Пигмалионы и Галатая. Часть 3. Будущее. Часть 4. Обнуление. Степень критики: по вашему хотенью
Короткое описание: Часть первая - http://for-writers.ru/publ/pigmaliony_i_galatei_proshloe/15-1-0-22368 Часть вторая - http://for-writers.ru/publ/pigmaliony_i_galateja_nastojashhee/15-1-0-22408
Читаем, комментируем. Вышло длинновато, но третья часть такая маленькая, что публиковать ее отдельно смысла нет.
3. Будущее. 1. - Я чувствую, что С. напишет идиотский сценарий. Его желание следовать литературному первоисточнику бесит меня неимоверно. Никакой фантазии, полета мысли, нет творческих решений. Тупое следование букве, по сути своей мертвой. Вот все это будет в том варианте, что он мне принесет. - Какого черта ты тогда работаешь с ним? - Решение студии. Я получу возможность снимать как хочу и где хочу, если его имя будет в титрах. Да я бы написал его имя, будь оно трижды проклято, только дайте мне возможность снять фильм как я хочу. - Не знаю, чего ты так прицепился к этой истории. Рядовая банальщина, любовный треугольник. - Любовным треугольником эту историю сделает С. На самом деле это одна из величайших ненаписанных книг, клянусь тебе! Когда роман был закончен, Писатель сжег его, и нам он известен только в черновиках и цитатах из писем. Но почему? Потому что автор стал одержим созданной им Женщиной, влюбился в свою фантазию. Такое случается сплошь и рядом, не буду спорить, но в нашем случае, драма куда глубже. Его роман фиксирует все эротические фантазии того века, начиная с Матильды и заканчивая Дорианом Греем. Эти образы желанны, но запретны. На этом будет строиться сюжетная линия фильма. Не персонажи будут играть главные роли, а творцы и творимое ими. - Не слишком ли сложно для первой серьезной работы? - Не сделаю сейчас, значит не сделаю никогда. Разве я когда-нибудь был конформистом? Да, признаю, мне придется пойти на некоторые уступки, но это ерунда. И сценарий пусть будет, черт с ним. Но ключевые сцены я буду снимать так, как я их вижу. - Как быть с актерами? Они же поймут, что ты их просто используешь, что они не просто играют роль, но играют роль, что играют роль! Это неслыханно! - А разве кино изобреталось не как средство для обмана масс? Вспомни, с чего все начиналось. Происходит некоторое событие, и люди со своими древними камерами устремляются туда, чтобы потом продать Эдисону, Патэ, Гомону или Стюарту Блэкторну, прости господи. Но как быть, если от места события тебя отделяют нехоженые километры? Ты собираешь людей и инсценируешь ситуацию. При тогдашнем уровне техники и актерского мастерства подделку было не отличить от подлинника. Я же просто намерен продолжить эту линию. 2. Не было и дня, чтобы они не знали, чем все закончится. Необходимые приготовления выполнены, звонки совершены, приглашения отправлены — свадьба. Два человека, никогда друг друга не любившие, готовы сочетаться законным браком перед лицом Господа, аминь. Все участники мистерии озадачены, не верят, что это происходит именно с ними. Почему они не любят друг друга, но при этом хотят соединить свои жизни навеки, если мы уже решились говорить высоким слогом? Но ответ не звучит так красиво, как вопрос: они женятся потому, что он — Мужчина, а она — Женщина. Для того они и были созданы, для того существуют. Об этом знают все — кроме них. Мать, когда-то сама бывшая Женщиной, знает, что так должно быть, что это необходимость существования, но даже она сейчас готова на любое чудесное избавление от заданной роли. С надеждой она просыпается каждое утро, с надеждой она уснет ночью. Но весь день ее будет преследовать одна и та же мысль: чудесных избавлений не бывает, их век прошел. Она перечитывает библию и викторианские романы, смотрит на торжественные полотна классицизма, включает милые голливудские