2

            Слабый свет торшера скупо освещал спальню, оставляя в углах небольшие лужицы мрака. Я сидел на кровати, нервно сцепив в замок пальцы, и исподлобья посматривал на незнакомца, уютно устроившегося в моём компьютерном кресле. Высокий, широкоплечий, седовласый, с сильными скулами и тяжёлой нижней челюстью он напоминал мне старого бульдога и крутого полицейского из американских боевиков. Его тяжёлый немигающий взгляд, словно у гигантской кобры, мог бы вогнать в дрожь, пожалуй, даже Статую Свободы.

            - Приношу извинения за неинтеллигентное поведение птицы, - наконец нарушил затянувшееся на несколько минут молчание мой необычный гость. - Однако дело было настолько неотложным, что мне в срочном порядке нужно было сюда добраться. А ворона была первым смертным существом, которое повстречалось на моём пути после земного  п р о я в л е н и я . Так что выбирать не приходилось.

            Я взял с пола стынущую кружку чая и шумно прихлебнул. Потом заговорил,  невероятным усилием пытаясь подавить мелкую дрожь:

            - Я не хочу показаться невежественным и в крайней степени невоспитанным, однако позволю себе вопрос: а какого, собственно, хрена вы влезли ко мне в квартиру и о каких неотложных делах идёт речь? И не надо плести мне чушь про ворон и какие-то земные проявления, я, знаете ли, атеист и непробиваемый скептик, так что извольте говорить только по существу. А то заору на весь дом, что меня режут, и соседи тут же вызовут милицию – они у меня ну очень бдительные. Тем более, что один из них полковник на пенсии...

             - Да что вы говорите? - притворно удивился таинственный незнакомец. - А я уже тут почти составил коварнейший план ограбления твоей лачуги. Не смеши! Во-первых, ежели я захочу, то и ты не закричишь, и твои бдительные соседи ничего не услышат. А во-вторых, внимательно выслушав           меня, ты вряд ли захочешь пойти на отчаянные и в высшей степени глупые меры.

            Да кто он такой, ёлки-палки!..

            На улице истерично взвыла сирена. Я доцедил свой чай и поставил кружку обратно на пол, мельком глянув на висевшие рядом с книжными полками часы: было уже три часа ночи, по народным поверьям – время разгула нечистой силы. Я в упор посмотрел на незнакомца, хотя обычно долго ни на кого смотреть не могу, дурацкая черта характера, а тот в свою очередь впился своими змеиными моргалами в меня.

             - Давайте, выкладывайте, что у вас там за дело, - хрипло сказал я, подводя черту.  - Всё равно, чую, ночь будет долгой...

            Незнакомец, так и не притронувшись к стоящей на столе чашке, вытащил словно бы из воздуха небольшой прямоугольный предмет, похожий на портсигар. Я невольно сощурился, пытаясь разглядеть - что это такое. Гость вяло покрутил предмет в руках, словно раздумывая, что ему делать с ним дальше, потом подался вперёд и протянул предмет мне. Это оказалась книга.

            Я вопросительно взглянул на нее, затем на него

            Тот медленно кивнул, не опуская жутких глаз, легким жестом руки показал на книгу, мол, давай, открывай. Все это напоминало какой-то странный сон, от которого хотелось быстрее проснуться.

            Попробуй, ущипни себя за задницу – авось и проснешься...

            Я осторожно, прямо-таки бережно подцепил ногтем край обложки, будто у меня в руках был не самый лучший подарок, а гремучая змея, очень медленно приоткрыл. И несколько разочарованно глянул на ночного гостя.

            - Библия...

            Незнакомец хрипло рассмеялся, провел широкой ладонью по седому ежику волос, ответил снисходительным взглядом:

             - А ты что ожидал там увидеть? Свежий номер «Плейбоя»?

            Действительно, смешно. Но, откровенно говоря, я подспудно, на уровне подсознания все-таки ждал, прямо-таки с непробиваемой уверенностью предвкушал узреть там что-нибудь «эдакое», но отнюдь не святое писание. Странная ночь навевала ожидание не менее странных сюрпризов, но неведомый гость почему-то вызывал больше расположение, чем тревогу. Я перелистнул пару страниц, заглянул в середину – ничего необычного, Псалтырь, Святые благовествования, Откровение, в общем, самая стандартная «Книга книг», никаких тебе сатанинских трактатов и секретных способов вечной молодости от доктора Васи Чумакова-Кашпировского. Незнакомец наконец-то взял чашку с остывшим чаем, прихлебнул, поморщился – мол, дрянь, а не чай – и поставил обратно.

            - Ну и в чем прикол? - произнес я, протягивая книгу. - У меня таких аж пять штук, вон, на полке лежат, рядом с иконами.

