проигранным золоченым кушаком и посмотрел на меня. Я сочувственно улыбнулся. Вальтер жестами предложил мне подкараулить Гека в подворотне и выпотрошить его. Я вежливо и с сожалением отказался. Вальтер понимающе покивал и, забрав» - много имени Вальтера. Гек, осклабившись, предъявил мне кушак, который он завязал в узел на манер мешочка. В мешочке гремело и перекатывалось. – тут можно в одно предложение и мешочек второй уйдет. - Ну да… - Гек понимающе посмотрел на окоченевший окорок и неподвижного Реджи. – Я все понял. Вы, ребята, хотите убить Магистра и узурпировать власть. Пойду, сдам вас за второй такой же кушак. Хотя нет… Второго такого не найдешь. Ладно, если передумаете убивать нашего старика, просто найдите меня. А меня вы найдете легко. Идите на свет, шум и веселье… Эх, чувствую скоро открою свою собственный воровской Ликей, - бормотал он уходя. – очень длинно, не хватало вставок – мимика или выражения эмоций – догадайся по знакам препинания. Диалог Реджи и Престона порадовал, неплохо выражены характеры и взаимоотношения друг к другу. Еда для Реджи была священна, и он на время прекратил эскалацию конфликта. Он медленно слез на свое место и благосклонно принял дары Каффы. – «он» часто слишком. И экскалация конфликта – выбивается из предыдущей стилистики размышлений героя. Потом избрал самый большой кусок мяса и с размаху вонзил в него свой кинжал, глядя, при этом, на мою шею. – Потом, избрав самый большой кусок мяса, с размаху вонзил в него свой кинжал, глядя, при этом, на мою шею. - Да, - простонал он, мгновенно наполнившись слезами. - - Да, - простонал тот, мгновенно наполнившись слезами. Диалог с Каффой – не совсем понятен его страх перед Престоном, возможно разница социального положения? И такая благотворительность за обычную еду – это далеко идущие стратегические планы? - Друг, - сказал я со вздохом. – Я знаю, что – «Я» зашкаливает количеством на весь последующий диалог. Его блестящие губы растянулись в восхищенной улыбке. - Восхищение демонстрируемое только губами – может еще мимики добавить? Это естественней будет выглядеть. Моменты увязывания диалога с рыбной ловлей – весьма по душе пришлись. Удивление вызывает постоянное упоминание Реджи – может друг, подельник, напарник, полурослик – Не? стражники собственными лбами вынесли парадное и одновременно, - бодались с дверью? Я стоял на крыше, глядя на затаившийся во тьме город, следящий за мной желтыми глазками освещенных окон. Я чувствовал, что, возможно, я ошибся. Я ошибся в первый раз, когда позволил себе поверить в это. Я ошибся во второй раз, когда не позволил себе разувериться. Город наблюдал за мной, зная, что когда-нибудь, - через минуту, - я сорвусь с этой крыши и побегу. Я побегу во тьму. В любом случае. Так не все ли равно насколько глубока она будет? - столько Я намеренно? А то после предыдущего диалога уже не видишь разницы переходов. И скатывание в философию под конец несколько выбивает из общего стиля произведения. Дочитав, что хочется сказать сюжет течет динамично, выверено и без разрывов. Герои, мир выписаны в достаточно ощутимые зрительные образы – кирпичик в читателя заложен, можно строить повествование дальше, на неплохом фундаменте.
