На границах графства и Саилманы пейзаж резко изменился: поросшие густым лесом холмы сменили широкие равнины с редкими кучками деревьев. Небо затянули густые чернильные тучи, бурлящие и перекатывающиеся, как пар в бане под потолком. Воздух стал более влажным и душным, одежда моментально промокла и липла к телу. Горфаген все так же ехал впереди отряда и осматривал дорогу. Настроение у всей команды после посещения дракона резко изменилось: даже вечно веселые эльфы ехали, хмуро осматриваясь по сторонам. В лесах графства еще удавалось охотиться на водившуюся там дичь, но на равнинах Саилманы всем придется затянуть ремни. Горфаген это прекрасно понимал, и старался делать привалы, как можно реже. Только проворный ворлинг умудрялся выловить ящерицу или мелкую птаху, и, спрятавшись за телегой, уплетал свою добычу. Гельда постоянно ворчала и пару раз пыталась что-нибудь приготовить из собранных ей кореньев, но даже скромный Виндисборн ворочал нос от такого варева. Поход, начавшийся так легко и стремительно, превратился в долгое и томительное путешествие.

Через пять дней равнины сменились на зловонные болота, которые раскинулись черными зеркалами топей до самого горизонта. Отмеченная высокими столбиками дорога пролегала, казалось по единственному твердому участку земли. Гнилостный запах, поднимающийся из болотных глубин лопающимися на поверхности пузырями, превратил воздух в смрадный кисель. Вся команда уже начинала выходить из себя от голода и вконец одолевших комаров. Буйвол Горфагена постоянно мотылял хвостом яростно тряс ушами, отгоняя назойливых кровопийц. Горфаг старался ему помочь, как только мог: множество насекомых размазанных в лепешку от удара плоскостью эспадона застыло на толстой шкуре быка. Эльфы, отборно ругаясь, отмахивались от москитов и чесали покусанные места. Меркус спрятался под толстой шкурой на телеге, из-под которой торчал только его хвост. Спокойно сидели только Стоан и Виндисборн с лекарем: кожу огра комары просто не могла прокусить, а гномы же отгоняли их с помощью магии.

Болото, казалось, было не радо незваным гостям. Горфаген то и дело замечал странных бледнокожих тварей с огромными выпученными глазами, которые наблюдали за путниками из-за поросших травой кочек. Над трясинами разносились тревожные крики болотных птиц и еще каких-то неведомых созданий.

Когда и без того темное небо стало заливаться угольной чернотой, Горфаген высмотрел небольшой участок твердой земли, окруженный чахлыми и корявыми деревцами. Осмотрев полянку, он приказал разбивать лагерь. Эльфы отправились на поиски торфа для костра, а Стоан собрал несколько лежащих вокруг полусгнивших стволов деревьев, обломал ветки и сложил их в центре поляны наподобие скамеек. Виндисборн с лекарем возились с заклинанием для отгона комаров от лагеря, перебирая в сумках склянки с жидкостями и порошками. Когда ночь полностью овладела небосводом уже вовсю горел костер и можно было ложиться спать не переживая о занудливых насекомых. На ночное бдение остались Алисы, все трое эльфов не могли уснуть от мучавшего их голода и вони болот. Горфаген постелил толстое одеяло, подложил под голову небольшое поленце и, укрывшись дорожным плащом, уснул. Проснулся он ближе к утру от громоподобного урчания в животе. Его желудок всеми силами взывал хозяина насытить его. Принюхавшись, Горфаген понял, что явилось причиной этим мольбам: густой армат жаренного на костре мяса вытеснил болотный смрад и окутал весь лагерь. Возле костра сидели все трое эльфов и уплетали за обе щеки массивные куски мяса.

- О, командир проснулся, - заголосил один из эльфов, завидев Горфагена. - Присоединяйтесь!

- Заткнись, идиот! - пихнул его в бок, сидящий рядом близнец. Совсем что ли от голода с ума сбрендил?

