начало тут
Кира не предполагала, что будет так трудно. Ей было трудно дышать, тошнило, тело болело, и, казалось, никогда не прекратит болеть. На плечах огромный рюкзак и абсолютно никакого удовольствия. Только бешеные мысли о том, что хочется поскорее скинуть с себя этот рюкзак, сесть на землю и зарыдать. Еще, если останутся силы, поколотить о землю кулаками и в сердцах крикнуть что-нибудь матерное. Мысли об этом вызвали усталую улыбку на ее лице. - О чем думаешь? – казалось, Глеб следил за ее мыслями.
- О том, как меня сейчас вырвет, и я начну материться, - Кира улыбнулась ему в ответ и проследила, чтобы идущие впереди Тамир и Инга не слышали их разговор.
- Тебя тошнит? – не унимался Глеб. Кире не хотелось говорить сейчас о собственном состоянии и о чем-либо вообще, она помотала головой, тем самым дав понять Глебу, что дальнейший разговор бессмыслен. Ей не хотелось показывать людям, которых она сама втянула в эту авантюру, что ей тяжело. Тем более она не могла ударить лицом в грязь перед Тамиром, который был особенно молчалив с самого начала прогулки.
Провожатый со странным именем Тамир обрушился как снег на голову. То есть, конечно, его все ждали и примерно знали, что он из себя представляет, но никто не предполагал, что он будет таким странным и загадочным. Черные волосы, темная щетина, начинающая перерастать в бороду, сильные руки и пронзающий взгляд черных прищуренных глаз. Инга предположила, что он местных кровей. Что-то было в нем азиатское, но трудноуловимое и далекое. Он был молчалив и совсем не щадил своих попутчиков. Они шли целый день и отдохнули всего несколько раз.
Кира, которая послушно шагала за этим сильным мужчиной, которая наивно предполагала, что сама будет командовать парадом и задавать темп – превратилась в тень. Тамир воплощал в себе все те качества, о которых она читала только в книжках. Сильный и мужественный, его действия говорили об опыте и мудрости, а глаза выдавали еле заметную печаль. В первый же день, когда девушка его увидела, нет, она не подумала, что влюбилась, она сразу поняла, что идти с ним будет нелегко. В свои 22 года Кира не могла похвастаться большим количеством мужчин, которые у нее были, но она прекрасно знала, что Тамир не оставит ее равнодушной.
***
Кира не могла оставаться сама собой перед ним, потому что быть собой – это значит показать свою слабость, свое возбуждение и страх. А чего именно девушка боялась, она сама не могла понять. Понятно было только одно – этот мужчина будоражит ее сердце. Когда он подходит, теряется дар речи и все, что хотелось выразить словами – получается очень глупо и некрасиво. Ей легко было разговаривать с ним ночью, когда не видно ее лица, когда он сидит совсем рядом, но, в то же время, совсем далеко.
Каждое действие Тамира казалось ей знаковым. Каждый взгляд в ее сторону означал, что он не случайно взглянул на нее, взглянул как-то по-особенному. Каждое прикосновение этого мужчины казалось ей не просто прикосновением, а попыткой дотронуться до нее, стать ближе, а порой даже сомкнуть ее в объятья и не отпускать никогда. Кира мечтала о нем. Зная, что он спит в соседней палатке, она не могла уснуть, не представив себя в его объятьях. Как-то даже она проснулась, и ей показалось, что он ждет ее там, на улице, среди темного леса. Она выползла из палатки, укуталась в плед и села у тлеющего костра. Ночь была очень светлой, несмотря на то, что ее окружал хоровод темных деревьев. Кира подняла голову, и звездное небо обрушилось на нее своей красотой и глубиной. Она подумала, что никогда еще не видела такого красивого звездного неба. А еще подумала, что эти мысли очень примитивны, потому что каждый человек на ее месте подумает точно так же. Девушка даже на миг представила, что она человек каменного века, который не может придумать ничего умнее, как «пялиться» на звезды. Здесь красиво все, Кире даже стало стыдно от того, что она такая наивная.
От звезд она плавно перешла к мыслям о Тамире. Сопоставление ее мыслей о нем и о звездах как нельзя кстати подходили в этот момент. Вдруг ей стало неимоверно жалко себя, потому что глобальность окружающего напомнила Кире о том, что она никто в этом круговороте жизни, маленькая песчинка, которая ничего собой не представляет, и никому не интересна. Особенно Тамиру.
В этот раз они остановились на небольшом пустыре, окруженном лесом. Тамир сказал, что здесь устраиваются на ночлег все путники. Остатки костров действительно говорили об этом. Если представить себе нечто вроде другого измерения, то оживает картинка примерно такого содержания: много палаток и много людей. Все такие веселые, жизнерадостные, снуют от одного к другому, гремят котелками, хвастаются ночным уловом. Дети… даже дети там бегают. Солнечное утро всех будит и заряжает энергией на весь день. А там за небольшим склоном Озеро. Туда бегают за пресной водой и помыться, именно там рыбачили молодые люди, хвастающиеся своей добычей. А ночью с Озера слышны странные звуки. То ли птицы издают их, то ли какие-то другие обитатели, то ли действительно духи Озера живут по ночам своей жизнью. Не поверить в то, что Оно живое, находясь там, где сидела Кира, просто невозможно.
