Короткое описание: За такую трактовку Библии не материть.
Представляете ли вы огромную серую массу людей? Несколько десятков, а может и сотен идентичных двуногих существ, говорящих членораздельно и мыслящих, ergo, существующих. Собрались в одном месте, под крышей старого особняка, такого, как в готических романах XVIII века. Замке Отранто, zum Beispil. Стоят с абсолютно одинаковыми лицами, но нарядно одетые. Или же представьте в той же готической стилистики огромную остроконечную гору, открытую всем ветрам, на вершине которой клубятся туманы, через них слабо мерцает свет полной луны. Но вместо шабаша на Брокене – серая масса людей. Если хотите, поставьте среди них несколько истлевших тел и пожелтевших от времени скелетов – не изменится ни суть, ни вид представителей магистрального пути эволюции. Passons! Представьте ту же массу, но теперь уже рассредоточенную, а именно: группы человечишек, объединяющихся по принципу родства, дружбы, корысти. Оглянитесь или же посмотрите в зеркало. Не нашли ли вы неопределенно-личную форму? Если нет, я вам сочувствую – вы безумны в своём самолюбовании. Si, basta! Объедините вновь полученные ячейки общества, они же – социальные страты. Вернемся к «Дано» нашей задачи. Вы можете наделять персонажей этой комедии какими угодно чертами: корыстью, алчностью, глупостью, даже альтруизмом, изобретенным в насмешку над всеми другими членами стада. Помните только, что ни одна особь не в состоянии находиться долго изолированной. Ей рано или поздно захочется есть, а каннибализм – древнейшее изобретение экономики и это fine. Теперь представьте, что поодаль от толпы внезапно появляются два человека. То есть пара мужчин (я на правах главного злодея этой комедии сразу перейду к сексизму, adieu, феминистки!). Один из них высок ростом, одет во все черное, с обнаженной головой и с выражением предсмертного спокойствия на лице. Второй, чуть ниже первого, держится от него чуть поодаль в почтительной позе. Это белокурый юноша с лицом почти ребенка, но тоже в черном. Наш г-н Schwarz быстро подходит к толпе и громким голосом требует посторониться. Люди молча подчиняются, уставившись в землю. Пролетающий над головами голубь внезапно гадит на голову одного из собравшихся и тот в гневе начинает колотить кулаками по лицу свою ближайшую соседку, которая истерически зовет адвоката. Наиболее близко стоящие к месту потасовки человечешки с интересом смотрят на происходящее. Наконец, мужчина успокаивается и протягивает женщине свой носовой платок, чтобы та утерла кровь с лица. Тем временем высокий человек продолжает двигаться вперед. Старичок, каких много на улицах с пластиковыми стаканчиками, наполненными мелочью, громко кричит, ибо знает, что их не подслушают: - Я ждал Тебя! Я знаю Твоё имя! Высокий отвечает, продолжая свой путь: - Забудь его. Другой пришелец подходит к старику и целует его в лоб. Тот вновь кричит: - Мои глазаааааааа! Я ослеееееееп! – и не слыша своего голоса, прибавляет, - и оглоооооох! Никакого движения в толпе. Старик, впрочем, тоже вскоре затихает. Хотя нет. Ни за что избитая женщина, продолжает шепотом звать адвоката. Странная пара идет вперед. Вдруг высокий делает едва заметное движение рукой и его спутник, почтительно поклонившись, поворачивает направо, прокладывая путь к женщине. Маленький горбатый мальчик хватает его за рукав и внятно произносит: - Внемли, ибо сумма квадратов синуса и косинуса одного угла равна числу, суть произведение тангенса и котангенса одного угла, что есть число 666 ибо оно единица! Как мнишь? Блондин разворачивается и быстро нагоняет пришедшего с ним, хотя и сохраняет дистанцию. Наконец оба одни поднимаются на возвышение, и человек в черном долго смотрит на народ. - Я – Иуда, спаситель рода вашего. - Я – Иисус, - вторит ему блондин. – Мы пришли, чтобы снова спасти вас. Толпа отвечает: - Риииииииваааааалюююююцииииияяяяяя!!!! Кто-то: - Я – эмигрант! Я приехать, чтобы делать! Моя страна – плохо и ваша плохо! Зачем я приехать? Другой: - Россия для русских! – и рвет на себе одежду. Еще одна женщина: - Я – вдова. Я обрила себе голову, чтобы все видели грех, в котором я живу. Иисус спрашивает: - Разве