На тропе нас было только двое - он и я. Больше в округе никого. Если ранят, помощи не дождёшься, скорее наоборот криками своими беду накличешь. Да и не придёт сюда никто, места эти глухие, у местных проклятыми считаются.  

Никогда не видел таких клыков, такого мощного тела, словно состоящего из одних мышц, такой грации в движениях. Это был настоящий монстр, с яростно - безумным взглядом, который следил за каждым моим жестом. Я знал, о чем он думал - выбирал момент для нападения Убитые моим противником, словно тряпичные куклы, только напоминали людей. Они как надоевшие игрушки с оторванными руками, ногами и головами попадались то тут, то там, и в мои планы не входило попадать ему в лапы. Либо он, либо я.  

Кажется, кому-то надоело играть в гляделки. Маквагабо, наклонив вперёд корпус, согнул конечности, словно превратившись в пружину, готовую распрямиться, и смести всё на своём пути. Жаль, что у меня не было времени использовать винтовку, ведь удачный выстрел мог бы склонить чашу весов в мою сторону.  

Нападение произошло внезапно, но неожиданностью не стало. Пистолет дёрнулся в моей руке, и тяжёлая пуля с чавкающим звуком впилась в грудь несущейся на меня смерти. В следующее мгновение длинные когти со свистом вспороли воздух в том месте, где я стоял. Сделав пару шагов вбок, левой рукой я отбросил разряженное оружие в сторону, а правой вытащил из-за пояса второй пистолет. Новый выстрел оказался точнее, и кусочек металла клюнул хищника между рёбер.  

Взревев, Маквагабо новым ударом поднял в воздух ворох прошлогодней листвы, на секунду скрывшей его от меня. К этому я тоже был готов. Его атака в щепки разнесла ствол молодого дерева, рядом с которым я стоял, не причинив мне никакого вреда. Я поднырнул под выросшего, словно из-под земли, противника и вонзил топорик точно в основание его шеи, но даже это не остановило его. Свирепо прорычав, он ударил меня конечностями в грудь, опрокинув на землю, а затем прыгнул, стараясь сверху достать своими когтями. Кровь хлестала у противника из шеи, попадая мне в рот и глаза. Уже почти задыхаясь, я сорвал с пояса кортик, почти в локоть длинной и ударил нависшего надо мной Маквагабо в левый глаз, навсегда избавив от него мир.  

Кряхтя и всё ещё не веря благополучному исходу схватки, я выбрался из-под массивного тела и как мог вытер покрывавшую моё лицо кровь противника. Стянув с головы гиганта медвежью маску, а с его рук приспособления, похожие на лапы росомахи, я взялся за рукоять топора.  

- Что ж, а теперь самая неприятная часть дела.  

* * *  

До Асинивакамиг – Земли камней я добрался на следующее утро. Наваджибиг находился на том же месте, где я с ним и расстался. Словно за три этих дня и не уходил некуда. Сложив свои худенькие ручки на груди, он сидел на куске гранита и смешно щурил глазки на солнце. Увидев меня, старик растянул тонкие губы в подобии улыбки. С двух сторон от него стояли молодые парни с допотопными винтовками в руках.  

- О Габэгабо, я знал, что ты справишься!  

- Конечно, знал, ты же великий шаман, - сказал я, бросая под ноги старику мешок с отрубленной головой.  

По сигналу старика один из охранников вынул голову Маквагабо и показал её собравшимся вокруг индейцам. Тут же все радостно закричали, запрыгали, наполняя воздух побрякиванием и постукиванием многочисленных амулетов, носимых и женщинами и мужчинами. Ни у кого не возникло сомнений в том, чью голову им показали, ведь вряд ли кого ещё их боги наградили подобным уродством – выпирающими изо рта клыками.  

- Я выполнил договор, теперь твоя очередь. Где мои люди? Где Баранов?  

Успокаивающе выставив вперёд руку, Наваджибиг, сказал:  

- Уверяю тебя, наш народ умеет держать слово, впрочем, как и ваш. Ахига, Поував, Амитола и даже Абукчич в порядке.  

