3 ноября.

Первый раз меня там закрыли в семнадцать лет. Зимой **** года, не помню точно в каком месяце. Я как обычно была в своей комнате. Неожиданно в квартиру ворвались три здоровых мужика в белых халатах. В одночасье размеренная жизнь превратилась в гонку безумствующих людей. Они мне перегородили выход и завели беседу, по-звериному скалясь мне в лицо: "Какая интеллигентная девушка и больная". Не давая мне опомниться, события настигали меня стремительным круговоротом. Подошли мои родители, сказали: "Одевайся!" - и кинули мне на кровать одежду. Я ответила, вздрагивая от неизвестности, что никуда не поеду. Безразличные палачи человеческих судеб в качестве врачей продолжали свои речи, больше напоминавшие заезженную пластинку, плюющуюся презрением: "Одевайся по-хорошему...". Внезапный порыв бессознательной самозащиты рефлекторно оповестил меня о неизвестной, но стремительно надвигавшейся опасности. Ноги сами понесли меня вон из комнаты. Стальной обруч санитаров с двух сторон обхватили моё итак почти невесомое тело. Я сопротивлялась, цеплялась за всё, как за последнюю соломинку, дабы вырваться из затягивающих меня кругов ада. Они отрывали мои руки от стены, нещадно клеймя моё тело синяками. Выволокли из квартиры. Отказывалась идти, легла на грязный пол на лестничной площадке. Они меня взяли за руки и ноги, понесли в лифт... Сорвали кофту. Я орала: "Помогите! Полиция!". В моем доме есть полицейский участок, но они даже не выглянули в коридор посмотреть, что происходит, не говоря уже об остальных жильцах, с которым я прожила бок обок с самого своего рождения. Босиком без кофты и тапочек тащили по улице в машину, предоставляя моё тело как рекламный щит на всеобщее обозрение. На улице холодно, снег. В машине я расплакалась. Люди мимо проходили, смотрели бесчувственными лица как будто сквозь меня, а я до крови скребла руками в окна санитарной машины с презренной надписью «Психиатрия». Пришли родители всё с теми же лицами и зомбированными движениями, закинули в машину тапки. Отвезли.

В психушке меня врач позвала к себе в кабинет, у неё вид больной, глаза вытаращенные лезут из орбит, а под ними синяки черные. Как заорала на меня: "Отвечай, как дело было, тебе голос свыше приказал?!". Какая-то врач сказала: "Да у неё по глазкам видно, что она больна".

Стояли там коляски инвалидные. На полу лежала женщина, которая под себя испражнялась, шевелиться не могла. Она дополняла картину моего рушащегося мира. Уколы ей делали без конца, а потом на носилках унесли. Это было преддверье моей новой жизни. Дверь железная на замке, ключ у врачей в кармане. Я испугалась.

На коленях умоляла родителей забрать меня, они подписали нужные бумаги и в этот день меня отпустили, но это было только начало...

12 декабря.

 

Второй раз в детскую возили психушку. Давали мне таблетки, от которых очень плохо было: тяжело ходить - от них еле ноги шевелились, было чувство, что я упаду. От одной таблетки слегла в кровать на несколько дней. Вид после неё был у меня ужасный. Рвало от них чем-то жёлтым. Пальцем во рту ковырялись – смотрели: выпила их или нет. Пугали, что будут зубы разжимать - проверять, если их буду прятать. Медсестра орала на меня: "Пей сейчас же таблетку!". Чтобы меня подержать - сделать укол - собрались все врачи, даже уборщик со шваброй. Но несмотря на затуманивающие не только твой разум, но и чувства лекарства я нашла соломинку ещё теплящегося во мне здравого смысла, и вновь молила родителей увезти меня.

 

1 января.

А вот третий раз был по-настоящему страшный. Во взрослой психиатрической больнице.

Как обычно, ворвались в квартиру три здоровенных мужика в белых халатах. Церемониться со мной не стали: сразу схватили за шею и отволокли в машину. Очень ловко схватили за шею, видно сразу, что натренированны на больных - не первый раз хватают. Это было вечером, на улице уже было темно.