            Тот книгу обратно не взял, даже не пошевелился, лишь глаза его на миг зажглись мрачным огнем, стали жестокими и холодными, словно гвоздями прибили меня к кровати, затем так же резко погасли.

            - Тебя все зовут Отшельником, на сколько я знаю, - начал он негромко. - Прозвище несколько вычурное, но в основе своей отображающая истинное твое положение в жизни. Друзей очень мало, с девушками не везет, родителей постоянно преследуют приступы непонимания, да и у самого характер не подарок: замкнутый, хотя и напоказ веселый, открытый и бесшабашный, склонный к меланхолии и периодическим депрессиям, помноженным на вспышки непонятной злобы и глухой обиды на весь свет. Укажи, где я не прав?

            Вот в этом вся и штука, что кругом прав. Кровь мощным потоком прилила к лицу, я почувствовал себя голым посреди огромного футбольного поля, и множество глаз ползали по мне, сотни рук тыкали в меня пальцами, чьи-то голоса рассказывали всем обо мне, и хотелось провалиться сквозь землю, только бы более не испытывать такого ощущения.

            - Ну не стоит, - смешок. - Под землей нет ничего такого, что сможет удивить такое дитя своей эпохи как ты. Да и не только тебя. - он на несколько секунд замолчал, словно прикидывая что-то в уме, затем продолжил. - То, что древние по неразумению своему окрестили Адом, на самом деле всего лишь зеркальное отражение этого не лучшего из миров...

            Я немного обалдел от таких откровений из уст самого необычного человека, которого я видел. И по мере его монолога ни один мускул не дрогнул на его лице, словно бы он рассказывал мне о вчерашних ценах на пиво, а не о философских догмах. И хотя ничего особенного его фразы не сказали, все же нутром я почуял, что обещанный серьезный разговор уже начался.

            - Не нужно искать так называемое «зло» в шкафах, на чердаках, под кроватью или же отождествлять его с целыми народами. – незнакомец откинулся, заложил ногу за ногу, продолжая дырявить меня своими буркалами, - Все это «зло» - в двуногой скотине под названием «хомо сапиенс», в независимости от страны, вероисповедания и часового пояса. С одним лишь нюансом: оно может проявиться общей идеей, объединяющей людей и сколачивающей их под стягами той или иной нации. Все страхи людские, все страсти и отрицательные энергии порождены не неким высшим и злым существом с рогами и копытами, а самими людьми, в своем невежестве одушевлявшими все в мире, и почему-то поделившими его на две стороны крайне противоположного цвета. Я понимаю, - он выставил вперед руку, опережая мой вопрос. - Ты пока еще не очень понимаешь, зачем я тебе все это говорю, зачем ворвался в твой дом и загружаю мозги какой-то непонятной философской ерундой. Но времени у меня мало, а сказать надо еще очень многое, чтобы...

            Резкий хлопок на улице прервал его речь, заставив вздрогнуть не только меня одного. Незнакомец встал, подошел к окну, замер, что-то там рассматривая, после чего уселся обратно.

            - И все же постарайся дослушать меня; потом тебе все придется додумывать самому... - он схватил чашку, двумя глотками высушил.

Я не знал, плакать мне или смеяться от его слов, однако что-то внутри меня заставило промолчать и дождаться продолжения.

            - Я думаю, многие люди, которые хоть немного интересовались философией или религией – в особенности христианской - замечали, что все так называемые антиподы высшего и светлого божества на самом деле суть другие боги, отнюдь не злые и не такие кровожадные, какими их рисует христианство. Все эти демоны, твари преисподней, лорды ада и тому подобное – всего лишь боги тех народов, которых они хотели поработить и в конце концов сделали это. Например, Вельзевул - «повелителя мух», по трактовке христиан – был покровителем врачебной науки, а не апологет греха и нечистот. Или Люцифер – разве он тот жуткий демон, которого так боятся все верующие? Это существо, даже светлый ангел, любимец Бога, которое поставило свободу превыше благодати Рая; он, как Прометей, принес людям знания, а его за это - в преисподнюю! Ведь никто никогда и не задумывался, что эта самая преисподняя – и есть наш мир, что самые главные демоны и бесы – это мы сами, со своими темными животными инстинктами и желаниями, завуалированными в так называемые благие намерения. Когда будешь в городе – обрати внимание на творящееся вокруг, на людскую злобу и враждебность к себеподобным, на то, как эти твари земные, называющие себя венцом творения, ведут себя с такими же, как и они. А эта книга, что я тебе дал – действительно, самая обычная библия, которых по несколько штук у каждого обывателя. Но она писана по трактатам древних, а отнюдь не по откровениям – хотя, в принципе, что подразумевать под «откровением» - и является доказательством того, насколько рабская психология у людей, насколько они подвержены влиянию, как внешнему, так и внутреннему, и идут за каждым, кто учит как надо жить по своему такому же рабскому разумению. И никто из них не задается вопросом: человек создан по образу и подобию Бога – почему он не может быть так же всемогущ как и сам Бог? И если Человек такой беззащитный и слабый – то значит и создавший его ничуть в этом плане от него не отличается...