Горфаген заподозрил что-то неладное и осмотрелся по сторонам: лагерь, как лагерь, вроде ничего необычного. Но тут его внимание привлекла сбруя, висящая на одном из деревьев. И тут до него дошла страшная истина: эти остроухие слопали его Тарнаса! Глаза орка налились кровью, ноздри яростно разулись и на шее вспухли вены.

- Вы... вы...  жалкие ушастые недомерки! Как вы посмели поднять руку на моего Тарнаса. - Горфаген медленными, угрожающими шагами пошел на Алисов.

- Э-э-э... Командир, да не кипятись ты так! - один из эльфов тут же отложил в сторону окорок и, выставив руки вперед, попятился. - Подумаешь, съели. Это же просто... корова! Зато теперь запас мяса на несколько дней будет. Ну не помирать же было с голоду! Мы уже готовы были доспехи жевать! Мы тебе новую корову найдем, сильную, большую! Успокойся, команди...

Тяжелый кулак угодил эльфу в нижнюю  челюсть и отправил его в затяжной полет через костер. Остальные двое смекнули, что дело пахнет жаренным и уже собиралась по быстрому крыться от ярости орка, но она достигла и их. Один эльф с истошным воплем, описав приличную дугу от мощного пинка под зад, плюхнулся в вонючую жижу на краю поляны.  Последнему эльфу повезло меньше всех: Горфаген схватил свежий кусок мяса и начал лупить им, пытающегося прикрыться руками, остроухого. Если бы не проснувшиеся во время маг и лекарь, то эльф в скором времени превратился бы в хорошую отбивную. Не придумав ничего лучше, Виндисборн приподнял Горфагена в воздух сильным потоком воздуха, дав тем самым полубессознательному эльфу успеть унести ноги. Горфаг пытался вырваться из воздушных пут, истошно размахивая руками и ногами, но все его попытки были тщетны. Лекарь подошел ближе к Горфагену и попытался его успокоить.

- Достопочтенный дир, пожалуйста, успокойтесь! Я понимаю, что братья Алисы поступили очень непотребно, но если вы дадите волю эмоциям, это может повредить нашему заданию! Ведь вся Оркана надеется на нас! - мягким умиротворяющим голосом говорил лекарь.

- Отпустите меня! Вы недорослики, я что сказал! Быстро поставьте меня на землю! - Горфаген не успокаивался и пытался достать до гнома рукой или ногой. - Эти ушастые у меня землю жрать будут! Они и копыта Тарнаса не стоили, твари степные!

- Да уж, вы не оставили мне выбора, дир. - гном достал из сумки прозрачный флакончик с мутной жидкостью и отвернув крышку, выпрыснул содержимое на огра. - когда проснетесь, вам будет намного легче.

Горфаген на миг застыл и тут же обмяк, его глаза закрылись, дыхание стало медленным и ровным, как при глубоком сне.

Когда он проснулся, был уже полдень, хотя понять это было сложно - небо над болотами почти не меняло свой серо-зеленый цвет, лишь слегка светлело. Чувствовал себя Горфаген замечательно, словно отдыхал целую неделю, нежась в постели. Но воспоминание о Тарнасе прервало кратковременную идиллию, и ярость опять начала овладевать им. Рядом с Горфагеном появился лекарь и тут же сунул ему под нос флакон с пахучей жидкостью. Ярость, как морской отлив, отступила.

- Дорогой дир. Все хорошо. Я вас понимаю, мне тоже очень жаль Тарнаса, и эльфы еще заплатят за него, но сейчас для нас другое главное. Возьмите себя в руки. Вы на нужны, - проговорил гном, аккуратно поглаживая Горфагена по плечу, как маленького ребенка. - Кстати Алисам хорошо от вас досталось, я извел половину своих запасов, что бы поставить их на ноги.

Горфаген посмотрел в сторону костра, возле которого сидели трое братьев. Даже не смотря на старания лекаря, выглядели они очень неважно. Орк неспешно приподнялся и подошел к ним.

- Значит так, пока забудем произошедшее с Тарнасом, сейчас главное - наше задание. - Горфаген осмотрел грозным взглядом эльфов. - Но по возвращению в Империю вас будет судить Военный Совет. За любую попытку к дезертирству, сам лично придушу, ясно?

