Скорая помощь с воем неслась по мостовой, подскакивая на ухабах. Врачи громко разговаривали, не обращая внимания на бесчувственное тело. Такой вызов они называли холостой. Человеческое горе они воспринимали! Но, от количества полученных денег. Тело покачивалось на носилках, сознание возвращалось из прошлого. Осталось последняя….
По запавшим, давно не бритым щекам покатилась скупая слеза. Порванный ботинок затоптал в грязь мизерный окурок. - Я отомщу ей,- безмолвно прошептали губы, растягивая пересохшую слюну. - Я найду способ опустить её ниже себя. Она должна в страшных муках понять, раскаяться и просить на коленях прощения. Рукавом, некогда дорогого костюма, он вытер с верхней губы, проступившую мутную влагу. Планы будущей мести доставляли ему неописуемое наслаждение. Но воплотить их в жизнь ему не хватало ни воли, ни сил, а без этих качеств, всегда натыкаешься на дыру в кармане. - Я привяжу её в этом подвале и буду перед ней объедаться черной икрой, запивая холодной водкой, - воспоминания заставили кадык перекинуть в желудок большую порцию слюны. И только тусклый свет, падая через узкое окно, напомнил ему, что на улице день. Этот насыщенный стылой сыростью подвал, надежно изолировал его от внешнего мира. Удачный прикуп для одинокого бомжа. Хорошая статистика для участкового. Этот каменный подвал держал на своих плечах старый заброшенный дом, известный всему городу дурной репутацией аномальных явлений. - Где эта блюстительница уличной чистоты? – затяжной изжогой напомнил его желудок о дворнике. Она каждое утро оставляла на окошке подвала бутерброд с маслом и два яблока. Абориген подземелья отрабатывал паёк мелким ремонтом нехитрого инвентаря. Но вот уже два дня он был лишён завтрака по неизвестной причине. Старая дворничиха жалела его, он напоминал ей сына, который умер вскоре после освобождения. Она всей душой хотела направить одинокого бомжа на путь праведный. Даже отдала ему свою старенькую библию и наставляла молиться. Но житель подвала давно потерял все человеческие достоинства и вспоминал Всевышнего только с тяжелого похмелья. - Господи! Почему ты не хочешь помочь мне. Если ты создал меня по своему образу и подобию, то какой тогда сатана!? Ты позволил им отобрать у меня всё! Ты отвернулся от меня, отобрал фортуну, друзей и близких. Да пошел я к черту, Господи! Я буду просить Его помощи! Я Ему продам свою душу, - пафосным голосом прокричала прокуренная глотка темноте. Он со злостью бросил окурок. Стена мужественно приняла сноп искр, отозвавшись мелодичным звуком колокольчика. Дряблые мышцы сократились неприятной судорогой. Звук колокольчика повторился. - Что за чертовщина!? Бывший бизнесмен, спортсмен и красавец бросился на звук. Затерпшие ноги не подчинились. Голова это поняла, когда встретилась с дверью из дубовых досок. Искры озолотили блестящий маленький ключик. - Неужели золотой!? – обрадовался он, пряча в карман находку. Как только ключик оказался в кармане, дверь открылась. В темноте сверкая, лежал мобильный телефон и старая, потертая библия. - Как оказались здесь мемуары Господни? – грязные руки перебирали потрепанные страницы. - Да это дворничихи библия, вот и листов не хватает, что я по нужде брал. Да только, извините, я ухожу в другой мир и начинаю другую жизнь! – Новый Завет упал на землю. - Телефон- это круто! Только почему на корпусе восемь кнопок с цифрами и две со знаками? – он быстро нажал на звездочку. - Добро пожаловать в меню услуг, - ответил телефон женским голосом. – Вы сделали правильный выбор. Если хотите подтвердить сделку - нажмите три раза на цифру шесть. Хотите отказаться - нажмите крестик, - продолжал говорить таинственный оператор. - С крестиками покончено, ведь двигаться по пути наименьшего сопротивления – это природное явление! – третьим нажатием цифры шесть, он полностью уничтожил свою дырявую ауру. Жуткий холод прошелся по его ногам. - Поздравляем! Вы отправляетесь в путешествие по вашей прошедшей жизни. Желаем весело провести время в нашем доме, - ответила оператор. На корпусе телефона потухла кнопка с цифрой один, дубовая дверь показалась ему знакомой. Там, далеко в юности он уже стоя перед ней. Голод заставил войти внутрь. - Привет тимуровцам, - проскрипела старушка. – Что, пришел экспроприировать вторсырьё? Заходи смелее, найдем тебе старых журналов. И вкусную карамельку дам на дорожку. А ты, сынок, сбегай в аптеку, купи мне пузырек валерьянки. - Да у тебя, бабуля, полный холодильник лекарств. А где жратва? - Так, сынок, на пенсию шибко не разгонишься, на плите картошечка есть, покушай. И вот тебе рубль на лекарство, принесёшь и забирай макулатуру. Опустошив кастрюльку с картошкой, он всунул в карман потертый, как бабкины ладони, рубль пшеничного цвета. - Всё, старая, я пошёл. Тимуровцы идут позади, принесут тебе, что душа пожелает. Так что конфетку оставь для них, - засмеялся он, выходя из квартиры, прислушиваясь к музыке доносившийся за дверью под номером два. За дверью