Он шёл по ночному городу, по неизведанным доселе районам. Пятиэтажные здания глядели на него своими редкими, жёлтыми глазами, скупо освещая толику его пути. Морозный воздух отрезвлял, очищал голову от страшных мыслей и видений. Спокойствие и некий уют улиц успокаивал, убаюкивал, растворял в лёгкой дрёме.

         Те адские картины, когда человека лицом вбивали в стену молотом, используя голову, как гвоздь, когда в разорванный рот женщины вливали уже немного сгустившийся бетон, когда кости выпирали из грязных стен, улетучились в туманную пропасть, и Макс был этому рад.

          Он вспомнил о Кате, вспомнил её задорный смех и лучистые глаза. Ему захотелось услышать её голос, и он полез в кармана куртки за телефоном, но нащупал фотоаппарат.

          Достав прибор он оглянулся – нет ли поблизости шпаны, или подозрительных личностей. На пустынной улице, среди груды банок пива, на единственной лавке возле пятиэтажного дома лежал бомж. Старый, грязный бушлат на размер больше, висел на нём, как тряпка. Больше никого во дворе не было. Подойдя к стене дома, Макс присел на корточки и включил фотоаппарат. Он позабыл про Катю, его больше всего интересовали снимки того страшного места. Он одновременно боялся его и тянулся к нему.

         То, что было на фото, застало его врасплох. Он не был готов к таким вещам.

         Толпа людей столпилась на лестнице, больше двадцати как то уместились на площадке возле окна. Их глаза горели жёлтым, пресным огоньком, а лица скривились в гримасе боли. Они стояли ровно, как солдаты в строю, с белёсой от побелки одеждой. Женщины, мужчины, старики и даже дети – все смотрели с дисплея на Макса жёлтыми огоньками своих глаз.

         Макс часто задышал. Руки ослабли, ноги подкосились, по телу пробежалась дрожь, вызванная страхом. Неужели, такое возможно? Неужели? Он снова взглянул на снимок – люди оставались на своих местах. Макс шумно выдохнул.

         Кто это? Призраки умерших людей? Скорее всего, но как такое большое кол-во могло очутится в этом подъезде. Видимо, на том месте, где находится тот обветшалый дом, раньше было что-то вроде братской могилы, или местом для казни.

         Это невозможно! Это нереально, это иллюзорность. Ведь такого попросту не может быть. Это сказки, выдумки, фантазии людей. И всё-таки подсознательно Максим осознавал, что фотоаппарат запечатлел реальность, скрытую от глаз живых.

         Отдышавшись, Макс встал и решил позвонить Кате, рассказать, что с ним произошло, но его остановила чья-то сильная рука. Повернувшись, он увидел полусгнившего человека, с растрёпанной бородой, в которой крошилась бетонная крошка. На нём был грязный синий бушлат, который давил на сырое, обмякшее тело. В глазницах у трупа горел, тусклый жёлтый огонёк. Не смотря на мягкотелость, рука его была тверда, как камень. Холодная ладонь схватила куртку, и даже через ткань Макс ощутил неимоверную студенистость.

-Приди – голос старика был сухой, казалось, у него в горле застрял кусок хлеба.

         Вырвавшись из хватки трупа, Макс закричал, и бросился бежать. По дороге он обронил фотоаппарат, но Макс этого даже не заметил. Страх заставлял его бежать дальше, а адреналин в крови придавал ему для этого силы.

         Он не видел ничего перед собой, только мигающие огни спальных районов и фонари ночных дорог. Он ничего не чувствовал, кроме обжигающего холода, снедающего его изнутри. Лёгкие горели. Из гортани доносился прерывистый стон. Он бежал, пока в животе не заболело, но даже тогда, его тело не хотело останавливаться. Мыслями он понимал, что за ним давно никто не гонится, но животный страх, охвативший его тело, не отпускал его. Он не мог с собой ничего поделать, и остановился только, когда обессиленный упал на асфальт, посреди улицы.

