Бабушкин Сад. Десятая глава. Степень критики: Любая.
Короткое описание: Продолжение
Глава 10. Бабушкин сад.
Хотя беседка располагалась в глубине сада, при встрече внимание Сашеньки полностью сосредоточилось на Аделии. Её поглотила эта женщина, и она пробежала к беседке, не замечая ничего вокруг. Но сейчас она шла через целый остров цветов. Они окружили её со всех сторон и щебетали без умолку, или это ветерок шевелил их листиками. - Мы. Мы, мы, мы. Посмотри на нас. Мы, мы, мы самые красивые. – неслось с одной стороны. Сашенька повернулась к ним и нежно погладила склонённые к ней головки. - Да, вы самые красивые. – Прошептала она восторженным голосом. - Фу, фу, фу какая. Фу, это мы, мы, мы самые красивые. – Неслось с другой стороны. Она обернулась туда. - Да конечно. Вы самые красивые на свете.- Но уже со всех сторон неслось. - Фу, фу глупая. Глупая, глупая, глупая. Совершенно глупая. Глупая девчонка. Неумеха. Мы, мы, мы самые красивые. – И запахи. Божественные запахи окутывали её со всех сторон, состязаясь друг с другом. Цветы нападали на нее, как стая маленьких рыбок, пытающихся отхватить как можно больший кусочек её внимания. Но на «глупая» Сашенька немного обиделась. - Ах вы так. Мерзкие неблагодарные создания. Я к ним со всей душой и любовью, а они. - Сама мерзкая, мерзкая, мерзкая. И глупая, глупая, глупая. А мы красивые. - Нет мы. - Нет мы. - Нет мы. – Неслось со всех сторон. У Сашеньки даже заболела голова от этого гула. Аделия наклонилась и зашептала в ухо Сашеньке. - Не обращай внимание на этих вертихвосток. Они только и умеют, что красоваться и пахнуть, а умишка у них совсем чуть. - Нет, нет, нет мы самые умные. Самые, самые, самые. - Ну что вы. Вы самые красивые. – поправила их Аделия. - Ах да, да, да красивые, красивые, красивые. - Ну вот видишь. – Улыбнулась Аделия. Цветочный остров закончился. Сашенька послушно семенила за Аделией, которая уже вступила на территорию более серьезных огородных посадок. Оглянувшись назад, девушка увидела отставшего от них Максима. Он всё еще медленно продвигался по дорожке среди цветов, раскинув руки в стороны и осторожно касаясь кончиками пальцев то одного , то другого цветка. При этом он весело щебетал с ними, как с маленькими детьми, сам превращаясь в абсолютного ребенка. Сашенька уже не слышала цветочного гомона, не слышала, что им отвечает Максим. Да и не умеют цветы говорить. Всё это ветер, и несомненно влияние этой удивительной женщины. Наверняка Аделия тоже специалист по манипуляцией сознанием. Причем экстра-класса. Но цветы. Теперь безмолвные. Никуда не делись. Каждый из них взрыв красоты. Каждый их них лучший на планете в своем виде. Так казалось Сашеньке. Алые тюльпаны, стройные и величавые, в тоже самое время слегка подрагивали своими нежными головками, и казались беззащитными и одинокими. Не один художник не смог бы передать их красный, шелковистый цвет. Красота мира сочилась из их бутонов и полностью заполняла глаза Сашеньки. Непостижимые ирисы, глубокого тёмно-фиолетового оттенка, раскрывались на стеблях, как миры после большого взрыва. Но можете ли вы поцеловать сразу тысячи разбегающихся звезд. А здесь у вас такая возможность была, окунуть свои губы в прохладу цветка и ощутить запах взрывающейся вселенной. Неуловимая , нежная, скромная красота ландышей, расположенных где то в низу этой цветочной сказки, звенела белыми колокольчиками и окутывала тебя тонким запахом. Она смотрела на знакомую с детства веточку ландыша и понимала, как может быть восхитительна лаконичность и не броскость маленьких цветов. Сашенька терзалась, что под рукой нет фотоаппарата. Любая фотография, любого цветка Аделии стала бы шедевром на самой престижной фотовыставке. Но она почему то была абсолютно уверена, все снимки окажутся засвеченными. Подкова не отдаст на сторону не пяди своей красоты. Максим наконец вырвался из цветочного плена и всё еще опьяненный его запахами, подхватил на руки Сашеньку, и попытался вернуться назад. -Нет, нет ни в коем случае. Эти вертихвостки окончательно сведут вас с ума. Лучше посмотрите, какие у меня помидоры в этом году уродились. – И Аделия широким жестом представила своих любимцев. Грядка помидоров, ухоженная, без единой сорной травинки, как длинная анфилада комнат, где-нибуть в Версале, вся была заполнена вельможными господами. Очень важными и чопорными сеньорами помидорами. Они величественно шествовали, но не по паркету, а по жирной, взрыхленной, почти воздушной, чернющей земле. Их руки-листья отталкивали назойливых соседей, а главные стебли опирались, как на дорогие трости, на воткнутые в почву палочки, весело