ЗАПИСКИ СТАРОГО ПИРАТА 

     Дааа… внучата, много лет я уже прожил на этом свете, много чего повидал и перепробовал. Были и великие битвы и мелкие потасовки , громкие победы и сокрушительные поражения, весёлые песни и пляски в тавернах, кабаках, харчевнях и пролитые скупые слёзы на тризнах погибших товарищей, была и любовь и ненависть, потопленные корабли и захваченные сокровища, сундуки с золотом, ларцы с каменьями самоцветными, нити жемчугов, коралловые бусы, пиастры, тугрики, дублоны, лиры и фунты , сыпались рекой в подставленные карманы. Всё это было, было да прошло, рассыпалось в пыль и развеялось ветром, безжалостным ветром времени. Остались только седые волосы, дряблые мышцы, тело покрытое шрамами, три зуба, полустёртые татуировки, да и наконец самое главное, ВОСПОМИНАНИЯ. Так что не скупитесь внучки, подлейте старому морскому волку кружку рома, а он вам расскажет о походах и битвах, покорённых царствах, загадочных странах, великих свершениях, прекрасных дворцах, и мрачных подземельях. Всё помнит дедушка Неврюй.

- Эй трактирщик, подать сюда самого лучшего Ямайского рома! Он и память освежит и ум прояснит.

   Ну так вот…. Случилось это, в ...

  Ну так вот… С чего бы начать…  Начну пожалуй с самого начала, с младых лет моих, когда не помышлял я ещё о странствиях и путешествиях.

   Дааа… Не стройте удивлённые рожи, не всегда я был просоленным морским бродягой, тоже , как все дети , бегал голопузый , да босоногий, по неровностям грунтовых дорог и шелковистым травам, растущим …

   - Ставь сюда трактирщик огненную воду, да не забудь подать копчёной рыбы , сушёных крабов, морских огурцов, речных помидоров, болотной редиски, родниковой тыквы , на закуску. Чо рот раззявил, шучу я так, тащи что есть, юнгам сил набраться, мне бурчанье пуза успокоить.

- На чём это я остановился , ааа… ну даа… Рос я мальчишкой шустрым, быстроногим, да работящим, не то что нынешна то молодёжь, только и норовит , как бы где набедокурить. Вот намедни, только , не успел прикорнуть, не лавочке , возле церкви, а малолетни пострелята, трубку мою уже умыкнули, да и дымят в пригороде за кустами. А ентот Гранд стоит столбом, хоть бы шугнул что ли, да и охрана куда смотрит , непонятно. Хотел было отшлёпать их,  да поди угонись за ними, кинулись врассыпную, только пятки засверкали. Ну а я был не такой, был послушный да вежливый, старшим в пояс кланялся, всегда помочь норовил, кому грядки прополоть, кому домашню скотину выгулять. Вот… Как…

  Родители мои проживали в деревне, ну и я стало быть тожа с ними обоими. А когда подрос малость , отдали меня в город на обучение. Родственник у них там жил, по папкиной линии, чтобы значится грамоте мне обучится и ремесло какое познать, да и по хозяйству дядьке помочь, дом то у его боольшущий , уборки и хлопот разных много, лишни руки не помешают .

Дядька то мой был самых честных правил, он уважать себя заставил, заставил дома убирать, мыть пылесосить и стирать…

   Купец он был знатный, торговал разным бакалейным товаром. Нраву строгого , но справедливого, ну и дети у его имелись, Чук и Грек, звали. Грамоте учился с ними вместе. Учитель к ним домой приходил. Сурьёзный  дядька, в очках, с портфелем кожаным, а уж учёный, страх тибидох прям, до ста мог без запинки считать, туда и обратно.

  Тока учились Чук с Греком плохо, не давалась им наука, за что мне и попадало кажный вечер, ну оно и правильно, не своих же деток бить ремнём, их жалко, а так и наказал по всей строгости и детишкам своим шкурку на попках не повредил. Попервоначалу больно бывало, а потом такая мощная мозоль на жопе образовалась, что меня ремнём хлыщут, а я лежу , да посмеиваюсь, щекотно только. Да и ученье в гору пошло, как только корчиться под ремнём перестал, а стал удары считать, складывать да умножать.

  Учитель меня постоянно хвалил, хитро подмигивал, да чесал сзади своих портков, видать думаю, что  науку он тоже задним местом постигал. Азбуку тоже выучил я быстро , а как выучил, стал письма писать, на деревню к бабушке.