         Очнулся он уже в подъезде.

         Поднявшись на ноги, и стряхнув пыль с головы, Максим огляделся. Всё тот же подъезд, всё те же стены, та же паршивая атмосфера. Тяжёлая пыль забивалась в лёгкие, вызывая кашель. Отчего-то слезились глаза. Протирая их пальцами, Макс осознавал весь ужас ситуации: он снова вернулся в это страшное место.

         Он не помнил, как добрался сюда. Сам дойти он сюда не мог, ведь все ужасные видения (видения ли?) были связанный именно с этим подъездом. Значит, кто-то отнёс его сюда, когда он был без сознания. Макс испугался.

         Прагматичный атеист, он никогда не верил в Бога и всё, что связанно с другим, невидимым миром. Жизнь никогда не противопоставляла его убеждениям факты, доказывающее, что всё происходящее не просто биохимические процессы, а нечто больше, грандиозный план создателя всего сущего. Не подготовленный к таким фактам, касающимся и за его душу и за тело в прямом смысле, Макс испугался, ведь его застали врасплох, как маленького мальчика, который ворует конфеты прямо перед носом у

родителей, уверенный, что его никто не замечает.

         Но больше всего, его испугало то, что дверей в подъезд не было. Всё то же помещение, тот же заваленный хламом вход в подвал, тот же запах, только вместо сгнивших изнутри дверей, была обшарпанная стена с красной надписью – "Мир мёртв”. Это не было похоже на иллюзию – слишком отчётливо были видны трещины, пыль и мельчайшие детали новшества.

         На ощупь, стена была холодной, плотной, реальной. Макс открыл от изумления рот, и на язык тут же упали крошечные хлопья пыли. Не замечая этого, Максим отдался во власть потоку мыслей и эмоций, которые нахлынули на него с новой силой, терзая мозг.

-Эй, что это такое! – Макс ударил кулаком по стене, чем поднял облачко пыли.

         Достав телефон, он взглянул на антенну связи. На нуле. Сглотнув неприятный комок, Макс нервно рассмеялся. Облизал губы и вытер тыльной стороной ладони холодный пот со лба. Он напряг скулы, что бы ни стучать зубами.

-Что происходит?! Что же это такое?! – он прекрасно понимал, что крик тут не поможет, а может даже ещё больше усугубит ситуацию, но только так он мог избавиться хотя бы на толику от страха.

         Наверху кто-то рассмеялся. Писклявым, противным голоском, после чего громко сплюнул и побежал вниз по лестнице к большому, разбитому окну. Лампочка, и без того слабо освещавшая площадку, замигала. У Макса задрожали руки, во рту пересохло. Шаги становились всё громче, отчётливо слышался противный звук, который издавал незнакомец – протяжной, гортанный стон. Он что-то говорил, что-то вроде: "я боль, я твой покой”, но разобрать было очень тяжело. Лампочка засияла белёсым яростным светом, когда незнакомец почти показался на площадке у окна. Его тень прошлась по стене, за секунду до того, как лампочка взорвалась, погрузив подъезд во тьму.

         Самое страшное, что какой-то внутренний голос твердил ему постоянно, как бы невзначай, что его фотоаппарат запечатлел здесь призраков. Он находится в месте убиения множества людей. Его тошнило, он в любую минуту мог упасть в обморок, ведь он был не готов ко всему этому.

        Учащенно дыша, ощущая, как сердце больно бьется о рёбра, Максим попытался перебороть свой страх. Он решил: раз нет двери здесь, то должна быть где-то другая. Он двинулся к лестнице, по зрительной памяти вспоминая куда идти. Оглушительная тишина разбавлялась шарканьем ботинок и сбитым дыханьем. Добравшись до первой ступени, Макс резко побежал вверх, крича что-то нечленораздельное и нецензурное. Тем самым он пытался напугать незнакомца. Добежав до разбитого окна, он замер. Крик застрял в горле, нижняя губа затряслась.