мюзиклы пятидесятых годов и знает точно: сейчас это уже не пройдет. Она не глупа, к мудрости прожитых лет добавлена врожденная интуиция. Она знает, чем окончится история и напрасно призывает все возможности избавления. Она злится на неизвестно кого, что ее задумали именно такой: беспокойной наседкой, которая знает, что в итоге ее цыпленок попадет в суп, но не имеющей возможности что-либо предпринять. Подруга тоже не испытывает особой радости, и это понятно: ведь не она оказалась Женщиной. Она всегда была прямолинейной и циничной, но сейчас цинизм Женщины ей непонятен и не будет понятен никогда. Мужчину всегда рисуют в темных тонах, сглаживая грани серостью, и это кажется Подруге предвзятостью. Он не так уж и плох собой, симпатичен, зубы в порядке, с волосами, при необходимом умении и желании, тоже можно сделать что-то прилично выглядящее, одевается он просто, но вкус при подборе гардероба очевиден. Словом, Мужчину можно отмыть и сделать из него Принца, о котором мечтают миллионы сентиментальных девочек (нарушим тут традицию и заключим в скобки соображение, что Подруга по своей природе и была сентиментальной девочкой, а цинизм пришел к ней как внешнее замещение истинного склада характера), как из неприятной на вид куколки рождается бабочка. Но этой мысли Подруга усмехнется не раз, думая — но не зная, - что этим сравнением она лишает Мужчину мужественности и оставляет... Что? Что станется, если лишить Мужчину мужественности? Положим, это ярлык, которому больше соответствует Любовник: он любит при случае поиграть мышцами, похвастаться своей виртуозностью в гараже, громко обсудить с друзьями достоинства и недостатки проходящей мимо аппетитной задницы (откроем еще раз скобки, чтобы уличить Подругу в небольшом грешке: произнеся про себя «аппетитной задницы», она вдруг возбудилась). Но он Любовник, которому в принципе и слова иметь неположено, в историю он попал случайно. При этом говорит, он слишком много говорит для эпизодического персонажа, в то время как Мужчина отмалчивается. Это тоже загадка для Подруги. Неужели тут акт демаскуляции простая формальность? Сбросив жесткие покровы куколки, что выползет: бабочка или...? Любовник в растерянности. Ему хорошо именно с этой Женщиной, по-своему он любит ее, особенно эти слегка припухлые ярко накрашенные губы, которые так приятно целовать. Но он — Любовник. Статус никогда не сообщался ему, поскольку предполагалось, что он все поймет сам и с достоинством займет свое место, не мешаясь в ход истории. Однако против этого взбунтовалась данная ему природная сила, позволяющая гнуть подковы и изображать сложные фигуры в тренажерном зале. Гормоны переориентировались с кусков железа на сердце Женщины. Только никто не говорил, что это сердце сделано из иного материала. Любовнику, как лицу случайному, свободно заменяемому, никто ничего не сообщает, он должен сделать соответствующие выводы сам и смириться. Он не может, его тело требует, душа зовет, мысли путаются, их слишком много для его пустой головы. Трудно в это поверить, но он страдает. Единственное, что остается нам, авторам и зрителям этой истории — покинуть его, оставив, согласно канонам, за кадром, где он, возможно, даже уронит на широкую грудь пару скупых, но горячих слезинок. 3. - Этот пиджак удивительно тебе идет, - удовлетворенно скажет Друг, глядя на Мужчину. - Посмотри, он подчеркивает твой рост, даже делает тебя выше визуально. - Что за чушь? - улыбнется Мужчина. - С каких это пор пиджаки увеличивают рост? - Это мог бы быть спальный мешок, в котором бы ты болтался, как язык колокола! - возразит Друг и еще раз, теперь украдкой, бросит взгляд на Мужчину. - Что ни говори, но ты чертовски красив! - Женщина думает также, - улыбнется Мужчина вторично. - Поэтому мы и женимся. 