Хадон развернулся и решительно пошел к группе.

         С трудом протиснувшись сквозь толпу (да-да, уже толпу!), он аккуратно перешагнул через одного из сидящих в круге и, расправив плечи и взглянув «Учителю» в глаза, стал в середине. «Учитель» ласково посмотрел на него. Брат же смотрел с удивлением и радостью.

         - Смотрите же, друзья мои, люди не могут просто так смотреть и слушать наши разговоры! – торжественно произнес «Мастер». – Истина имеет свойства проникать в любые, даже самые глухие сердца. Спасибо тебе, о друг мой, что не остался безразличен к своей судьбе и судьбе твоих ближних!

         «Так и есть», - подумал Хадон, а вслух сказал:

         - Учитель, ответь мне на несколько вопросов! Мне нужны ответы, ибо я в сомнениях!

         - Конечно, мой дорогой! Твоим сомнениям скоро придет конец.

         - Расскажи мне о рае, Мастер.

Явно подчеркнутое слово «Мастер» заставило того приосаниться и заговорить:

- Рай – это то место, где всегда хорошо. Там нет болезней и старости, бедности и богатства, нет оружия и войн, все друг друга любят и уважают… Там каждый может поговорить с Богом. Там живет дух, а не тело. Там всего вдоволь…

Хадон улыбнулся.

- Скажи мне, Учитель, ведутся ли сейчас на Земле войны?

- Нет… как тебя зовут, юноша?

- Хадон, но это неважно. Какая средняя продолжительность жизни у человека в наше время?

- Почему ты задаешь мне эти вопросы, Хадон?

- Потому что сомнения одолевают меня, Мастер. И именно эти вопросы для меня очень важны.

«Мастер» прищурился.

- Сейчас продолжительность жизни составляет где-то 125-130 лет.

- Болен ли ты чем-нибудь, Учитель?

- Нет, друг мой, боль моя лишь в том, что многие не принимают Истину…

- Учитель, ты понимаешь, что сегодня ничего не произойдет? – Хадону надоело ходить кругами.

Вдруг вскинулся брат:

- Хадон, что ты такое говоришь?! Конечно же, произойдет! Учитель говорит верно – сегодня Судный день и мы специально собрались здесь, чтобы духом приготовиться и помолиться, ведь групповая молитва…

- Хватит, мой милый, - ласково, но твердо произнес брат. – Учитель много чего вам наговорил за полгода, и я удивляюсь, как ты не склонил к вашему кружку всю нашу семью. Но он не прав – за это я ручаюсь.

«Мастер» смотрел на Хадона с печалью.

- Вот, Притий, - его рука легла на плечо брата, - даже этот молодой человек не хочет принять то, что НУЖНО принять.

С Учителем можно было не продолжать. Он был слишком упрям и труслив, чтобы признать свою неправоту вот так, при всех, а особенно при учениках.

- Вы всё слышали – мы говорили достаточно громко, - заговорил Хадон уже с окружавшими их людьми. Все вы здесь – достаточно зрелые люди, чтобы каждый из вас мог придти к Своей Истине. Если вам по душе бояться Судного дня и вы очень сильно боитесь за свою шкуру, «Учитель», - он саркастически выделил это слово, - будет вам очень рад и научит вас спасению души. Но прошу вас только об одном – прежде чем принять решение, прислушайтесь к себе, к своей голове и вспомните хотя бы в некоторых моментах основные моменты истории этого мира. Результат же решения – как всегда за каждым из вас в отдельности.

Хадон замолчал. В центральном парке из густых крон деревьев выглядывало июньское солнце, ненавязчиво щебетали радостные птицы, отзывались ароматом цветы с ухоженных клумб.

То, что говорил дальще Учитель, он уже не слушал. Прямо в круге он открыл информационный канал – обычное средство передвижения – и через мгновение уже был в своей спальне. Жена еще тихонько сопела во сне. Хадон с улыбкой смотрел на любимое лицо, думая, что даже если Судный день настанет, он прожил свою жизнь действительно не зря. И это гораздо вернее, чем какая-то общая Истина.

Дома он был недолго. Наскоро позавтракал и снова вернулся в парк. Быстро нашел там Клара и Дорна и усадил их на скамейку так, чтобы они втроем могли видеть происходящее около группы.

- Вы говорили, конечно, тоже неплохо, Хадон, но я не всё понял, - обратился к нему Дорн. – То, что каждый должен думать прежде всего за себя – понятно. Но что из истории мы должны вспомнить?

Хадон внимательно смотрел, как его брат стоит на коленях рядом с «Учителем» и пытается молиться. Группа выросла уже почти вдвое.