Алисы покорно закивали головами, устремив обреченные взгляды на командира.

- Пока этот вопрос закрыт, сейчас собираемся и выдвигаемся в путь. И так много времени потеряли. - Горфаген закинул в телегу перекидную сумку и меч в ножнах.

Дорога по болоту тянулась еще несколько дней. Настроение команды изрядно улучшилось, смерть Тарнаса оказалась не напрасной. Мясо бедного буйвола решили не выбрасывать, но Горфаген даже не притронулся к приготовленной из него еде. Даже срывающийся время от времени холодный дождь уже так не вгонял в уныние. Братья Алисы старались держаться подальше от Горфагена, суровый взгляд орка не предвещал ничего хорошего.

К середине третьего дня на горизонте замаячили пики гор, предвещающие конец болот. В воздухе проклевывались легкие порывы свежего прохладного воздуха. Лошади, учуяв твердую почву под копытами, прибавили ходу. Когда унылые болотные заводи уже почти перешли в редкое предлесье, дорогу отряду перегородили несколько десятков свапунов - болотных жителей с белесой кожей, выпуклыми лазами без зрачков и перепончатыми лапами. Они стояли, держа наготове костяные копья, и угрожающе урчали.

- Это не к добру. - Меркус, сидящий на переднем крае телеги, спрятался за широкую спину огра. - Не нравятся мне эти лупоглазые.

Из толпы свапунов вышел один, отличавшийся от всех ростом и более вычурными доспехами из рыбьих костей.

- Урлаг тунгор санга! - невнятно пробубнил свапун, яростно размахивая копьем.

- Ни чего не понял. - Горфаген слегка поморщился и повернулся к лекарю. - Ты их  понимаешь.

- Я  знаю их язык, достопочтенный дир. - вступил в разговор Виндисборн. - Пока он только угрожает. 

Маг повернулся к толпе свапунов и что-то сказал им на их языке. Высокий, который скорее всего был командиром пучеглазых, опять забубнил в ответ.

- Дир, они хотят, что бы мы отдали им наших лошадей. Иначе они сначала закидают нас копьями, а потом скинут наши тела в болото на корм болотным чвакшам. - перевел слова свапуна Виндисборн

- Может им еще лошадок маслицем помазать да солью посыпать? - навящивые идеи сожрать их средство передвижения начали порядком бесить Горфагена. - А они не хотят по-хорошему уступить нам дорогу, пока я не сказал Стоану, что они перевели все цветы на болоте в перегной?

- Позвольте мне с этим разобраться, дир. - слегка смущенно проговорил маг.

- Извольте!

Виндисборн встал на телеге и, сложив руки в замысловатый символ, начал зачитывать нараспев заклинание. Воздух вокруг мага   задрожал, как от раскаленного металла. Свапуны затихли и уставились на Виндисборна. Маг резко развел руки в стороны, словно птица расправляющая крылья, и со всего маху хлопнул в ладоши. Раздался оглушающий свист и грохот. В том месте, где стояла толпа свапунов, с ужасным грохотом столкнулись два сильнейших потока воздуха. Белесые тела подбросило в воздух и разбросало вокруг, как ребенок разбрасывает игрушки. Через несколько секунд все стихло, и перед путниками открылась свободная дорога.

- Ну маг, ну удивил. Беру свои слова обратно, даже если сотня ворлингов потрудятся, такого ветра нам не нагнать. - удивленный Меркус вылез из-за спины Стоана и смотрел на барахтающихся в грязи свапунов. - Что же ты так разбойничков не прихлопнул?

- Да у меня тогда руки связанны были, и сонный я был, не мог сконцентрироваться. - Виндисборн смущенно потупил взгляд.

- Не зря мы тебя взяли, уважаемый маг. Преклоняюсь перед твоим талантом. - Горфаген почтительно склонил голову. - По возвращению в Оркану, подам прошение на имперскую награду.

- Ну что вы, дир не стоит! Это так, пустячок. Вы бы и сами с этими болотниками за пять минут разобрались.