раскрашенные в радужные цвета заботливой хозяйкой. В середине каждого куста восседал, а вернее подвисал, патриарх семейства, главный помидорини. По бокам располагался его многочисленный гарем из помидоров поменьше и на конец, на краю произрастала гроздьями помидорная детвора, весело стукающаяся друг о друга при каждом ветерке. Громадный, лощенный, главный помидор явно страдал чревоугодием. Его круглая плоть так и рвалась во все стороны, еле сдерживаемая тонкой кожицей. В его немногочисленных складках Сашеньке виделась презрительная ухмылка. Но девушку это не сколько не обижало, напротив она с подобострастием и почтением присела в глубоком реверансе, отдавая дань глубочайшего уважения этим трёхкилограммовым гигантам. Весело наблюдавший за ней Максим, тоже отвесил скупой, чуть заметный поклон, в котором сквозило не столько почтение, сколько обидная фривольность. У ближайших помидоров задрожали листья от возмущения. Показывая свою важность и значительность они, казалось, еще больше надулись, пытаясь перещеголять размерами футбольный мяч. Аделия наклонилась и ласково почесала красное брюшко ближайшему гиганту. - Ну, ну. Не надо так обижаться на этого дерзкого мальчишку. Он же понятия не имеет, насколько вы вкусны. И Сашенька могла бы поклясться, что складки помидора расплылись в блаженной, самодовольной улыбке. Рядом с помидорами располагалась стайка сухопарых фрейлин с ярко оранжевой кожей и высоченными прическами зеленого цвета по моде семнадцатого века. Все они были необыкновенно жизнерадостными, сочными морковками. Максим наклонился к одной из них, намереваясь завладеть её телом, но получил хлёсткие удары по руке шиньонами ближайших соседок. Сашенька услышала возмущенный писк. – Нахал! Мы еще не совершеннолетние. - Да Максим, они еще не дозрели. – Подтвердила Аделия. – Лучше обратите внимания, какие крепенькие и здоровые, эти зеленые братья. – И она показала на грядку огурцов. Сашенька сразу вспомнила рассказ Марьи Ивановны о громадных огуречищах, хруст которых слышен в другом конце города. Красавцы огурцы висели на ветках, как эллипсоиды дирижаблей, среди разрывов желтых цветов. Аделия безжалостно вывела из строя ближайший, и разломив, поделила между Максимом и Сашенькой. Он оказался таким большим, что половиной можно было питаться целый день. Молодые здоровые зубы с аппетитом вгрызлись в крепкую плоть, и хруст заполнил всю Подкову. Оставшиеся собратья огурца приспустили зеленые лопухи листьев, провожая родственника в последний путь. А Аделия увлекала их всё дальше и дальше, минуя грядки баклажанов, висящих пивным брюшком вниз, как пьянчужки сизого цвета с узкими плечами. Проходя мимо раскинувшейся цветной капусты, похожей на дам в широких кринолинах, прячущих там своих любовников. Мимо болгарского перца, готового потягаться хрустом и размерами с легендарными огурцами. Они остановились перед необычным деревом. Сквозь листву пробивалось солнышко, и ласковые светотени бегали по их счастливым лицам. Сашенька подняла руки вверх, с наслаждением потянувшись. Она чувствовала себя на вершине блаженства. Кто-то пощекотал её одновременно за левое и правое ухо, как там в беседке. Она быстро обернулась, пытаясь поймать проказника, но успела заметить только, как что то длинное быстро скрылось за громадными желтыми тыквами в пол человеческого роста. Что бы это могло быть? Тревожно подумалось ей, но её вниманием опять завладела Аделия. - А это мои скромные попытки юного мичуринца. Не судите слишком строго. Она вручила Максиму небольшую корзинку, и сорвала с одной ветки дерева большое, душистое, зеленое яблоко, потом обратилась к другой ветви того же дерева и сорвала нежный, как попка младенца, бархатистый персик. Далее последовали ультрамариновые сливы, желтые сочные груши, тёмно-бордовые, большущие вишни, две сдвоенные пары из которых она, как сережки, повесила на розовые ушки Сашеньки. Далее в корзину отправилась спелая черешня, еще один сорт дулькообразных яблок с чарующим ароматом и на конец терпкая, и как не странно уже спелая, айва, затмевающая своим великолепным запахом всё вокруг. - Как это так? – невольно вырвалось у Сашеньки. - Да, это разные ветви, разных фруктовых деревьев, привитые на стволе одного дерева, яблони дички. - Просто дерево познания «Фруктов и Вкусов». – Восхищенно заключил Максим. – Вы настоящая волшебница Ада. - Ничего необычного. Чистая наука. А вот вы попробуйте эти вишни и вы действительно столкнётесь с тем, что находится за гранью современной науки. – И она показала на нежное ушко Сашеньке, где всё еще висела пара вишен, размером с крупную сливу. - С удовольствием. - Прорычал