Максим Кириенко

Раскрылась дверь, и в брезентовую палатку, где сидела
наша интересная компания, вошел Славик. Я встал, чтобы
поздороваться с ним.
— Привет, — сказал Славик, и как-то с опаской покосился на
деда, сидящего на грязном полу в позе Лотоса с копытом в
зубах.
— Привет! — радостно ответил я. — Возьмешь мне хот-дог?
— Ладно… — задумчиво протянул Славик, продолжая
разглядывать эту странную парочку.
— Му-у-у! — внезапно произнес Конь.
Славик подпрыгнул на месте.
— Ему тоже, — объяснил я. — Пехто потом расплатится.
— Кто? — удивился Славик и сразу же спохватился. — Ладно…
— снова протянул он и отправился заказывать хот-доги.
— Только Коню без горчицы! — вслед крикнул я. — Он ее не
любит!
Славик остановился, еще раз осмотрел нашу компанию,
неуверенно почесал в затылке и пошел в сторону небритого
сонного армянина, без особого энтузиазма строгающего мясо для
шаурмы.
— Му-у… — грустно донеслось из-под пальто.
— Не переживай, — произнес я, — сегодня же издадим закон.
— И поправку к нему, — добавил дед, вынимая копыто изо
рта. Подкова блестела как новая. Пехто поспешно вставил ее в
зубы.
— И поправку тоже, — произнес я и отвлеченно посмотрел в
прозрачный квадрат брезента. Люди куда-то бежали по своим
делам.
Подошел Славик и сел на свое место у нашего столика.
— Хот-доги будут через пять минут. Коню без горчицы, —
сказал он и как-то грустно гыгыкнул.
— Ах да, знакомься! — спохватился я. — Это ответы на
риторический вопрос: «Кто?».
Дед Пехто кивнул, отчего Конь в пальто дернулся и замычал.
Получилось довольно смешно.
— Славик, — представился Славик, и сразу же обратился ко
мне шепотом: — Сразу два?
— Сейчас третий подойдет. Только его никто не знает, —
ответил я.
Славик будто задумался. Все тоже замолчали. Спустя минуту
я решился нарушить тишину:
— Конь пишет рассказы, — сказал я. — Только ему неудобно
держать ручку в копыте, поэтому он носит с собой диктофон.
— А йа, — сказал Пехто, не вынимая копыто изо рта, —
шушуть ыграйу на хытарэ.
— Он копытоносец Коня, — объяснил я, — и очень любит
музыку.
В подтверждение сказанного Конь откуда-то извлек диктофон
и нажал кнопку Play.
— Му-му! — донеслось из динамика, — Му-у-у… Мум-уму,
умумум. Ум! Му…
Пехто начал раскачиваться под столом из стороны в сторону.
Пепельница съехала по гладкой столешнице, упала на пол и
разбилась. Я с опаской посмотрел в нишу, из которой выдавали
хот-доги. Армянин спал, перевесившись через толстую низкую
дверь. В руках он сжимал бутылки с кетчупом и майонезом, под
которыми уже образовалась небольшая лужица, похожая на
японский флаг.
Песня закончилась. Конь быстро спрятал диктофон в складках
пальто и уставился на Славика, даже не моргая.
— Он что-то хочет спросить? — поинтересовался у меня
Славик, не отрывая взгляд от Коня.
— Нет, — ответил я. — Он вспоминает, кто он такой.
Вслед за этими словами произошли два события. Во-первых,
Конь смачно икнул, всем своим видом показав, что он вспомнил
то, что забыл. Во-вторых, открылась дверь брезентовой палатки
и в нее вошла девушка.
— А вот и третий ответ! — радостно сообщил я и добавил: —
Наверное…
— Арсен! — крикнула девушка.
Хотдожник вскочил на ноги, едва не испортив всю
завершенность японского флага на полу. Отлепив от халата лист
лаваша, приклеившегося к груди во время сна, Арсен поставил
пустые соусные бутылки на прилавок и огляделся по сторонам в
поисках звукового источника своего имени.
— Здравствуйте… Светлана Владимировна, — произнес Арсен
почти по слогам и как-то сразу помрачнел в лице.
— Мне как обычно, с двойной горчицей. И поторопись, —
сказала Светлана Владимировна.
— Простите, девушка, — обратился к ней Славик. — Вы кто?
— Я? — она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том,
что вопрос адресован именно ей. — Светлана Владимировна
Курандо.
— Присаживайтесь к нам, — предложил я.
Света взяла стул возле соседнего столика и, пододвинув его
к нам, села, положив на стол нереально толстую сумочку,
набитую строительным мусором.
— А что у вас в сумке? — спросил я с некоторой
неуверенностью.
— Битый кирпич, асбестовые волокна, осколки бетона,
стекла, и пару фотонов, но я их туда не клала.
— Му-му-мумуму-мумуму?