4. - Жанна, дорогая, проходи, садись. Вот твой текст. Ты великая актриса, бесспорно, но, пожалуйста, прочти для меня, только для меня вот этот отрывок. - Ты этого не сделаешь никогда, потому что я тебе не позволю. Мы продолжим встречаться, тайком, мне по душе таинственность. - Нет, нет, нет, дорогая, постой! Послушай, эту реплику надо произносить так, будто ты одержала какую-то великую победу. Ну, например, как наши войска в сорок пятом. - А что случилось в сорок пятом? - Как же? Мы победили смертельного врага в жесточайшей войне! Только представь: горы трупов, одинаковое, приблизительно, количество с обеих сторон, на Земле Апокалипсис, здесь и сейчас, Сегодня! И вдруг, напрягая последние силы, вырывая кости из суставов, мы побеждаем! Чувствуешь? Попробуй еще раз. - Ты этого не сделаешь никогда, потому что я тебе не позволю! - Стоп! Ты сейчас переигрываешь. Слишком восторженно, зритель в это не поверит. Эту фразу нужно произносить медленнее, демонстрируя свое превосходство. Будто ты имеешь ввиду: «Покорись мне и будь покорным вечность». Это очень важная сцена, ты в ней показываешь свое истинное лицо, и оно должно быть холодным, как лед Антарктиды. Ты смотрела «Утренний патруль» Николаидиса? - Это какая-то современная фантастика? Нет, я не смотрю всякую ерунду, я предпочитаю качественные фильмы, над которыми можно задуматься. - Понятно. Ну что ж, попробуй произнести эту фразу так, как ты ее сама чувствуешь. - Ты этого не сделаешь никогда, потому что я тебе не позволю. Мы продолжим встречаться, тайком, мне по душе таинственность. - Ну, пусть будет так.
4. Обнуление. Почему же в прошлой части автор этого текста вдруг резко прервал повествование и замолчал, как кажется навеки. В духе предшествующего, он мог бы заявить, что область обозримого будущего кончилась, дальше он не видит, и конец истории ему неизвестен хотя бы потому, что любая история бесконечна, а следовать за бесконечностью значит прямо протестовать против принятых литературных канонов и вообще злоупотреблять временем своих читателей. Но эта масса слов — пустое нагромождение бессмыслицы. Автору, то есть писателю, прекрасно известно, чем закончилась история абстрактных существ, имен которых он даже не удосужился назвать, а просто навесил на них ярлыки, поиграв постмодернистской чувствительностью — термином, к которому автор питает самую натуральную приязнь. Но уже к этому моменту читатель, следящий за ходом моих мыслей, должен остановиться и спросить: а будет ли продолжение, и что это за новое отступление, произнесенное голосом, отсутствующим в прежних частях? «Что тут происходит?» - закономерный вопрос, который я мог бы проигнорировать и продолжить размышлять над природой моей истории дальше, но не хочу. В некотором роде продолжение будет и именно здесь, в этой странной главке под таинственным названием «Обнуление». Спешу вас заверить: с моими персонажами — язык не поворачивается назвать их героями — все в полном порядке. Кто любил - тот любит, кто ненавидел — тот не изменился. Персонаж, которого я обозвал «Женщиной» сейчас состоит в счастливом браке с Любовником, Мать не нарадуется счастливому избавлению, в которое не верила, Подруга по-прежнему играет свою роль мелкой завистницы под маской предупредительности. Еще стоило бы сказать о других, моих двойниках, исправно выполнявших роль авторов в предшествующих частях. Писатель не справился с поставленной задачей, поскольку не имея спутницы жизни, долгое время мучился от нестерпимо жгущего воздержания и влюбился в созданный им образ — это вы знаете. Но после того, как его сознание пошатнулось от понимания своей влюбленности в несуществующее, он уничтожил свой роман и вскоре сошел с ума, печально окончив дни в клинике в полном одиночестве. Кажется, он был греком по