Наконец-то снова настали выходные. Всю неделю их ждал, а толку. Снова самообман. Ведь как же все-таки скучно обычно они у нас проходят, не приносят ничего нового. Опять те же лица, в стельку пьяные, та же дискотека в ДК, на которую трезвым лучше не приходить, иначе весь вечер будет испорчен, та же музыка, гремящая в старых колонках и разрывающая барабанные перепонки, та же барыжная отделка, оставшаяся еще с советских времен. Пока танцуешь в темноте и ничего не видишь вокруг себя, кроме вспышек светомузыки, на отделку не обращаешь внимания. Но если взглянуть на фотографии, сделанные на этой дискотеке, то становится противно от того, как ты мог находиться в этом месте. Всем противно от самих себя, но никакой альтернативы нет, поэтому народ потихоньку спивается. Все ждут выходных, чтобы снова нажраться, и в пьяном угаре прыгать, обнявшись в кругу, под старые песни, которые включают уже в третий раз. Больше просто нечем заняться, не сидеть же дома. Это не авторитетным считается. Есть у нас один парниша такой, правильный со всех сторон. Бесспорно, он молодец: не пьет, не курит, спортом занимается, не ходит в этот гребанный ДК, в котором до блевотины противно находиться, но при этом, все его за лошка принимают, потому что он не такой, как все. В нашем мире лучше затесаться в толпе, чтобы о тебе даже не слышали. Для того, чтобы добиться хоть какого-то успеха, нужно быть серым зачуханцем и не высовываться, нужно быть таким, как все. Иначе ты станешь изгоем, от тебя все отвернуться. Просто потому, что ты не делаешь так, как все: не бухаешь вместе со всеми, не ширяешься по подвалам, не громишь остановки, не пиздишь по углам прохожих. И все понимают, что ты хороший парень, и что ты где-то в глубине души осознаешь, что делаешь неправильно, но все равно осуждают, потому что ненормально делать не так, как делают все. А ведь интересно получается, сейчас все пытаются выделиться из серой массы, стать индивидуальностью, быть очень оригинальными, но, в своем стремлении не быть такими как все, они попадают в серое унылое стадо. И все вокруг делают то же самое, что и ты. И в чем тогда заключается индивидуальность, в том, чтобы быть в огромной толпе «оригинальных», или делать так, как считаешь нужным, не обращая внимания на чье-либо мнение. И пускай думают, что ты живешь как все, делаешь как все, но в этом ты и будешь оригинален. Оригинальность заключается в том, чтобы решать все своей головой, по совести, так, чтобы быть довольным собой, а не удовлетворять желания окружающих. Твою мать, как же трудно победить толпу.  Ты просто начинаешь ей подчиняться, и если ты ее не возглавишь, а кто-то другой станет у руля, то ты просто будешь плыть безжизненным бревном в людском течении, ты никогда уже не сможешь ничего изменить. Значит, мы сами себя губим, опуская руки, поддаваясь соблазнам перед вещами, которые делают все.

Ведь втроем изнасиловать девочку вполне нормально, а в одиночку ты бы ни за что на это не решился. Ведь это аморально. Или просто страшно сделать это одному? В толпе страх притупляется, ты в ней растворяешься и тебе кажется, что ты способен легко избежать наказания за самые грязные поступки. Чем больше участников, тем меньше вероятность, что обвинят именно тебя. Так что тогда мешает остановить этот гнусный акт вандализма над неповторимой красотой, которую наоборот нужно беречь, а не уничтожать, ломая жизнь бедной девочки? Ее тело – неповторимая божественная скульптура, ее душа, как чаша, которую нужно наполнять прекрасным – добротой, гуманностью, честностью, целомудренностью. Но на деле это все разрушается за пару минут только потому, что у троих обезьяноподобных взыграла кровь при виде милого юного ангела. Они приносят ее в жертву, навсегда уничтожая созданную не ими красоту.  Она потом спасибо никогда не скажет за то, что спилась в подвале с местными бомжами, чтобы залить свое горе, свою трагедию, и в результате стала проституткой. Статисты никогда не подсчитывают, сколько судеб сломалось таким образом, сколько похожих случаев произошло в пределах хотя бы одного города. Мерзость проще игнорировать и не замечать, чем с ней бороться.

Ну, вот представьте только, приходит она когда-нибудь к тем ребятам, которые, в принципе, когда-то по одному были нормальными людьми, но, собравшись в кучку, стали кучей дерьма, а в результате своих же похождений, в итоге превратились в синюшных алконафтов, и говорит:

- Спасибо вам, ребята. Если бы не вы, я бы никогда не нашла работу своей мечты. Ведь я с детства грезила работой проститутки, а тут такой шанс выпал. Для вас, ребята, моя щель открыта в любое время, заходите, не стесняйтесь.

