Давно забытый всеми король

 

Над землёй уже несколько дней висели тёмные тучи, которые одним своим видом говорили: дождь будет сильным. Но тем не менее дождь так и не шёл. Тут дождь вообще редко шёл, а тучи, вечно закрывавшие собой небо, будто только угрожали, но так и не приносили потоп который смыл бы всё на своём пути: горы, долины, дорогу и высокий, тёмный замок.

Замок этот был стар, настолько стар что больше половины его обитателей и понятия не имели не только когда он был построен, но и когда в него последний раз ступала нога живого человека. Да и понятное дело. Ни один в здравом уме человек не стал бы совать сюда нос. Да и безумец, в прочем, не стал бы подходить к этому пропитанному смертью месту ближе чем на десять миль. И причина этому была не потому что сам замок выглядел настолько уж устрашающе, что ни один храбрец к нему бы не подошёл. На против. Не один десяток смельчаков проходил сквозь древние, деревянные распахнутые ворота, вот только ни один из них живым оттуда не вышли. И каждый знал, в замке живёт что-то плохое. Настолько плохое что этот замок даже смерть обходила. И они были правы. У замка и вправду были обитатели, и смерть их и вправду обходила, но не потому что сама страшилась этого места, а потому что ей не было там чем поживиться, так как все они были уже давно мертвы.

И пусть их сердца не бились, а кровь их сыздавна из красной и тёплой превратилась в чёрную жижу, души их не нашли покоя, и пристанище нашли в тех же самых телах в которых когда-то обитали. Проще говоря, замок этот, который находился на склоне каменистой горы был обитаем бессмертными демонами, которые веками несли тяжёлое бремя своего существование в его стенах. Конечно, по приказам своей Королевы они выходили их него, но по своей воле они не имели права делать что-либо не в его стенах. А если кто-то ослушался бы слова своей госпожи, ожидало их что-то похуже человеческой смерти: их душа, какой бы тёмной она не стала, была бы не просто уничтожена, нет, она была бы послана самой Королевой в место под названием Склеп – личная тюрьма душ, созданная Королевой. И конечно каждый из её подданных, на сколько стар он бы не был, боялся туда попасть. И лишь те, кто обрёл бессмертие не в стенах этого проклятого место, но кто поклялся служить королеве знал, что никакого Склепа нет, что Королева всего лишь убивает их и забирает накопившуюся в них силу себе. Но так, как и они боялись гнева старой Королевы, болтать они об этом и не думали, страшась лишь мысли о том, что она могла бы с ними сделать. И таким образом проходило время в древнем замке, день за днём, год за годом, постепенно переходя в вечность.

Но в этот день, с скрытым тучами небом, похожим на всё то бесконечное число дней, которые уже прошли, в далеке, на еле видной полосе дороги, показалась маленькая точка. Через час эта точка начала принимать форму одинокого всадника, а еще через пол часа он уже подъезжал на своём коне к стене, окружающий замок, идущей от одной стороны скалы, к другой. Те, кто на ней стояли поняли сразу: это один из них. На понурившем голову чёрном коне восседал, выпрямив широкую спину, высокий всадник. На голове, закрывавший верхнюю часть лица, было что-то наподобие шлема, который в тоже время напоминал, когда-то модную, причёску в форме веера стаявшего вертикально. С плеч свисал длинный, чуть ли не до земли чёрный плащ, а тело было покрыто серой сталью. За спиной, у него было длинное, чем-то напоминавшее копьё оружие, вот только за место острия на конце, там был стальной, заточенный полукруг, по середине которого проходила вертикальная полоска, будто деля его на двое.

Пусть сидящие на стене догадывались, по его виду, что и это один из «внешних» слуг королевы, несколько лет, а может м пару десятилетии назад был отдан приказ, проверить всех тех, кто хотел пройти через ворота. Приказ был приказом, и выполнять его надо было.

- Стой! Назови своё имя и цель.

Конь остановился в всего нескольких шагах от ворот и потоптал ещё немного передними копытами, будто выказывая недовольство от резкой остановки.

- Задание для королевы выполнено, я пришёл за новым, прозвучал тихий, ели различимый, леденящий голос. Ворота начали открываться тут же не сразу, как только он закончил говорить, и конь сам, без каких-либо команд, пошёл дальше.

От ворот, до широких дверей самого замка, дальше проходила дорога, на которой тут и там виднелись узкие и длинные трещины из которых высовывалась сухая трава. По обе её стороны стояли развалины того, что когда-то являлось домами для людей. Сквозь полу-обваленные крыши выходили ветки больших кустов или даже деревьев. В большинстве проходов не было дверей, а если и были, то выбитые из петли. Глядя на эти дома, можно было понять сразу, что заброшены они были давно, и не потому что их жителям не нравился здешний климат или все разом решили сменить место обитания. Нет. Кинув один лишь взгляд можно было понять: в этом месте была резня. У пусть взгляд любого, кто прошёл бы этой дороги, в ужасе бегал от одного дома к другому, проехав на своем коне всю дорогу до дверей замка, всадник не разу не поднял голову. Эта картина была ему известна. И смотрел он на дома не потому что знал точно, что увидит, а потому что не хотел вспоминать то, чем это место когда-то было.