        Полная тишина в подъезде была оправдана. Через разбитое окно не сновал ветер, не играл свои депрессивные напевы, потому что сразу за окном была стена. Точно такая же, как на том месте, где были двери. Только надписи в этот раз не было. Просто белая, старая стена.

         Слёзы капельками начали скатываться на щёки. Горькие, с привкусом безумия, они напоминали ему о том, что он окончательно потерялся. Он презирал парней, которые  плакали, а теперь сам стал одним из них, выставлял на показ свои страхи, свою боязнь, свою голую душу.

         На втором этаже был длинный коридор, ведущий к лестнице на третий этаж. Лампа в стене освещала большую часть просторного помещения, и две деревянные двери. Увидев их, Макс начал понемногу успокаиваться. Вот! Наконец-то квартиры! Жильцы этого дома должны быть в курсе, что здесь твориться. По крайней мере, Максим должен увидеть хотя бы одного живого человека. Тогда ему станет гораздо лучше.

         Утерев потное лицо, размазав солёную воду с глаз по ладоням, он вбежал в коридор и поспешил к первой двери справа. Не напрашиваясь в добрые гости, Макс рывком попытался открыть дверь, и та ему поддалась.

         В прихожей было пыльно и грязно. Жёлтые обои сворачивались на стенах, на полу были разбросаны газеты, старые башмаки, порванные джинсы. В углу, у покосившегося комода, стояло ведро рядом с половой тряпкой. Видно, здесь происходила уборка, и, судя по всему, она только началась.

         "Нет, ты же знаешь, ты же уже всё знаешь. Никакая это не уборка” – Макс сжал кулаки перед лицом и закрыл глаза. Выдохнул.

         Полная мгла. В квартире ни горела, ни одна лампа, ни один светильник, не один абажур. Полная мгла. Лишь свет с коридора разбавлял эти ночные краски.

         -Эй, помогите мне! – крикнул Макс, стоя в прихожей. Его голос так дрожал, что он едва мог выговорить правильно слова.

         Тишина. Темнота. Пыль. Здесь воняло каким-то странным запахом, что-то вроде мочи, вперемешку со смолой. 

         Макс повторился. И опять ему никто не ответил. Лишь стук его сердца и частое, непрерывное дыхание. 

         Он не отчаивался, ведь была ещё вторая квартира, там наверняка кто-то есть.

         "Нет там никого, ты это знаешь, ты здесь один.”

         Покинув комнату, Макс увидел незнакомца. Он стоял в конце коридора – маленький человечек, с гнилыми зубами и искривлёнными руками. На нём был коричневый костюм, туфли на размер больше и шляпа, какие носили дамы в 30-е годы. Кода прозвучал его голос, Макс задрожал.

         -Пойдём со мной. Ведь тебе больше некуда идти – он засмеялся тем же писклявым голоском. – Не волнуйся. Я ни в коей мере тебя не обижу, да что там…не дам тебя ужалить не одному живому существу. – Он согнул спину и поманил рукой – Пойдём же. – После чего скрылся за углом.

          Выбора не было. Максим пошёл за ним, надеясь, что этот меленький человечек, даст все ответы об этой чертовщине.

         Всё это сон, дурной сон, или галлюцинации, или что-то подобное. Это не может происходить на самом деле. Ведь мир, он ведь должен быть понятен и прост. "Всё просто в мире”, так всегда говорила его мама. О, увидела бы она то, что видел он, услышала бы она, что слышал он, тогда его мать бы точно пересмотрела своё мнение.

