Похороны Берта Ансельма прошли при большом стечении горожан. Обряд прощания начался в церкви, в присутствии монахов всех конфессий. Все время, пока гроб, похожий на маленькую деревянную лодку, находился рядом с алтарем, помещение заполнял приторный букет смеси мускуса и лаванды. Внутри находились лишь близкие и представители городского совета – члены "цехового" братства покойного. Один из священников положил песок в последнее пристанище умершего, дабы с ним пребывала христианская земля, необходимая для успокоения. После короткого отпевания - таково было пожелание вдовы - процессия, к которой присоединилась значительная часть горожан, находившихся снаружи, отправилась к месту захоронения.
Петер возвращался с кладбища. Последние дни он был очень занят – граф устраивал большой пир и заказал своему поставщику испечь пирог, который мог бы поразить гостей, собравшихся в замке. Но на похороны Берта юноша не мог не придти.
По дороге домой он обдумывал как лучше выполнить заказ. Недавно, один из заезжих купцов, знающий, чем занимается Петер, предложил юному хлебопеку сочинение вюртембергского повара, мастера Ганзена. Эта книга стоила недешево, но уникальные рецепты помогали обогатить ассортимент. Вот, и на этот раз, пекарь решил отказаться от тяжелых плоских пирогов, обильно приправленных заморскими пряностями. Он задумал изобразить на торте герб в сочетании с фамильными цветами и картину охоты на диких кабанов. В одном из разделов купленной им книги говорилось о желе из миндального молока, которому можно было придать самые различные цвета .
Мысли об исполнении заказа овладели юношей до такой степени, что он не разбирал дороги, по которой возвращался. Внезапно, споткнувшись о камень, Петер потерял равновесие и едва не упал. Осмотревшись вокруг, парень понял где он находится. Это был переулок, в котором произошло убийство. Дом Корсейнов находился в стороне отсюда и Петер пошел по направлению к пекарне. Проходя мимо небольшой лужи, оставшейся от недавнего дождя, боковым зрением он уловил в воде блестящий предмет. Находка оказалась золотой застежкой: один ее конец представлял собой ковш с углублением для острия, а вторая сторона, где крепилась игла, походила на арбалет, украшенный головой лошади, загибающейся вверх и немного назад.
С ладони фибула перекочевала в кошелек, закрепленный на поясе с помощью своеобразной вешалки. Дойдя до дому, Петер погрузился в работу и напрочь забыл о найденной им вещи. Лишь под вечер, помывшись и переодевшись в чистую одежду он вспомнил о находке, когда застегивал пояс. Юноша захотел еще раз осмотреть эту вещицу. В лучах заходящего солнца, на внутренней стороне арбалета, он разобрал какую-то надпись на непонятном языке. Вернув фибулу в кошелек, Петер направился в "Хамеркен".
В пивной уже собралось много людей. За одним из столов склонился над кружкой Лазарус. Увидев друга, он помахал рукой с предложением присоединиться. Заказав пива, Петер достал застежку и рассказал, где нашел ее. Портной проявил профессиональный интерес – ему приходилось иметь дело с подобными предметами туалета. Непрерывно цокая, он вертел фибулу, рассматривая под разными углами странные буквы. Наконец, вынес вердикт:
- Чужеземная работа.
- Ну, ты даешь. Я понял это без тебя. А больше ты ничего не можешь сказать?
- А больше тебе может сказать только Бодуэн.
Петер кивком выказал согласие с Лазарусом. Золотых дел мастер Бодуэн был, пожалуй, самым авторитетным ювелиром в своей гильдии. Будучи подмастерьем, он объездил много стран, набираясь опыта у лучших специалистов. Шестнадцать лет было отдано изучению секретов мастерства. Однажды, еще мальчишкой, Петеру довелось слышать рассказ Бодуэна о тех временах.
У первого ювелира, к которому он попал, юному претенденту в мастера пришлось туго. Мало того, что он работал целый день по-хозяйству, его попросту не подпускали к рабочему месту, где творились чудеса. Договор, подписанный отцом Бодуэна, не выполнялся ни по одному пункту. Приехав проведать сына, отец был разгневан до такой степени, что тут же забрал своего отрока, разорвав соглашение. Немного успокоившись же понял – он не знает как быть дальше. Время, проведенное подростком в учении, все же не пропало впустую. Из разговоров с подмастерьями он выяснил, кто слывет лучшим мастером в тех краях, о чем и поведал отцу. Так у мастера Каландера появился новый ученик.
Первые дни показались Бодуэну точной копией предыдущего обучения. Но, вскоре, его стали допускать в мастерскую, чтобы принести уголь для горна или разложить инструменты. Помог случай. Один из трех подмастерьев неожиданно заболел и угас в течение недели. Тогда-то Каландер и позвал к себе своего нового ученика. Бодуэн с жадностью впитывал новые знания. Вскоре он знал назначение каждого инструмента, свойства золота и серебра, драгоценных камней и, даже, усовершенствовал тиски. Выполнение несложных заказов позволило выработать свой стиль, чему мастер придавал большое значение, и приобрести авторитет у клиентов ювелира. Для экзамена на право стать подмастерьем Бодуэн изготовил золотой аграф с драгоценными камнями, в виде цветка…
Друзья заказали еще пива. Потягивая напиток, Петер задумался. Из этого состояния юношу вывел толчок ноги. Взгляд Лазаруса указывал на входную дверь, в которую только что вошел Бодуэн. Он подошел к стойке, здороваясь по дороге с посетителями. Пока ювелир заказывал любимый сорт пива, Петер поднялся, чтобы пригласить мастера золотых дел к своему столу. Тот удивился, но отказываться не стал. Присев и отхлебнув из кружки, спросил:
- Чем обязан такой чести?
