Дорогой Дневник я пишу тебе в 1095 раз и хоть знаю, что это глупо… но мне так легче и не так одиноко.  

Сегодня проснулась и увидев разрисованный голубой краской потолок впервые не улыбнулась. Даже белые облачка которые я изобразила с помощью соскобленной со стены извёстки не вызвали положительных эмоций. Это всего лишь светло-синяя краска из той пузатой жестяной банки у входа в комнату, где хранится старая обувь и какие-то женские тряпки. Ты помнишь, тогда мы с таким восторгом мазали её на потолок, представляя, что надо мной небо, в которое я как птичка смогу подняться и улететь домой? Сегодня это чувство пропало. Дом… такое странное слово. И зачем я его написала?  

Пошла умываться, но из крана текла только ржавая вода с металлическим привкусом. Она намного хуже той, которую я пью. А тогда была почти прозрачная и весело пузырилась в раковине.  

Приготовила себе бутерброд с маслом и сыром. Сыр немного заплесневел, но я читала, что такой он ещё вкуснее. Врут. Масло тоже стало какое-то водянистое. А ведь тогда оно было такое нежное и вкусное. Заметила, что продуктов осталось совсем мало.  

Хотела почитать, но ты же знаешь дорогой Дневник что все книги я уже знаю наизусть. Все четыре. Ну со «Сборником магических законов» всё понятно, а вот «История магических войн: с ХIII по ХVIII века» мне уже надоела. Все даты, сражения и перемирия я знаю наизусть. Также как и имена великих волшебников и волшебниц.  

«Экзистенциальность дара» скучная, там даже картинок нет. И даже несмотря на это мой дорогой Дневничок, я назубокь помню все категории ведовской системы Мерлина Седобородого. Правда, правда, хочешь тебе их перечислю? Первая – фиц… впрочем, что это я? По-моему, мы это уже делала вчера… или позавчера, ну или тогда. Помню, что исписала почти страницу. Их мало осталось, надо беречь.  

«Конструкция паровых двигателей» мне никогда не нравилась. Картинок там конечно много, но они все скучные. Я и так прекрасно могу различить по колёсному барабану тип устройства. Шток, ползун, шатун и кривошип, тогда мне нравились эти забавные словечки, но сейчас…. Зато внутри книги десятистраничная пожелтевшая от времени брошюра «Как приготовить лёгкий и дешёвый завтрак». Впрочем, тоже зачитанная до дыр. Помнишь, там на обложке большой такой бутерброд с ветчиной? Прямо слюна во рту появляется. Мясо я не видела уже давно.  

Раз с чтением ничего не вышло, отправилась к входу и наблюдала через зарешеченное окно за белой дверью в конце длинного коридора. Лучики света порхали по стенам, словно быстрые птички вольные лететь куда угодно. Но это продолжалось недолго. Я даже снова почти улыбнулась, мой дорогой Дневничок, но солнце вдруг пропало. Наверное, на улице испортилась погода, и стало пасмурно.  

– Др-р-р-р!  

Затем раздался длинный звонок, загорелась красная лампа, и мне пришлось идти в свою комнату, и ложится на постель. В сотый или в пятисотый раз. Сбилась со счёту.  

Яркий свет. Потеря сознания и сильная головная боль, от которой я проснулась. Всё тело как всегда болело и ныло. Мне кажется, мой дорогой Дневник или бесчувственной я провожу всё больше и больше времени? Тогда было не так долго и не так больно.  

В общем, перекусив кислым печеньем, пишу тебе мой единственный дружок. Дописав, я тщательно спрячу тебя в том новом тайнике под раковиной. Вместе с самодельным карандашом, конечно. Зря что ли несколько месяцев расковыривала плитку и обдирала ногти о бетон? Мне совсем не хочется, чтобы тебя снова нашли, как тогда.  

Тогда, тогда, тогда, а когда это? Я уже точно не помню. Теперь конечно стараюсь считать дни, но не совсем уверенна, что правильно. Магии моей хватает только на то, чтобы сделать свои записи невидимыми и поддерживать иллюзию нахождения книги на пыльной полке. Строчить между строк, между прочим, не так легко, да и шрифт в «Сборнике магических законов» витиеватый и буковки стремятся занять собой всё свободное место. Э-э-эх! Неужели вскоре придётся писать в «Истории магических войн» там же листы грубые, пожелтевшие?  