Сразу как привезли, силой вкололи укол. Я от него отказывалась. Санитар меня схватил за руку и заорал: "Ты хочешь меня разозлить?!". Схватил за шею, (наверно это их любимый приём) придавил к койке и вкололи психотропную отраву. Силой волокли в палату-изолятор, где находятся тяжелобольные. Там дверь на замке, на окнах решётки, туалет там же. Тех, кто там прибывает, на улицу и в коридор не пускают. Палата облезлая. Одежду драную, психушечную одевать не захотела и тогда санитар с медсестрой силой раздели меня догола. Оставили стоят привязанной к ручке двери на два часа – в качестве исправления. Палец выкручивали, ломали, чтобы кофту снять. Орали: "Сейчас к кровати привяжем!". А там, я заметила, очень любят привязывать. Старую женщину, помню, привели. Она говорила, что не может здесь оставаться: надо идти домой, у неё много дел. Села на стул около двери. Ей говорили: "Ложись в кровать". Отказалась. Привязали к кровати. Я ушла в туалет, чтобы не слышать душераздирающие вопли. Нескончаемое количество уколов, и она стала бредить. Врачи радостные были - так радовались, аж рожи красные были от удовольствия.

Наутро мне принесли лекарство. Спросила от чего оно, а мне по-хамски ответили: " Сама должна знать: какие лекарства были тебе назначены!". Не выпила. Схватили, на кровать повалили, зажали садисты нос, чтобы мне нечем было дышать, и я открыла рот. Пытались влить. Смеялись, что дыхание могу надолго задерживать, кричали: " Чего ножками нас отпихиваешь?!". Не получилось влить лекарство (отраву), тогда силой вкололи укол. После него я впала в сон, потеряла волю. Вечером ещё два шприца и так кололи 10 дней по 2 раза - один укол утром, два вечером.

Потом принесли мне родители мешок с едой и одеждой. На свидание к ним не пустили. Мешок мой врачи перерыли. Руку протянула к мешку - оттолкнули, сказали: " Не лезь куда не надо!". Еду только дали, а остальное в хранилище закрыли. Решётку ломала, руки порезала, на них у меня были синяки. Потом от уколов в беспамятство впала. Язык скрутило, есть не могла. Как можно есть со скрученным языком, если он стоит у тебя поперёк горла?! Судорогой тело свело, в кровати лежала - не могла перевернуться на другой бок. Помню - очнулась ненадолго, когда шатаясь стояла, и в жопу врезались два укола. Сидела на кровати без сознания, уставившись в окно. Рот мне крутило. Сунули мне в руку кружку с питьём, сидела держа её в руке и смотрела в одну точку, потом сознание ненадолго промелькнуло, поднесла питьё ко рту и уронила - пролила мимо рта на себя. Помню - стояла, шатаясь, закатив глаза к потолку и мне в рот сували какую-то таблетку.
Я есть не могла. Без сознания лежала, меня пытались накормить потому, что сама не в состоянии была есть. С кровати заставили подняться, сесть и в рот тыкала санитарка ложку с плавленым сырком, которые мне из дома родители принесли: ложку и сырок. Я даже чай проглотить не могла: долго во рту держала, лежа в постели, пока он сам не выливался - вот так меня обкололи.

Пришла ко мне на свидание мама, тогда я немного очнулась. В психушке была специальная комната для свиданий, вот тогда я совершила побег. Мама с медсестрой болтали стоя возле двери, я была рядом и неожиданно у меня промелькнула мысль, что дверь не заперта! Разум прояснился, я очень быстро, мгновенно открыла дверь (она оказалась действительно незапертой) и выбежала на улицу.

Местность была незнакомая, но я сориентировалась куда бежать, настигла забор и перелезла через него. Там же валялся пьяница, неспособный даже пошевелиться, но ещё живой. Удивительно, пьяницы валяются прямо под забором психушки и их не отправляют лечить! На подгибающихся ногах еле доехала домой. Дома мне никто рад не был. Вопли, крики, плач, истерика - вот то, что меня ждало дома.

Утром папка поехал в психушку, забрал вещи. Приехав оттуда, сказал - я должна с ним туда ехать, паспорт забрать. Мозги от отравы ничего не соображали: не понимала, что меня обманывают - доверилась. Паспорт мне не отдали и опять закрыли в изоляторе. Продолжили накачку уколами. 30 уколов за десять дней сделали. Помню - сидела за столом еле живая, еду силой в рот пихала медсестра Люда, садистка чуть зубы не сломала. Кружку с чаем пихала в рот, да на меня весь пролила. Орала на меня пару раз. Ещё в рот тоже лекарство заливала. Я отказалась пить лекарство в столовой, когда она всем его разносила и очередь до меня дошла, тогда она меня схватила, поволокла силой в палату-изолятор. Посадила на стул, в рот пихала в стаканчике жидкость и заставляла чаем запить, ещё одна санитарка меня держала. Я выплюнула лекарство, тогда эта медсестра Люда побежала за ещё одной порцией. Долго мучила, пока не заставила выпить. Вот от этого лекарства-жидкости мне было очень плохо, не могла сидеть долго на одном месте, было очень сильное беспокойство. В глазах мутно было, глаза болели. Сами закрывались как будто спать хотелось.
В палате-изоляторе ужасная вонища. Девять коек на девять психов, дверь заперта, окна заперты, туалет прямо в палате, куда дверь открыта - вот и вонища. Еду приносят туда же поесть, суп и второе - всё на одну тарелку наваливают и только ложку дают это ковырять.

