Не понимаю, почему мама всегда начинает промывать мне мозг в воскресенье уже с самого утра. Проснуться не успею, сразу начинает мне втирать про уроки. Вот чем воскресенье отличается от других дней? Почему я именно в этот день должен их делать, и так поганить себе выходной? Поэтому я просто забиваю на это, тем более, что у меня установлена новая игрушка на компе, поэтому свой выходной я проведу с ней. И плевать я хотел с высокой колокольни на то, что маме опять стрельнуло в голову один день в неделю напомнить мне, что она меня пытается воспитывать. Но не тут-то было, Игореха позвонил, предложил прогуляться. Никто даже не заметил, как я выпорхнул из дома и побрел в соседний двор. Вот он и Игорь – человек, с легкой руки которого любой человек в нашем классе может быть обосран с ног до головы. Игореха за словом в карман не полезет. И самое интересное – это когда ты с кого-то только что угорал, потому что Игореха его засрал, а через мгновение все угорают с тебя самого, потому что засран уже ты. Мы решили, что нехорошо гулять на голодный желудок, и пошли в магазин за пивом.

      Стоим в магазине в очереди на кассе, а впереди нас закупается пара. Даже не пара, парочка. Они еще вполне молоды, лет 25, может быть, чуть больше. Парень, к слову, выглядит лучше – подтянутый, статный, высокий, что не скажешь о его жене. Она уже одряхшая, я бы даже сказал, что уже толстая. Но ладно, если б все дело заключалось только в ее фигуре, но у нее такое недовольное лицо, как будто вместо зубной пасты она каждое утро использует горчичный порошок, и не осознает этой подмены.

     - Смотри, Игореха, - говорю я, подмигивая, - никогда б не хотел так жить.

     - Почему? Вроде бы нормальная семья.

     - И по-твоему это нормальная семья? Ну ты только посмотри на нее. Она уже на бегемотиху похожа, а ведь они молодые еще, явно недавно поженились. Сто пудов, она просто залетела. Просто парню не повезло, по пьяни присунул, а теперь расхлебывай. Да это не нормальная семья, а типичная. Он ее уже ненавидит за то, что сам сделал эту ошибку. Их чадо орет по ночам, не дает им спать. Он каждый день из-за этого, не выспавшись, едет на работу, которую ненавидит не меньше, чем свою женушку. Потом тащится домой, естественно через магазин, чтобы нажраться как следует и за пьяной пеленой не видеть этой рожи. Или нет, не домой, а на сторону к любовнице, а потом только домой, опять же через магазин, чтобы не так противно было врать жене. Ругаются каждый день, орут друг на друга, он ее бьет иногда. И не то, чтобы любя, а вкладывая в это всю душу, ведь других интересов у него нет. От такой жизни и она уже начинает заглядывать в стакан. И вот так, спиваясь изо дня в день, они и живут. Типичная семейка, каких у нас в стране тысячи. Стандартный сценарий человеческой жизни. Но самое страшное в этом всем не то, что они погубили свои жизни, а то, что за всем этим наблюдает ребенок. Воспитываясь в атмосфере «любви и счастья» растет потенциальный наркоман, маньяк, убийца, алкоголик. А ему лет с трех дали попробовать какое-нибудь винцо, во время семейного застолья. Может быть, бегая лет в 13 отцу за бутылкой, они будут раздавливать ее на двоих. И этот «брак» воспитания соберет вокруг себя такую же компашку, и не факт, что в нее не попадет хороший мальчик, отличник, просто ищущий чего-то новенького. А малой этот в результате так и сдохнет где-нибудь под забором, может быть даже под твоим, если там тобой не занято будет. А может быть, и кого-нибудь еще за собой на тот свет потащит. А почему бы не посадить на перо собутыльника, с которым вы 15 минут назад скидывались на бутылку плодово-ягодного «чернила»? Отличная перспектива, правда? Я бы так жить не хотел, но, наверное, придется, - и я расхохотался от такой мысли.

     - Ай, иди ты, Шаман. У тебя куда не плюнь, везде наркоман и маньяк. Ты как бабка на лавочке.

     - Смотри комедию, - улыбнулся я Игорехе, который завис в очереди.

     Я накинул капюшон, догнал быстрым шагом этого мужика, схватил его за рукав, и, закатив глаза, хрипящим голосом ему:

     - Раааазвоооодись, не мучай ни себя, ни жену, ни ребенка, - ну и пару конвульсивных движений добавил с пенкой изо рта, для зрелищности.

     - Что? Что тебе надо, малой? Отвали от меня, оставь меня в покое.

     Я вижу, что парень уже не на шутку запаниковал. Все, спектакль закончен, зрители довольно аплодируют, актерам пора откланяться. Перестаю дергаться, делаю ошеломленный вид, смотрю на парня так, как будто не понимаю, как я здесь оказался, и слабым голосом ему говорю:

     - Отпустите мою руку, зачем вы ее держите?

     Этот мужчина чуть ли не убегает от меня, а я смеюсь ему вдогонку. Тут как раз и Игореха подваливает с пивом:

     - Ну ты шиза. И на фига ты это сделал?

     - Просто так. Потому что так жить интересней. А вдруг он и правда задумается, и бросит эту жирную суку? Вдруг все наладится у мужика?

     - Ну тебя на хер, Шаман, я с тобой больше в магазин не пойду.