оказалось огромное поле, засеянное сахарной свеклой. - Да это же моя школа помогает своим шефам убрать урожай. А вон мой класс! Пацаны, я здесь! Ну что, по рублю и в школу не пойдем? – он вытащил из кармана потертый рубль. - Подумаешь, не приняли в комсомол! Без труда не вытащишь рыбку, не вырастишь репку, не съешь конфетку! – передразнивая комсорга, покидал он школьных друзей после выпускного вечера. - Да пусть они все подавятся этой конфеткой! Мне подачек не надо, я силой возьму всё, что мне захочется,– грязный сапог переступил порог третьей двери, прямо в камеру дивизионной гауптвахты. - За что комбат влепил десять суток? Ну, отметил сто дней до приказа, сто граммами спирта. - «Дембель» давай!!! – постучал он в четвертую дверь, которая тут же гостеприимно открылась. В нос ударил запах машинного масла. - Да это сборочный цех на моём заводе. Десять лет вкалывал на дядю. А вон мой станок. На нём так и осталось моя надпись. «Хочешь - сей, а хочешь - куй, все ровно получишь …! ». Он не был белым вороном, он был как все - серым воробушком на большом скотном дворе, где командовало быдло и разрешало иногда по праздникам поклевать своё гумно. Только дятлам разрешалось стучать по засохшим кизякам, день и ночь. Вот и настучали они в казенные двери, что один воробушек без разрешения таскает их отходы. И стал воробей перелётной птицей на пять лет, строгого режима. А за этот срок в родных краях дерьмо стало общим, быки демократичными, на скотном дворе появились волки, готовые сожрать и гумно, и быков. Он путался у них между ногами, клевал жирные останки, падавшие под ноги, запивая зелёным змеем для лучшего пищеварения. Ему казалось, он попал в Гольфстрим, и только весенний ветер спас его от столкновения с айсбергом, удачным раскладом открыл перед ним пятые двери. Он вытащил джокер из-под копыт несущегося стада. Джокер превратился в козырную даму, которая вытащила его из толпы «трудноголиков». Истому сладкого похмелья утолила настоящая работа. Сначала своя торговая точка, потом магазин и родившийся сын навсегда, казалось, вырвали его из цепких рук «традиций и уважений». Он уверенно двигался в своём фарватере, игнорируя подводные камни и водовороты судьбы. Беда постучала внезапно в их бронированные двери шикарного дома. Почему им занялась прокуратура, и кто им передал первичные документы, он понял, когда перешагнул через шестую металлическую дверь с окошком для раздачи пищи. Судья учел чистосердечное признание и упаковал на восемь лет с конфискацией. Только все движимое и недвижимое имущество были оформлены на жену и тёщу. Он верил своим дамам, он любил их, не замечая на них крапа. - Суки, даже на последний суд не пришли, ни одной передачи не послали за восемь лет. А я ей письма горячие, от души, а она их в камин и грела моей душой свои ноги. Вот и дверь, как в нашем доме. И замок кодовый тот же. На телефоне потухла кнопка с цифрой семь. - Привет сынок! Не узнал папку? - Мой папа дома, а вас я не знаю. - Как дома, сынок!? Посмотри на меня, я твой отец, мы с тобой одной крови. Ты и Я! Возьми карамельку купленную на честно заработанные деньги. Слезы потекли у взрослого человека, в руке хрустнула длинная в полосатой обвертке конфета. - Что явился уже!? – зашипела бывшая жена. – А ну, вон отсюда! Ты здесь никто и звать тебя ни как! Позади змеи маячила фигура породистого « бульдога». - Что, любимая, променяла меня на этого красавчика в синих погонах? – узнал он следователя, расследовавшего их дело. Закипела кровушка, ненависть застелила глаза. Его кулак рассёк воздух возле головы соперника. - Проворный кобелёк, - падая и выплевывая выбитые зубы, сказал незваный гость. - Смертельно раненого зверя надо убивать сразу, а я уже восемь лет смертельно раненый существую. Твердая карамель мягко вошла в глаз противника. Вопль раненого мента и крик бросившего ему на помощь сына, остановили его. Мужчина стоял и безмолвно плакал. Он не чувствовал стекающих горячих слёз, он не чувствовал стекающей горячей крови по спине. Бывшая жена ударила его ножом, подтолкнув к последней двери из дубовых нетёсаных досок. Восьмерка лежит на ней знаком бесконечности, … На телефоне светится только кнопка с крестиком. - Господи единый, вездесущий и всемогущий! Дай ещё один шанс! Я войду в другую дверь. Я буду молиться тебе! - Отче наш, иже еси небесах! Да светиться имя Твоё, Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли….
- Смотри, наш бомжик, что-то шепчет. - Дай человеку спокойно помолиться, - осадил пожилой водитель скорой помощи молодого врача. Может, удастся спасти и воздастся нам. Это ваше поколение ломиться напролом, хватануть и рвануть. Нас учили, постучись, и откроют тебе. А не откроют, значит не ходи в те двери.
Вы притендуете на знание жизни. Я только на понимание.
И я с вам не согласен.
Ошибки есть, но не много. В основном недоделанные диалоги. Текст захватывает, но дочитав до конца хочется умыть руки, что водили мышкой и глаза, что это читали.
0