Продержали меня там 2 недели и перевели в обычную палату. Сознание стало возвращаться. Жидкость давали пить ужасную, от неё было очень сильное беспокойство. Чем дольше давали, тем хуже становилось. Давали пить ещё четыре таблетки в день и эту жидкость. Во взрослой психбольнице меня держали около двух месяцев. Домой выпустили через 37 дней. Повезло. Ещё долго после психушки плохо было, ноги при ходьбе болели. Когда из психбольницы выпустили - домой еле доехала, удерживалась, чтобы по автобусу не начать бегать, час в автобусе постаралась отсидеть. Дома места себе не находила, на диване не лежалось и не сиделось. Это все от этой жидкости-отравы.

Чувствовала после психушки плохо. Беспокойство оставалось сильное. Сознание помутнённое. Телевизор не смотрелся. Всё казалось неживым, бесчувственным. Даже природа не радовала. Прошло такое состояние только через 5 месяцев.

На комиссии (когда группу по инвалидности ставили) мне сказали: "Не будешь употреблять лекарства - сделаем операцию на мозге". Врач всё говорила: "Пока не расскажешь, что было с тобой, из больницы не выпущу!". Пугала: "Не будешь пить лекарство - капельницу поставим. От тебя родители отказались. Больную домой никто тебя не заберёт. В пансионат тебя отправят".

Врач по имени Евгения с очень высокомерной физиономией меня "лечила" - мучила, калечила! Потому, что слово "лечение" не подходит: препараты, от которых впадаешь в бессознательное состояние, тело крутит судорогой, при этом вид как у дебила (стоишь, шатаясь, закатив к потолку глаза) и даже после долгого неупотребления остаётся беспокойство - не могут быть лекарствами.

Когда выпускали на свободу из психиатрической больницы-тюрьмы (это заведение можно назвать так потому, что там меня лишили свободы), врач Евгения запугивала: "В следующий раз мы с тобой играться не будем - теперь мы игрались. Будешь у нас находиться не менее 3-х месяцев".

Ещё говорила, когда в изолятор посадили за то, что отказывалась пить лекарства: "Мы стараемся тебе потакать. Это ты должна нас слушаться, а не мы тебя - я здесь главная".

Меня в изолятор перевели из обычной палаты за очередную попытку к бегству. Тогда я увидела как пьяные санитары с мордами красными и опухшими притащили за ноги женщину без сознания. Помню - медсестра ударила по лицу тяжело больную. Эта же медсестра очень любила чуть-что сразу орать истерически на больных в изоляторе. Я у неё попросила дать из хранилища мою одежду, а она на меня неизвестно почему заорала.
Живот у меня очень сильно болел от лекарств (отравы). Ужасные боли были в животе. Целый день обычно длились. Вот так, живот болел до тех пор пока меня в столовой на пол вырвало. Какая-то рядом медсестра была - увидела, закричала: "Мой полы!". Я пошла скорей в кровать, плохо очень было с животом. Это всё от препаратов.
Медсестра, та которая раньше в рот заливала лекарство в первый раз, в рот таблетку запихивала, пальцем толкала в зубы из-за отказа выпить её. И как им не противно ковыряться пальцами в чужом рту?! В изоляторе стены облупленные, белой краской покрашены, тогда как у какого-то врача кабинет так обделан, досками стены обшиты (видела, когда дверь была открыта), мебель вся новенькая, цветочки стоят. Врачи важные ходят, ключи от всех дверей у них в кармане.

Спустя ещё две недели.

 

Надпись на надгробной плите, сделанной родителями: «Умерла по собственной глупости».

 

Из газетной статьи: « Девочка- подросток покончила с собой. Читайте ниже: все факты о гибели ни в чём неповинного ребёнка. Сенсация дня! Родители упекали ребёнка в психиатрическую больницу за то, что она им мешала. Они просто хотели пожить спокойно и не знали, как ещё избавиться от ребёнка. А суд оправдал их, не найдя достаточное количество доказательств».