Под натиском льда (часть 2) Степень критики: Объективная
Короткое описание: Продолжение повести "Под натиском льда". Финал первой повести.
...Он прищурился и увидел, что мелкая пыль, в отличие от крупных кусков, не падает, а... всасывается в трещины. Что бы это могло быть?.. И тогда профессор вспомнил. Для дополнительной безопасности внутри бункерной системы, между верхней частью бункера и нижней частью самого центра была оставлена пустота. Эта полость содержала в себе лишь стальные прочные балки, которые поддерживали здание центра, не давая ему обрушиться. Мощные генераторы постоянно высасывали атмосферный воздух из это полости, чтобы снизить теплопроводность. Сейчас, по-видимому, верхний предел частично обрушился, и воздух стал наполнять пустоту, а раз вещество реагирует с воздухом... Нужно было немедленно уходить. Кто знает, сколько потребуется времени, чтобы вся система пришла в критическое состояние и разрушилась? День? Час?.. Минута? Профессор развернулся и побежал обратно, дабы поскорее собрать группу и двинуться в путь. После того, как прозвучала сирена, Родов самостоятельно запер блок склада. Автоматически включился дизельный генератор, подавший на мощные лампы электричество. Тьма отступила, открывая взору уходящие ввысь стеллажи со всевозможными вещами. Сейчас профессор стоял и ждал... ждал смертного часа. Но, к счастью, страх его постепенно улетучивался. Он уж, было, подумал, что это начало конца: что рушатся стены, вещество заполняет все коридоры и что ему уже не выжить. Он сильно вспотел, у него была сильная одышка. Наконец, пришло время, когда он начал действовать. Леонид взялся первоначально за фонари. Обогнул пару стеллажей, чуть не заблудился, но... нашел. Большая увесистая коробка была наполнена ими доверху. Он просто брал их охапкой и складывал в заранее приготовленную тачку. Набрав необходимое количество фонариков, он двинулся дальше, к морозильным камерам. Здесь было прохладно, и постоянная нервозность тревожила профессора. С этого дня он невзлюбил холод. Он открыл дверь первой попавшейся камеры, но там валялись лишь замороженные куски мяса. Нет, подумал он, этого нам не нужно... Наконец, с третей попытки он наткнулся на нужную камеру с прохладными бутылками с водой. Взяв их изрядное количество, он отправился обратно. По складу эхом прокатился скрежет. Профессор замер на месте; казалось, его попросту парализовало. Звук повторился. Родов не решился оборачиваться и поспешил к выходу. «Черт с ней, с этой провизией!..» — мелькнула мысль. Он ускорил шаг. Колесо тачки завращалось быстрее и даже чуть стало поскрипывать. Звук возобновился, но уже стал оглушать Родова. Казалось, сильные порывы ветра буквально ломают железные перегородки. Наконец, раздался громкий хлопок. Родов на мгновение остановился, только лишь для того, чтобы посмотреть, что же все-таки происходит. В дальнем конце склада по полу стелился туман... Белый дым медленно, но верно преодолевал помещение. Родов стиснул рукояти тачки и побежал. Колесико бешено завращалось, грозясь сломаться, но профессору было не до этого. Он бежал стремглав, бежал, чтобы спастись от этого смертельного вещества. Он и не мог подумать, что все это — лишь начало. В помещении замерцали лампы. Замерцали так, словно упало напряжение. Так оно и было, ведь дым приближался к генераторам. Он окутывал провода, и те с хрустом лопались, или трескались, или просто больше не функционировали. Раздался приглушенный хлопок, а за ним последовал оглушительный взрыв, — воспламенился дизель. Рядом с генератором располагался стеллаж с горючими маслами и бензином, чтобы в крайних ситуация поддерживать систему бункера. Они также взорвались. Столпы пламени взметнулись ввысь, на мгновение осветив все вокруг ярко-оранжевым светом, и тут же погасли, утопая во всепоглощающей дымке. Лампы погасли, погрузив весь склад в холодный мрак могилы. Родов глубоко дышал, он бежал так быстро, как только мог. Тачка свистела и скрипела, изредка