         На третьем этаже было ужаснее всего. Сквозь стены просачивались силуэты людей, ужасно худощавые, сухие и серые лица торчали из под штукатурки. Их рты медленно открывались и закрывались. Макс понимал, что они молили его о помощи. Но что он мог для них сделать? Взглянув наверх, он увидел мужчину, который буквально врос в потолок. Рук, как и ног, уже не было видно, только грудь и голова свисали вниз. Глаза – бездонные колодцы скорби и стылой грусти – смотрели куда-то в глубь пола. С волос капала какая-то жидкость. Что он мог для них сделать? Он увидел, рядом с дверью, в стене маленькую девочку. Её тело ещё выпирало боком из стены. Коленки прижаты к подбородку, руки сжаты в кулачки. Единственное, что удерживало Макса от падения в обморок от страха, это слова маленького человечка, который шёл впереди.

         -Не бойся, малыш. Я с тобой, я всегда теперь буду с тобой, а ты со мной. Разве не прелестно?

         Внезапно Макс сделал то, что сам от себя не ожидал. Его порыв был настолько рьяным и неистовым, что маленький человечек подпрыгнул от испуга, а силуэты перестали шевелить ртами.

         -Что здесь происходит!? Что это за место!? Как я попал сюда?! – Макс почувствовал боль в скулах, до того сильно он сжимал челюсть. Дыша через нос, багровый от ненависти, он начал понемногу приходить в себя.

         Несмотря на испуг, человечек быстро встрепенулся.

         -Незачем кричать. – Он кашлянул. - Тише. На все вопросы тебе ответит он.

         После чего быстро пробежал в конец коридора и открыл металлическую дверь. Это была единственная, современная дверь, которую Макс здесь видел.

         Зайдя в комнату, его будто ударило током.

         Столь огромной радости, столь трепещущего чувства, он никогда прежде не испытывал. Наконец, он не один. Наконец, он выбрался.

          В дальнем углу шикарно обставленной комнаты, в кожаном кресле сидел Рома – его старый, закадычный друг, с которым он не виделся вот уже четыре с лишним года.

         Их пути сошлись на школьном дворе, когда обоим было по девять лет. Весёлый, причудливый мальчик, играющий с ребятами в догонялки, и скромный, застенчивый парнишка, кормящий голубей в сторонке. Никто и подумать не мог, что они так сильно подружатся, что про них в будущем будут думать, что у друзей не традиционная сексуальная ориентация. Ребята были вместе везде, и практически каждый день. У них было множество общих интересов и мыслей, их дни постоянно пролетали незаметно, но всегда весело и задорно. В то время Макс понимал, что это настоящая дружба. Даже когда они начали встречаться с девочками, они никогда не ссорились даже из-за громких неурядиц, ведь каждый понимал, что девочки того не стоят, и их дружба становилась ещё крепче. Так они дружили до шестнадцати лет, пока не грянул гром. Мать Ромы убила своего мужа и маленького братика кухонным ножом, после чего порезала им же себе вены. Придя домой, Рома застал мать в последних секундах жизни. Глаза её горели ненавистью, но это была не её ненависть, чужая. Рома никогда не видел у матери такого взгляда. Буд-то кто-то посторонний смотрел на него своими ужасными, красными глазами. После этого, он стал изучать оккультные науки и всё, что связанно со смертью, тёмными и светлыми силами. Максу этот интерес не нравился, он пытался вразумить лучшего друга, но тот не хотел его слушать. И однажды Рома исчез. Его не было дома, не было в школе, не было нигде. Бабушка с дедушкой, которые были ему опекунами, обратились в милицию. Начались поисковые работы, которые, в конечном счёте ничего положительного не принесли. Лучший друг Макса пропал.

         И вот теперь, после горестных дней, после слёз Макса (ведь он считал, что его кто-то убил, или похитил) через четыре с половиной года, после того, как Рома в последний раз говорил с лучшим другом – Макс не верил, что воочию видит своего старого друга детства.  

         На Роме была тёмно-красная сорочка, тёмные брюки, туфли. Длинные волосы свисали с плеч, борода мирно покоилась на груди. Рома сильно изменился за эти несколько лет, но когда он взглянул на Макса, тот сразу узнал его. Узнал этот взгляд.