- Христианство – действительно древняя религия, Дорн, - произнес, наконец, он. – Оно появилось когда-то очень стихийно, объединило, казалось бы, необъединимые вещи и заставило людей поверить в Высший разум так, как никто до этого не верил. И надо сказать, что великие учителя христианства этого добились. Но время идет. Всё устаревает. Христианство, как и другие религии до новейшой эры, уже вымерло. И лишь иногда отзывается такими вот «Учителями». Чем больше люди познают мир и себя, тем новее должна становиться религия. Ты согласен?

- Ну, в некоторой степени… - улыбнулся Дорн. – Но ведь сейчас в нашем мире нет религий. Что же, выходит, что мы всё знаем о мире?

- Конечно нет. Но мы давно уже поняли, что главной из двух вещей – религии и веры – является всё-таки вера. И мир сейчас живет по такому закону. Причем уже больше четырех тысяч лет.

- Вы имеете в виду, с начала новейшей эры? – переспросил Клар.

- Да. Человечество многое переоценило. И встало на новый путь. Этот бедняга уже забыл, а может никогда и не знал, что Судный день уже был. И человечество, пережив его – хоть и в небольшом количестве – все-таки усвоило определенные уроки. Вы ведь все учили древнюю историю и понимаете, что неспроста мы ведем летоисчисление новейшей эры именно с того переломного дня.

Помощники медленно закивали.

- Та жуткая ядерная война, которую со всеми подробностями представляли наши предки, и стала Судным днем. Когда каждый оставшийся в живых переосмыслил всё свое существование. И вы, конечно, помните, что именно с того момента человечество начало строительство нового мира, потому что от старого остались одни руины. Только после этого ядерная наука пошла созидательным путем. Только после этого биология и генетика подарили нам лучшее здоровье и долголетие. Лишь тогда наши предки смогли понять, насколько важно то, куда историю ведут отдельные личности. И в значительной мере мы смогли осознать позитивный аспект цензуры в виде повышения моральной стойкости общества, а не негативный в виде запретов всего неугодного власти. Да, кстати, ребята, вы ведь недавно работаете, но уже знаете известный правдивый анекдот?

- Про две важнейшие профессии? – усмехнулся Клар.

- Именно. Ну-ка повтори.

- Две важнейшие профессии на Земле: психолог и работник цензуры. Первый учит любить мир и жизнь в нем, второй помогает не упасть в то болото, из которого мы с трудом выкарабкивались в новейшей эре.

Все трое улыбнулись.

- Но мы же сегодня ничего не сделали, чтобы сохранить спокойствие горожан! – удивился Клар.

- Ошибаешься, - проговорил Хадон. – Мы сделали всё необходимое. Теперь пусть каждый решает сам.

Они проговорили весь день и весь вечер. Очень многое вспомнили из истории: о самом начале новейшей эры; о выравнивании пути человечества; о новых технологиях, позволивших перейти на мощный и сравнительно безопасный источник энергии; об информационном пространстве, давшем в прошлом веке возможность мгновенных путешествий; даже о недавних нововведениях в строительстве, которые дали возможность расширить природную зону и комфортно размещать городских жителей. В девять вечера все разъехались на ужин, в десять вернулись. Группа в парке составляла уже семьдесят человек. «Учитель», уже немного ссутулившийся от того, что целый день провел здесь без пищи и воды, продолжал что-то говорить. Хадон с грустью смотрел в толпу, в которой уже не мог разглядеть своего брата. Что еще может этот «Учитель», видя, что его «пророчества» терпят крах? Только еще сильнее убеждать всех в своей правоте и придумать объяснение отклонениям от плана.

Июньское звездное небо вдруг стало совсем темным от набежавших туч. Сильнее зашумели пушистые ветви деревьев, ветер затрепал просторную одежду. Яркая вспышка озарила клочки неба между деревьями, и спустя секунду раздался оглушительный грохот, заставивший вздрогнуть даже спокойного Дорна. Кажется, намечалась большая гроза. Хадон вдруг крикнул:

- Ребята, теперь начнется самое интересное! Давайте бегом к группе, это будет великое представление!

Втроем они подбежали к кругу. «Учитель» видел это и лишь засмеялся, когда они приблизились.

- Глупцы! – кричал он сквозь раскаты грома. – Что толку от того, что вы сейчас… - Вдруг он сбился. И даже в полумраке было видно, каких усилий ему стоило убрать торжествующую мину и сменить ее на свое привычное благодушное выражение. – Ладно, друзья. Никогда не поздно отойти от своих грехов. Как я говорил, даже самые глухие сердца покоряются Истине.