А какой-нибудь Гена из 3-го подъезда думает: «Как удачно после этого сложилась моя жизнь, как же хорошо я устроился. Мы тогда трахали все, что видели, и если б не компания моя, то та страшноватая Ленка никогда б от меня не залетела. И вот сейчас я сижу в свои 30 лет на шее у матери, пропиваю всю свою получку, а эту суку с ее отродьем каждый день до полусмерти избиваю только благодаря вам, ребята. Огромное человеческое спасибо вам за это». И не говорите потом, что не хотели все сделать по-другому, что хотели, чтобы все сложилось иначе. Просто из течения выбраться очень тяжело.

А может быть людям просто не хватает чувства коллективизма? Просто оно проявляется по-разному, как с положительной, так и с отрицательной стороны. С древних времен люди, воюя, участвовали в общем деле. При этом они чувствовали свою значимость, ведь от их личных достижений зависел успех общего дела. Люди чувствовали тогда, что нужны своему обществу, своему окружения, знали, что без их участия остальным будет тяжело. В Союзе этому вопросу тоже огромное внимание уделяли: пионеры, комсомол, партия. Эти организации давали возможность прочувствовать людям свою значимость. Создавалась иллюзия того, что от личного вклада каждого в общее дело, зависит судьба такого огромного и великого государства, как СССР. А сейчас что? Сейчас ты выброшен на помойку жизни, никому не нужен. Твоя судьба никого не заботит. От тебя и твоего выбора ничего не зависит. Ты ничего не решаешь. Ты – дерьмо, спускающееся вниз по течению коллектора вместе с таким же дерьмом. Чуть-чуть глубже, и все, ты захлебнулся. Сейчас, может быть, только у спортсменов, военных осталось чувство того, что ты все-таки нужен кому-то. Ведь если бы не ты, команда, остальные, не смогли бы выиграть. Но в спорте нужно тренироваться, работать, чтобы чего-то добиться. Так и в любом деле. Чтобы добиться какого-то результата, надо приложить определенные усилия. Не так-то ведь просто оторвать свою жирную задницу от дивана. Вот и придумали тогда флеш-мобы. Это как раз для тех, кто ни черта не может, но хочет что-то значить в жизни, не быть дерьмом. Если сделаешь что-нибудь неправильно, подставишь остальных, если облажаешься, из-за тебя облажаются остальные. Но в итоге происходит подмена одного дерьма на другое.

Ну а если подумать, значит, я тоже хочу кончить именно так, просрать всю свою жизнь. И я это прекрасно понимаю, но все равно заплываю в эту толпу, ложусь на течение и расслабляюсь. Ведь правильным быть так неправильно. Дерьмом быть проще, потому что всегда остается надежда, что кто-нибудь разглядит в тебе бриллиант, и выдернет из потока, отчистит, отшлифует. Одна надежда – на невидимый перст судьбы, на неслыханную удачу, свалившуюся с неба. И ты всю жизнь ждешь этой манны небесной, потому что на себя надеяться уже бесполезно. Но это потом, в будущем, а сейчас пойдем и нахерачимся так, чтобы даже от мусоров сбежать не смогли…

В этот раз до дискотеки даже не дошли, просто стоим возле клуба с пацанами, по пьяни обсуждая громким матом какую-то важную тему. В этот вечер водку запивали пивом, а закуски у нас не было. И в конце этот стакан дружбы… он напрочь убивает. Это просто стакан, в который слили всю выпивку, которая только осталась. Водка, пиво, вино, и эту муть пускают по кругу. Мало того, что мы и так уже неплохо набрались, так еще и этот «коктейль» следом. А труднее всего – последнему, ему допивать все, что осталось от остальных. Ведь есть те, кто отхлебнул нормально, а есть ребята, которые только помочили губы, чтоб хотя бы идти на своих ногах. Поэтому остается, как правило, чуть меньше половины. Последний – герой, выручает ситуацию. И вот в таком состоянии мы и поперлись на ДК в этот вечер.

Мозг полностью отключен, я еле-еле распознаю рядом силуэты таких вусмерть пьяных пацанов. Мы стоим, болтаем, и тут я смотрю, вокруг уже нет никого. Все произошло буквально за секунды. А может быть, и дольше, вот только мой мозг отказывается адекватно воспринимать время. Ведь только что все были здесь:

- Эй, уебы, вы куда все подевались?! Сюда, на, быстро! – кричу я, чтобы всех вернуть, но вместо того, чтобы отозваться, кто-то разворачивает и берет меня за грудки:

- Ты что, пьяный?

Я присматриваюсь и мелкая дрожь проходит по телу. Такое чувство, что голова на секунду опустела, как будто в ней образовался вакуум, но потом сознание возвращается, и я понимаю, что это мусор.