- Не скромничайте, Виндисборн. Вы это заслужили.

Дальнейшая дорога пошла еще легче. Лошади, отвыкшие от твердой земли, на радостях неслись с двойной скоростью. После фокусов Виндисборна в команде почувствовался прилив бодрости - присутствие рядом сильного мага поднимает настроение. Болото вскоре полностью закончилось и дорогу окружили высокие ели с редким подлеском. На второй день тучи на небе расступились, открыв бездонную голубую бездну неба. Солнце прогревало ковер из хвой, тем самым усиливая густой смолянистый запах елового леса. На удивление Горфагена они не встретили на пути ни застав, не патрулей, как будто Саилмана не находилась в затяжной вражде с Орканой.

Когниторра показалась на горизонте, когда солнце третьего дня пути по Саилмана уже клонилось к закату. Высота и размеры этой исполинской горы впечатляли: ее похожая на корону, состоящую из десятка острых зубцов устремленных в небо, вершина поднималась над землей на пару лиг. Подножие Когниторры было покрыто густым еловым бором, переходящим в высокогорные луга, которые в свою очередь сменялись ослепляющие белыми полями вековых снегов. Дорога упиралась в высокую каменную арку ворот, покрытую барельефами в виде древних божеств.

- Скорее всего, эти ворота и ведут к источнику, - сказал Горфаген, задрав голову и осматривая ворота. - Но как же их открыть?

Словно услышав орка, массивные створки дрогнули и беззвучно разошлись, открывая просторный коридор, освещенный тысячами факелов. Горфаген дернул поводья, и лошади нехотя двинулись в прохладу пещеры. Цокот копыт звонким эхом отражался от стен и уносился далеко вперед. Факелы наполняли воздух густым маслянистым запахом, оранжевые языки огней терялись под сводами длинными черными хвостами. Коридор тянулся, казалось, бесконечно. Становилось все теплее и теплее, будто с каждым шагом они приближались к самому сердцу земли. Когда путников уже начало охватывать отчаяние, дорогу им перегородили еще одни ворота, намного меньше предыдущих, но с более замысловатыми узорами и барельефами. Так же по чьему-то неведомому велению, створки распахнулись. Перед путниками предстал огромный зал со сводчатым потолком, теряющимся во мраке. В самом центре зале стоял круглый стол и два кресла, освещенный ярким белым светом, идущим из ниоткуда. За столом сидели два человека, точнее человеком был только один из них, невысокий толстячок с забавными круглыми очками. Второй же был лишь прозрачным духом, переливающимся в лучах белого света. Странная парочка была увлечена игрой в кости, и, судя по количеству странных прозрачных шариков возле духа, выигрывал именно он. Толстяк оторвал взгляд от игрального стола и посмотрел на Горфагена.

- Привет, привет Горфаг. Я ждал тебя раньше, что-то ты задержался. Кидай Скорат, твой ход, - проговорил толстяк, повернувшись к духу. - Кстати, познакомься, это Горфаген, сын рода Грастанов.

Дух кинул кости, повернулся к орку и почтительно склонил голову. В этот момент толстяк слегка взмахнул пальцем и несколько костей перевернулись на столе, сложившись в очень невыгодную комбинацию. Дух успел это заметить и со злостью ударил кулаком по столу.

- Ну, смухлевал, с кем не бывает! - толстяк виновато пожал плечами. - Не все же время тебе выигрывать.

- Подождите, это Скорат? Великий древний мыслитель и философ? Светлейший из умов всех времен и народов? - Горфаген с изумлением смотрел на прозрачный дух.

- Ну да. Скучно мне тогда было, и решил я его в роли приятного собеседника и оппонента для игры в кости себе оставить, - с легкой улыбкой проговорил толстяк, поправляя очки.

- Но кто же тогда ты, и откуда ты меня знаешь?

- Меня называют по-разному: Создатель, Творец, Всевышний. Но ты можешь называть меня просто - Бог, - толстяк слегка приподнял бровь и развел руками, представляясь.

- К-к-кто? Б-б-бог? - Горфаген в момент потерял дар речи.