И, встав над людьми, согнувшимися на коленях и что-то бормочущими, он громко заговорил:

- Смотрите же, мои милые, все неверия идут прахом! Ничто не предвещало такой грозы! Час Суда приближается. И начинается он здесь и сейчас! Здесь и сейчас! Молитесь же, мои дорогие, молитесь об отпущении грехов, ведь совсем мало времени осталось.

Щеки Хадона коснулась крупная капля. Затем он почувствовал, как капли одна за другой начинают атаковать его голову. Начинался дождь, который спустя десять секунд превратился в мощный ливень.

- Вот! – не останавливался «Мастер». – Вот так Бог решает, как поступить с Землей! Однажды он уже наслал потоп на грешников. Сегодня он с помощью потопа уничтожит всех вместе с Сатаной! Молитесь, друзья! Сегодня же окажемся мы на небесах!

«Быстро же он переключился с идеи на идею», - подумалось в уже , казалось, насквозь промокшей голове Хадона. Он посмотрел на помощников. Они выглядели спокойными, но глаза в бликах молнии выглядели испуганными. Хадон молчал. Каждый должен пройти через это сам. И пусть каждый избавляется от лжи в одиночку.

Дождь неистово хлестал всё, что попадалось ему на пути. Одежда уже насквозь промокла у всех и неприятно прилипла к телу. Казалось, небо прорвало и оно рыдает мощными каплями слез. Люди были в растерянности. Несмотря на торжественные речи «Учителя», многие встали с колен и подставили лицо небу. Кто-то наоборот упал на землю и содрогался от рыданий. Многие стояли, поникнув головой.

- Вот оно, локальное сумасшествие! – крикнул Хадон ассистентам. – Потерпите, после окончания я вас всех приглашаю к себе на чай и теплый душ! Только попрошу жену пространство квартиры для вас открыть!

- А будет оно, окончание? – растерянно спросил Дорн.

Хадон усмехнулся.

Через десять минут ливень закончился так резко, будто бы где-то наверху быстро закрутили кран. Еще немного позже сквозь усеянные бисером дождевых капель листья можно было рассмотреть небо. Ветер стих и в парке повисла угнетающая тишина.

- Вот вам и окончание, - тихо сказал Клару и Дорну начальник.

Молчание висело минуту, словно каждый вспоминал и думал о чем-то своем. Тихую июньскую ночь прорезал дрогнувший голос «Учителя»:

- Нужно ждать…

Хадон же уже вызывал жену по видеофону и просил ее открыть информационное пространство для гостей. Брата сегодня лучше не трогать.

Чай они пили до глубокой ночи. Около трех часов согревшиеся и улыбающиеся Клар и Дорн поблагодарили хозяев квартиры и растворились в воздухе. Хадон задумчиво смотрел на чаинки в своей чашке.

         - Вот, милая, сегодня ребята познакомились с одним из зачинщиков «Судных дней».

         Жена закатила глаза:

         - Снова? Это уже который за месяц?

         - Второй. И, чувствую, что не последний… Хороших мне подобрали ассистентов. Конечно, им будет непросто привыкнуть, но что поделаешь.

         - Они справятся, Хадон. Я уловила, что Клар волновался, но всё же он довольно тверд. А Дорн слишком спокоен для того, чтобы его заразить паникой.

         Они улыбнулись друг другу.

         Пора навестить Прития.

         Хадон даже не подумал отправляться к брату домой. Уже в четвертый раз за сутки выйдя в парк из пространства, он увидел их – Прития и «Учителя» - сидящих на скамейке. Не спеша подошел.

         - Вы всё-таки ошиблись, «Учитель», - заговорил он.

         Тот сидел молча, взгляд блуждал по земле.

         - Людям нужно во что-то верить, - произнес он.

         - Зачем же в такое? Зачем в Суд? Почему не в счастье и благополучие?

         «Мастер» молчал. Притий вдруг поднялся.

         - Простите, Учитель, если подвел вас. Но я ухожу, потому что и вы подвели меня. А брат оказался прав. Мне жаль вас.

         Хадон крепко обнял младшего брата.

         Гораздо легче отдать себя течению и представить, будто Бог всё сделает за тебя. Проще некуда выдумать Судный день и жить в его ожидании.

         - Очень просто заставить других поверить, что когда-то они окажутся в обещанном раю, - произнес он вслух. – Куда сложнее строить этот рай своими руками…

         Братья зашагали по аллее.

         Густо-зеленую листву парка погладил первый луч солнца.