- Конечно, нет, - отвечаю и не могу понять, почему он мне не верит.

- А ну-ка пошли со мной.

- Никуда я не пойду, с хера ли, отпусти меня, урод, - но он меня уже тащит в сторону ментовского козлика. Пытаюсь как-то сопротивляться, но я и на ногах-то нормально стоять не могу, поэтому брыкаться бесполезно…

Блядь, сижу в машине, смотрю на закрытый замок. Удивительно, но в такие моменты, как бы много ты не пил, мозг начинает четко и ясно работать, пытаясь найти решение проблемы. Можешь на ногах не стоять, язык может заплетаться, но соображаешь ты четко. Рядом парень навывает: «Что делать?». Дело – дрянь. Отмазаться не получиться, поставят на учет, может, даже из школы выгонят, и тогда пиши-пропало нормальное поступление. Даже не знаю, что и делать. Сижу и обдумываю. Фразы, типа: «Ты знаешь, кто мой папа?» не прокатят. Они никогда не прокатывали. Надо будет давить на то, что отличник, и что поступать собираюсь в Академию МВД. Хотя кому я там нужен, если попал в такую ситуацию. Да и кто мне поверит? Поверят на слово, отпустят бухого малолетку только за то, что он действительно собирается поступать. Конечно, держи карман шире. Что же будет, страшно подумать. А когда родители узнают, что произошло, тогда точно убьют. Опять начнется их: «Вот братья у тебя – золотые дети, никогда ничего плохого от них не слышали, а ты, оболтус, в кого такой выдался?». Боже, как глупо все вышло, даже убежать не смог.

Вот, наконец-то дождались – передняя дверца отворилась, и в машину сел тот самый мент, который меня и поймал:

- Фамилия, Имя, Отчество?

- Отпустите нас, пожалуйста.

- Ты что, вопрос не понял? Фамилия, Имя, Отчество! - достал протокол, значит, договориться шансов все меньше. Да и врать уже толку нет, если протокол достал:

- Шаманов Дмитрий Владимирович.

- Год рождения?

- Ну, отпустите нас, мы домой пойдем.

- Я вас отпущу, вы вокруг клуба обойдете, и обратно вернетесь? Год рождения!

- 1993.

- Да ты ж еще совсем сопляк. Что ты пил, кто тебе продал?

- Пива чуть-чуть выпили. С Петровичем.

- Кто такой Петрович?

- Ну, Петрович, его все знают.

- Что за бред ты несешь? - он уже начинает злиться, и это не к добру. Как бы они меня в обезьяннике не оприходовали.

Ничего умнее я не нахожу, чем заткнуться, и не говорить вообще ничего. Понимаю, что сейчас просто отвезут в отделение, продержат до утра, потом родители приедут меня забирать. Этот вариант еще хуже, чем если бы на меня просто составили протокол. Ну что за дебильный характер – бросаться из крайности в крайность. Я опустил уже руки, смирился.

Но вот открылась вторая дверь. Странно, он же вроде бы один был. Черт, дядя Миша, ты что здесь делаешь?

     Дядя Миша – муж училки, которая у моего старшего брата была классной. Не хватало только, чтобы еще один человек знал об этом. Завтра весь район будет гудеть. Ну и плевать. На лице его вырисовывается удивление, он явно не ожидал меня здесь увидеть:

     - Дима? Ты что творишь, ты как здесь вообще оказался? Александр Викторович, выйдем на минутку.

     Ушли куда-то. Какой позор, теперь все узнают: родители, учителя, одноклассники, все! Как теперь выпутываться, даже не знаю. Права была мама, когда говорила дома сидеть, она всегда права. Но я же всегда всех умнее, всегда все делаю так, как хочу. Вот и допрыгался. А от бати как пить дать достанется. Теперь буду прыгать не я, а ремень через мою спину. Становится еще страшнее, чем раньше. Стыдно уже перед дядей Мишей, ведь раньше я был в его глазах хорошим парнем, а как сейчас смотреть ему в глаза?

     Снова дверь, снова лицо дяди Миши:

     - А ну бегом отсюда, и чтоб глаза мои вас не видели, засранцы.

     Так быстро я до этого еще не бегал. Как будто бежал из старой жизни в новую. Откуда только силы взялись? Мимо проносились ночные улочки, дома, а я все бежал и думал, думал, думал о том, что же будет дальше. Выбегая из машины, я даже «спасибо» не сказал. Да и кому нужны теперь эти мои слова.

     Странно даже думать о том, как одна маленькая глупость может испортить всю будущую жизнь. Оступился один раз, сделал маленькую ошибочку, и твоего будущего, как ни бывало.