происхождению и потому был обречен на такую участь: создавая свои произведения на кафаревусе, он совершенно был неизвестен в широких кругах, где популярностью пользовалась как раз димотика. Чувство достоинства покинуло несчастного Писателя после первого же провала его еще юношеского сочинения. Потом была предпринята попытка исправить положение, но и вновь его не заметили. Отчаявшись достигнуть известности — честолюбие присуще любому выбравшему перо и лиру, если говорить высокопарно — он ударился в эксперименты, смешивая все доступные стили и жанры, чему не радовались соседи, задыхающиеся от клубов дыма, под которыми огонь пожирал долженствующие стать путевкой в богемный круг сочинения. И этот роман о прекрасной женщине и инфантильном мужчине — не кажется ли вам, что прототипом мужчины был этот уже сорокалетний девственник — стал последней надеждой писателя, увы, тоже не оправдавшейся. Воздадим же посмертно ему небольшую почесть, произнеся его настоящее имя — Йоргис Даларис. Художнику повезло больше, как с родиной, так и с признанием, как с присущей живописи вольности, так и с женским вниманием. К сожалению, он никогда не был женат, не желая связать себя с одной из многих навеки, но случайных любовниц, да и более продолжительных отношений, у него было достаточно. Стоит ли изумляться пришедшей в его голову идее изобразить обманутого мужчину, если, что неизбежно на мой взгляд, его самого часто навещали обманутые женщины. Предыдущее предложение носит утвердительный, а не вопросительный характер, что тоже было в духе испанского Художника, чьи картины до сих пор радуют глаз посетителей El Prado или Большого Королевского Музея. Он не знал сомнений, не задавал лишних вопросов, а просто творил своей кистью новую реальность, не позволяя ей, впрочем, ворваться в его жизнь. Вы знаете, что он остался доволен созданной картиной, что он по окончании даже позволил себе несколько патетических восклицаний и риторических вопросов. Но вы не знаете, хотя могли бы догадаться, что по прошествии очень короткого времени он забыл их, как и забыл шедевральность произведенной работы и стал копить силы до нового шедевра. Хотя он и не относится к данной истории, я скажу, что следующая работа Художника — прекрасный пейзаж — тоже снискала комплименты от суровых критиков и находится сейчас в частной коллекции одного почитателя, немного влюбленного в творца. Имя Художника я тоже сейчас назову, но не для того, чтобы вы погрустили над его печальной участью, как это было с Даларисом, а чтобы вы при случае обязательно насладились этими поистине тонкими и глубокими полотнами. Имя это — Мигель Эрранс. Кинорежиссер, который еще не возник, а как свидетельствует моя история, только появится в будущем, будет мастером своего дела, я в этом уверен. Благодаря искусству письма я позволил вам заглянуть за пределы времени и увидеть его методичность и напористость, а также познакомил с весьма любопытной особой по имени Жанна — актрисой, не умеющей играть и, как я предполагаю, навязанной ему продюсером. Боюсь, имени его я назвать не смогу, поскольку не знаю, имя Жанны я узнал совершенно случайно, записывая для вас их диалог на одной из репетиций. Вероятно, вы заметили, что его трактовка истории о Пигмалионах и Галатее отличается от предыдущих, что тут налицо легкий гомоэротизм — а может быть и не такой уж и легкий, но знаю я не больше вашего. В любом случае, я решил пойти навстречу будущему, а не вязнуть в прошлом и сделать гомосексуалистами Мужчину и его верного Друга. Согласитесь, немного мелодрамы всегда разбавляет даже самую пресную басню. Надлежит в этом месте поставить точку. Но из уважения к вам, выслушавшим обширное отступление или «обнуление» - то есть, снятие всех масок, заслонявших реальную историю, которую