         -Господи, Рома…

         -Не говори так. – Злоба в его суховатом голосе была совсем не наигранной.

         -Я не верю, что это ты! – он в недоумении уставился на мужчину с бородой. - Это всё так странно. Я не понимаю. Скажи мне, что происходит, Рома. Где ты был все эти годы? Объясни мне, пожалуйста. Что это за место? – Макс огляделся.

         -Не говори про Бога. Прошу. Его здесь нет, Макс. Я всё тебе расскажу, честное слово, всё. Но не сейчас. У нас ещё будет время для долгих разговоров.

         Маленький человек, стоявший возле двери засмеялся:

         -О да, он прав.

         Рома встал с кресла. Казалось, его взгляд сделался более грустным.

         -Ты мой лучший друг, Макс. Я не хотел, что бы так произошло.

         -Что произошло?!

         -Ты хочешь услышать всё правду?

         -Ха, расскажи ему всё, пускай ужаснётся. Это так прелестно. – Вмешался человечек.

         Не обращая на человечка никакого внимания, Рома подошёл к Максу и похлопал его по плечу. В его глазах застыли слёзы. Потом, он прошёлся в дальний конец комнаты и отодвинул занавески с окон. Свет не пробивался сквозь него, там была всё та же холодная мрачная стена.

         Вдруг, Макс почувствовал неимоверную боль в мочевом пузыре. Склонившись, он упёрся о стену. Руки похолодели, по щекам заструился ледяной пот. Холод и боль, которые были с ним на улицах города, вновь напомнили о себе.

         -Зачем мы живём, Максимка? Купаемся в лучах солнца, подвергаемся терзаниям свирепых гроз. Ради какой цели? Что бы ощущать все прелести творения Бога? Я считаю, что это чушь собачья.

         Боль прошла, холод отступил. Внезапность событий не показались чем-то особенным, лишь сердце усиленно колотило свой ритм.

         -Почему?

         Будто не слыша вопроса, Рома продолжал:

         -Вкушаем чувства, изысканные эмоции и тому подобные притягательные вещи, но так же залпом пьём стакан чистого дёгтя. Почему наша жизнь не может быть без страданий? Без боли и без смерти. Без насилия. – Он говорил тихим голосом, почти шёпотом. - Все люди ничтожны, Максим. Каждый берёт свой стакан и вливает в глотку другому человеку.

         -К чему ты клонишь?

         -Сам не знаю. Я просто очень рад, что увидел тебя, и очень несчастен, что при таких обстоятельствах.

         -И почему же ты теперь заговариваешь мне зубы, Рома. Я хочу услышать...

         -Ладно, ладно. Я всё тебе расскажу. Но сначала, прошу тебя сеть. – Он пальцем показал на кресло у огромного книжного шкафа. Макс, с нескрываемым волнением на лице погрузился в кресло. Он с благоговейным трепетом ожидал желанных ответов.

         -Всё началось с того, что я почувствовал свою непринадлежность к этому миру. Когда погибла моя семья, моё сознание заволокло таким тёмным туманом, что я не знал, что делать дальше. Макс, ты можешь себе это представить? Что было хуже всего, так это взгляд матери, который впитался в мозг. Он снился мне почти каждую ночь, я просыпался со слезами на глазах, и непониманием. Однажды, я решил, что нужно менять всё. Абсолютно всё. Невозможно было терпеть эту муку. Я перебрался в эту часть города, потому что здесь так спокойно и мирно. Ошивался на свалке, ходил по разным дворам, в поисках пропитания. Это было ужасно, но ещё хуже жить той жизнью. Ты помнишь, я начал увлекаться оккультизмом. Так вот, здесь я встретил человека, который был почти таким же как я. Так же мыслил, так же пытался уйти от проблем. Я стал жить у него в квартире. Он был таким…тёмным, он хотел быть лучшим в этой сфере.

         -В сфере чего?