Давно, очень давно, это место было полным жизни. В домах жили счастливые семьи, которые всем сердцем любили эти края. Каждый день сквозь огромные, внушающие надёжность стены, проходили десятки повозок торговцев, что приходили сюда из дальних земель. Это место было чуть ли не раем. Конечно и тут иногда случалось нехорошее, но жизнь всегда снова приобретала яркие тона и шла дальше, до того, как сквозь ворота прошла она.

В тот день, когда в город пришла, никому тогда не известная в этих краях беловолосая девушка, в город пришла сама смерть. За один день, все кто жили в городе и в замке умерли, кроме одного человека – самого короля этих земель. Точнее, и он умер, но душа его не обрела покоя и пусть тело его осталось тем-же, он превратился в чудовище, в ужаснейший кошмар самых бесстрашных мужей, став самым опасным оружием Королевы. Во всяком случае так гласили древние, многими уже позабытыми легенды.

Конь снова остановился и всадник, будто только что вышивший из транса, спустился с него не сразу, а всего лишь через несколько мгновений. Он медленными и громкими из-за тяжёлой обуви шагами подошел к двери и одной рукой её открыл. Но из-за тьмы, ничего не было видно и на несколько шагов. Свет будто сам не хотел проникать в это место, будто боясь быть целиком и на всегда чем-то поглощённым. Но всадника эта тьма, по-видимому, не страшила и он теме же громкими шагами прошёл внутрь.

Пусть казалось, что места темнее быть не может, свет сюда всё-таки проникал. Тусклые, чуть ли не серые лучи, проходили сквозь огромное стеклянное, с красивыми узорами окно, что смотрело в сторону серых камней. Лишь благодаря этому свету, можно было различить высокие каменные колоны что стояли по обе стороны высокого зала и статуи, тоже каменных, воинов, что показывали, пусть и стоя в разных позах, силу, но в тоже время и смирение.

Как и раньше, он ни разу ре повернул головы и всего лиши пошёл дальше. На высоком и величественном, но никак не украшенным, каменным троне, сидела, будто неподвижная кукла, девушка. Длинные и прямые белые волосы смотрелись странно рядом с молодым, почти детским лицом и глаза будто стеклянные, смутно отображали идущего к ней человека. Они двинулись, словно приобретая жизнь, только тогда, когда перед ней, в нескольких метрах, встали на колено.

Минуты молчания шли одна за другой, будто всадник пришёл лишь для того, чтобы стать целым с неподвижной, застывшей во времени вселенной, превратиться в каменную куклу. Времени было много, но приятная тешена прервалась нежным то ли девичьим, то ли женским голосом:

- Ты всё ещё носишь за спиной эту палку, со смешком сказала она, и этот шлем у тебя га голове, тебе как будто расплющило половину огромной головы.

- Да. Это был единственный, короткий ответ, что вышел из уст всадника и за которым снова последовала тешена. Будто постепенно наполняясь потоком жизнь и входя во вкус, девушка наклонила голову, оперев её левой рукой, и сладко улыбнулась, сделав тем самым свои первые движения за долгое время.

- Эх, ясно, скучный ты, сказала она, переводя взгляд с него на тёмный потолок. Не что же, скажи мне, как прошло твоё задание, какие новости у тебя для меня есть?

- Цель устранена. Также, как и раньше, коротко ответив, он протянул ладонь, в которой было серебристое кольцо.

- Выбрось, оно мне не нужно, с долькой отвращения сказала она. Я хочу знать что-то о ней. Ты ведь встречал её на своём пути, или по крайней мере слышал какие-то слухи о ней?

- Да. Она была замечена в северных лесах, к западу от Широкой Реки, около года назад. Нынешнее её местоположение мне не известно. Помедлив немного, он сказал – Каким будет моё следующее задание?

- Я хочу, чтобы ты пошёл на юго-запад. До сюда дошли слухи, что люди стали снова смелеть, что они нашли какое-то оружие против нас. Я хочу, чтобы ты увидел, что это за оружие, если оно конечно же есть, и по возможности сократил число из воинов. Эти слова она сказала со спокойным, но в тоже время нетерпеливым тоном, точно это казалось ей на столько скучным, что хотелось просто отдать быстрей приказ и погрузиться обратно сон.

- Будет сделано, сказал всадник. Он медленно поднялся и теме же громкими шагами направился к двери, волоча за спиной свой длинный плащ.

- И ещё что-то, будто только что вспомнив, сказала Королева, та палка у тебя за спиной, выбрось её, не будь как эти людишки, у тебя же есть кольцо, разве нет?

- Конечно. Сказал он это не оборачиваясь, всего лишь остановившись, после чего продолжил идти к выходу.

- Ну и славно, усталым голосом, словно лишь для себя, сказала девушка, в тоже время словно выключаясь и опуская взгляд в пол.

Послышался скрип отрывающейся двери, потом тяжёлый грохот и зал, только что самую малость наполнившись движением, превратился в тоже неподвижное, точно забытое временем, всеми брошенное и позабытое пространство. В окно начали бить маленькие капли дождя, превращаясь вскоре в настоящий ливень.

По мокрой дороге, восседав на чёрном коне, с необычным на вид, оружием, от крепости с позабытым именем, постепенно удалялся всеми давно позабытый король.