попадая в рытвины в полу. Это заставляло Родова снижать скорость, и от этого он, профессор, очень сильно нервничал. Им овладевал страх. Взрывной волной отбросило часть вещей на стеллажах, и часть из них самих повалилась. Начался громадный и поистине ужасный эффект домино, разнося повсюду скрежет, грохот и другие малоприятные звуки. Родов, тем временем, буквально на ощупь продвигался к выходу. Один, тот, в который он вошел, был перекрыт, а другой располагался в другом месте. Родов предполагал, где он находится... Но если он ошибается... Профессор свернул. Рядом просвистело что-то. Порывом ветра его тело подхватило чуть-чуть и оттолкнуло вперед. Грозно рухнул стеллаж, за ним другой. Вскоре, звуки смолкли. Родову повезло... Теперь единственным звуком, который наполнял помещение, был звук ледяного потрескивания. Этот звук одним лишь своим существованием погружал профессора в ледяные волны страха. У него побежали мурашки. «Господи, прошу! Господи, прошу!..» — умолял он про себя, не смея остановиться. На бегу он вытянулся всем телом, ухватил один фонарик и щелкнул им. Слабый луч света прорезал мрак и ударился в твердую стену. Профессор провел его чуть левее и... Да! Вот он, выход. В следующий момент свет больше не понадобился, ибо из стены, ярко вырисовывая контуры выхода, выехали две оранжевые лампы. Завыла сирена. Тот же женский голос предупредил персонал об эвакуации. Профессор поднатужился. Ему оставалось всего ничего, как... Перед ним вниз быстро пролетела балка или что-то в этом роде — он не успел разглядеть. Колесо тачки сначала ударилось о препятствие, а затем с легкостью оторвалось. Фонари посыпались на пол, бутыли покатились в разные стороны, а родов растянулся по полу и ударился головой обо что-то... Перед глазами все потемнело. Оранжевые фонари потускнели, расплылись. Резкая боль пронизывала голову, раскалывала ее. Раздался предупреждающий звук, и стеклянная перегородка начала медленно опускаться. Родов попытался встать и пошатнулся, чуть не упав. Он повалился на колени и стал подбирать фонари и бутыли с водой, как попало класть их сначала в глубокие карманы халата, затем подвернул полы его и положил туда. Конечно, все он собрать не мог, но... Перегородка опустилась на половину. Пора было уходить. Он, пошатываясь, пробежал несколько метров. Пара фонарей выскользнула из рук и разбилась о пол, упала и бутылка, откатившись во мрак. «Пожалуйста...» — взмолился он. Перегородка уже почти сомкнулась, но места было предостаточно. Родов закричал от напряжения и бросился плашмя, ударился о землю и, скользя по гладкому полу, успел оказаться с противоположной стороны, прежде чем звук смыкания стали и камня раздался по всему бункеру, погрузив его в мрачную напряженную тишину. Карский мчался по коридору. Лампы погасли с минуту назад, когда бункер сотрясся от глухого взрыва. Стены и пол задрожали, с потолка посыпалась штукатурка. Профессору было ясно, что взрыв донесся с того места, где, по его мнению, находился Родов... Если система безопасности не повреждена, мелькнула мысль в голове профессора, то через полторы минуты должен был завестись второй генератор, располагающийся далеко отсюда. Он свернул. Неподалеку сверкнула голубая вспышка. А это что еще?.. Профессор замедлил ход и перешел на быстрый шаг. — Кто здесь? — подал он голос. — Профессор, это вы?.. — Голубая вспышка вновь промелькнула и исчезла во мраке. — Да... — ответил профессор. Он внезапно натолкнулся на чье-то тело. — Прошу... прошу прощения, — запнулся он. Оказалось, группа уже собралась идти за Карским самостоятельно, испугавшись отключения электроснабжения и нескольких взрывов. Голубая вспышка оказалась небольшим фонариком на брелке. Мелькала она из-за того, что свет загораживали люди. — Хорошо. Нам бы подождать минуту... — сказал Карский, потирая руки. Только сейчас он заметил, что в коридоре стало на несколько градусов прохладнее. — Но... мы не можем ждать, — сказал кто-то. — В темноте все равно