Повернувшись, к жавшимся друг к другу вигвамам я увидел блестящую на солнце лысину Александра Андреевича, прильнувшую к нему Екатерину, отца Фёдора и господина титулярного советника Прилипалова.  

- Ты знаешь, что я никогда не обижал ваш народ Наваджибиг?  

- Знаю, - согласно кивнул седой головой старик.  

- Так вот, если ещё раз тебе придёт в голову, для решения своих проблем взять в плен моих друзей, чтобы шантажировать меня и принудить что-либо сделать, я вас всех убью.  

Не знаю, поняли ли охранники шамана мои слова или просто мой тон показался им угрожающим, но почти одновременно они сорвались с места и бросились ко мне. Резким гортанным окриком Наваджибиг остановил их. Когда парни вернулись на свои места, старик, произнёс следующее:  

- Я верю тебе, Габэгабо, но пойми, Маквагабо был священным для нас воином. Он словно символ нашего племени. Никто из нас не мог его убить, боги бы покарали нас. Ты - дело другое. Чужеземцам нечего бояться гнева наших небесных покровителей. Бог русских не менее могущественен.  

Встав со своего камня, шаман подошёл ко мне и положил руку на плечо.  

- Скажи Ахиге, что наши воины помогут вам в строительстве вашей крепости. Бесплатно. А зимой обеспечим вас мясом по приемлемой цене.  

* * *  

- Александр Андреевич, о чём они говорят? Вы же понимаете язык индейцев, переведите нам, пожалуйста, - умоляла Екатерина Баранова - главного правителя русских поселений в Северной Америке, подпрыгивая от нетерпения на месте.  

- Много будешь знать, скоро состаришься. Незачем тебе.  

- Ну, Александр Андреевич, милый, ну хотя бы переведите нам значение имен, которые они называют, нам жутко интересно. У них же каждое имя точно отражает суть человека. Правда же, отец Фёдор?  

Священник поправил рясу и поддержал девушку, улыбнувшись Баранову.  

- Ну, право слово, уважьте нас. Вы же бегло говорите на наречии туземцев.  

Вздохнув Баранов сказал:  

- Митрич назвал шамана – Наваджибиг, то есть можно перевести это как Скала или Срединный камень.  

- А как они называют Василия Дмитриевича? - захлопала в ладони Екатерина.  

- Индейцы зовут его Габэгабо – Стоящий вечно.  

Это из-за возраста что ли? – ехидно осведомился Прилипалов, снимая с одежды остатки сухой травы и семян, оставшиеся после сна на куче сена.  

- Да нет. Не из-за возраста Никанор Ильич. Просто Седова очень сложно как бы это выразится … убить.  

- Чего уж тут сложного? Пуля дура ей всё равно, – высокомерно заявил титулярный советник.  

- Да вы что, Никанор Ильич, не знаете, какие истории про него ходят? – округлила от удивления глаза девушка. – Василий Дмитриевич прибыл сюда вместе с Александром Андреевичем почти десять лет назад. Говорят, он сразил великого воина племени ирокезов Отэктея, но не убил его, а стал его кровным братом. А ещё, а ещё …, он смог разгадать все загадки таинственного Вичаши и заключить торговый союз с гуронами.  

- Да, сказки всё это, - топнул ногой Прилипалов. – Чушь! Я, когда сюда плыл, тоже много чего про Седова слышал и то, как он бригом командовал во флоте императорского величества и как с пиратами сражался и …  

- Давайте прекратим эти бесполезные разговоры, - прервал титулярного советника Баранов. - Митрич, между прочим, сейчас нам всем жизнь спас.  

Екатерина смогла разрядить возникшее между мужчинами напряжение, снова принявшись крутиться вокруг Александра Андреевича.  

- А дальше, дальше?! Вы не все имена перевели.  

Кашлянув в кулак и дотронувшись до ноющей левой стороны груди, Баранов продолжил:  

- Вас, Екатерина шаман назвал Амитола.  

- А что это значит?  

- Это значит Радуга.  

