Майский граф Глава одинадцатая Степень критики: Критикуют все!
Короткое описание: Развязка все ближе.
Глава одинадцатая Город построили давно. Вначале, это была крепость, обнесенная частоколом, затем появилась одна каменная стена, а за ней и другая. Город находился в излучине небольшой, но глубокой речушки, с трех сторон закрывающей доступ к стенам. Те, кто в древности выбирал место для будущего жилья, позаботился о своей безопасности. Так оно и было: лишь по суше можно было добраться до ворот. В этом же состояла и слабость города: как и в давние времена, тому, кто пытался осадить город, не нужны были значительные силы. Знал это и граф Дремон, чьи войска увидела стража с высоты городских ворот. Получив отрицательный ответ на свое требование, бывший сеньор не замедлил самолично явиться к стенам города, дабы получить силой то, что ему было нужно. Властный и эгоистичный, не признающий отказа в своих прихотях, он пришел в ярость от унижения и непочтительности, выказанной грязным бюргерским отребьем. Знал граф и то, что нелегко ему будет сломить сопротивление осажденных. Потому и обрадовался он, когда начальник стражи доложил ему о поимке горожанина. Приказав немедленно привести арестованного, он налил себе немного бургундского и уселся в походное кресло. Когда привели Петера, Дремон слегка поморщился – не ожидал увидеть здесь своего поставщика. Но затем подумал, что может это и к лучшему – все же, Корсейн не последний человек в городе. За него вполне можно требовать того, ради кого он сюда пришел. Поэтому граф был вежлив и, приказав развязать пленнику руки, пригласил Петера садиться, налив ему вина. Юноша отказался под предлогом того, что пьет только пиво. Это разозлило Дремона: он готов был убить дерзкого мальчишку, но сдержал себя, понимая, насколько важно сохранять спокойствие. - Скажи мне, булочник, - обратился он к пленному, зная, что такая форма обращения в его устах прозвучит уничижительно. – Почему городской совет ответил отказом на мою просьбу? - Ваша Милость, - удивился Петер. – О какой просьбе вы говорите? Пришел черед графа удивляться. - Ты что, весь вчерашний и сегодняшний день просидел в своей пекарне и не был на площади во время схода? "Он осведомлен обо всем, что происходит в городе", - подумал Петер. – "Но откуда он может знать, если ворота закрыты и никто не выходит за стены?" Юноша пообещал себе разобраться в этом вопросе по возвращении в город. Он не сомневался, что вечером будет рассказывать друзьям о своих приключениях, а затем они проведают Виллема, оставшегося связанным в той самой комнате и основательно побеседуют с негодяем. Вслух же он сказал: - Я работаю над вашим заказом и его выполнение отнимает много времени. Граф, вдруг изменился в лице: - Ваша Милость, Ваша Милость! Еще никто не отменял почтительного обращения к сиятельным лицам, - едва не сорвался на крик Дремон. Внезапно ему пришла в голову какая-то мысль: - Послушай, Корсейн. А как ты-то очутился вне стен города? Петер получил лишнее доказательство осведомленности графа, однако, надо было отвечать на этот, крайне неприятный вопрос. "Что делает здесь Дремон?" – подумал Петер. – "Догадаться, видимо, не трудно: вряд ли он взял с собой столько воинов, чтобы помочь местным крестьянам. Если так, то его действия направлены против города. Может ли быть, что все это из-за книги? Какие секреты она хранит, что в старании завладеть ею, на карту поставлены жизни многих людей?" - Вчера вечером я направлялся в пивную, но, в одном из переулков, кто-то напал на меня сзади и ударил по голове. Я очнулся лишь сегодня после полудня за воротами города. – Петер поморщился для убедительности, хотя и сильно сомневался, что граф примет на веру его объяснение. Так и случилось. Дремон громко расхохотался, хлопая руками по коленям. Затем, вдруг, посеръезнел и, зло прищурившись, процедил: - А теперь я тебе скажу, что ты тут делаешь – шпионишь за мной. Петер облегченно вздохнул. В это время послышался хлопот крыльев и на плечо одного из приближенных графа опустился голубь. К ноге птицы был привязан клочок бумаги. Дремон знаком приказал принести ему послание. В пляшущем свете факелов, горевших вокруг кресла, лицо его смотрелось как посмертная маска. После прочтения он задумался, а затем пристально посмотрел на пленника: - Я вижу, что в интересующих меня делах, ты осведомлен больше, чем хочешь показать. Но это даже хорошо, ведь тогда мы можем говорить свободно. Поешь и поспи, а завтра продолжим нашу беседу. Петера увели, предварительно связав руки за спиной, и бросили на грязную попону, валявшуюся на земле. Дремон остался сидеть, потягивая маленькими глотками вино. Затем, придя к решению, подозвал слугу и отдал приказание. Через полчаса из графского лагеря выехал всадник и направился к городским воротам.