В тот момент ей не было страшно. Кире даже показалось, что прямо сейчас она сможет написать свои первые строки, пока ночь вдохновляет ее. Она закинула в костер пару сухих веток, кору, подожгла, вспоминая, как это делал накануне Тамир. Счастливая, что развела костер с первой попытки, девушка пошла в палатку за рюкзаком. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому она без труда смогла найти свой рюкзак, достать из него фонарик, записную книжку и карандаш. Также ей на ощупь попался пакетик с орешками, которые она припасла специально для такого случая. Хоть ее тело и изнывало от тяжелого перехода, но оно непроизвольно испытало теплую и приятную дрожь от одной мысли о том, что именно так она себе и представляла свою писательскую деятельность. Как будет сидеть у костра, укутавшись в плед, и с видом задумчивого романтика писать свое произведение, периодически доставая из пакетика вкусные орешки. Конечно, в реальности все было по-другому, она не учла, что плед будет норовить попасть в костер, что одновременно светить фонариком, писать в записной книжке и грызть орехи очень неудобно и что, в конце концов, пятая точка может очень быстро устать от положения «сидя» на бревнышке. Но Кира не думала о таких пустяках, в тот момент ее озадачило другое. Только сейчас она обратила внимание, что в палатке нет Инги. Хоть они и спали недалеко друг от друга, Кира, когда выходила, не заметила, что ее нет. У стены сопел Глеб.
Кира схватила свой телефон и попыталась набрать номер Инги. Как и в предыдущие дни связи в этой местности не было. Девушка вышла из палатки, включила фонарик и заглянула в палатку к Анжеле и Данилу. Они спали. Кира направилась к палатке Тамира. Присев к отверстию, она немного смутилась, подумав о самом неприятном, что могло прийти ей в голову. Осторожно отодвинула вход и обнаружила, что он не застегнут. Ночлег Тамира был пуст.
Кира резко встала и почувствовала головокружение. Она села к костру и попыталась осмыслить ситуацию. Где могли быть Тамир и Инга? Гнать из головы мысли о том, что они где-то вместе было невозможно, и она отдалась потоку догадок и предположений.
Инга совсем даже не скрывала того, что Тамир ей нравился. Она вообще никогда ничего не скрывала и добивалась всего, чего хотела. Кира очень любила куда-нибудь с ней ездить, потому что глядя на ее жизнерадостность, любовь к людям и ко всему новому, она чувствовала себя живой и настоящей. С ней не надо было надевать маски и играть роли. С ней надо было просто радоваться жизни. Но когда Кира поняла, что им с Ингой нравится один мужчина, все эти светлые мысли испарились мгновенно, на смену им пришли ревность и озлобленность. А еще больше Киру мучила злость на саму себя за все, что она чувствует. Неудовлетворенность собой и всем, что она делает, говорит и чувствует, мешала ей уловить гармонию между собой и окружающими ее людьми. Девушка не могла скинуть с себя бремя отрицательных эмоций, которое она волокла за собой и которое с большей силой давило на ее плечи, чем огромный рюкзак. Бросить этих людей здесь и пойти обратно, умываясь досадными слезами – вот что ей хотелось сделать вместо того, чтобы как и прежде шагать в одну ногу с жизнерадостной Ингой. Не так она представляла себе это путешествие.
Значит, они ушли куда-то вместе. Кира начала прокручивать в голове моменты, вспоминая, когда они могли об этом договориться. Но ничего не вспомнила. Напротив, вчера ночью Инга вперед всех ушла спать, а Кира, Тамир и Глеб до последнего сидели у костра. Может, они решили сходить в поселок, например, в магазин? Если учитывать, что до ближайшего поселения 6 часов ходьбы, то это попросту бессмысленно.
Кира прислушалась. С западной стороны Озера по-прежнему доносились звуки то ли волн, то ли ветра. На этот раз она почувствовала не умиротворение, а дикую тошноту. Ей стало страшно оттого, что она совсем одна в этом лесу, что если пройти немного вправо, то темная тайга поглотит ее целиком, если пойти в обратную сторону, то глубокое озеро заберет ее и никто никогда не узнает, что произошло в этой ночной прибрежной тишине.
В приступе паники Кира не могла не вспомнить и про медведя, который сейчас обязательно должен копошиться где-то рядом и следить за ней. Она даже неловко обернулась, чтобы осмотреть всю ближайшую территорию. Никакого зверя рядом не было, но Кира на всякий случай забежала в палатку и вытащила из рюкзака нож. На мгновение ей захотелось застегнуть дверь в палатке, прижаться к Глебу и постараться уснуть, но ее сильное сердцебиение вряд ли оставило бы ее в покое. Нужно было идти. К берегу.
0