дороги не разберешь... — буркнул мужчина. — Да, действительно, — поддержал профессор. — Поэтому повременим. Сейчас должен активироваться генератор. — Генератор? — переспросила женщина. — А что же тогда взорвалось пару минут назад? Карский поднял брови, хотя в кромешной тьме этого не было видно. — А вы откуда знаете?.. Женщина хмыкнула. — Валерий, если бы вы знали, сколько я проработала здесь... — Мы знакомы?.. — Пожалуй, нет, — ответила женщина. — Но у меня хороший слух и память, — без стеснений пояснила она. — Вы работали здесь? — Да... больше тридцати лет отдала этому делу. — Отлично! — воскликнул профессор. — Значит, вы помните устройство коридоров? — Разумеется, и, тем не менее, без света я вряд ли что-нибудь сумею разглядеть. Увы, здесь мы все в одинаковых положениях. Карский машинально кивнул. Свет зажегся внезапно и со щелчком. Карскому — и не только ему одному — пришлось зажмуриться. Вслед за этим, к удивлению многих, раздался эхом женский голос: «Внимание! Опасность! Отключена система блокировки! Внимание! Примите меры!» Карского как будто молния поразила. — Что?.. Он метнулся, было, чуть вперед, созерцая перегородку, медленно поднимающуюся вверх. Полы профессорского халата подхватила невидимая рука и попыталась утянуть к открывающемуся выходу. Стало понятно, что в камерах, запертых перегородками, воздуха стало не хватать, и реакция почти снизошла на нет. Доступ кислорода не только возобновил смертоносную реакцию, но и отбирал живительный воздух у людей. — Скорее! Всем! — объявил Карский. — Бегите!.. Бегите по коридору... Вы! — Он обратился к женщине. — Вы точно помните весь план бункера? — Да, — энергично закивала женщин в летах. — Хорошо. Отводите их к туннелю... Я что-нибудь попытаюсь сделать... Карский решил отправиться к пульту управления. Главный пульт был недосягаем, но множество мелких, расположенных практически на каждом углу, еще были открыты. Он выбежал в соседний коридор. Справа через проход змеей заползал белый туман, слева было все пусто, часть коридора была неосвещена. Профессор решил попытать счастье здесь. Не удалось. Стены были голыми — ни одного щитка управления, ни одного блока питания... Профессор свернул. Здесь коридор казался практически бесконечным. Здесь даже работала сильная перспектива — выход представлялся крохотным. — Ну же, где ты? — пробормотал Карский, изучая коридор. Здесь также было пусто. Гладкие стены, ничего... Он побежал дальше, и, добравшись до конца, почувствовал резкую, но непродолжительную боль в висках. Профессор глубоко дышал. Неужели, воздух уходил так быстро? Вакуумная полость наверху могла всосать большую часть атмосферных газов... А это означало, что время неумолимо приближалось к кульминационной точке, в которой уже не суждено выжить людям. Тем не менее, Карский продолжал путь, да и мысль о кислороде волновала его меньше всего. Ему нужны были пульты! Многие утверждают, что мысли материализуются, но то, что увидел профессор в следующий миг, потрясло его до глубины души! Это была распахнутая железная дверца. Внутри виднелись тумблеры, кнопки и датчики. Часть из них зашкаливала. Карский осмотрел щиток. Никаких надписей... Он решил воспользоваться логикой, и перевел в правое состояние тот тумблер, который от всех других отличался. Получилось. Уже через секунду коридор осветился оранжевым светом ламп, а женский голос вновь предупреждал об опасности. Перегородки стали разом опускаться. Профессора захлестнула вона страха, ведь он не знал, куда идти. Он не посмотрел карту, прежде, чем щелкнул тумблером. У него быстро завращались глаза, пот выступил на лбу, но это не только из-за волнения. Пол содрогнулся — видимо, еще где-то произошел прорыв. Карский вздохнул и побежал к первому же проходу, прогибаясь под стеклянной стенкой. Оставались считанные секунды до того, как она сомкнется с полом. Карский достал карту и стал разглядывать ее. Оказалось, что он попал в коридор, ведущий как раз к туннелю, но окольным путем.