- Ну да, Бог. А ты думал я большой дядька с белой бородой и сижу где-то на небе? Там скучно и сыро, мне здесь больше нравится.

- Так ты и есть Источник Познания?

- Ну можешь спросить все, что хочешь, я тебе отвечу.

- мы принесли то, что требуется тебе, согласно легенде. - Горфаген достал из сумки завернутое в тряпки сердце дракона.

- А, сердце что ли? Можешь оставить его себе, как сувенир. Я просто помогаю бизнесу зеленого пройдохи, поддерживаю вымирающие виды, так сказать. Так что ты хотел узнать?

- Меня послал с заданием Сенаты Орканы. Дело в том, что у нашего государства утеряна история. То есть, ее нет вообще, никаких упоминаний, легенд, летописей, ничего. Орки начинают интересоваться своим происхождением и скоро возникнет много вопросов.

- А вам действительно так надо это знать?

- в смысле?

- Вы не думали, что прошлое может оказаться настолько дремучим и диким, что никто не захочет об этом знать?

- Но я не могу вернуться с пустыми руками. Народ жаждет узнать свое происхождение.

- Ну раз ты так хочешь, то слушай. Издревле, все было совсем не так, как сейчас. Вы - орки, были диким варварским племенем, не знающим ничего кроме войн и шаманских обрядов. Эльфы были таинственны и величественны, жили вечно и обладали великой мудростью. Гномы рыли горные недра и ни капли не соображали в магии. Люди отличались своей независимостью и находчивостью, и уж точно ни когда не прислуживались оркам. Все было иначе. И так было многие сотни лет. И если бы так было только здесь, но нет же, во всех соседних мирах ситуация повторялась. И, честно, мне это порядком надоело! Я решил: "А что если сделать все наоборот, взять и все перемешать?" И вот в один момент я просто взял и поменял все местами. Но я прекрасно понимал, что вы сами вернете все в привычное русло, поэтому пришлось стереть всем память,  - толстяк взмахнул рукой и в воздухе перед Горфагеном возник массивный фолиант. - В этой летописи все подробно описано, но подумайте еще раз, оно вам надо? А теперь уходите, я должен сосредоточиться на игре. За две тысячи лет ни разу у него не выиграл.

- Но подождите! У нас еще есть много вопросов! - набравшись смелости, Горфаген выступил вперед.

Толстяк небрежно вскинул руку, и орк со всей командой в мгновение ока оказались возле наружных ворот. Горфаген обвел глазами всю команду, произошедшее в пещере казалось сумасшедшим сном. Только древний фолиант, лежащий на телеге, доказывал, что все произошло в действительности. Виндисборн пришел в себя и подсел ближе к летописи. Открыв кожаный переплет, он пролистал несколько страниц, на которых были запечатлены  вехи истории каждой расы во всех деталях, доказывающие истинность слов Творца. Эльфы вели себя непривычно тихо, словно  уподобились своим высокородным предкам. Лекарь же больше походил на сумасшедшего: сидел, уставившись в одну точку, и бессвязно повторял: "Рудокопы, маги, рудокопы. Нет, не может быть, гномы - рудокопы..." Гильда, в силу своей далекости от всей сути похода, в недоумении смотрела на своих сопартийцев. Только Меркус, которого вся эта история с прошлым не затронуло, валялся на телеге с отрешенным видом. Горфаген молча, подошел к книге и взял ее в руки. Для своих размеров она была неестественно легкой. Горфаг немного порассматривал покрытый затейливым орнаментом переплет и положил его на землю. Собрав побольше хвои и веток он водрузил их поверх раскрытой книги и достал с  телеги огниво.

- Я думаю, все согласятся с моим решением, - проговорил орк, выбивая яркие снопы искр над кучкой хвои.

Вскоре из-под коричневых иголок тонкой струйкой потянулся дымок, вслед за которым пробился язычок пламени. Спустя несколько минут уже весь костер ярко полыхал, пожирая древние страницы и весело потрескивая. История многих рас, которую врядли кто-то хотел бы узнать, так и осталась тайной, улетающей в голубое небо черными бабочками пепла.