  Бабушка хорошая была, блины, пироги пекла, ими на дороге торговала. Едет кто на телеге в город, так она из кустов выпрыгиват, и ну горланить, во всё старушечье горло.

- Пироги свежие, горячие, с картошкой, маркошкой, капустой, ливером! Налетай торопись, покупай не травись! В смысле не травись сухарями в дороге дальней а садись на пенёк , да съешь пирожок.

  Многие покупали, да и нам перепадало частенько, то пирог подгорит, то начинка прокиснет, не жалела это добрая бабушка для своих внучат. Вот и писал ей , о житье своём, об событиях городских, а также по её просьбе рецепты новые высылал, как чебуреки печь, каких кошек и собак на шаурму лучше отлавливать, пиццу готовить, как правильно сосиски в булки запихивать, да и протчего много чего полезного тож…

- Вот ведь вспомнилась , не к ночи будь…, давайте помянем бабушку. Трактирщик, рому ещё сюда!

  Померла бабушка , даа… Как все внучата разъехались, некому стало прокисшую начинку скармливать, а выбрасывать жалко, наелась бабушка, стало пузо пучить у сердешной, не сдержалась бабка, выпустила из себя лишние газы, если бы у горящей печки не стояла, может до сих пор бы жила, крепкая старуха была, а так… прибежали на грохот соседи, только обугленный трупик и нашли.

   Помянем бабушку. Не чокаясь…

   Ох и время было раньше…  Прекрасное время… Даа… Ик… Об чём это я, ах да вспомнил…  Рому мене, да не тебя Ромка, а питьевого, в смысле… Трактирщик , бухла тащи!

Вы ребятишки завтра приходите, а то у дяди Неврюя, чота к вечеру память то ослабла… А вот завтра , расскажу вам про то , как чуть кит меня не слопал…

   - Ну как, как? Не помню, помню только что не слопал, ведь я с вами пью… А кто пьёт , тот живёт… В пи… пи… питье сила…

   Эх мои рюмки мои скакуны, всё умчат и умчат меня в даль…

   А в дали я ещё пару рюмок найду, мне на это бабосов не жаль…

- …И вам доброго здоровьичка, в смысле не хворать болезнями разными, присаживайтесь. Коли делать нечего, глядишь за рюмочкой кофе , каку нибудь историю поучительну от меня услышите.

- Про кита – людоеда нам дяденька расскажи, вчерась обещал, больно уж нам любопытно.

- Кит, кит, чо ж в нём любопытного, просто большая селёдка. Правда, он могёт фонтанчики пускать, ну дык это на любителя, мы бывалочи забавы ради накормим их мылом, вот уж тут красота, такие мыльные пузыри они начинают выдувать, прямо залюбуешься. Вот из за ентой то забавы , чуть  жизни не лишился.  Вишь в чём закавыка то была, зачастую куски мыла вылетали целыми и не растворившимися, через китовий фонтанопускатель, вот и придумал я мыло растворить в воде , да и вылить ему в пасть. Придумать то легко, да исполнить задуманное трудно. Обвязали меня канатом, свесили с реи, вишу я над водой-пучиной, в одной руке бочонок с растворённым мылом, в другой сахар, чтобы значится кита подманить. Подманить то я его подманил, а он кусок сахара проглотил и пасть более раззявливать не желает, но боцман подсказал решение, почеши дескать его под усами, он от удовольствия рот раскроет, тут ты ему бочонок с мылом то и выльешь. Спустили меня ишшо пониже, ну и всё получилось как боцман и говорил, тока так я в мыле извазюкался, что из петли выскользнул, да вслед за бочонком в ките оказался. Сыро, темно, рыбой воняет, однако мыло же мне и помогло, начал я барахраться в ките, и спустя некоторое время, оказался снаружи его, тока с другой стороны кита, с тыльной, наверное не то направление выбрал, да и как тут не ошибиться, темно ведь у него внутри. Выжил буквально чудом.

   - Вот за чудо давайте и… И чо это за хрень такая, бармен, где настоящее пойло, бражка это, а не , добрый английский эль, ну уж на крайняк водки давай. Вооот, ну хоть так…

   - Как я здесь очутился? Да для меня самого загадка. После житья в городе, у дядьки, вернулся я в родну деревню. Ученье сильно пригодилось, в деревне то грамотных не было, вот и стал я писарем. Кому письмо написать, кому документ какой прочитать, детворе тожа помогал, объяснял как правильно заборные руны гвоздиком корябать. Работа непыльная, оплата неплохая, ну и пристрастился я к чтению, особенно про пиратов и морские приключения любил читать. Вот за чтением очередной книги , всё и случилось…