Петер немного смутился, но лишь на мгновение.
- Могу ли я просить тебя взглянуть на одну вещицу? – Уловив утвердительный кивок, он достал находку и положил на стол. Бодуэн долго смотрел на блестящий предмет, наклоняя голову то так, то этак, затем взял его в руки, но не удовлетворившись этим вытащил приспособление, состоящее из двух стеклышек, вставленных в ободки, и соединенных дужкой. Увидев удивленный взгляд друзей, мастер пояснил, что это очки, которые помогают ему видеть все до мелочей, что привезли ему их из Венеции, где умеют делать прозрачное стекло, и что он заплатил за них целое состояние. Водрузив эту конструкцию на нос, ювелир продолжил осмотр.
Через какое-то время Бодуэн отложил в сторону исследуемый предмет, снял очки, аккуратно спрятал их в складках своей одежды и посмотрел на приятелей:
- Откуда у тебя такая дорогая вещь? – спросил он Петера.
- Я нашел ее там, где убили Ансельма. Не мог бы ты обьяснить как эта фибула попала в наш город. Мы с Лазарусом не разбираемся в твоем ремесле, но понимаем - она из далеких краев.
- Видно, что не разбираешься. Это не фибула. Такие застежки для одежды я видел в одной из книг у мастера Каландера. По моему мнению, вещь эта сделана восточными мастерами. Очень тонкая работа.
- Ты мог бы сделать такую же? – спросил Лазарус.
- Я могу сделать все, молодой человек, - с ноткой презрения в голосе ответил ювелир. – Но я не копирую работу других. В моей голове достаточно фантазии. Кстати, ты, Петер, обратил внимание на надпись? – юноша закивал головой в знак согласия. – Похоже на греческий или византийский. Это можно выяснить у купцов из далеких стран. Они много путешествуют и, наверняка, знают больше меня.
- Ты прав, - сказал Петер. – Завтра же попробую разузнать.
- Работать тебе не нужно? – прозвучал голос Яна за спиной пекаря. – Если бы я столько времени проводил вне дома, то давно лишился бы его.
- Видно, Майскому графу не обязательно работать – пошутил Лазарус. – На то он и граф.
- Да будет вам, уймитесь, - отмахнулся Петер. – С моими заработками я сам разберусь.
Бодуэн распрощался с компанией и отправился восвояси. Ян водрузился на освободившейся скамье и приложился к кружке. Выпив одним залпом и вытерев рот рукавом, спросил:
- О чем была беседа? Надеюсь, не обо мне?
- Мы же все про тебя знаем, - прищурился Лазарус. – Или не все? Слушай, Петер, а может он графский шпион. Может у него дома полный сундук денег, а эта вещица, которую ты нашел, принадлежит Яну?
Поползшая вверх бровь суконщика, заставила друзей рассказать о событиях последних часов.
- Я уверен, что застежку потерял убийца, - встрепенулся Ян. – Даю руку на отсечение. Скажу даже больше – это Броде.
- Какая муха тебя укусила? Почему ты стал подозревать его после получения им прав горожанина? Эй, Петер, не слышится ли тебе зависть в тоне нашего приятеля, ведь Серваций чуть не выиграл недавние состязания.
- Причем тут соревнования? Поймите же, мы ничего не знаем о прошлом этого человека. Откуда он появился и почему пришел в наш город? Чем занимался раньше? Какие у него корни?
- Твои вопросы справедливы и скоро мы узнаем ответы на них. Во время праздника я и Броде перекинулись несколькими словами и он обещал рассказать мне свою историю. Думаю, он чувствует себя обязанным...
- Еще и как обязан, - успел вставить Ян.
- Серваций, я думаю, нужный в городе человек, - не обращая внимания на реплику, продолжал Петер. – Он обучал стражу в замке епископа.
- Что ты думаешь делать с находкой? - переменил тему Лазарус.
- Необходимо показать ее Дамму, поскольку он получил поручение расследовать это дело. Но, завтра утром, я, пожалуй, наведаюсь к купцу, с которым веду дела – может он мне скажет, откуда попала к нам застежка с надписью на непонятном языке.
- На днях ко мне заходил один студент за сукном для мантии. Мы разговорились. Он много хвастался своими знаниями и тем, что говорит на нескольких языках. Если бы не его высокомерие, я мог сделать ему скидку. Можно показать ему эту вещицу.
- Наконец-то ты сказал что-то дельное. – Лазарус поднялся. Он хотел оставить за собой последнее слово, но и не склонен был продолжать препираться с другом.
- Тогда сделаем так, - подытожил Петер. – Мы с Яном встретимся с его студентом, а ты, Лазарус, попробуй снова прогуляться по той улице..., ну, ты понимаешь, - вдруг обнаружишь еще что-нибудь.
Друзья вышли в прохладу майского вечера. Над ними подростала молодая луна в окружении бесчисленных нянек. Было достаточно светло, чтобы идти по улочкам, но, когда Петер повернул за угол и столкнулся с каким-то человеком, то не смог увидеть его лица. Несколькими минутами позже юноша понял почему: тот был в маске. Незнакомец моментально скрылся. Уже придя домой, Петер обнаружил пропажу кошелька. Однако, это обстоятельство не очень опечалило его, потому что при расставании друзей, золотая застежка перекочевала к Яну.