Ой, какой-то странный шум снаружи и вспышки…  

* * *  

Вот же урод! Эта пленница уже седьмая в нашем списке. Сколько времени здесь она провела? Три года? Пять лет? Судя по худобе, бледной коже и испуганному взгляду серых глазищ, не меньше.  

Всё как в предыдущих местах – загородный маленький дом, заклятие сокрытия, стёртая память и ежедневное воздействие на физическое состояние жертвы (постепенно убивающее её, превращающее в подобие человека). Три трупа сообщников с начисто уничтоженной индивидуальностью и только одним желанием – служить хозяину и защищать его имущество. Схватка была короткой, но жаркой. Вон, садовому домику начисто снесло крышу заклинанием, щепки и куски кровли по всей лужайке валяются, а старый колодец прямо раскрошило в щебёнку рикошетом. И как они только нас заметили? Вроде бы использовали все предосторожности, "щитом" закрылись. Ан нет, "выжигатели" и "крушители" в нашу сторону первыми полетели. В группе захвата тоже один убитый. Матиус был хорошим парнем. Не повезло, "кельтским крестом" зацепило.  

Проведя палочкой над головой девушки (девочки), я убедился в своих предположениях. Она здесь давно, даже очень. А что это у неё в руках?  

– Милая, что ты прячешь?  

Словно испуганный зверёк она попыталась спрятать в складках коричневого бесформенного платья, книгу, крепко сжимая её пальцами с обломанными, грязными ногтями.  

– А это что у тебя? Карандаш? Какой он странный. Из чего ты его сделала?  

Члены группы захвата, проводящие осмотр места происшествия, пара чиновников из министерства болтавших друг с другом, замерли на месте, услышав мои слова. Глава отдела «С» – женщина с пурпурной планкой ордена Мерлина на груди даже ахнула.  

– Ты что-то писала в этой книге?  

– Да. Это… это мой дневник, – худышка попыталась спрятать своё сокровище за спину.  

– Ты вела его всё время, что находилась здесь?  

– Да, но этот дневник не первый, – шмыгнув носом, тихо произнесла девушка. – Первый у меня забрали.  

По щекам её потекли крупные слёзы и сердце моё защемило.  

– Старший советник Тисли, вы понимаете, что это значит?!  

По-моему тётку сейчас порвёт от восторга. Леди Мьели взяла след. Конечно, я понимаю, в конце концов не первый год в розыске.  

– Да, похититель ошибся. Не усмотрел, – ответил я, жестом успокаивая замершую передо мной девушку. Или девочку? Так и не пойму пока. – Возможно нам удастся вытянуть из вещей все её воспоминания, а также абсорбировать их.  

– Милая, ты всегда писала этим карандашом?  

– Да, я сделала его из…  

– О да-а-а! Просто великолепно! – глава отдела «С» подпрыгнув на месте, сбросила с плеч плотный серый плащ и начала раздавать команды подчинённым.  

Худышка от неожиданности вздрогнула и зябко повела плечами. Наверное, не привыкла к таким громким звукам. Что ж, привыкай то ли ещё будет.  

– Книгу у жертвы изъять, карандаш на сканирование. Он наш ключ. Девочка писала им и возможно тогда она подметила, что-то необходимое для расследования. Что-то, что сейчас она не помнит, но тогда ещё помнила.  

– Но он же стирает память жертвам?  

– Да, периодически, но не каждый день. Так показала работа с другими похищенными. Вы старший советник знаете это не хуже меня.  

– Но почему девочка вообще вспомнила о дневнике после очередного заклятия?  

– Не знаю. Возможно, связь между нею и предметом, то есть дневником, была сильнее, чем он думал. Может быть только благодаря ему она осталось в своём уме. Каждая буква, каждое слово написанное карандашом поможет нам. Впрочем, я поработаю с ним сама. Готовьтесь к триангуляции. Наконец-то мы узнаем имя этого подонка и найдём его!  

