Белые Жигули пронеслись по дороге, окатив грязной водой молодого парня в кожаной куртке, лениво плетущегося вдоль дороги. Было восемь часов утра, поливал дождь, размазывая грязь по питерским тротуарам.

 Заметив, как будто спросоня, знакомую церквушку, юноша свернул во двор и, обойдя пару домов, направился к грязному подъезду. Как часто бывает, на скамье перед дверью сидела группа подростков, явно нуждающихся в паре классов хотя бы начального образования.

- Эй, придурок, вали отсюда! – крикнул один из них.

Не обращая на него внимания, парень подошел к домофону и, набрав номер, стал ждать ответа.

- Да? – донесся заспанный голос.

- Серег, открой, это я.

- Ты с ума сошел? Полдевятого, что тебе надо?

- Потом скажу.

 Странная задумчивость в голосе юноши убедила его друга, дверь противно запищала и парень вошел. Поднимаясь по пропахшей дерьмом лестнице, юноша чуть не навернулся: попытки наладить освещение здесь давно канули в прошлое. Дверь нужной квартиры была распахнута, на пороге стоял недовольный товарищ.

- Ну и че ты приперся? Я только встал, еще даже не ел. Мог бы позвонить.

- А для меня что-нибудь перекусить найдется?

- Да проходи ты. Блин, дай дверь закрыть.

Парень вошел, кинув грязную и промокшую куртку на комод. В доме было как-то противно чисто. Несмотря на ежедневные уборки, все поверхности были не то липкими, не то хрен знает какими.

 Скинув обувь, юноша поплелся на кухню.

- Так че ты пришел?

- Мне такая херь сегодня снилась… Типа, в мою знакомую что-то вселилось. Почему-то она была у меня дома, вдруг начала носиться с бешеными глазами, кидалась на меня, дралась, пыталась схватить что-то острое. Проснулся в холодном поту.

- И решил испортить утро и мне?

- Не знаю. Жуткий был сон.

- Говнюк ты. Чай будешь?

- Давай.

 Сергей протянул юноше чашку. Странно, вроде бы он ничего не заваривал, не доставал посуду. Парень решил, что просто не заметил, задумавшись, и протянул руку. Сергей не двинулся с места. Встав со стула, юноша подошел и взял чашку сам, но тот не отпускал. Внезапно схватив ее двумя руками, он крутанулся, расплескав чай по столу, и замер спиной к юноше. У того похолодело внутри: во всем этом было что-то знакомое.

- Ладно, я пойду, - пробормотал он и двинулся к двери. Резко развернувшись, Сергей швырнул чашку в него, попав в голову. По лбу сбежала струйка крови, и юноша упал, почувствовал животный страх: это была не шутка – все повторялось. Тут человек, только что бывший старым другом, схватил его за ворот и, прижав к стене, начал душить. Схватив его руки, юноша оторвал их от горла – он всегда был сильнее, а тут еще и адреналин помог. Он попробовал повалить противника на пол, но тот, забыв про руки, бросился вперед и вцепился зубами юноше в плечо, прокусив мясо. Он не вопил, ничего не бормотал, в его глазах не было сумасшедшего огонька – он безмолвно пытался убить друга. Понимая, что убежать не получится, парень оттолкнул психа и заломил ему руку. Этот человек был ему дорог, он был его другом, и ему нужна была помощь. В лихорадке вспомнив про церковь неподалеку, парень, надеясь найти убежище, потащил Сергея туда. Казалось, тот скорее сломает себе руку, чем успокоится. Дверь была распахнута, хотя юноша точно помнил, как товарищ ее запирал. Озираясь в диком страхе, он вытащил друга из квартиры. На лестнице не было никого. Окружающий мир казался все более нереальным и каким-то вязким. Не помня, как спускался и как шел до церкви, он с ноги распахнул дверь.

 В церкви шла служба, пара десятков людей плакали и молились, размыто горели свечи. Истекая кровью, юноша втащил извивающегося человека и, бросив его посреди толпы, прокричал:

- Помогите ему, ради Бога!

 Люди смотрели сквозь него, казались искусственными. Сердце билось как бешенное, с рук стекала кровь. Парень не мог понять, откуда она. Оглядев себя, он заметил красные пятна на куртке, от входа вели багровые следы, оставленные его ботинками. Сердце замерло, когда он посмотрел на тело товарища, на торчащий из его спины нож. Он понял: не друг его был бесноватым…

 За разбитыми витражами в ночной тьме поливал ливень, и лишь редкая молния освещала залитый кровью пол церквушки, жестоко изрезанные трупы и юношу, потерявшего рассудок через миг после обретения.