Ночь прошла на удивление спокойно – упыри держали слово. Правда, я снова оказался один Бог весть где. Лошадь, давно и прочно окосевшая от обилия впечатлений, щипала травку у одного из заброшенных домов. Да уж – всегда удивлялся избирательному явлению слухов: о новой любовнице короля через неделю знал последний нищий в столице, через месяц – последний юродивый в самой замшелой деревеньке. А то, что деревню подчистую вырезали кровососы на соседнем хуторе не сном ни духом!

Возвращаться не только плохая примета, но и не имеет смысла – придётся выслушивать слёзы и причитания, да ещё и обвинения, почему я (один!) не смог упокоить всех упырей в радиусе ста вёрст от их хутора. Да и сынок заявится вместе с компанией, скорее всего, уже следующей ночью, так что телега с лошадью им вряд ли ещё понадобится. Естественно, в ближайшем храме я объясню ситуацию, и сюда пришлют охотников на вампиров, а может и просто селян с освящённым дрекольем. В любом случае, на этом мои возможности исчерпаны. 

Почему же так гадко на душе?

- Потому что ты алчный, равнодушный кретин! – раздался над ухом противный писк. С левого плеча на меня смотрел бесёнок, похожий как две капли воды на «ужасного демона» разбойников. Смотрел нагло, в полной уверенности, что ни стряхнуть, ни оглушить крёстным знамением его не выйдет.

- Ах ты пакость мелкая! – я взмахнул рукой, но только ударил себя по шее. Бес перебрался на макушку, и продолжал отчитывать меня, как… ангел?! Правда, выражения были вовсе не ангельские.

- Ради чего ты, дурак, попёрся чёрт знает куда, убивать несчастного призрака, только нашедшего пристанище в бренном мире? – инквизиторским тоном вопрошал он, легко уклоняясь от рук. – Ради денег! Ради презренного металла ты рискуешь дарованной Богом жизнью!

- Мне тоже нужно что-то есть, – парировал я, уже изрядно выдохшись и оставив надежду изловить мерзавца. – И вообще, какое твоё собачье дело? Кто ты такой?

- Твоя совесть…

Итак, моя совесть. Прочно забытая на последних курсах семинарии, она пряталась в тёмных чуланах разума, всё более утрачивая ангельский облик. Моя защита, скрепленная рукоположением на сан, была так прочна, что совести пришлось кусаться и изворачиваться, чтобы хоть как-то достучаться, до заблудшей души. И вот теперь, как кнопочный кинжал, она выпрыгнула прямо на законное правое плечо. Заняв по праву так же и левое, и макушку, и все остальные места, куда я сгонял её в тщетной попытке поймать.

- Может у меня горячка? – с надеждой вопросил я, но лоб оставался холодным, а бесёнок успел испугать и лошадь. Значит не безумие, а либо кара Божья, либо происки нечистого. Для Бога оживить во плоти моего ангела-хранителя вполне понятно, только почему мне? Почему не королю или Папе? Реши Господь так вмешаться, вряд ли бы начал со столь презренного червя, как я. Дьявол мог бы так напакостить, но не мне лично, конечно, - я просто попал, что называется, под раздачу. Вот сюда и вправду укладываются все нюансы, включая чрезмерную активность нечисти за последние два дня…

- Ну и что надумал, «мыслитель»?! – пропищал на плече бесёнок.

- Надумал, что где-то рядом появилось нечто помогающее богомерзким тварям вроде тебя приходить в наш мир.

- Это я-то богомерзкая тварь! – негодующе пропищал бесёнок. – Ты на себя посмотри, скопище пороков в сутане! – и пребольно укусил за ухо.

- Ай! – завертелся волчком я, при этом осознавая, что в новой ипостаси совесть сможет мучить меня гораздо эффективнее. – Я о том, что люди в опасности! – вот это подействовало, бес притих и внимательно слушал. – Нужно немедленно ехать в ближайший город оповестить священников.

 - Идти, - уже спокойно пискнула совесть.

- Что?

- Я сказал идти, ты не возьмёшь телегу несчастного хуторянина, - убеждённость в голосе была такая, что оставалось лишь подчиниться и, бросив грустный взгляд на присмиревшую лошадь, зашагать прочь из деревни.