во всех предшествующих главах рассказывал я сам, я задержусь ненадолго, чтобы подслушать продолжение той сцены, что разыгралась у зеркала накануне свадьбы Мужчины и Женщины. - Женщина думает также, поэтому мы и женимся. Вы видите, надеюсь, вместе со мной, как его губы складываются в улыбку, прекрасную своей кривизной, вымученностью. Вместе со мной вы понимаете, как тяжело ему даются слова. Следите за изгибом бровей, за складками на лбу, за удивительно сухими глазами. Еще прежде меня вы поняли, что между женихом и невестой нет любви, поскольку вам известно больше персонажей, больше меня. И тут ломаются рамки, уничтожаются преграды, настоящее, будущее, прошлое, Пигмалионы и Галатеи, неизвестные деятели искусства, я и вы — все мы обнуляемся. Потому что на наших глазах происходит событие величайшей важности. Обнуляются силы гравитационного притяжения, обнуляются землетрясения на границах тектонических плит, обнуляются взрывы сверхновых — космос обнуляется. Равнодействующие силы, лежащие на одной оси, но противоположно направленные, они тоже обнуляются, а кроме них и без того один голый нуль, напоминающий повернутую на девяносто градусов половинку значка бесконечности. Зрение, обоняние, осязание, вкус, дыхание, слух, движение — все обнулилось. Представьте себе торжество обнуления, когда все залито или светом или тьмой, поскольку противоположностей нет, и мы не знаем, чем отличается свет от тьмы. Друг и Мужчина едины, поскольку они нули и между ними тоже нуль. - Я. Люблю. Тебя. Старт дан! Вселенский коллапс, охвативший материальные и нематериальные субстанции разрывается ослепительной яркостью мгновения, отзывается вдали раскатами, сотрясает все осязаемое. Божественный момент обнуления пройден, зерно дало росток, который вырывается на поверхность, и недовольная движением ленивая почва вскоре укроет его потеплее, чтобы не иссушило его солнце, не убили морозы. Корень существует всегда, он жив вечно, ибо растет вглубь, стремится к первоосновам и от них питается. Он не знает, что происходит наверху, но верит, что своей неутомимой работой, своим проникновением в самые мрачные глубины, он дает жизнь пышной зелени, никогда не ощущающей холода преисподней. Давайте заглянем в две пары глаз. Что мы видим в них? Я спрашиваю настойчиво во второй раз: что мы видим в них? И повторю троекратно: ЧТО МЫ ВИДИМ В НИХ? Надежду. Слабую субстанцию на дне ящика Пандоры, вечность находящуюся бок о бок с самыми отвратительными сторонами нашей экзистенции. Слабо взмахнув тоненькими крылышками, она вспархивает из своего узилища и легкими прикосновениями целует в лоб отчаявшихся и решившихся. Она одновременно здесь и одновременно везде, стоит за моими плечами, за вашими, за плечами моих персонажей, которых я сейчас называю героями. Отблеск ее всегда приветливой улыбки мы видим сейчас в двух парах глаз. Одно сильное существо падает на колени перед другим — не заспорите ли вы с торжественностью, благородством и поистине непостижимой мощью этого акта творения? Поверьте, я дал вам увидеть творение новой любви, новой жизни, над которой будут насмехаться, в которую не поверят, которую смешают с грязью, ибо не поймут. Один влюблен, полюбит ли другой? Ударами сердец звучит этот вопрос, замершим дыханием говорит. Молитвенно складывает руки Надежда, бесполая душа, дух, вольный избирать любое тело. Я много говорю вам и мы долго наблюдаем, но сознаем, что на самом деле мы наблюдаем один лишь миг, а мысли, занимающие столько места на бумаге, проносятся вереницей, наслаиваясь одна на другую. Дочитав до этого места, вы несомненно интересуетесь, что же ответит Мужчина, которого предыдущие рассказчики обвиняли в отсутствии мужественности. Разомкнутся ли его губы тихим «Да» или же крепко сожмутся, произнося «Нет»?
+1