***
Четверо друзей сидели в "Хамеркене" с понурыми лицами. Пошел четвертый день как пропал Петер, и никакой надежды на то, что положение изменится. Пиво исчезало с неимоверной быстротой, потому что старались смотреть на дно кружки, а не на других сидящих. Внезапно, Ян стукнул кулаком по столу. Все посмотрели на него с недоумением. - Мы не можем сидеть ничего не делая, - сказал он. – На нашем месте Петер уже предпринял бы что-нибудь. - Ты можешь что-то предложить? – спросил Лазарус. - У меня есть одна мыслишка, - ответил вместо Яна, Серваций. – Предлагаю наведаться еще раз в жилище Виллема. - Но, мы были там уже два раза, - заметил Лазарус. – И оба раза там никого не было. - Да, это правда, - согласился Броде. – Не знаю, заметили ли вы, но в его комнате есть еще одна дверь, и я хочу попытаться ее открыть. - Что же, это можно, - обрадовался Ян перерыву в вынужденном безделии. – Пошли. С последнего их посещения комната не претерпела изменений. Ян вытащил какой-то тонкий и длинный инструмент, загибающийся вверху. Видя удивленные взгляды друзей, он пояснил, что инструмент этот называется отмычка, и один знакомый из гильдии воров, подарил его суконщику в обмен на кусок ткани. и научил обращению с ним. С этой дверью Яну пришлось повозиться долго. Он, то отирал пот со лба, то в сердцах бросал иструмент на пол и колотил ни в чем неповинную дверь ногой. Наконец, отложив все в сторону, он плечом поднажал на дверь и та распахнулась. Ян, потеряв равновесие, едва не упал и не скатился по ступенькам, начинавшимся сразу за дверью. Внизу было темно. Взяв фонарь, предусмотрительно захваченный с собой, Серваций начал спускаться вниз. Чем меньше ступеней оставалось, тем больше чувствовался неприятный запах. - Оставайтесь наверху, - крикнул друзьям Броде. - Я осмотрю все и вернусь. Однако, спустившись, он наткнулся на новую дверь. Пришлось звать на помощь Яна. Тот пришел со сморщенным лицом, закрывая нос двумя пальцами: - Что это за вонь? - спросил он. - Когда откроешь, мы узнаем. Оказалось, что замок был точно такой же, что и в двери наверху, поэтому через несколько минут они вошли в помещение с маленьким окошком наверху. Осветив помещение, они поняли причину запаха и то, почему не могли найти Виллема все это время. Его скорченное тело притаилось в углу, словно не найдя другого места. Свет спугнул несколько крыс, метнувшихся к стене, из которой торчали кольца. Серваций подошел к трупу и склонившись над ним начал осматривать его. Ян старался держаться подальше, продолжая дышать ртом. Через несколько минут, Броде поднялся и сказал: - Загадок становится все больше. Наверху их с нетерпением дожидались Жастин и Лазарус. После нескольких глотков свежего воздуха, Серваций обратился к девушке: - Нужна помощь твоего отца. Только он сможет полностью разобраться в том, что произошло... Осмотрев тело, Жерар присел на ступеньках здания, предварительно помыв руки водой из колодца. - Кто из вас будет рассказывать? - строго спросил он. - Уже второе убийство за такое короткое время и необходимо положить этому конец. - Убийство?! – в один голос воскрикнули Жастин и Лазарус. Броде отнесся к сообщению довольно спокойно. Он лишь спросил: - Каким ядом его отравили? Удивлению его приятелей не было предела. Жерар с интересом взглянул на Сервация и произнес: - А ты много знаешь. Как ты догадался, что он отравлен? - Его тело изведено судорогами. - Ну, это не всегда говорит о том, что человек отравлен. Но я заметил еще кое-что: видимо он чувствовал сильное жжение и поэтому выделялось много слюны, которая и осталась на губах. Это мог быть мышьяк или аконит. - Кто же мог это сделать? – Жастин еще не оправилась от потрясения. - Иди домой, дочка, - сказал банщик. – Иди, я скоро приду и хочу видеть тебя дома. А тем временем поищу кого-нибудь из властей – я обязан доложить о насильственной смерти. Он направился ко входу в ратушу. Серваций, под предлогом неотложного дела, расстался с Яном и Лазарусом, и пошел за Жераром. Вскоре он нагнал банщика и пошел с ним рядом. Видя его удивленный взгляд, Броде спросил: - Почему ты переменил свое отношение ко мне? Еще пару дней назад ты готов был выгнать меня из города, а сегодня меня был более, чем терпим. - Ты кое-чего не знаешь. - Так объясни мне. - Во время собрания на площади Якоб сказал, что граф требовал выдать ему одного из горожан. Я был категорически против, как и большинство горожан. Правда, я тогда не знал, кто этот человек, но я знаю это сегодня. И, тем не менее, мои убеждения не изменились. Более того, я понял, что граф не будет требовать выдачи собственного шпиона... Серваций не дал Жерару закончить мысль: - Значит Дремон потребовал у города меня! - Да, это так. Они увидели Якоба, выходящего из здания ратуши. Банщик обратился к представителю власти и описал ему картину, увиденную им. Дамм скривился, и было непонятно какие чувства владеют им: то ли сожаление о смерти еще одного горожанина, которого он, к тому же, опекал, то ли досада от того, что новое происшествие, способно отвлечь его от других, не менее важных дел. - Жерар, я попрошу тебя заняться всеми вопросами по погребению Виллема. При надобности обратись к другому члену совета. Я так занят, что не знаю куда бежать раньше. Банщик удивленно посмотрел на говорившего. Перехватив этот взгляд, Якоб сказал: - Мне не стоило бы говорить вам сейчас, но скоро все узнают. Он посмотрел стоящих рядом, будто проверял какой эффект произвели его слова, и добавил: - Граф прислал гонца: Петер - его заложник.