— Конь спрашивает, что такое фотоны, — произнес Славик и с
гордостью посмотрел на меня.
— Ну это, скорее, Славик спрашивает, — поправил я. — А
Коню интересно отношение Светланы Владимировны к теории
корпускулярно-волнового дуализма элементарных частиц с нулевой
массой покоя в трехмерно-временном пространстве.
— Хот-доги! — крикнул Арсен.
Славик встал и ушел. Курандо сразу же пересела на пустое
место, вернув свой стул к соседнему столику.
— Вообще-то я не разделяю теорию дуализма, — сказала
Света. — Свет — это просто очередная красивая выдумка этого
мира.
— Нехорошо, Светлана Владимировна, — донеслось из-за
спины. — А еще преподаватель квантовой химии, кандидат
химических наук и…
— Арсен! — грубо оборвала его Света. — Молчал бы уже. Тебе
еще экзамен сдавать.
— Простите, Светлана Владимировна, — глухо отозвался
Арсен.
— Мумуму-мум, — предложил Конь.
— Присаживайтесь к нам, — объяснил Славик, забирая
хот-доги.
— Да и в самом деле! — согласился я. — Полночь на улице,
клиентов не ожидается, а вопрос, который мы будем
рассматривать, и вас касается.
— Почему? — спросил Арсен.
— У вас какая фамилия? — поинтересовался я.
— Потому. Арсен Потому, — гордо сказал Арсен.
— Ну вот поэтому и касается. Присаживайтесь.
Арсен перепрыгнул через стойку, взял из холодильника шесть
бутылок воды и подошел к столику, где мы сидели.
— Угощайтесь! За счет заведения, — предложил Арсен и начал
раздавать бутылки.
Конь предусмотрительно открыл рот, Пехто же всем своим
видом показал, что бутылку можно поставить ему на голову.
Арсен, пододвинув стул, сел справа от Светы, Славик
примостился слева.
— Итак, — начал я серьезным тоном. Дед Пехто икнул,
отчего бутылка на его голове покачнулась, но не упала. Я
продолжил: — Итак, нас вспоминают. Пока что только те, кто
живут в этом городе, влияют на эффект, который всем нам уже
надоел. Поэтому я предлагаю издать закон, согласно которому
нас запрещается вспоминать. Как меру наказания предлагаю
восемь часов непрерывной икоты. А особо злостным нарушителям —
неделю икоты по ночам.
— Му! — сказал Конь, и добавил: — Ик!
— Шаглашен, — подтвердил Пехто.
— А я тут при чем? — удивилась Света, и покосилась на
Арсена.
— Притом, Светлана Владимировна, — сказал Арсен.
— Ик! — сказала Света.
За дверью тоже кто-то громко икнул.
— Заходите! — предложил Славик. — Не бойтесь!
Дверь неуверенно раскрылась.
— Здравствуйте. Меня зовут Андрей Притом, — произнес
худощавый взъерошенный юноша, переступая через порог. — Я
просто мимо проходил и услышал ваш разговор…
— Еще одна жертва икоты! — воскликнула Света. — А я еще
думала, почему в ночь перед экзаменом икала до утра. Вроде,
как и не нервничала — экзамен ведь не у меня.
— Продолжим, — предложил я.
— Подождите, у меня есть одна идея, — сказал Андрей,
пододвигая стул. — Она касается двух наиболее часто
вспоминаемых созданий.
— Конкретнее, — поторопила Света.
— Итак, я предлагаю Коню отдать пальто Пехто, чтобы тот, в
свою очередь, пожертвовал фамилию. И никто никогда не
догадается — Дед в пальто и Конь Пехто звучит немного странно,
согласитесь.
— Пехто — это имя, — поправил я. Дед довольно кивнул, и
бутылка с водой на этот раз действительно упала на пол, — а
Конь — фамилия.
— Да какая разница! — возмутилась Света. — С нами-то что
делать?
— А ничего, — внезапно отозвался Славик. Все вопросительно
посмотрели на него. — Вспоминать нас все равно будут, и от
этого никуда не денешься. Другое дело — дед и Конь, их-то
вспоминают совершенно незнакомые для них люди, но здесь Андрей
нашел решение. А для нас всех я вот что предлагаю. Вспоминать
ведь могут как с хорошей стороны, так и с плохой. В первом
случае пусть мы икаем, лично я согласен. Ну, а во втором —
совершенно справедливо, чтобы икота нападала на того, кто
вспомнил плохое. Все согласны с таким положением вещей по
поводу этого вопроса?
— Да! — раздался дружный громкий ответ.
— Вот и прекрасно. Текст «Закона о вспоминании людей» мной
уже составлен и записан. Теперь дело за печатью, — Славик
вытащил лист бумаги и положил его на стол.
Все умоляюще посмотрели на Коня. Пехто разжал зубы, копыто
грозно вознеслось над документом, лежащим на столе…