            - Хорошо, - перебил я его только лишь для того, чтобы хоть что-то сказать. - Хорошо, я понимаю. Но я все же задам вопрос: а зачем вы мне все это рассказываете? Мне, если честно, без особой разницы, где эта преисподняя, кто такой этот страшный Люцифер и для чего его выперли из рая. Я – обычный человек, а не профессор заумных наук, я такое же быдло, как и те, кого вы описали, и меня больше интересует – вызывать милицию или же пожалеть вас и вызвать санитаров, которые вас очень внимательно выслушают и пропишут соответствующее лечение! Как вам такое, а?! - Я уже почти кричал, выплескивая все, что скопилось у меня внутри, все напряжение, сковывавшее меня с самого появления этого сумасшедшего у меня дома. 

            Тот внимательно и молча выслушал мою тираду, задумчиво глядя куда-то внутрь себя, не проронил он и слова когда я закончил. Глядя на его отрешенное лицо, мне вдруг стало стыдно.

            - Извините за мою резкость, - как можно мягче сказал я. - Но и меня вы поймите: кто-то входит без разрешение в чужую квартиру, говорит о каких-то непонятных возвышенных вещах, и искренне полагает, что тот его выслушает и внемлет каждому слову. Все это неправильно! Если бы вы хотели со мной поговорить, то я же не в пещере живу, у меня и телефон есть, и комп с инетом, хоть и хрен знает какого качества. Вам просто повезло, что я вполне уравновешенный человек и не кинулся сразу вон из квартиры с воплями о помощи, а дал вам возможность объясниться. Тем более, что вы повели себя совсем не как банальный домушник, а как вполне интеллигентный человек.

            Незнакомец поднял глаза.

            - Так может быть именно поэтому я и пришел к тебе, Отшельник?

            Я замолчал. Мысли смешались и закружились в моей бедной голове смерчем бессмысленных образов и фраз.

            - И может быть поэтому я тебе все это и рассказываю, - тихо произнес он. - Потому что ты именно такой, как ты сказал – уравновешенный. Даже, я бы сказал, слишком уравновешенный. - Если бы кто-нибудь сейчас назвал его взгляд странным – он бы его никак не назвал. - Знай: я не последний, кто придет к тебе со странными на первый взгляд разговорами, но без причины в этой жизни ничего не бывает, не так ли? Я не указываю путь, я только указываю примерное направление, куда стоит обратить свой взор. Мир меняется, меняется даже быстрее, чем можно себе представить, но не всегда эти перемены ведут к более лучшим результатам. И вот тогда и начинаются загадочные и непонятные события, странные люди приходят к таким же, странным и необычным, и говорят не совсем понятные вещи. - Он резко встал, так что показалось, надо мной пронесся целый куб воздуха. - Думай пока, а потом, когда ты наконец созреешь, мы с тобой закончим наш разговор, - Он повернулся к окну, легко и бесшумно распахнул, запустив в ставшую душной комнату свежую струю ночного воздуха, обернулся ко мне. -  До встречи, с п я щ и й.

            Вот он стоял, большой, испускающий флюиды уверенности и угрозы, с пронизывающим и все понимающим взором – и вот его не стало, словно сильный порыв ветра сдул с водной глади тонкую полоску тумана. Я не успел и рта раскрыть, так и остался сидеть, не в силах поверить, что этот человек мне не привиделся, а чудной разговор не приснился. От непробиваемой иронии, вечно выручавшей меня в самых неординарных ситуациях, не осталось и малейшего следа...

…Этой ночью я так и не заснул, находясь под сильным впечатлением необычайного визита. Мучительно долго приближался рассвет, в голове была глухая пустота, как в новеньком, только что сделанном гробу, но душа трепетала и металась, такого у меня не было, даже когда я в первый раз влюбился. Все сильнее и сильнее крепла уверенность, что я прикоснулся к чему-то тайному и запретному, способному утянуть в неведомые бездны любого, посмевшего вступить на извилистый и никому ранее неизвестный путь к познанию этой загадки. В рассеивающихся сумерках чернела Библия, сиротливо примостившись на краю кровати.

            Как только небо более-менее посветлело и запели ранние птахи, я с чугунной головой поднялся со своей кровати, кое-как поправив сбившееся покрывало, и поплелся на кухню. Там на скорую руку приготовил себе малоаппетитный холостяцкий завтрак, нехотя съел и, свалив грязную посуду в и так переполненную раковину, пошел собираться на работу.