Не моли меня на коленях своих потёртых. Я щадил тебя раньше, но не сегодня. Ты истратил своих дух на строки бессмысленных фраз. Помнишь, как она звала тебя убежать вместе с ней, догоняя закат? Ты поцеловал её и сказал, что здесь тебя ждут очень важные дела, что вы должны проститься, что любишь и любимым будешь. Её слёзы ты долго не мог смыть со своей груди, они разъедали твою кожу, кололи, словно остриё меча. Это были ужасные ночи, долгие и томные как глаза суккубы, которая убила тебя 4 года назад. Нет, тебя не интересовали женщины, они гарнир к очередному безвкусному блюду, которые ты готовил вечерам, воображая себя шеф-поваром.
Было больно.
И стыдно тоже было.
А ещё хотелось курить.
И спать хотелось.
Тебе всегда хотелось чего-то глупого. Глупое – это забавно, необычно, как рынок для аристократа. Ты умирал, медленно, но верно. Пытаясь запомнить каждый миг боли, кутающей тебя своим колючим и вязким одеялом.
Под ним было холодно. Это плохо. И грустно.
С утра до вечера было грустно. И весело от того, что грустно. Но никогда не было просто «нормально», просто… Ты обожал это слово, оно вселяло в тебя надежды на новые глупости.
Этот мир прост. Слишком прост. Сложные здесь только люди, и чем сложнее они, тем интереснее.
Для тебя.
Человек. Ты вздрагивал при упоминании этого слова. Да, приятного в нём ничего нету. Абсолютно ничего. Это казалось тебе грустным.
Пусть будет так.
Когда не хочется жить? Когда холодно и болит живот, а ещё голова раскалывается. Ты боишься этого, потому что тебе будет лень собирать её осколки. Это надоедает. Легче купить новую.
А вообще лучше взять две головы, со скидкой. Получить календарик и читать его двумя головами. Это ведь так увлекательно. Куда увлекательней, чем просыпаться.
Ты ничего не сделал, ничего не сказал, просто смотрел.
«Так делают боги», - твоя фраза.
Знаешь, так делал только ты. Точнее ты ничего не делал. Это утомительно.
Хотя кое-что ты делал всегда, даже во сне: врал. Я всегда говорил, что твой дар речи бесподобен. Можешь гордиться. Ты врал также умело, как и зевал. Но лучше всего ты лгал сам себе. Так, что мог заставят самого себя поверить в глубокую ночь, видя в небесах солнце. Мне пришлось успокаивать слишком много молоденьких девушек, которых ты любил. Знаешь, это тоже надоедает. Как и говорить….

***

Помнишь, как я умолял тебя быть всегда рядом? Как я шептал ночами бессвязные слова, пытаясь задушить свой извращённый разум?
И как приковывал тебя к этим доскам гвоздями, рыская по всему телу своими слепыми глазами, пытаясь увидеть совесть. Но её там не было. Нет и сейчас.
Только тени приходят ко мне, задавая странные вопросы про мои дела и мою жизнь. Им нельзя верить. Меня так учили.
«Не верь»
Извини, но я сделал больше в порыве лет юных – я переспал с ложью. Она была слишком хороша для меня. Каждое движение её прекрасного тела заставляло моё сердце выплясывать дикие танцы дешёвых чернокожих шлюх, каждый её поцелуй травил мои клетки, и им это нравилось, им нравилось так умирать.
Цена этому – одиночество.
Я задавал не те вопросы и находил не те ответы. Может раньше они были правильны, никто не знает, кроме тебя.
Важно другое – сейчас всё иначе.
Я слишком часто пытался запомнить имена моих друзей и подруг, что уже не вспомнить своего, данного мне матерью. Забыл о любви, той, что мне давали родные. Так бережно собирали ради меня, омывая её. Любовь. Сегодня её уже нет, ведь вчера я умылся грязью.
Завтра лицо начнёт гнить…..
В последний раз.
Ты слишком поздно подарил мне говорящее зеркало. Настоящее говорящее зеркало, а не те подделки, который только корчат безумные гримасы и улыбаются, пожелтевшей от слишком долгой осени, улыбкой.
Неужели прошлое, которое я припоминаю, моё?
Нет.
Нет!
Нет…
Прости. Прости меня не нашедшего.
Свет не в другой стране другого Солнца. Его нет на севере, нет и на юге.
Сверху. Смотрит и улыбается, этот прекрасный свет, что любил меня как и эти люди, а может даже сильнее.
Жаль, что я не вижу его больше.
Ты слишком поздно подарил мне говорящее зеркало. Настоящее говорящее зеркало.
Завтра там будет другой. Тот, кто сможет воспользоваться этим подарком. Сегодня он узнал, для чего его прощали.
Снова и снова.
Хочется плакать.
От счастья.
Только в тишине можно услышать истину.
Только молчанием можно сказать те слова, которых ещё нет.
Спасибо.

***
Он подошёл к нему, взял за руку, и тихо прошептал: «Только сейчас Я нашёл тебя, пойдём». Солнечный зайчик, играющий на мозаичных плитах, прервал свои детские забавы, и проследовал за ними, до самых дверей старого храма. Они обернулись,  помахали ему на прощание, и вышли на залитые счастьем улицы.
Так Бог нашёл человека.