***
Жерар и Серваций уже второй час обсуждали в "Хамеркене" сказанное Якобом. Броде рассказал банщику то, что услышал от Лазаруса, и оба ломали голову каким образом Петер мог оказаться в логове неприятеля. - Плохо то, что теперь у нас связаны руки. Поверь, я знаю как Дремон расправлялся с заложниками. Не говоря уже о том, что Жастин влюблена в этого пекаря. Мы не можем вести военные действия, если не хотим его смерти. С другой стороны, нельзя выдавать горожанина графу. - Может быть и не нужно, - задумчиво произнес Серваций. Жерар удивленно посмотрел на собеседника. - Ты помнишь старую легенду, которую каждый год рассказывают на празднике Майского графа? – начал пояснять Броде. – Если обезвредить предводителя, тем более такого как Дремон, остальные будут парализованы. Такая тактика может сработать, нужно только выбрать подходящее время. - Прекрасно! Остается только узнать, когда оно настанет. - Знаешь, я долго плавал и моряки научили меня многим приметам. Ты заметил как душно сегодня? Если ночью температура не изменится, а утром не появится роса – значит будет гроза. По моим наблюдениям дождь начнется завтра, ближе к вечеру. Вот тогда можно попробовать захватить графский шатер. Но есть два препятствия: если просто выйти из ворот, мы потеряем преимущество неожиданности. Наверняка выставлены посты в местах, откуда хорошо просматриваются ворота. И второе: нужен предводитель для такой вылазки. Мы не знаем каково состояние Петера, а на остальных я не полагаюсь: Ян слишком увлекается и действует сердцем, а не головой, а Лазарус чересчур мягок. - Погоди, - прервал его Жерар. – Причем тут Петер, ведь он в плену у Дремона? И разве не ты возглавишь эту вылазку? - Я не смогу это сделать, - ответил Серваций. – Потому что завтра утром меня обменяют на Петера. Банщик изумленно посмотрел на Броде. Он думал о том, как ошибался в этом человеке. Серваций будто прочитал его мысли: - Я обязан отблагодарить Петера за его помощь. Но я не самоубийца. У меня есть план, который может быть успешным при определенной доле везения. - Первую проблему решить несложно, - сказал Жерар. – Строители города позаботились о нескольких потайных ходах. Они выходят в разных местах. Один из тех, что знаю я, заканчивается немного в стороне от лагеря. Что же касается предводителя, то если Петер не сможет возглавить отряд, то я сделаю это вместо него. При условии, что ты мне доверишь свою жизнь. - Жерар! Я конечно доверяю тебе, и понимаю, какие чувства ты испытывал ко мне, как к чужаку. Но у тебя семья, да и возраст не тот, когда играют в войну. – Не желая обидеть банщика, Серваций добавил: - В моем плане есть место и для тебя. Одно, лишь, важно: никто, кроме непосредственных исполнителей, не должен знать о нашей задумке. - Пока, меня волнует чтобы граф, заполучив тебя, не ушел. - Об этом позабочусь я, - уверенно заявил Броде. И они углубились в уточнение деталей предстоящего нападения на графский лагерь.
Беда этой главы - начало и конец. Я отказываюсь верить в разговор графа с Петером. Не знаю в чём дело, но как-то неживо. Герои у вас какие-то чёрно-белые. Либо плохиш, либо герой. Произведение получается куда интереснее, если добавить главному плохишу какую-нибудь положительную чёрточку и наоборот. Ну к примеру, пусть у графа будет недюжинный полководческий талант и прекрасное стратегическое мышление. Пусть у девушки будет излишняя плаксивость по поводу и без. У Яна и Жерара уже есть подозрительность, им ничего не надо. Этот нехитрый приёмчик добавляет в повествование немного души. А ещё станет меньше наивности, с которой у вас перебор. В конец я тоже не верю. С какой радости банщик с подмастерьем планируют стратегическую операцию да ещё и решают кто будет главным!!! Куда подевалась стража? Есть же у неё какой-то предводитель. Пусть он и заботится об этом. Предоставьте работу профессионалам.
0