Максим, и начал хищно подступать к Сашеньке, как вампир, обнажив зубы и плотоядно склонившись над её шейкой. В следующее мгновение он уже впился в сочную плоть, и тёмно-красная струйка понеслась по её шейке, проникая за шиворот и продолжая свой путь по девичьей спинке. Его рот наполнился нежной сочной мякотью, но косточки он не почувствовал. - Вы знаете я наверное проглотил косточку и скоро на моем боку произрастет ветвь вашей замечательной сакуры, которая будет цвести каждый раз, как только вдохновение будет посещать меня. Я стану первым гибридом поэтической вишни. - Вы её действительно проглотили и даже не заметили. Дело в том, что косточка в этом сорте имеет размер маковой росинки, а всё остальное вкуснейшая мякоть. У него тоже есть тяга к творчеству. И это только его достижение, не моё. Я не представляю, как он этого добился. Ему же не доступны генные модификации. Догадки конечно есть. Каким-то образом он управляет всеми процессами, всеми движениями соков в период роста растения. Некоторые процессы он угнетает, а какие-то многократно стимулирует. Максим с удивлением наблюдал за рассуждающей в слух Аделией - О ком вы сейчас говорите? Неужели о нем? Я так и знал, что у вас есть некая необъяснимая, непостижимая связь с духом Подковы. С невидимым эфиром, в который погружено всё это место. Более того мне кажется такая связь есть у каждого, проживающего здесь. Круг избранных, который не пускает к себе чужаков. – Он вдруг с мольбой посмотрел на Аду. - Как мне попасть в этот круг? Я готов душу продать, чтобы остаться здесь. Ведь то что я пишу в этом месте, мне уже не удастся никогда и нигде. И второе. Я хочу быть с ней. – Он взял за руку Сашеньку. – Ведь она уже принята в этот круг? Ей не вырваться отсюда. Она уже стала вечной пленницей Подковы. Я тоже хочу остаться в золотой клетке с райской птицей. Сашенька вся похолодела от ужаса. Её губы задрожали, а широко открытые глаза вопросительно смотрели на Аделию. - Это правда?. – С трудом произнесли её губы. – Вы заманили меня сюда? И мне уже не выйти? Я чувствовала. Я подозревала, что всё это неспроста. – Она вырвалась из руки Максима и как птица с подбитым крылом отчаянно стала метаться по дорожкам сада. Её перехватила Аделия, прижав к себе и быстро зашептав ей на ухо. - Что ты милая. Никто не пытается обмануть, или причинить тебе зло. Ты можешь уйти отсюда в любую секунду и больше никогда не возвращаться. Ты и только ты повелительница своей судьбы. Но он надеется на твою помощь, на твои знания, на твой острый ум и природное любопытство, поэтому выбрал тебя. – Аделия отстранилась от неё и посмотрела таким же добрым солнечным взглядом, как всегда. Острые кристаллы льда тут же растаяли в душе Сашеньки и она уже безмятежно зашагала с Аделией под ручку по направлению к беседке. Обернувшись назад, баба Ада прокричала Максиму. - Молодой человек присоединяйтесь к нам. И будьте уверены всё в конце концов наладится. - Только вот когда наступит этот конец? Раньше, или позже моего? – Бурчал про себя Максим, но покорно шествовал за женщинами. Через несколько минут он уже блаженно растянулся на скамейке беседки, усадив рядом с собой Сашеньку. - Ой, что же это я. – Встрепенулась Аделия. – Вы наверное уже изрядно проголодались? Сейчас. – И она быстро убежала в свой маленький аккуратный домик. Такой же беленький, как беседка. Быстро вернувшись, она внесла в беседку, на круглом подносе, большую чашу, наполненную до краев золотистым медом, коричневую крынку с холоднючим молоком и буханку дымящегося горячего, белого хлеба. Любимый запах, свежеиспечённого хлеба сразу окутал Сашеньку с ног до головы. Они с Максимом тут же набросились на эту вкуснятину, отрывая руками большие ломти хлеба, макая их в мёд и одновременно, вдвоем прикладываясь к краю крынки. Два жадных рта пытаясь влить в себя холодный напиток, тянули каждый на себя и половину проливали на одежду. Давясь от смеха молодые отчаянно боролись за обладание крынкой и заразили Аделию своим всё побеждающим молодым весельем, она также открыто и радостно смеялась, по доброму завидуя их юности и их большой будущей жизни.
Вы взялись за очень непопулярную тему. Для начинающего писателя это верная смерть. Мне хватило начала, чтобы не читать дальше. Вы можете писать сколько угодно - выложите на самлибе, вот тогда и поймёте, чего стоит ваша писанина.
Я очень люблю описания. У вас их много и они красивые. Оживив цветы и овощи вы поймали мое внимание и запустили воображение. Я очень люблю читать подобное. Этот стиль мне близок, оттого рада откомментировать. Но если цветы разговаривают это ли не сказка?
0