Воздух казался разреженным, как на высоких горных вершинах. Виски сдавливало изнутри, голова раскалывалось. Бросало то в жар, то в дрожь... Карский прошел еще пару шагов и остановился, опираясь о стену. Он и не мог подумать, что нехватка воздуха сможет так серьезно сказаться на его самочувствии. Понимая, что медлить ни в коем случае нельзя, профессор собрал всю силу в кулак и сделал шаг вперед. Виднелся поворот. Несколько люминесцентных ламп, будучи оторванными после серии взрывов, висели, покачиваясь, на одних лишь проводах. Оголенные концы изредка испускали с треском снопы искр. Профессору пришлось их посторониться и буквально прижаться всем телом к прохладному камню стены. Пройдя изрядное количество метров, он вновь остановился. В отдалении раздались скрежетания, затем глухой, еле слышный, грохот, после чего все стихло. Полы халата чуть двинулись назад. Сквозняк? Видимо, был открыт доступ воздуха, и он медленно просачивался внутрь. Для профессора не был секретом тот факт, что если подождать до полного «накачивания» бункера и вакуумной полости, то все сооружение канет в глубину подземелий, а всю тяжесть примут, к счастью, коридоры, расположенные далеко позади. Карский вдохнул. Воздуха все еще не хватало, да и не будет хватать в ближайшее время. И все же, профессор почувствовал некую свежесть... Или, быть может, это галлюцинации? Такое бывает зачастую после серьезно пережитых моментов, как этот. В следующем пролете было темно, зато вдалеке виднелись какие-то отблески. Карский усмехнулся. Ему вдруг стало смешно от самой мысли, что все это ему чудится. А вдруг, думал он, что все уже закончено, и это всего лишь фантазии умирающего мозга? Что, если все уже похоронены под грудами замороженного камня и стали?.. Но голоса, эхом прокатившиеся мимо, заставили его насторожиться. Помимо голосов коридор стали наполнять отголоски стонов, плача. — Я больше не могу здесь находиться... — сказал мужчина слабым голосом. — Когда это закончится?.. — Господи... — раздалось эхо шепота. — Отче наш... — Это конец? — А-а... — Кто-то простонал. — Не могу... дышать! Мне нужен глоток свежего воздуха... Профессор подобрался поближе. В темноте было практически ничего не видно, кроме силуэтов. — Господа... все ли добрались? — подал голос Карский. Повисла пауза. — Вы здесь? Профессор?.. — спросила женщина. — Да... все ли добрались? — вновь спросил он. С каждым словом вдох становился все труднее и труднее. — Нет, — скорбным голосом ответила женщина. Профессор узнал ее, именно она согласилась отвести группу. — В столовой обрушился потолок и трубы... — Она умолкла. — Валерий?.. Внезапно Карский увидел еще один силуэт. Человек подошел почти вплотную. — Ты жив? — Карский поднял брови. — Да... — ответил Родов. — Боже мой... какое счастье... У профессоров хватило сил обняться. — Тебе удалось?.. — начал задавать вопрос Карский. — Да. Я взял все необходимое, кроме еды... Теперь Карский видел, что те отблески — вовсе не отблески, а лучи света фонариков. — Значит, склад тоже обрушился?.. — Да, — подтвердил Родов. — Но это цветочки по сравнению с тем, что происходит сейчас... Карский задумался. — Воздуха не хватает. Нужно скорее убираться. Дверь?.. Родов засмеялся. — Что происходит?.. — удивился Карский. Он оперся на стену. — Дверь задраена... — с усмешкой сказал Родов. — Электрический замок. Нет питания — нет выхода... — Что?.. Нет... — выдохнул Карский. — Почему?.. Должна работать система безопасности... — Все обрушилось. Никакие системы теперь не работают даже на десять процентов. Мы в ловушке. — Не говори так! Нет... мы не в ловушке... Мы выберемся... Карский был сбит с толку. Нельзя было допускать такого! Нельзя! — Никаких выходов?.. Родов покачал головой. — Не может быть... — уверенно произнес Карский. — Боюсь, нам уже нечего делать, — сказал Родов. — Разве... разве... — Глаза Карского загорелись огоньком. — Нет. Я... я, кажется, знаю!.. Он подошел к широкой стальной двери, в