     Я засмеялся, а Игореха, кажется, обиделся немного. Да конечно пойдет, и в этом нет никаких сомнений. Сколько раз он уже так говорил. Ведь это не первый раз, когда я выкидываю такого рода номер, гуляя по городу. То я подойду к незнакомой пожилой женщине, начну дергать ее за рукав и просить шоколадку, то, переходя улицу на пешеходном, начну дергаться, как эпилептик, то у курящих девушек вырываю сигареты из зубов, сопровождая это фразой о вреде курения. А однажды я вообще забожил, в стельку пьяный, я каким-то незнакомым девушкам, которые курили на остановке, вообще целую лекцию устроил. Минут 40 им затирал, насколько вредно курить для молодого женского организма, что им еще детей рожать, а в конце еще и стрельнул у них сигарету. И, что странно, они стояли и слушали. Не знаю, почему они меня не послали, может, тоже пьяные были, этого я уже не помню. Но зато я был полностью доволен собой.

Как-то все привыкли к моим причудам. Только дома к приколам моим привыкнуть все никак не могут. Но я же никогда никому зла не сделал, только по-доброму прикалываюсь. А таких идиотов, которые по приколу камнями выносят окна в домах, или на машинах гвоздем рисуют, я бы к стенке ставил. Типа, здравствуй, веселый 38-й год.

  Как только зашел в квартиру, мама сразу начала свою линию гнуть:

- Дима, ты уроки думаешь делать?

Нет, чтобы спросить, не голодный ли я, или не случилось ли чего, так сразу она про уроки. Сама же вызывает безразличие. Я ее просто игнорирую сейчас, просто назло. Прошел в свою комнату, врубил комп, зашел в эту игрушку. Сижу, никого не трогаю, но поиграть мне удалось немного. Мама сегодня решила довести начатое до конца, и всерьез взяться за мое воспитание:

- Выключай и садись за уроки!

- Мам, ну еще рано, ты на часы смотрела? Вечером все сделаю.

Она продолжает кричать, злиться, а я игнорирую ее дальше. Не то, чтобы мне нравилось, когда мама злиться, просто сейчас реально еще не время. Да и желания никакого нет, как, впрочем, и всегда, да и еще целый день впереди. На это унылое говно выделить время будет масса возможностей, которые я планирую упустить, но правда чуть позже. Поэтому я даже бровью не повел, продолжил играть. Хотя уже и сам начинаю немного злиться, хоть такое уже и было много раз. Сейчас постоит, посмотрит, что я ничего делать не собираюсь, повздыхает, поохает и уйдет, причитая, в кого это я такой балбес, что братья толковые, хорошие, один я разгильдяй. Но почему-то именно сегодня все пошло не по сценарию, видимо она учуяла запах пива, которое я заливал в себя без малого полчаса назад. Мама стояла так у компьютера где-то полчаса, а потом наклонилась, и вынула вилку из розетки.

- Ты с ума сошла совсем? Компьютер спалишь к чертям!

- Не кричи на меня! Мне плевать на компьютер, садись за уроки, я сказала!

- Не хочу, - процедил я сквозь зубы и лег на свою кровать.

Она сегодня как с цепи сорвалась, раньше ведь такого еще не было.  И ведь не уходит, стоит и смотрит на меня. А в глазах такой укор, будто это я когда-то в башни близнецы врезался на самолете, но каким-то чудом выжил, и оборванный пришел домой. Но укор не за то, что взорвал, а за то, что она мне говорила, чтобы я не выпачкался, я же еще и порвал все. Мамы ведь, они такие мамы.

И вот чем мне сейчас себя развлекать, весь кайф мне обломала. И тут мне вдруг приходит идея: я же давно не рисовал ничего. Встаю, прохожу к столу, краем глаза  вижу, как мама начинает улыбаться, думает, что я все-таки сдался. Но не тут-то было, беру карандаш, ластик, лист белый, сажусь на пол и начинаю рисовать. Теперь же назло ей за уроки даже не возьмусь, даже не открою ничего. Мама упала в осадок, глаза стали такими огромными, будто готовы вывалиться из глазниц. Я вижу, что ее лицо наливается краской, и она конкретно начинает злиться:

- Ну что за ребенок? Старшие нормальные, а этот… Что ты себе думаешь, Дима?

Опять эти сравнения, а, между прочим, это довольно обидно:

- Мам, харэ ныть. Не мешай. Сами же растили. Надо было аборт делать, проблем бы вообще не было. Не ожидал я, что эта фраза вызовет такую реакцию. Я ведь просто так ляпнул, чтобы отцепилась, просто по глупости своей.

- Что? – крикнула и убежала куда-то. Ну и черт с ней. Я, конечно, понимаю, что с абортом сморозил, но она меня сама выбесила.

А, вот и она, залетает в комнату с ремнем, начинает меня стегать и орет:

- Ах ты ж засранец, ах ты ж неблагодарный!

Я пока осознал все до конца, дал ей немного себя побить. Меня ведь до этого родители ни разу не трогали. И в этот момент я не чувствовал боли от этих ударов. У меня было такое чувство, что моя кожа стала твердой, что я вообще каменный, и меня даже материнская обида не трогает. Ведь я сам ее довел до такого состояния. Я как будто был не здесь, а наблюдал все со стороны, и только сейчас до меня дошло, как сильно я обидел свою маму. Но что за непонятная гордость появилась во мне вдруг и переборола желание броситься на колени и просить прощения?

Все, хватит, это уже слишком. Я хватанул рукой за ремень, вырвал из ее рук, отбросил его подальше. Мама уже плачет, а я ей:

- Поздно уже воспитывать, вырастили…

Голос стал каким-то не моим, он охрип, и слова вырывались из горла как-то тяжело. Я понял тогда, что больше уже ничего сказать не смогу, потому что больше не смогу смотреть в глаза матери. Я просто обратно опустил глаза, и дальше стал водить этим гребанным карандашом по бумаге, уже даже не замечая, что рисую.

А мама… Маме нечего было сказать, она просто выбежала, рыдая, из моей комнаты. А когда дверь захлопнулась, ком к горлу начал подступать и у меня. Но я не заплакал. Я просто уже не смог.