         -В сфере оккультизма, Макс. Мы проводили с ним обряды, делали разнообразные заклинания и всякую чушь. О, каким же я был глупцом! Однажды, он принёс на листке обряд, который вызывал бы злого духа стен. – Внезапно, помещение окрасилось в темно-красный свет, после чего багровые вспышки осветили комнату. Через несколько секунд всё поутихло. Человечек засмеялся, и, бросив на него жалобный взгляд, Рома продолжил – Тогда он сказал, что бы я без него ничего не трогал. Но я то, маленький, любопытный. Когда он заснул, я провёл, этот чёртов обряд.

         -Я не понимаю.

         "Всё ты понимаешь, всё понимаешь”

         -Тогда я подумал, что ничего не произошло. Раздосадованный лёг спать. А на утро, весь дом был мёртв.

         -Что? Как это понять?

         -Сергей всегда вставал раньше меня. Удивлённый, почему он ещё спит, я подошёл к нему, что бы разбудить, но его тело уже впитывали стены.

         Максим вспомнил ужасный коридор, с телами внутри стен.

         -После этого – продолжил Рома – потрясённый такой чудовищной картиной, я попытался до звонится до врачей, но телефон не работал. Решил обраться к соседям. Но они все были мертвы, Макс. Их тела ещё не питали зло, но они все были мертвы. Глаза-белки, тела – сине-серые куски плоти. – Он глубоко вздохнул – Поэтому здесь нет бога.

         Голова горела от потока мыслей, которые мчались по кругу, как нескончаемый, назойливый вихрь.

         -Почему ты – Макс распалился - в самом начале нашей встречи, сказал, что тебе очень жаль? Ты…

         -Он не любит ждать – громко перебил его Рома. – Дух питается энергией, теплом, жизнью. Это всё в изобилии есть в нашем теле. Он всегда выбирал бродяг, плохих ребят, благо их в этом районе предостаточно. Никогда я не позволял ему брать мирных жителей города. Иногда доходило до критической точки, но я всё равно получал своё. Никогда, никогда он не забирал их. Но в этот раз, видно он захотел показать, что сильнее меня. Хотя нет, он захотел показать, что я слабее, чем он. Ты просто попался в неподходящее время, в неподходящем месте, Макс. Когда я узнал тебя, я всячески старался увести тебя от этого места, но он всё равно взял вверх. Оно одержало победу. Я слаб, Максим. Очень слаб. Выпустив на волю этого демона, я не смог держать его на привязи. Я боюсь его. Но ещё больше я боюсь смерти. – Он говорил резко, мимика его была преисполнена страхом. Глаза бегали по комнате, лишь на секунду фокусируя взгляд. – Ты видишь? Он подарил мне богатство, подарил мне изобилие. Но зачем мне всё это, если я не могу выйти наружу? Он убьёт меня, ведь он не такой, каким кажется. Я заперт здесь, заперт на целый век, даже пускай это, будет золотой век. Я боюсь смерти, Макс. Я вижу её каждый день. И она не надоедает. К ней не привыкаешь. Каждый умирает по своему, у каждого собственный сюжет его последней, дикой агонии. Можно ли жить с пониманием того, что ты стал частичкой зла? Ведь я привязан к этому месту, Макс. Умрёт оно, умру я. Умру я, умрёт оно. Можно всё изменить, но я слишком боюсь смерти, ведь я не знаю, какой сюжет мне уготован.

         Маленького человечка у дверей уже не было. Слышался его писклявый смех из коридора и гулкие, отдаляющиеся шаги.

         -Зачем? – Сухим от страха голосом спросил Максим. – Зачем ты полез в этот оккультизм? – Ему не нужно было доказывать, что дух и вправду существует. Он видел его своими глазами, и слышал его писклявый смех.

         -Я всего лишь надеялся, что этот путь приведёт меня к новым порогам. Я считал, что избавлюсь от страданий, которые причинила мне мать.