центре которой блестел круглый винт механического управления. Он был плотно задраен, а внутри его еще и сдерживали две толстые полосы. Карский нахмурился, нащупывая что-то в кармане. Оказалось, он искал небольшой прямоугольник белого цвета со своей фотографией и инициалами. Подошел Родов. — Что ты делаешь?.. — Взгляд его упал на карточку. — Нет... Ты взял ее? Сердца обоих бешено заколотились. Карский кивнул. Он сделал шаг влево, проводя рукой по двери. Наконец, он нащупал крохотную щель. — Отлично. Должно сработать... — сказал он, целуя карточку на удачу. Профессор вставил карточку до упора. Ее подхватили внутри механические держатели и задвинули так, что ее стало не видно. Повисла тишина. — Нет... — протянул Родов. — Нет... нет, нет, нет!.. Ключ не сработал. Этому могли послужить различные причины... Но что-то все же происходило. Сначала вспыхнула зеленая лампа у щели, символизируя этим, что карточка правильна. Внутри что-то зашуршало, потом стихло. Раздались щелчки. Карский и Родов буквально молились на дверь, чтобы та открылась поскорее. Наконец, стальной «штурвал» начал вращаться, издавая слабый гул. Со щелчком он замер на месте, и дверь выпала вперед. На мгновение из образовавшихся щелей брызнули клубы пыли, со свистом в коридор хлынули потоки воздуха. Дверь медленно начала отъезжать в сторону, открывая туннель с его серыми бетонными стенами, рельсами и рядами мощных ламп, установленных над дорожным полотном. Родов засмеялся и захлопал в ладоши. Другие члены группы также оживились, Карский не верил этой удаче. Казалось, свежий воздух восстановил потерянные силы, погрузив всех людей в состояние легкой эйфории. Они улыбались. У одной женщины даже телки слезы счастья. — Внимание! Внимание всем!.. — объявил Карский через минуту, когда все собрались у «врат спасения». — Пожалуйста, снабдите себя фонариками и водой. Все-таки... двадцать километров — путь далеко не близкий. Люди подчинились. Тем временем Леонид подошел к Карскому. — Посмотри, — кивнул он. — Видишь, лампы работают? — Да, — ответил Карский. — Возможно, вагоны поедут... — Уверен? — нахмурился Карский. — Думаю, да. Во всяком случае, попытаться следует. Карский слабо улыбнулся. — Согласен... Через две минуты все были готовы выдвинуться. Из открытого прохода с завываниями дул сильный ветер, заполняя воздухом пустоты бункера. «Неужели, им это удалось? — думал профессор. — И если так, что будет дальше?» В действительности невозможно было представить, что будет дальше. Если перекрытия туннеля ослабли из-за ремонтных работ, то они с легкостью обрушатся. И даже если спасшимся удастся выбраться на поверхность, то не велик ли риск того, что они замерзнут в бескрайней ледяной пустыне, которая, возможна, захватила уже обширные территории... Желтые вагончики стояли наготове. Питание было подключено — об этом говорил характерный гул. Пассажиры заняли свои места на кожаных сидениях внутри, Карский с Родовым заняли локомотив. Здесь было два места для водителей. Профессоры ни разу не обращались с подобной техникой, посему им потребовалось некоторое время, дабы разобраться в кнопках, рычагах и датчиках, которые, к счастью, были подписаны. — Посмотри, Леонид... — Карский прищурился, вглядываясь в темноту. — Там, по-моему, висит брошюра... Родов встал, подошел к стене и снял с крючка небольшую книжицу. — Точно, — улыбнулся он. — Это инструкция... Пока Родов изучал вслух инструкцию, Карский поднял рычагом пантограф и включил освещение в вагонах — несмотря на свет в туннеле, внутри поезда было довольно темно. — Хорошо, — сказал, наконец, Родов. — Ты понял, что нужно делать?.. — Да, — сказал Карский. — Это несложно... Родов кивнул, прикусил губу и нажал кнопку. — Тогда давай трогаться... Карский встал и прошел в первый вагон, чтобы проверить, все ли на месте. Посчитав всех и поняв, как много они потеряли, он вернулся в кабину локомотива. — Все на месте?.. Карский кратко кивнул и стиснул руками рычаг