Девушка от восторга вся засветилось и правда, чем-то напоминая поразительное природное явление.  

- Меня индейцы называют Ахига.  

- А я знаю, знаю, что это значит! Человек, который борется.  

- Ну, вообще-то дословно это значит – Он борется.  

- А Маквагабо, имя этого монстра, начавшего убивать своих, что-нибудь значит? - спросил отец Федор, внимательно наблюдавший за играющими в пыли индейскими детьми.  

- Конечно. Его имя значит – Стоящий как медведь.  

- Понятно, - согласно кивнув, сказал отец Фёдор. – А для меня у них прозвище есть?  

- Поував, что значит священник.  

- Так просто?  

- Да, а зачем усложнять?  

Всё это время молчавший Прилипалов, набивая трубку табаком, подошёл к Баранову.  

- Ну, а меня они, наверняка, прозвали Хитрым змеем, Быстрым лисом или ещё как-то?  

Екатерина, закрыв лицо ладошками, звонко рассмеялась.  

- Нет, Никанор Ильич, - развёл руками в стороны Баранов. – Примите мои извинения, но Абукчич – это Мышь.  

Злобно выругавшись, титулярный советник пнул пробегавшую мимо него курицу и, попыхивая трубкой, отправился к выходу из деревни, благо удерживать его никто не собирался.  

Вдоволь отсмеявшись над поведением бюрократа, Баранов, Екатерина и отец Фёдор с распростёртыми объятиями встретили подошедшего к ним Седова.  

- Василий, рад тебя видеть, - бросился обнимать друга правитель русской Америки. – Как переговоры? Шаман нас отпускает?  

- Отпускает, Саша, отпускает. И ещё даёт тебе людей, чтобы Новоархангельск на острове достроить.  

- Да ты что? – радостно всплеснул руками Баранов. – Вот это кстати. С Родины-то опять ни копейки не пришло.  

- Как это не пришло? Прилипалова к тебе прислали, вдруг ты тут шикуешь? На золоте ешь и пьёшь.  

По-дружески потрепав за бороду Седова, Баранов снова крепко обнял его.  

- Вот теперь-то я тебя никуда не отпущу, старый ты прохиндей. Поживёшь в крепости, расскажешь, как без соотечественников горе мыкал. Соскучился жуть.  

- Ну ладно побуду у тебя недельку, - взъерошил на и без того лысой макушке Баранова последние волосы охотник.  

- Даже и не думай!  

- Ну, две!  

- Я тебя в амбар под замок посажу. Имею право, как-никак ответственное лицо.  

- Сбегу ведь!  

- Я тебе сбегу! Стар уже по крышам лазить, небось?  

За дружеской перебранкой друзей внимательно наблюдал шаман племени. Наваджибиг прожил на белом свете сто тридцать два года и никогда не видел таких чудных людей. Русские нравились ему. Они не носили в сердцах зла как меркантильные французы, продававшие его соплеменникам вещи и одеяла, которыми раньше пользовались больные оспой, не пытались обмануть индейцев, всучив им гнилую еду или плохое железо как англичане. Это были дети далёкой северной страны, знавшие себе цену и готовые всегда защищать друг друга. Они были такие разные, но в то же время – одинаковые. Наваджибиг сам видел как восемь лет назад, Ахига, рискуя собой, оказывал помощь больным индейцам, которые совсем недавно стреляли в него из луков, наблюдал, как Поував при нападении могикан с винтовкой в руках защищал недавно взведённые стены русской крепости, а Амитола после окончания сражения лечила всех пострадавших без разбора. Ну, а Габэгабо вообще стал местной легендой всего за десяток лет.  

Благословенное Солнце покинуло небо, и щербатая Старуха вскарабкалась на небосвод. Вместе с темнотой пришла и прохлада. Зябко передёрнув плечами, индеец подумал о том, что на родине Габэгабо холодно всегда и белые мухи падают с неба. У шамана была мечта побывать в стране этих людей и увидеть всё собственными глазами. Ведь если они вышли такими интересными и необычными, то какова же тогда земля их породившая?