Когда окружающие нас люди разбежались выполнять распоряжения начальницы, а трупы забрали коронеры, глава отдела «С» подошла ко мне. Нетерпеливо взглянув на девушку и постукав подошвой сапога по мостовой, она сказала:  

– Альберт, отвезите похищенную в Управление. Оформите всё как следует. Бедняжке предстоит долгая реабилитация в клинике доктора Ойвинда. Здесь мы справимся без вас.  

Ничего себе заявление! Не очень-то мне и хотелось покидать место преступления. Всё же, я ведущий детектив, а не сопляк недавно окончивший курсы следователей. Однако и передавать худышку кому-то другому тоже не хотелось. Вон как она на меня смотрит – трогательно и с надеждой.  

Теряя терпение (в общем-то, она никогда им и не отличалась), рубанув воздух ладонью в чёрной кожаной лайковой перчатке, леди Мьели раздражённо произнесла сквозь сжатые губы.  

– И ради бога забери у неё эту чертову книгу!  

* * *  

С большим трудом, я уговорил девушку отдать нам дневник. На это ушло почти полчаса. Пообещал вернуть ей его позже. Я быстро пролистал книгу предварительно сняв простенькое, хоть и старательно сплетённое заклинание конфиденциальности. Даже от увиденного мельком, у меня волосы встали дыбом. Бедная, сколько ей пришлось пережить. И как она только умом не тронулась.  

Она прижалась ко мне, стиснув торс бледными руками. Так мы и дошли до служебного автомобиля пыхтевшего паром у обочины.  

– А вы кто? – спросила меня худышка, когда я открыл перед ней дверь автомобиля.  

– Я Старший советник Альберт Тисли, детектив. Мы занимаемся поисками человека похитившего тебя и других девушек.  

– Были и другие? – спросила она, поводив тонким, почти прозрачным пальцем, по треснутым губам.  

– Были.  

Некоторое время девушка молчала, легонько покачивая головой то в одну, то в другую сторону (словно подчиняясь неведомой мне мелодии), а затем спросила:  

– А вы знаете как меня зовут?  

– К сожалению нет. Но мы обязательно узнаем.  

– А вы не могли бы… называть меня Тогда.  

– Тогда?  

– Да, всё хорошее в моей маленькой жизни связано с тогда. Зовите меня так, по крайней мере, пока не узнаете моё настоящее имя. Ладно?  

Всё-таки она немного не в себе.  

* * *  

Ладно, ладно, пусть будет Тогда, – думал я, мчась по ночным улицам города.  

Нога моя исступленно жала на педаль газа, руки до побелевших костяшек крепко вцепились в руль. Эта история зацепила меня. Вроде бы не новичок, однако же. Чем? Во-первых, эта девчонка единственная смогла ясно изъясняться из всех жертв "Маятника". Истеричные вопли и разбрызгивание слюны предыдущих не в счёт. Во-вторых, есть в девчонке что-то необычное. Стальной стержень внутри, который не позволил ей сдаться. Пяток лет в заключении, изоляции, постоянные процедуры конвективной магии. А ей хоть бы хны. А лёгкие заскоки вылечим. Опыт у нас уже имеется.  

Мимо пронеслась Оранжевая улица. Именно здесь три года назад мы нашли первую жертву маньяка. К сожалению слишком поздно. Тело убитой не смогли опознать даже родственники, настолько оно было истощено и высушено. Скрипнув зубами от досады и злости, я чуть не переехал чёрного кота нагло вышагивающего по проезжей части.  

– Кы-ш-ш-ш!  

Интересно, значит дневник стал тем предметом за который зацепился ускользающий разум и воля. Кто бы мог подумать. Леди Мьели лучший специалист в Управлении и она обязательно разыщет подонка измывавшегося над девчонками. И вот тогда… опять это слово! Не будь я Альбертом Тисли, если не окажусь в первых рядах и не поквитаюсь с ублюдком за его жертв.  

* * *  

Заботливо накрытая кожаным плащом детектива, девушка, свернулась калачиком на заднем сидении автомобиля и сладко спала. Столько впечатлений у неё давно не было.

А во сне ей снился покрашенный светло-синей краской обшарпанный потолок, заплесневелый сыр, кислое печенье, ржавая вода, надоевшие книжки, дверь в конце длинного коридора, самодельный карандаш и дневник, в который она обязательно всё-всё запишет, чтобы не забыть.