скорости. Локомотив дернулся и плавно начал набирать скорость. Электрический гул нарастал вместе с этим. Через несколько минут лампы за окном слились в единую линию, едва прерываемую бледной границей. Колеса громко стучали на стыках, двигатель гудел. Кабина тряслась. Родов был несколько встревожен. — Может, чуть снизим скорость?.. — У нас нет времени, — пожал плечами Карский, — но... думаю, можно и снизить... Локомотив замедлил ход. Стук колес поредел, гул чуть стих. Рельсовая дорога взяла вправо. Что-то заскрипело, колеса засвистели. Внутри кабины освещение на мгновение со щелчком погасло, но затем возобновилось. Карский заволновался. Локомотив въехал в темную зону. Видимо, как раз здесь и проходил ремонт. Повсюду были расставлены какие-то баки, стремянки. Часть стены была покрыта свежей штукатуркой. Освещения не было. Эхо донесло до вагонов ужасный звук. Громоподобный треск и грохот сотряс стены. Локомотив задрожал сильнее прежнего. Двигатель перестал издавать звуки, свет погас. Поезд медленно стал снижать скорость. Землетрясение нарастало. Карский испугался, когда вагон накренился, но вздохнул спокойно, когда тот вернулся с ревом на место. Пути назад не стало. Впереди уже был виден выход — стальные ворота. Но открыть их было сложно. Когда поезд остановился, все поспешили выбраться. Карский крикнул: — Все к дверям!.. Профессор дождался, когда все пробегут мимо него, а сам вдруг заметил, что кто-то обронил сумку. Он потянулся за ней, и в этот момент грохот его оглушил. Карский упал на колено и прикрыл голову руками. С потолка сначала посыпалась штукатурка, а затем крупные обломки камня понеслись вниз. Ему больше ничего не оставалось, кроме как вбежать в вагоны. Огромная перегородка целиком сорвалась вниз, отрезав Карского от остальных людей. Все вокруг тряслось, дрожало и вибрировало. Гул нарастал, грохот оглушал. На крышу вагона падали куски камня, земли, стальные балки. Хлынул поток ледяного воздуха. Карский попытался уклониться от камнепада, но в одно мгновение камень настиг и его. В глазах потемнело. Профессор навзничь упал на холодный пол вагона без чувств, а вокруг него все продолжало рушиться, падать... Камни прорывали железную крышу, как лезвие — бумагу. К счастью, на тело профессора больше ничего не упало... Через минуту все стихло.
Ну, вот и оно - продолжение. Большая часть ошибок - в мелочах, и если хочешь этого избежать - перечитывай текст, выискивай неприятные фразы, неточности и проч. В целом - для начала неплохо.
и так, продолжаем "за ним последовал оглушительный взрыв, — воспламенился дизель." - не представляю, как от холода может воспламениться что либо. перебор на мой взгляд. лампа взорваться - это да. воспламениться вряд ли "У него быстро завращались глаза" - настоятельно рекомендую вырезать этот кусок "Он и не мог подумать, что нехватка воздуха сможет так серьезно сказаться на его самочувствии" - куда уж ему, он же всего лишь ученый, о таких мелочах они не думаю... ох уж эти ученые "кто-то обронил сумку. Он потянулся за ней, и в этот момент грохот его оглушил" - как банально. как только упала сумка, я знала, что его отрежет от остальных. очень предсказуемо. и банально.
в целом, мне нравится, интересно, читать легко, шрифт правда очень маленький. есть некоторые ляпы, но не страшные, вот только идея мне не нравится, слишком банально, я уже говорила. на четыре по пятибальной
Ну ты и написал конечно, пацан. Такой шрифт никто не будет читать и в таком объеме. Это что? Бульварно-научное чтиво? Тебе в последнее время на голову ничего не падало? Убей себя, писака!
Ответ: За такое можно и в бан по требованию автора!
Я обычно не отвечаю на подобные "глупости"! Если уж Вам, многоуважаемый "читака" не понравилось, так помягче не могли б выразиться! И вообще, кто Вам сказал, что критика -- это втаптывание в грязь?! Так посомтреть, Вы прямо -- мастер на все руки! От таких людей предпочитаю держаться подальше... Сразу видно... кто Вы такой...
0