это грех? Он смеется, но его спутник мрачен. Его запылившиеся ботинки испачкались по пути в кале осла, но никто этого не замечает. Но он все видит и просит Иисуса почистить его. Тот безропотно подчиняется. После этого Иуда говорит: - Я чист теперь перед вами. Чисты ли вы передо мной? - Они оскорбили пророка! – вопит женщина в чадре. – Аллах накажет их! - Кто здесь Аллах? – властно спрашивает Иуда. Четверо мускулистых парней в кожаных куртках и бритыми головами несут золоченый сундук. Они ставят свою ношу у ног Иуды. Иисус открывает его и достает горсть пепла, которую развеивает по ветру. - Аллаха больше нет, - радостно говорит он. Люди в первом ряду открывают рот и ловят частички пепла. С довольной улыбкой один из них достает из кармана пульт с одной единственной красной кнопкой. - Нажать ли? – спрашивает он. Толпа ревет: - Негодяй! Это против всех прав человека, Страсбургский суд тебя дери! - Нажми, - говорит Иуда Иисусу. Вдали видно красное зарево, затем слышны выстрелы. И вот трое детей в лохмотьях прибегают и становятся в заднем ряду. Они что-то шепчут впереди стоящим, а те передают их слова далее. Иисус внимательно слушает, Иуда вновь безучастен. Наконец, он говорит: - Стены Белграда пали и филистимляне посрамлены фарисеями. Исполнил ли я ваше повеление? Несколько голосов отвечают удовлетворительно. Иуда продолжает: - Больше ничего вы не потребуете от меня. Теперь я буду требовать от вас. - Мы рабы твоея! – в исступлении гудит толпа. – Повелевай нами. В руках Иисуса появляется железная корона. Он венчает ею голову Иуды, и на собравшихся капает вода. Они молчат. - Вы! Люди! – кричит Иуда. – Вы, предавшие мои заветы, вы, создавшие себе новых богов, вы, пожирающие благую весть, данную вам мною! До каких пор буду видеть вашу ложную святость? Сколько вы будете услаждать себя сказками о рае? Кто изобрел ваши машины? Кто напитал их кровью земли? - Он! – Иисус подводит к Иуде невысокого мужчины с длинными волосами и короткой бородой. Он одет в белое и с состраданием смотрит на всех. Небольшая слезинка катится по его щеке. - Кто ты? – грозно спрашивает Иуда. - Я – Иисус. Вы же самозванцы. - Это Гитлер! – тихо говорит другой Иисус. Толпа слышит это и беснуется. - Съешьте Гитлера! – приказывает Иуда и толкает человека вниз. Остервенелая толпа побивает несчастного камнями, потом прибивает гвоздями к деревянному кресту, поданному им Иисусом, наконец, режет еще живое тело и запихивает куски себе в рот. - Да будет известно вам, - вновь проповедует Иуда, - всякий вкусивший тело Гитлера уже прелюбодействовал с ним в сердце своем! От праха ног моих произошли вы и никуда от них уже не денетесь. Он кладет на талию Иисуса свои руки, тот кладет свои Иуде на плечи, и, тесно прижавшись друг ко другу, они танцуют. - Испейте лавы из вулканов, вкусите песка и глины и тогда станете богами сами себе! Кто-то запихивает в рот землю, но через секунду падает замертво. Иисус и Иуда танцуют. - Познай мать свою и стань богом сам себе. Крики женщин и оханье мужчин. Еще несколько умирают. - Помажь голову нищему влагами глаз своих и станешь богом сам себе. Никто не шевелится. Иуда отталкивает Иисуса. Глаза его горят. - Поняли? О, как долго вы слушали голоса своих гнилых сердец, выдавая их за божественное откровение! Что наделали вы гордостью своей! Осталось всем вам жить минуту, и я уже не в силах помочь вам! - Что нам сделать, чтобы заслужить прощение, о Иуда? - А теперь идите и найдите всякое живое существо, что обидели вы и трижды спросите прощения. Пока не ответит оно вам человеческим голосом, не возвращайтесь сюда! - Время, как же время, о Иуда? - Я остановлю его! Иисус подносит ему часы, и он вырывает стрелки. Люди медленно расходятся. Вскоре остаются только Иисус и Иуда. - Что сделают они теперь, исполняя наши заповеди? – спрашивает Иисус. - Только хуже, брат мой, только хуже, - горько отвечает Иуда. Через мгновение исчезают и они. Остался только ветер, да шорох листвы. На две тысячи лет успокоены люди.
Мне понравилась, как голубь накадил ему на голову. Смешно! Только я не поняла, за что Гитлера съели. Отличное произведение. Было весело. Я даже плакать перестала
0