. Я мгновенно обернулся и посмотрел на полыхающие руины собрания. Там было жарко. – горело что? Или чем? Я мгновенно обернулся – утяжеляет и создает ощущения тавтологии. Слезы ярости? – пафосно, и не хилое зрение у героя, раз он разглядел у бушующего старца это. Может тон голоса или еще как-то выделить этот момент? Пепи – очень понравилось – как же без звезды трактира! Хотя имя ее немного зачастило – я его с первого предложения запомнила, зачем так часто повторять? Не хватило эпизод расписывания действий девушки, раз ее упомянули и уделили внимание, наверное не зря, то и как личность ее в диалоге со старцем не плохо увидеть. А то плосковато вышло. . Черные глаза Реджи были открыты, но он ничего не видел. – это как? Может взгляд был остановившимся – не моргал или невидящим взглядом смотрел на окорок? С фальшивой же непринужденностью, я принялся глотать пиво, отчетливо стуча зубами о металл кружки. же - для чего? А вот непринужденность - раз так много внимания мимике Реджи было уделено, то и ГГ неплохо было бы порадовать этим делом – ощущениями страха и мнимого спокойствия. Наконец-то добрались до Реджи, интересная личность. Идет еще большее раскрытие мира героя, появился материк и ядро – расовые различия, конфликт. До встречи со мной он сменил десяток банд, из каждой уходя с огромным скандалом и разрушениями. Нигде он не приживался, постоянно бродил из конца в конец Авторитета, потом догадался работать один и стал обносить ни что-нибудь, но сокровищницы гильдий, при этом опять же с огромными разрушениями и жертвами. – повторы. . Но все это его быстро утомило, потому что гильдии, оказывается, имели протекторат Кабинета Тэнов, а Реджи, к тому же, постоянно забывал надеть маску. Когда за ним начал охоту Четвертый из Двенадцати боевых магов Автора, Реджи понял, что ему нужно менять тактику – чтокание, а в дальнейшем к нему еще и «Он» - «его» – «ему» присоединяется до « И пути вора.» Я взял над ним шефствою……..и пришел в гильдию не новичком и даже уже не любителем, а недоученным профессионалом.» - В этом отрывке, во-первых, непонятны мотивы героя – чего ему этот Реджи сдался, такой всеми поруганный. А также «я» - жуть как много. «…..самовлюбленный и яростный ворвался в кабинет Мастера,…» Так оказывается, судя по последующему абзацу, не наш героя взял шефство, а его заставил Мастер сплотится с в тандеме с полуросликом. И опять - бесчисленное я, мне, моя, его – утомляет несказанно, хочется пропустить этот участок текста и перейти к более читабельному. Дальше по текст очень много «что» - при характеристике мистических сил Реджи Рэмпстона-Рэмпстона. Ну отлично, информация о мире, героях, обществе мягко вплетенная в текст по минимуму для поддержания интереса и атмосферы произведения получена, и дело свое она сделала – хочется продолжения.
«Ну неплохо бы.» Не плохо или плохо – уж как получится, не обессудьте. Само начало – первый абзац привлекают и увлекают. Человек лежит на столе в общественном месте и ГГ это обстоятельство пугает. Желание читать дальше есть, но по тексту: Глаза его были закрыты. Чернокожее, блестящее как полированный уголь лицо обрюзгло. Прямо перед его носом остывал рыжий, вываренный в масле окорок. Окорок остывал все больше и покрывался тоненькой пленочкой застывающего жира. А если так: Глаза закрыты. Чернокожее, блестящее как полированный уголь лицо обрюзгло. Прямо перед его носом остывал, покрываясь тоненькой пленочкой жира, вываренный в масле окорок. Так легче воспринимать. Дальше Чтобы придать себе уверенности, я стал с фальшивой непринужденностью озираться по сторонам, разглядывая сегодняшний вечер трактира «Смеющаяся тень». Несмотря на то, что сегодня должна была быть облава со стороны городской стражи, в зале было не протолкнутся. Было даже веселее, чем обычно: завтра обещала прибыть торговая флотилия Империи Сай, что сулило нашему брату все что угодно, - чтокание Понравилось короткое вводное описание мира героя с привязкой к посетителям трактира «Смеющаяся тень» . Маленькие уточнения – демоницы с ангельскими лицами – выглядит как штамп. И интересное предложение о лицах – мне нахватало толики иронии в обыгрывании слова лицо: . Я видел десятки знакомых лиц, видел лица мне приятные, видел лица мне полезные, замечал рожи, по которым мне следовало бы вдарить как следует или хотя бы ободрать в карты А можно: Я видел десятки знакомых физиономий, видел лица мне приятные, видел полезных субъектов, замечал рожи, по которым следовало бы вдарить как следует или хотя бы ободрать в карты – это выразительней делает ироничную манеру героя размышлять. Неплохо бы сделать что-нибудь с подчеркнутыми словами. И «я» в … «Но и этого я сегодня не мог себе позволить.» Кинжал Реджи – неожиданно, думалось - этот персонаж уже убит, а так – еще больший интерес к тексту и поведению героя.