     Вроде бы хорошая девочка, прилежная, уроки всегда делаешь. И ты не виновата, что родители развелись, и мать начала приводить хахалей домой. Ты не виновата, что все это происходило на твоих глазах. Ты периодически видела у себя дома одного парня, совсем еще молодого, которого приводила мама. Ей не запомнился ни один из маминых ухажеров, кроме этого парня, потому что он ходил к вам дольше всех. Однажды, вернувшись домой после уроков, он открывает тебе дверь, смотрит на тебя, но ты не можешь поймать этот взгляд, понять его. Он смотрит как будто сквозь тебя. Ты испугалась, закрылась в своей комнате, но дурацкое любопытство не дает тебе покоя. Всякий раз, когда он приходит, ты лезешь к нему, цепляешься с расспросами, а он только и делает, что посылает тебя куда подальше. От этого ты загораешься еще больше. Однажды тебе везет, и ты ловишь его, сидящим на кухне, улыбающимся, безмятежным, с тем же взглядом, который смотрит сквозь тебя. Ты снова донимаешь его расспросами. А он спрашивает всего лишь, хочешь ли ты попробовать и протягивает тебе шприц. На минуту сомнение вкрадывается в твою душу, ты недоверчиво исподлобья на него смотришь. Ты понимаешь, что это плохо, вредно, опасно. Но любопытство… Он все тебе показал, ты заторчала, почувствовала легкость, переносящуюся по телу. Но потом голова твоя гудит, руки дрожат, ты уже ничего в жизни не хочешь, ты уже жалеешь, что попробовала, ты уже тихо его ненавидишь. А потом, где-то через год, ты узнала, что у тебя ВИЧ. Кого теперь винить? Вся твоя жизнь пошла под откос. Одна маленькая глупость, и все пропало. Мечты исчезли, цели лопнули как мыльные пузыри, и тебе не за чем дальше жить, и ты раскачиваешься под люстрой на отцовском галстуке, который он, уходя, забыл забрать. Мама сидит в углу на полу, она не может плакать. Диагноз ей поставили намного раньше, и она уже хотела исправиться, чтобы жить ради ее маленькой девочки, но не успела. А ты раскачиваешься с опухшим лицом и вывалившимся наружу языком, обезображенная, и к этому привела всего лишь одна маленькая глупость, одна маленькая ошибочка, один неправильный выбор.

     Вроде бы ты хороший мальчик, прилежный, уроки всегда делаешь, но тебя все время достает соседский забияка, мальчишка-хулиган. И вся его команда тоже постоянно тебя донимает: тебя подкарауливают, потом тихонько поколачивают в подъезде. И так длятся год за годом, и в один момент тебе все это надоело. Ты решаешь отомстить, разработал для этого целый план. Ты вынашивал его в голове слишком долго. Месть становится твоей навязчивой идеей, и ты не можешь больше думать ни о чем, кроме мучений своего обидчика. Тобой управляет жажда крови. Ты отслеживал все его перемещения за последнюю неделю, изучил каждый его шаг. И вот ты стоишь в переулке с увесистым камнем в руках и ждешь. С минуты на минуту он должен быть здесь. Ты немного дрожишь, и это понятно, ты волнуешься, получится ли. Но вот в темноте ты слышишь шаги, различаешь слабый силуэт, замах, удар. Тело с глухим звуком падает вниз, кажется должно стать хорошо от того, что ты достиг давно поставленной цели, но почему-то ты чувствуешь только страх. Бросаешь камень, бежишь. А за спиной страх. Дома смываешь кровь с рук, с рукавов рубашки, а за спиной страх. Что бы ты ни делал, страх везде преследует тебя. И когда милиционеру звонят в твою дверь, ты чувствуешь облегчение, ты уже сам хотел бы себя наказать. Скорее, скорее, я убил человека. Казалось бы, глупость, всего лишь месть за прошлые обиды, а в итоге – колония для несовершеннолетних. Да, оно того стоило. 

     Сколько таких глупостей происходит каждый день. Кому-то везет, и они больше никогда не повторят своих ошибок. Они живут дальше с мыслью о том, что сами могли все испортить. Они никому об этом не рассказывают, их близкие даже не подозревают, на что способны эти люди. А им просто повезло немного больше.

……………………………………………………………………………………………………………………

     Утро вроде как обычно началось. Блин, как же болит голова – это все оттого, что намешали вчера. Так, сколько время, полдвенадцатого. Мама на кухне поет, значит, ничего не подозревает, иначе пел бы уже я песню про то, что я ни  в чем не виноват, меня связали и водку заливали в горло насильно, и ментам потом сдали под страхом расправы. Ну, посмотрим, что будет дальше. Время все покажет. Как же стыдно, хоть в школе не появляйся теперь. Все, больше я эту гадость пить точно не буду. Хотя, кого я обманываю…