Про ассасинов – они зловеще перешептывались – навязывание мнения, ведь дальше по тексту и так идет разъяснение – с этими ребятами лучше не шутить – о чем говорит и зона карантина, и страх хозяина . Удивило то, что ассасины вырезают свои планы на столе – это при должной скрытности таких группировок, как-то странно смотрится. Эпизод с деревяшкой смущает. Протез пролетел, а потом взорвался, создалось ощущение, что его вновь подбросили в воздух. Игра временами.
Привет, дружище. Не знаю, будешь ты меня слушать или нет, но я всё равно выскажусь.
Обрюзгло - трудное слово для начала повествования. Возможно, это только мне так кажеться. Если не только мне, то оно будет привлекать к себе излишнее внимание.
Я видел десятки знакомых лиц, видел лица мне приятные, видел лица мне полезные, замечал рожи, по которым мне следовало бы вдарить как следует или хотя бы ободрать в карты… кажется не самым удачным предложением. "Вдарить" - ударить (лучше читается). Не знаю как обьяснить, но лучше бы немного переписать это предложение. Оно словно не согласованое. И убрать обилие лиц. Можно же написать и так. Я видел десятки знакомых лиц: приятных, полезных, замечал рожи, которые следовало бы подравнять парой ударов, возможно даже обобрать как липку, играя в карты. Это всё же на твоё усмотрение...
Мне нужно было сохранять максимальную чистоту восприятия, чтобы успеть увернуться от кинжала Реджи. Максимально сконцентрироваться.
Он был символом темных представлений Авторитета об этом маленьком народе, обитающем на небольшом скоплении капиллярных островов называемым Менада. Широко известно, что на этом архипелаге земля по каким-то неясным причинам тянула к себе гораздо сильнее, чем континентальная. Пионеров Авторитета эти земли буквально поставили на колени, и они тут же прекратили всякую экспансию. Лишь завязали несколько контактов с местным населением, которое с изумлением наблюдало за тем, как ползали, вспахивая землю и кряхтя от натуги, могучие рыцари великого Автора. С тех пор низкие люди, названные менадинцами, получили весьма предвзятое представление о долговязых пришельца не очень и не к месту.
Забавно слышать рассуждения о том, что полурослик считает себя чутли не богом, а человека с норм ростом - лохом)
Он был умен и хитер, но какой мастер взял бы его к себе в помощь с клеймом меж лопаток? а там часто проверяют печати?))
Его, Реджи, сила, моя выучка, его хитрость, моя выучка, его несгибаемость, моя выучка, его ловкость и моя выучка: все это сделало наш тандем неожиданно рентабельным смешно)
Была у Реджи Рэмпстона-Рэмпстона еще и почти мистическая сила. Двойная фамилия. Забавно.
Реджи хохотал. Он хохотал так, что содрогался столик и раскачивался висящий над нами канделябр, он хохотал так, что Бормотун, паникуя, схватил недоеденное цыплячье крылышко в зубы и пятнистым ядром вылетел на улицу. Реджи хохотал так, что служаночки зажали приоткрытые от удивления рты ладошками. Да да, я понял: Реджи хохотал до чертиков.
- Реджи, - сказал я. - …сделаешь себе сраную укладку волос… - Реджи. - …возьмешь сраную трость… - Реджи. - …наймешь сраный кортеж… - Реджи! - …а потом просто как обычно нажрешься на этом светском рауте и утром проснешься со свиньей под боком и неприятным ощущением греха в штанах… - Реджи!!! – я отобрал у него вторую бутылку. – Я не шутил. Я. Не. Шутил. До этого места глава 1 кажется хламом. Ты писал вещи намного сильнее этой. Далее глава начинает обретать смысл.
При каждом обороте, внутри кольца проскакивали двенадцать голубоватых разрядов, которые встречались в центре с безопасным микровзрывом. 12 голубоватых разрядов = 12 волшебников.
Эх, дочитал. ГГ лучше знает Реджи чем себя. Сюжет пока еще ничего особого не показал. "Авторитет", "Автор" - круто, но без разьяснений - не к чему. Ты умеешь писать интереснее. Юморное фэнтези получилось средненьким. Надеюсь, дальнейшие главы будут по-интереснее.
0
